«Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
Эту жизнь я прожил словно кстати,
Заодно с другими на земле».
С. А. Есенин 1925
Как случилось, что необычайно одарённый русский поэт, горевший любовью ко всему сущему и творивший взахлёб, оказался в итоге автором собственной кончины? Многие задавались этим вопросом. Однозначного ответа, пожалуй, не найти, да и сам факт самоубийства неоднократно подвергался сомнению.
Письма Есенина не только важный источник для установления многих обстоятельств его жизни, но и источник, характеризующий настроения и взгляды поэта в разные периоды творчества. Прочитав его письма к школьному товарищу Григорию Панфилову, я убедилась лишь в чистоте души поэта и в благородстве его юношеских творческих порывов. О кипучем нраве одарённого юноши из села Константиново Рязанской губернии и о начале его литературной биографии и пойдёт речь в моём эссе.
Григорий Панфилов – близкий друг Сергея Есенина. Они подружились в годы учёбы в Спас-Клепиковской школе. Школа находилась в тридцати километрах от села Константиново в городке Спас-Клепики. Есенин поступил туда тринадцатилетним подростком. Выпускники этой учительской школы (учились в ней 3 года) могли преподавать в сельских школах или в городских воскресных школах. После окончания школы, в августе 1912 года Есенин был устроен отцом на должность конторщика в лавку купца Крылова в Москве.
Всего сохранилось 19 писем Есенина за 1911- 1914 годы адресованных другу детства. Заглянем в одно из самых первых:
Г.А. Панфилову (Москва, осень 1912г.)
«...Благослови меня, мой друг, на благородный труд. Хочу писать «Пророка», в котором буду клеймить позором слепую, увязшую в пороках толпу. Если в твоей душе хранятся ещё помимо какие мысли, то прошу тебя дай мне их, как необходимого материала. Пусть меня ждут унижения, презрения и ссылки. Я буду твёрд, как будет мой пророк, выпивающий бокал, полный яда, с сознанием благородного подвига.» Об окончании драмы «Пророк» известно из других писем поэта, но её текст не сохранился.
Нравы, окружавших Есенина людей, их жизненные принципы и приземлённость были чужды ему. Он мучался от этого и искал свободы. В начале 1913 года он решился уйти с ненавистной должности и уехать из Москвы на вольные хлеба, при этом разругавшись с прагматичным отцом, решительно не понимавшим мотивов и поступков романтика-сына.
Г.А. Панфилову (Москва, начало 1913г.)
«Теперь решено. Я один. Жить теперь буду без посторонней помощи.» Москву Есенин так и не покинул, но работу в лавке оставил, устроившись в известную типографию Сытина.
«Гриша, в настоящее время я читаю Евангелие и нахожу очень много для меня нового...Христос для меня совершенство. Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одарённого светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему.»
Из этого письма мы узнаём об отношении Есенина к вере, о его настойчивых попытках осмыслить евангельские тексты:
«Жизнь... Я не могу понять её назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно.» «Зачем жить? Ужели так и невозможно разгадать?
Кто скажет и откроет мне,
Какую тайну в тишине
Хранят растения немые
И где следы творенья рук.
Ужели все дела святые,
Ужели всемогущий звук».
Живого слова сотворил.
Из «Смерть», начатой мной.»
Полный текст этой поэмы не найден.
В следующем письме Есенин продолжает делиться с другом своими сомнениями и, юношески экзальтированными и поспешными выводами, связанными с прочитанным:
«Я человек, познавший Истину, я не хочу более носить клички христианина и крестьянина, к чему я буду унижать своё достоинство. Я есть ты. Я в тебе, а ты во мне. Люди, посмотрите на себя, не из вас ли вышли Христы и не можете ли вы быть Христами? Разве я при воле не могу быть Христом, разве ты тоже не пойдешь на крест, насколько я тебя знаю, умирать за благо ближнего?»
