Впечатления о повести Анны Карлссон «За пеленой дождя»
Минск: Четыре четверти. 2020 г. (Серия «Женские судьбы»)
Человек способен изменить свою жизнь,
меняя всего лишь точку зрения.
Вильям Джеймс
1
Наше динамичное время, диктуя человеку всё более жёсткие условия, не могло не сказаться и на традиционных литературных пристрастиях, оно призвало массовую литературу, написанную другим языком и в других жанрах: фэнтези, мистический роман, детектив, триллер, любовный роман, семейный, тяготеющий к роману-продолжению. Нужно сказать, что сегодня на литературном дворе стоит чрезвычайно разнообразная эпоха. Обыкновенный современный роман, каков он сегодня как жанр? Стоит лишь включить поисковик в интернете и начинают мелькать популярные заглавия: «Всё ради любви», «Брачный контракт», «Не верю. Не надеюсь», «Грёзы любви» и т. д. Даже не делая паузу, не отвлекаясь на рекламу, всем ясно, что победила массовая литература. В приоритете: Донцова, Маринина, Устинова, утвердившие успех далеко не литературного, а рыночного свойства.
Между тем, столь пёстрая действительность ещё не перестаёт удивлять и философско-психологической прозой, тем живым материалом, что ярко высвечивает образ женщины нового века, образ многогранный и противоречивый. Каждая отдельная женская судьба, хотели бы мы того или нет, имеет свою социальную общественную почву, являясь её зеркальным отражением. Вспомним роман «Пузырёк воздуха в кипящем котле» известного драматурга и прозаика Елены Поповой, представившей в нём женские судьбы двух подруг Киры и Галины, во многом созвучные и судьбам героинь широко популярных романов Франсуазы Саган. Или, к примеру, оригинальное повествование писателя Алексея Яшина «Женщина в человейнике. Роман одного дня» – историко-философское исследование феномена жизни и любви, в основных общественных моментах перекликающееся с остросоциальным романом Александра Зиновьева «На пути к сверхобществу». Философ и публицист разглядел присущую новому времени тенденцию отрицания человеческой индивидуальности.
Каким образом женщине сохранить себя в технократическом мире, как ей не утратить свою уникальную женскую сущность, будучи одновременно и матерью, и женой, и любимой? Как существуя во всех ипостасях, быть не просто на плаву, а на гребне волны стремительно меняющейся жизни? Ответы на животрепещущие вопросы может дать непосредственное обращение к литературе. Литература – это прежде всего контакт с действительностью, а значит и с читателем. Эпоха компьютеризации решила смело снять целлофановую упаковку с классики. К тому же литература стала эластичной, предъявляя нынешнему ускоряющемуся веку большой спрос на малые литературные жанры: рассказы, повести, очерки. В данном контексте достаточно любопытны и впечатления от прочитанной книги молодого автора Анны Карлссон «За пеленой дождя». Для начала отмечу, что перед нами – ироническая женская повесть. И кто сказал, что это плохо? Если литература массовая не лишена примет психологических, нравственной оценки, она может быть весьма небезынтересна. Примечательно то, что Анна Карлссон пытается уйти от упрощённого понимания литературы. Поиск себя, своей творческой манеры она представила в дебютной повести «За пеленой дождя», показав читателю различные женские судьбы.
Литературно-прозаический опыт любого писателя – это опыт жизненный. Разумеется, он всегда имеет отличия и определённые принципы. Анна Карлссон предлагает собственную модель, некий собирательный образ нашей современницы. Суть жизненной и творческой философии автора – разглядеть в хаотичном потоке времени одинокую человеческую душу, жаждущую любви и счастья. Попробуем предложить свой ключ к прочтению этого лирико-психологичного произведения. Думаю, что здесь есть существенные различия самого автора и главной лирической героини повести. Но их сближает одна существенная деталь: автор откровенно сопереживает своей героине с таким прозаично-обычным именем Клава. А имя, если слушать гадалок, к чему и подталкивает Клаву её окружение, определяет судьбу. Чувствуется, что Анне Карлссон её персонаж близок и дорог.
