* * *
Мать наградила ясными глазами
И наказала:
«Пристально неси».
И жизнь сложилась
Как сплошной экзамен.
О, как экзаменуют на Руси!
О прошлогоднем снеге не жалею,
Случается, порой взгрустнёшь слегка,
Что молодость
с погонами старлея
Мне машет из далёка-далека.
Да,
Жизнь…
Она идёт не по заказу.
Нехорошо,
А может, хорошо,
Что в возрасте Христа
Я стал «запасом»
И на завод
слесарничать пошёл?
А там пошло,
поехало,
помчалось…
Дробил каменья,
просеки рубил,
Мёрз на снегу.
Но, что бы ни случалось,
Я жизнь любил. И Родину любил!
МИРНЫЙ
Город
Из низины полз на брюхе,
От больших получек
Без ума.
Там, где полз –
Остались завалюхи,
Где поднялся –
Выросли
Дома.
Помудрел,
Кто был когда-то
Молод.
Кто-то рос,
А кто-то
Шел на убыль…
Чем этажней
Становился
Город,
Тем короче
Становился
Рубль.
Лопнула
Струна на балалайке!
Джаз
Заполонил
Подмостки сцен.
Отшумела
Вольница Клондайка
Выросла
В интеллигентный центр.
Рюкзаки
Сменили на портфели,
Раздобрели,
Счет ведем годам…
Нынче модно
Все
Копейкой мерить.
Вот и я
Копейке
Отдал
Дань.
Счетовод,
Анну, костяшкой
Брызни!
Ты кричишь,
Что можешь все разгрызть.
Наша вера
Стоит наших жизней.
Подсчитай мне,
Сколько стоит
Жизнь!
Память
Зачерпни
Со дна колодца –
Зелен камень
Смерзшейся земли.
Верили и шли
Первопроходцы.
Первопроходимцы
Тоже шли!
Задымилась ночь
Горячей раной,
Захлебнулась кровью
На снегу:
Первого
Вилюйского
Прораба
К проруби
По снегу
Волокут…
Лучших,
Первых
Время сохранило
В камне,
В песнях,
В строчках из газет.
Улицей своей
Идет Корнилов,
И Бобков
По своему шоссе.
Годы –
Словно тающая
Льдинка.
Каждый шаг
Неповторимо нов.
Катится
Алмазная слезинка
По большим
Глазам
Ночных
Домов.
Выпьем, город,
Радуясь
И хмурясь,
Чтобы кровь
Ударила,
Гудя,
За полет
Твоих нелегких улиц,
За людей,
Что верили
В тебя!
***
Стонут лоси в тишине сонной,
Нарисована тайга мелом.
И восходит над землей солнце,
Зябко кутаясь в туман белый.
На серебряной трубе соло –
Птица крыльями в снегу плещет.
По прогнозам в ноябре – сорок,
По термометру – еще хлеще.
Откричали журавли трубно,
Отвели на юг свои части…
Если я тебе сказал: «Трудно»,
Это значит – я вполне счастлив.
ТРУДНАЯ ОСЕНЬ НОВОСТРОЙКИ
Приутихли в главконторе кабинеты.
Стройка тоже не звенит и не гремит:
Денег нету!
Денег нету!
Денег нету!
Съела стройка
Ей отпущенный лимит.
«Денег нету» - не дают покоя мысли.
По пустым карманам нечего искать.
Скисла стройка. И ребята тоже скисли.
Разъезжаются ребята в отпуска.
Стоит сутки им по стройке помотаться –
В «бегунке» десятки подписей пестрят.
Уезжают. Говорят, что возвратятся,
Но не очень верят в то, что говорят.
У прорабов те же самые заботы:
Взять бы плюнуть – и в любой конец билет.
Есть работы!
Есть работы!
Есть работы!
Только денег
Под работы эти нет.
И, чугунною решеткою сокрыта –
Чугуном забронирована от всех,
Как старуха на разбитое корыто,
Главкассираша смотрит сумрачно на сейф.
У ворчит механизатор из УМЕХа,
Подбирая трешки к трешкам, рубль к рублю:
«Я сюда не за туманами приехал,
Эти слезы я и дома зароблю…»
Нет, о этой боли, как бы ни хотелось,
Не удастся, отвернувшись, замолчать…
Что же делать?
Что же делать?
Что же делать?
Не дает вопрос
Покою ни на час.
И спасибо ей – во всех вопросах дока,
Уверяет, что болезнь пройдет сама,
Удивительно тактичный, милый доктор,
Это нынешняя добрая зима.
Что ж, поверим ей. Беду свою осилим.