Молодого поэта посещает мысль о равенстве людей, о возможном их братстве и даже полной идентичности Создателю. Эта мысль настолько захватывает его, что он делится ею со многими знакомыми, не только с Григорием: «Меня считают сумасшедшим и уже хотели было везти к психиатру, но я послал всех к сатане и живу, хотя некоторые опасаются моего приближения».
В этом же письме Есенин рассуждает и о смысле жизни, и об отношении к людям, о неравенстве людей и о том, что такое истина:
«Так вот она загадка жизни людей. Прочь малодушие. Долой взгляды на лета. Мудрость, удел немногих избранных, не может быть мудростью. Всякий мудрый и всякий умён по-своему, и для всякого одна истина: Я есть ты. Кто может понять это, для того нет более неразгаданных тайн. Живи так, как будто сейчас же должен умереть, ибо это есть лучшее стремление к истине.»
С этого времени Есенин начинает участвовать в стачках и забастовках московских рабочих. Его искания истины сменяются поиском социальной справедливости. Это происходит, скорее всего, под влиянием агитации политической оппозиции в рабочей среде. Известно, что 23 сентября 1913 года состоялась забастовка рабочих типографии Сытина, в которой принял участие и Есенин, работавший там. Полицейская слежка за ним была установлена 1 ноября того же года.
Г.А. Панфилову (Москва, ноябрь 1913г.)
«Мрачные тучи сгустились над моей головой, кругом неправда и обман. Разбиты сладостные грёзы, и всё унёс промчавшийся вихорь в своём кошмарном круговороте. Ты, вероятно, получил неприятное для тебя письмо от моего столь любезного батюшки, где он тебя пробирает на все корки. Но я не виноват здесь, это твоя неосторожность чуть было не упрятала меня в казённую палату. Ведь я писал тебе: перемени конверты и почерка. За мной следят и ещё совсем недавно был обыск у меня на квартире. Дела мои не особенно веселят. Поступил в Университет Шанявского на историко-философский отдел. Но со средствами приходится скандалить.»
Московский городской народный университет имени А.Л. Шанявского -негосударственное (муниципальное) высшее учебное заведение Российской империи, располагавшееся в Москве. Альфонс Леонович Шанявский, генерал русской армии, колонизатор Дальнего Востока, впоследствии — сибирский золотопромышленник, завещал всё своё состояние на создание университета, открытого для всех, независимо от пола, вероисповедания и политической благонадёжности.
Есенин, оказавшись в рабочем коллективе, начинает задумываться о вопросах классового неравенства, горячо включается в политическую борьбу, разгоравшуюся в России. При этом он не забывает и о получении образования, размышляет и о своей литературной стезе.
В следующих письмах к Григорию Панфилову Есенин говорит о том, что ему хочется перебраться в Петроград: «Думаю во что бы то ни стало удрать в Питер. Москва – это бездушный город, и все, кто рвётся к солнцу и свету, большей частью бегут от неё. Москва не есть двигатель литературного развития, а она всем пользуется готовым из Петербурга. Люди здесь большей частью волки из корысти...»
И, тем не менее, Есенин вступил в московский Суриковский литературно-музыкальный кружок. Он состоял его действительным членом с 1913 по февраль 1915 года. В Москве же он начал печататься, познакомился и сошёлся с многими поэтами-современниками.
Переписка поэта с Гришей Панфиловым оборвалась в начале 1914 года из-за смерти Григория от туберкулёза. Можно догадаться, что потерю товарища детских лет, близкого по духу человека Есенин переживал тяжело. Об этом говорят его стихотворения, написанные в 1914 году. Одним из них я хотела бы завершить краткий рассказ о юношеских мечтаниях и метаниях Сергея Есенина. Кто бы мог помыслить тогда, что финальные строки этого стихотворения окажутся пророческими
***
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
По меже, на перемётке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в чётки
Ивы – кроткие монашки.
Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.
Всё встречаю, всё приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришёл на эту землю,
Чтоб скорей её покинуть.