Начало повести, буквально несколько её вступительных строк, позволяют предугадать дальнейшее развитие событий. «Муж, как обычно, собирался на работу. Кажется, что я могу смотреть на него бесконечно и никогда не устану любоваться», – для первой части книги характерна не столько занимательность сюжета, сколько его предсказуемость. Клава целиком и полностью поглощена мужем: всё ему единственному, всё о нём, когда её Женечка – настоящее «домашнее божество», у которого должно быть непременно блестящее будущее, а пока он руководитель хоровой студии дома профсоюзов, и при всех своих достоинствах ещё «красив, как Аполлон». Клава не верит в собственное счастье, называя себя «жабой», «толстой рыжей тёткой», «гадким утёнком размерами с бегемота». Вот вам и варианты сюжетной линии: одна женщина любит одного мужчину, снисходительно принимающего эту жертвенную любовь. Впрочем, ничто не ново под луной. И ничто в этом мире, где жизнь подобна карточной игре, не длиться вечно. Всё имеет свою цену и за всё нужно платить.
Литература тоже может восприниматься как забава и игра, где мужчины и женщины стоят друг друга, где никто не лучше и не хуже. Автор хочет найти гармонию между женскими и мужскими комплексами. Но отягощена надуманными комплексами именно главная героиня, которой внушалось с раннего детства, что «жить надо для других», в результате чего она покорно смирилась «со своей участью остаться навсегда никому ненужной». «Закончила я школу со средним аттестатом и весом в 80 кг», – как приговор звучит её неутешительный монолог. Так часто происходит, что и друзья, и близкие люди лишают человека последней надежды. «Мне хотелось закрыться в комнате и рисовать, забыв об обществе и пользе на его благо», – разве никого из нас не посещало похожее чувство, когда хотелось уйти, убежать от всех и вся?! Наша неизлечимая болезнь – эгоистическое одиночество. Мир уже перевёрнут с ног на голову. В нём давно нет единства главных нравственных ценностей. Но и материальные богатства не делают человека счастливым.
Даль слово судьба рассматривал в одном ряду со словом счастье. Неутомимый собиратель русского языка приводит в данном контексте и слова – рок, участь, предопределение, а также: случайность, удача, успех. Значит многие вещи тесно взаимосвязаны и переплетены в человеческой жизни и судьбе. Закончив педагогический институт, Клава Иванова, слушаясь советов собственной мамы, быстро находит работу в детском саду, при этом девушка искренне признаётся, что детей она не очень-то и любит. Подогревает читательский интерес и авторская ирония, лёгкий и добродушный юмор. Чего только стоит нескучная история с попугаем, которого Клаве перепоручила институтская подруга Ирка, именно она и сыграет роковую роль в её судьбе. «Загнать его в клетку не представлялось возможным. Из списка продуктов, который мне оставила Ирка, предназначенных для кормления любимца, он практически ничего не ел. Зато хорошо питался из моей тарелки. Все ему было нипочем, птичий желудок работал, как часы. Ел он суп и кашу, не брезговал даже жареной курицей. Про себя я называла его каннибалом. Вдуматься только, ведь курица из того же отряда пернатых, что и Иннокентий», – так весело и непринуждённо автор описывает злосчастную эпопею с упрямым попугаем.