Снова снег идет. Дома занесены.
Спит поселок
На окраине России.
Прибывает у поселка седины.
***
Когда-нибудь
Рассвет ударит в бубен,
А нам уже ней выйти за порог.
Когда-нибудь, ребята,
Нас не будет:
В конце концов
Всему выходит срок.
Ну, а пока
И сердце бьется гордо,
И с мерзлотой
Срастается бетон,
И возникает
Трудно
Новый город,
Пусть станет
Нашим памятником он!
В руках не автоматы,
А лопаты,
Но все равно:
Бригада – это взвод.
Идут, как в бой,
Продрогшие ребята,
Идут спасать
Замерзший водовод.
Тверды ладони,
И упруги плечи,
И время
Петь, работать и любить.
И на вопрос шекспировский
Извечный:
Быть или не быть –
Мы отвечаем:
Быть!
НОЧЬ В АЭРОПОРТУ
День назавтра отложил заботы,
Отшумел, отчавкал, отворчал.
Вот и вертолет пришел с работы,
Взвихрил пыль, чихнул и замолчал.
Сумерки. Какая тишь настала!
Горизонт, как золотая нить.
Безбилетник выйдет из вокзала
Третью пачку за ночь раскурить.
Чиркнет спичкой, за ограду выйдет.
Нынче плохо – завтра повезет.
Приглядевшись к сумеркам, увидит
Голубой усталый самолет.
Самолеты… Что им ночью снится?
Изморозь на веточках травы?
Дремлют на земле большие птицы,
Крылья отряхнув от синевы.
***
О, город мой, алмазная столица,
Одетая в нейлоновый туман!
Три тыщи верст – китайская граница,
Две тыщи верст – Великий океан.
Стоишь в глуши, семи ветрам открытый,
Тайгою и снегами взят в кольцо.
И северным дыханьем Ледовитый
Нам дышит в бородатое лицо.
И с каждым новым паводковым маем,
Облюбовав бочонок или плот,
Большой водой в низовья уплывает
Еще один прожитый нами год.
Проходит время, буйствуя, как весны,
Меняя облик матери-замли…
Когда-нибудь о нас расскажут звезды,
К которым мы земной дорогой шли.
***
Якутия, окраина России…
Рассвет в тайге. Костер в преддверье дня.
Сменялась тихой, вялой пляской синих
Шальная пляска рыжих пламенят.
Дышала ночь прозрачно и морозно.
Вздыхал Вилюй, закованный в туман.
И на глазах вмерзали в небо звезды,
Бескровные, как лики марсиан.
И вдруг по ним, по этой млечной карте,
Высоким светом озарив тайгу,
Промчался спутник, как торпедный катер,
Расплескивая звездную шугу.
Темнели валуны на берегу.
Дохнуло ветром, сонность разгоняя.
Косматый день ломился сквозь тайгу,
Поэму новой жизни начиная.
***
Когда корабль устанет плавать,
Ударит случай по плечу, --
И полетит земля направо,
А я налево полечу.
А посредине неторопко,
Листвой и звездами шурша,
Пойдет невидимою тропкой
Моя веселая душа…
ВЕСНА
Триптих
1.
Небо светит синею обновкой.
Город,
став похожим на вокзал,
Худосочный,
выпитый зимовкой,
Рёбра
из-под снега
показал.
2.
Сквозь влажный мох
проклюнулась трава,
Земля очнулась.
Высказаться хочет.
Щебечет лес
зелёные слова,
И, как глухарь,
ручей во мху бормочет.
3.
Полчаса дожди шумели,
В краткий срок
успев устать.
Коллектив
берёз и елей
Вышел небо подметать.
* * *
Татьяне Звизжёвой
– Эх, Танюша!
– Вы чего?
– Да ничего…
Круглый говор стороны твоей озёрной:
Белоозеро… Нанизаны три О,
Как баранки на верёвочке узорной.
И от музыки твоих певучих слов,
От движений адекватного овала
Я догадываюсь, сколько мужиков,
Особливо по весне, не засыпало!
Поднимаюсь на пригорок не спеша,
В автопарк, где приютилась ваша лавка.
Здравствуй, Таня, светлая душа!
Ты поокай для меня
Из-за прилавка.
* * *
Галине Глуходедовой
Я от земли.
Я трезвый человек.
Но был как громом поражён,
Не скрою,
Что в этот деловой
Двадцатый век
Со мною вдруг
Произошло такое…
Скрипучий снег.
Полночность синевы.
Гостиница.
Мы у дверей закрытых
Остановились.
Постучались Вы.
