***
Только в чистых родных лугах становлюсь элитою,
предрассветный ветер мой утоляет нрав,
не меняю я Речь родную на Посполитую,
на распутность нравов - запах сибирских трав.
Я шатался в заморских странах собакой бешеной,
всё искал приюта зябкой больной душе,
там грозили горем, зависть на шею вешали,
там кидали кости, скалились, рвали шерсть.
Непокорность природных красок стучится в сени нам.
шлёт весна, смеясь, ватаги своих послов.
из засохших сбегал я будней, читал Есенина,
говорил по-русски, пряностью нежных слов.
Я вдыхаю в России гордость в веках отлитую,
за сердца, где много храбрости и щедрот;
не меняю я Речь родную на Посполитую,
на дары сеньоров - шёпот лесных широт...
***
«Если хочешь с достойным мужем
жить (и верно ему служить),
я возьму тебя в жены, ну же,
в безмятежность со мной бежим!
И зачем тебе этот Рама,
лесом проклятый пилигрим;
что за драма? Не будь упряма,
ты счастливой не будешь с ним!», -
оскверняя поток событий,
ракшас выдал гнилую речь,
и чужую жену похитил
(покарай его острый меч)!
«Рама, Рама, - кричала Сита -
этот РАвана - хищный бес;
от злодея меня спаси ты!»
Вместе с Ситой заплакал лес...
В лапах демона причитая,
мать святая смотрела вниз,
там на дереве спал Джатаю -
гриф почтенный.
Слова лились:
«О Джатаю, узри коварство,
многоликим и диким псом
я похищена -
тащит в царство.
Раме, Раме скажи о том!»