Но жизнь тем и заманчива, что мы не знаем, что нас ожидает завтра. Вдруг совершенно неожиданно в однообразные будни нашей героини входит мужчина, о котором она и не могла мечтать, уже давно и окончательно вписав себя в «замухрышки». «Мужчина божественно пах дорогим парфюмом, что у меня закружилась голова», – о, если бы она могла забыть о своих 80 кг веса! «Но ведь бегемоты тоже хотят счастья и любви», – резонно замечает Клава, с чем, безусловно, не поспоришь. И девушка получает этот долгожданный «подарок судьбы» вместе «с тремя чемоданами», которые Евгений перевёз в её же квартиру. Между тем, прекрасный сон» долго не длится. Более того, раскрывается главная женская суть героини – постоянная борьба с собой и постоянные сомнения, эти вечные спутники любви. А любовь не должна поддаваться страхам. Страх – первый шаг к неминуемой потере. У Альбера Камю в его романе «Чума» есть ёмкая цитата: «Единственная радость – сознание своей необходимости». Значимой и кому-то нужной почувствовала себя и героиня повести «За пеленой дождя» Анны Карлссон, почувствовала и поверила, что она «муза гения». Хотя эту веру в ней методично и целенаправленно убивают окружающие её люди: и родители, и знакомые.
Никому ещё не удавалось заменить собой целый мир. И даже семья – «это самое важное для человека», как справедливо замечает автор, не в силах восполнить и осуществить все наши желания и мечты. Призрачная и хрупкая модель счастливого семейного бытия, старательно создаваемая героиней, рушится на глазах. Только ли пресловутый «кризис в отношениях» всему виной? Не исключено, что где-то в повествовании прослеживается некоторая банальность происходящего. Собственно, как и в реальной жизни каждого человека. Тут наглядна и история с любимой подругой, когда человек в достижении своей цели способен на всё – дурное и хорошее, используя любые средства, даже невероятный розыгрыш. Конечно, не в обиду автору будет сказано, но присутствует и схематичность, порой не хватает конкретики представленных образов, их убедительности, немало собирательных и повторяющихся стереотипных элементов. Хотя, надо отдать должное, автор старается уходить от вялого, аморфного сюжета. Думается, что не зря и называется повесть «За пеленой дождя», где сама суть многих вещей размыта, или, вероятнее всего, скрыта за невидимой, таинственной гранью бытия. К тому же впечатление некоей размытости Анне Карлссон удаётся нивелировать, выстраивая в повести собственную модель целостности.
Что можно сказать в защиту автора? Пожалуй, то, что дебютное произведение не исчерпывается лишь художественными поисками развития сюжета. «— Прошу, измени мою жизнь! — обратилась я к кому-то невидимому, но всесильному. — Я хочу перемен! Хочу свободы!» – взывает к помощи, кричит страдающая душа героини. Автор убеждает нас в том, что человек, вопреки обстоятельствам, должен оставаться самим собой, должен, как ни парадоксально, уметь жить для себя. В этом нет ничего предосудительного. Кто-то сказал, что свобода – это счастье умного человека. Образец свободных отношений свободного человека и составляет универсальную эстетическую категорию. Вопрос лишь в том, какова возможность и цена обретения свободы? Свобода прежде всего вбирает в себя личный опыт, невозможный без сознательного самоограничения, при этом она отвергает бесчисленные внешние и внутренние табу. Лирическая героиня, находясь в плену вымышленных иллюзий, абсолютно не обладает духовной свободой.
«Любовь не тепличный цветок, а свободное растение, рожденное сырой ночью, рожденное мигом солнечного тепла, поднявшееся из свободного семени, брошенного возле дороги свободным ветром. Свободное растение, которое мы зовем цветком, если волей случая оно распускается у нас в саду, зовем плевелом, если оно распускается на воле; но цветок это или плевел - в запахе его и красках всегда свобода!» – находим мы такие образные высказывания в романе Д. Голсуорси «Собственник». Любовь всегда должна быть свободна. Страх потери мужа, страх потери смысла жизни внутренне угнетает героиню А. Карлссон. У девушки нет никакой иной жизни, кроме забот о муже, который составляет весь её мир, все чаяния и нереализованные желания. «Подчинение и смирение – вот главные добродетели хорошей жены», – настоятельно прививается Клаве домостроевская мораль, чуждая и архаичная нынешним временам. И не трудно, по понятным причинам, догадаться кем – свекровью! Монтень когда-то говорил: «Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленными для них обществом, – ведь эти правила сочиняли мужчины, и притом без всякого участия женщин». Вполне, вероятно, причина измен в том, что любовь – это очень часто не то, что мы имеем, а то, к чему стремимся, постоянно ожидая чего-то нового. Такова природа человека.