Дежурная откликнулась
Сердито.
Вы знаете,
Мной овладел испуг:
Откроют дверь,
Потом захлопнут грубо –
И Вас не станет.
Как же так?
И вдруг
Поплыло всё.
Остались только губы.
Вы помните
Тот первый поцелуй?
Он был как предложенье
Продолженья
Готового захлопнуться
Сближенья.
Спасибо Вам
За этот поцелуй.
Я ждал всю ночь,
Чтоб день скорей пришёл:
Счастливый день
Весенней встречи с Вами.
И он пришёл.
Так было хорошо.
Как никогда, наверное,
Не станет!
Светило солнце
Робко и несмело,
А снег дышал
Предчувствием травы.
Как важно,
Чтобы в жизни
Что-то грело:
Надежда,
Солнце,
Мама
Или Вы…
Что может слово,
Пресное насквозь?
А как иначе
Рассказать об этом,
Как сердце
Красным соболем неслось
По белу снегу
Вслед за самолётом!
Любимая! Хорошая! Родная!
Я всё сказал.
О чём ещё сказать?
Мы встретимся
Когда-нибудь.
Я знаю,
Я руку Вам хочу
Поцеловать.
НАТАЛЬЯ
Золотым огнём жарков
Тайга подсвечена,
И душа моя в июле расцвела.
Приходи ко мне,
Наталья,
Нынче вечером.
Потолкуем
Про сердечные дела.
Каждый нерв мой
Нынче в радости повальной,
Приходи,
Да не опаздывай, смотри.
По щебёнчатой
По улице центральной,
Дом пятнадцатый,
Квартира номер три.
Ты на плечи мне
Положишь руки лёгкие,
Улыбнёшься,
Ни полслова не сказав.
Станут близкими
Далёкие-далёкие
Две весёлые звезды
В твоих глазах.
Я искал их,
Эти звёзды,
В травах утренних.
Чёрной ночью
В Белом море их искал.
И нежданно и негаданно
В Якутии
Вдруг нашёл,
Да лет на двадцать
Опоздал.
Голова моя
Покрылась густо проседью –
Белым следом
Неотысканной любви.
И неловко,
Когда рядом с этой осенью
Рассыпные
Золотистые твои.
Потому-то
И весны не получается.
Разучилась
Быть бездумной голова.
И подспудно
В горькой радости
Рождаются
Невесёлые осенние слова:
«Всё проходит,
Ничего нет в жизни вечного.
Сеет дождичек
За стёклами окна.
Не ходи ко мне,
Наталья,
Больше вечером,
Опоздавшая
На двадцать лет весна».
ПРОЩАНИЕ С ДЕРЕВНЕЙ
Поэту И.Жданову
За берёзовой синью озёр,
Где о ком-то тоскует
Кукушка,
Косогор и ещё косогор
А за ним
И моя деревушка.
Огибает деревню река,
И живут здесь,
Как древние вехи,
Три старухи
И два старика
Да петух холостой –
Для утехи.
В города поуехал народ,
Позабиты крест-накрест
Окошки.
Лишь у крайнего дома
Цветёт
Огород –
Пара соток картошки…
Сколько их
На России моей
По Шексне,
Енисею,
по Лене.
Позаброшенных Богом
Людей,
Позабытых людьми
Деревенек.
За какую такую вину
Одиночество
В дар получили?
На себе протащили войну
И до вузов
Детей дотащили!
Набегает слеза на глаза.
Извините меня, человеки…
Умирают кормильцы-леса,
Усыхают поилицы-реки…
Постою –
И обратно на поезд.
От своих
И от чьих-то грехов.
От оценки всех наших
Достоинств –
Укоряющих глаз стариков…
За берёзовой синью озёр,
Как услышишь в июле
Кукушку,
Поверни на второй косогор,
Поклонись
На свою деревушку.
* * *
Упасть спиной в ромашки луговые,
Прислушаться к журчанью ручейка…
А облака-то, Господи, какие!
О Господи, какие облака!
И нет тебя. Есть только ощущение,
Что в этот миг ты путь свой завершил
И растворился, став соединением
Земли и неба, тела и души.
* * *
Жизнь моя идёт к исходу вроде
И с печальным днём накоротке,
Развожу тюльпаны в огороде,
Сею звёзды ночью на реке.
И всё чаще в снах о белом стерхе,
В белом танце льющим белый свет,
На диване, отвернувшись к стенке,
Я кручу провидческий сюжет:
Ухожу под крылья-укрывала
За последний белый перевал.
Это жизнь меня отцеловала.
Это я её отцеловал.