СТРАШНАЯ СКАЗКА
Я хочу быть с тобой — под землёй, под землёй...
Жадно руки тянуть — тет-а-тет — в чернозём,
Мякиш до́сок — на ощупь, а там окоём
Вьётся алой змеёй —
то закат, то рассвет. Ну а здесь, под землёй,
Обовью тонко, гибко, с нахальностью лоз,
Твою грудь пробивая корнями берёз,
Проливаясь в глазницы студёной водой,
Забираясь под кожу, сплетаясь с тобой...
И хитином шурша, насекомая рать,
Я! — тебя целовать, я! — тебя обнимать,
И к руке припадать — поползла, поползу —
Ненасытнее жизни, жерла́ амбразур
Моя жажда, любовь. Больше не прекословь!
Спи, король — из железа корона, ограда твоя,
Спит в заржавленных зубьях гагат воронья.
Скипетр в ноги — скосившийся крест...
Но не спится — стучится доесть
Твои кудри ноябрь, нескончаемый дождь.
Трон с подушкой шелко́вой, под рёбрами — брошь
Драгоценная — сердце... Возьму — как блестит!
Я прилягу под полог, поближе, цвести
Красным маком из сердца, быльём из костей —
Под землёй чудесато, забудь же о ней!
Цепкой Анной на шее, ужом ли, жгутом
Изовьюсь и вопьюсь — не случится "потом".
Вот и славно! Не будет тебя у другой —
Среди снов, среди кладов — вдвоём под землёй.
Ты любим, я люблю, до краев утолю
Твою смерть, свою страсть — ниже бездны не пасть!
Продираясь из мрамора птицей, лозой,
Тенью без тени — под солнце — иной,
возвращаюсь тобой...
***
И сколько волка ни корми,
он смотрит, смотрит, смотрит…
Чуть зазеваешься — попробуй, отними! —
соседских поросят рифмую по три.
В чём повиниться — зверь есть зверь.
Не тот, воспетый в глянцевых балладах,
что благороден, мудр — антропоморфный идол, мне ль
не знать, как врут писаки, предвкушая лавры!
Я просто жажда и клыки…
Но как пытался, боже правый!
В твоём уютном доме в поддавки
играю, лязгая зубами. Балуй!
Неси слова, дела и месяца рогатый сочень —
сожру, хоть сыт до тошноты,
когтистой лапой раздирая в клочья
(покуда позволяет цепь) цветы
на новеньких обоях, и паркет, и мебель.
И ночь-полночь в бетонные леса
смотрю, смотрю, натягивая звенья
из жалости и долга, воя на луну, вздымая паруса
могучих лёгких — яростней и злей,
Побольше воздуха — трещит — до косточки! — мещанство.
Пусть вырву с мясом — вырвусь! Глупый зверь…
Я больше не куплюсь на ваше человеческое счастье.
Мне слушать соловьёв в ветвях метро,
ловить стихи в люминесцентных дебрях улиц.
Не плачь, боготворить оковы — это про
людей, а про волков — бежать, под розгами дождя сутулясь.
***
Котик, толстенький котон*,
Ты пошто умял батон?
Как вот этим вот ротулькой
Ты скотячил хлебобулку —
Ночью! — целиком?
Вжух! Пока я говорила,
Упорхнул цыплок из гриля,
Уплыла из мойки рыбка,
С подоконника шмат шпика
Сдуло сквозняком.
Вроде кот — ну Васька Васькой,
Только жрёт как конь заправский.
А надысь пропал куда-то —
Напугал меня пузатый,
Полосатый гад.
Ладно, миру-мир, кис-кис.
Вдруг, откуда ни возьмись,
Навострив на плошку ложки,
Скок-поскок за папой-кошкой,
Вышли пять котят.
Вот так Васька, кот-матрёшка!
Не придумаешь нарошно...
Будем булки всемером
Грызть ночами — ом-ном-ном.
________________
* Котон — диалект, деревня Калиновец Ряз. обл., Сасовский р-н. Большая катушка х/б ниток