Весьма примечательно, что автор целенаправленно меняет тональность повествования, уводя читателя от перипетий измен, лжи и циничного обмана: смех сквозь слёзы, ирония всегда будут частью литературной традиции, неразрывной частью связанной с жизнью человеческой души. «— Прибор наш называется «Биоэнергетический волновой выпрямитель электромагнитных импульсов высокой частоты с механизмом обратного возвращения». Я была не способна даже повторить это, не то чтобы сказать наизусть без бумажки. Очевидно, она была очень умной. Может быть, даже доктором наук или профессором», – так думала о докторе с экзотическим именем Инесса, наша героиня. Юмор исцеляет и спасает человека в самые, казалось бы, драматичные моменты. Или визит не только к медиуму, но и к колдунье, визит к ведьме в мир теней, тоже описанные автором очень детально и остроумно. «Иногда мне казалось, что я и сама смотрю на себя словно со стороны. Я стала наблюдателем собственной жизни. Когда реальность и видения почти неотделимы друг от друга», – когда во всякой потере, как видим, Клава ищет и приобретения. Чем больше она уделяет внимания совпадениям, тем чаще они происходят. Кстати, и волшебное, колдовское зелье здесь совсем ни при чём. Не смотря на череду головокружительных событий, главная героиня вдруг открывает для себя истину: никогда не поздно начинать жить. Нужно приучить душу, в чём был уверен тот же философ Монтень, не поддаваться несчастья и брать вверх над ними. Поэтому вправе ли мы судить её или кого-то вообще? Ведь человек сам создаёт адские бездны внутри себя. Замкнутые в личном несовершенстве мы пытаемся преодолеть эти бездны, наполненные одиночеством и пустотой.
2
Будет длиться веками
безмолвный абсурдный наш спор.
Хорошо ли в том мире,
где нету и не было нас?
Константин Михеев
Если первая часть книги «За пеленой дождя» располагает к достаточно понятному сюжетному сценарию, то её вторая часть как раз удивляет внезапными и непредвиденными поворотами судьбы, которые происходят с главной героиней. Именно здесь явственно выявляется стильный и оригинальный авторский голос, напоминая читателю, что литература – мастерская смысла. Смысл – проводник, смысл как форма духовной связи одного человека с окружающими его вещами и с миром как целым. Смысл, отвергающий «рандомную ризому», что полностью пытается поглотить не только сегодняшнюю беллетристику, но и всю современную художественную литературу. Однако вернёмся к повести: что же на самом деле произошло с Клавой Ивановой? Несчастный случай, так похожий на самоубийство, когда девушка падает из окна, спровоцированный нелепым стечением обстоятельств?! Ей удаётся подняться в людском потоке над суетой обыденности и улететь. Улететь за грань, туда, где абсолютно всё не так, как в нашем земном представлении. Можно ли заглянуть за грань невидимого? И что там? Случайно или закономерно, но героиня оказывается в иной реальности, в ином измерении, когда человек перемещается от одной формы небытия к другой. «Как понять человеку жив он или нет?» – неоднозначная и двусмысленная фраза, высказанная Клавой, приводит читателя в замешательство. Бесплотная фигура девушки существует по-прежнему в привычной для неё обстановке родной квартиры, в пространстве знакомого и обжитого земного бытия.
«–Ты думаешь, что самоубийцами считаются лишь те, кто самостоятельно сводит счеты с жизнью? Вовсе нет. Их единицы. Большинство таких, как ты, кто монотонно и ежедневно убивает в себе живое. Влачит свое существование, не получая радости и не одаривая ею других. Это, по-твоему, не убийство себя? Если нет любви, то и жизни нет. Таков закон», – говорит Клаве мальчишка, проводник из другой реальности, куда она попадает, он теперь для неё – единственное связующее звено между тем и этим новым миром. Жизнь после жизни? Апелляция к интуиции? Да, перед нами изначально был интуитивно понятный текст. Вторая часть тем и отличается, что имеет социально-психологический подтекст. Материальный мир позади, автор и героиня свободно выстраивают свои приемлемые духовные модели жизни. Разочарование, нежелание слышать друг друга и «следовать велению собственного сердца» делают нас несчастными. Как известно, природа человека включает в себя тело, душу, дух – эти объективно существующие информационные инстанции. Именно проблема души волнует автора, извечная проблема, которую никак не могут решить мужчины. Возможно, душа – женская проблема?!
В книге создаётся некое психологическое поле: пленительный и щемящий налёт загадочности, особая мистификация текста. Ведётся разговор не столько о смерти, сколько о жизни. «Любое проявление жизни – есть движение вперёд и возможность развития», – читаем мы в повести, нужно лишь заглянуть вглубь себя и почувствовать главное «внутри себя и вокруг», чтобы излучать и нести «внутренний свет» души. Люди чаще думают о прошлом, чем о будущем. И это понятно, о прошлом думать легче, оно достовернее будущего. Иллюзорными призраками, отвлечёнными от действительности, жила и героиня повести. «Счастье человека состоит вовсе не в том, чтобы хорошо умереть, а в том, чтобы хорошо жить», – подтверждает Монтень в философском трактате «Опыты». Лишь соприкоснувшись с вечным, лирическая героиня понимает, что на свете нет ничего более условного, чем понятие времени. В ней зреет желание отправиться на поиски неутраченного времени, начать всё заново! Возможно, кто знает, это будет уже новая история с совершенно иным финалом. Ведь в одной судьбе может быть много разных отражений, пересечений, сопоставлений, а значит и жизней.
А пока автор представляет психологический анализ своих трогательных образов, не лишённых комической подсветки, к тому же вызывающих неоднозначное читательское восприятие. Читателю тоже любопытны причины происходящего, он так же хочет гармонии, скрытой за внешней неприглядностью бытия. Творческий духовный поиск, совершенно другая эмоциональная окраска, присущая второй части повести, говорят и о новой сотворённой реальности, к которой идёт А. Карлссон. «Нужно научиться отпускать», – приводит она старую мудрую цитату, надеясь на то, что и её герои, и мы будем принимать этот мир таким, каков он есть, очень разным: и горьким, и тяжёлым, и в то же время притягательным и любимым, без которого никому из нас не обойтись. Потому что «самое ценное в жизни – это сама жизнь», – точно заметит автор.
Нельзя не отметить и вполне закономерный феномен: Анна Карлссон хочет вписать себя в контекст популярной массовой литературы. Хорошо это или плохо? И да, и нет. Мы слишком долго отвергали её ведущую роль, вероятно, зря. Опять же, как посмотреть. Рассудит и даст ответ время. Читая одну и ту же книгу, видим ли мы одно и то же? Если вспомнить чеховские времена, то в художественной литературе была востребована неплохая беллетристика, и сам Антон Павлович уделял ей пристальное внимание и проявлял немалый интерес к её отдельным замечательным образцам. «Никогда не следует слушать ничьих советов. <…> В работе надо быть смелым», – настоятельно рекомендовал он пишущим. Анна Карлссон оставляет читателю право домыслить за автора. У неё впереди целая творческая жизнь, свой путь и своё право на утверждение собственного голоса, который каждому даёт Бог.
«Никому никогда не поздно, / И не надо бояться счастья», – написала когда-то пронзительные строки, устремлённые в будущее, и минская поэтесса Елена Кошкина. Массовая литература преподносит свои сюрпризы, правда, финал повести Анны Карлссон – ни хэппи энд в привычном и традиционном смысле, но в её книге «За пеленой дождя» есть большая надежда и вера в лучшее, есть то неизбывное, чем всегда живёт человеческая душа. Есть женская судьба, устремлённая навстречу большой и бесконечной любви.