***
Я по негаданной дороге
(Иначе карта не легла)
Иду, и кажется: я в стоге,
Как раскалённая игла.
Как ложка дёгтя в бочке мёда,
Часов стенных неровный бой,
За мнимым запахом свободы
Шагаю мимо мостовой.
Туман рассеется, и ветер
Промчится вихрем надо мной.
Мы все, по сути, божьи дети,
Столь увлечённые игрой.
И в этой тленной суматохе
Едва ли кто найдёт иглу,
Не будь она в горящем стоге,
Что ярко вспыхнул на ветру.
Вода потоком разольется
И смоет всю золу и грязь.
Я отражу свеченье солнца,
Лучом приветливым найдясь.
***
Я стала больше, я стала строже,
Я разучилась писать «из кожи»,
«Из-под запястий», «из подреберья»,
«От тихой страсти» и «от безделья».
Я разучилась, я развязалась,
Меня скрутило, вернув в начало.
И чем негожа твоя пропажа?
Ты стала строже, ты стала старше.
И эта сила куда вернее,
Чем то, что было. На самом деле.
Твой нерв упругий живой струною
Натянет руки иль тетивою?
Держись прямее, будь наготове,
Не пламенея на каждом слове.
И в глубь бросая от взгляда нити,
Будь той, кто знает, и той, что видит.
***
Путь мой в заводи тёплые заведи
(Боже правый, пожалуйста, освободи).
Не помилуй, не сжалься, не отогрей
(Умоляю, о, Господи, пожалей).
Если наледь, то жарко дышу на твердь,
Если грозы, не знаю куда смотреть.
Я то рвусь к облакам, презирая гниль,
То цепляюсь за комья сырой земли.
Тихой дымкой молочной обволоки
Твою милую дочь, о Многоликий.
Умереть от безвестности и тоски,
Умереть от безудержья и софитов?
***
Разбирая полёт в двух словах,
Не пытаясь настичь его:
В моих сломанных снах
Уже нет ничего поэтичного.
Ничего, что могло бы составить
Компанию прошлому.
Прорастает сквозь камни
Густая трава придорожная.
Горсти пепла удобрили почву
И в ней, под испариной,
От рассвета до ночи
Рождается новое зарево,
И сиянием северным стрельнув
В небесные заводи,
Пробежав по сплетению нервов,
Взрывается в памяти.
На осколки разбитую душу
Несу до источника,
Чтобы стала оазисом суша,
Ростком – червоточина.
Всё былое поставив на кон,
Не меняя обличия,
Забываю оборванный сон
И мечту поэтичную.
***
Зима навесила инея бахрому
На твои запястия и ресницы.
Рукою тяжёлой отряхиваешь корму,
Переворачиваешь страницу.
На этот раз немыслимо повезло,
Не ранило холодом шестерёнки.
Снаружи метёт, а в сердце тепло-тепло,
Лелеешь внутреннего ребёнка.
Иной раз приходишь, и хочется снять с себя
Себя самого и с бельём в барабан закинуть.
Но это весна, а значит сойдут снега
С метровою толщей пыли и нафталина.
ЕМУ
Теперь я нахожу Тебя во всём.
Во всём красивом, нежном, добродушном.
Ты стал моим ярчайшим самым днём
И в небе белым облачком воздушным.
Мальчишкою по улице бежишь,
Смеёшься, подскочив на руки к маме.
Ты миром всем со мною говоришь
О том, что мы не выразим словами.
И я хочу прильнуть к Тебе душой,
Но не могу найти, к чему примкнуться.
Казалось бы, что мир такой большой,
Но он ко мне не хочет развернуться.
Хочу мальчонку ласково обнять,
В лучах, отсветах солнца растворяясь.
Ты – тот, кого нет смысла называть.
Но тот, в кого всё больше я влюбляюсь.
Не охватить и мыслью мир вовне,
И не запеть здесь всеми голосами.
А нежность ту, что теплится во мне,
Я попросту не выражу стихами.
ФЕНИКС
Сыреющих листьев тушу
Твой Феникс на крыльях носит.
Мою беспокойную душу
Слезами залечивай, Осень.
Я близкие слышу взмахи
Твоей златогривой птицы.
Мои закоснелые страхи,
Мои часто сменные лица,
Прощайте! Горите! Смертна
Тоскливая эта песня.
Осеннее пламя померкнет.
Душа моя вновь воскреснет.
***
За строчкой тянется строка –
Дремучий лес.
Отныне все мои слова
Имеют вес.
Отныне всё, что я скажу –
Клеймом в груди.
Скользить предательски ножу
По нáледи!
Где слов налившаяся твердь –
Звенеть мечу!
Навеки, кажется, теперь
Я замолчу...
***
На всё смотри в масштабе Абсолюта,
И ты ни в чём не сможешь прогадать.
Увидишь, что искусственно раздуто,
А что несёт живую благодать.
Порой, понять бывает очень кстати,
Что дождь и листьев шелест в тишине
Такой же отрешённый наблюдатель,
Который есть в тебе и есть во мне.
Он и сейчас в размеренности капель,
Неровным строем бьющих по стеклу,
Не знает ни бумаг, ни фотографий,
Оставленных в пылящемся углу.
В один момент он призрачно маячит,
И всё под взглядом, брошенным над всем,
Становится едино равнозначным
И ничего не значащим совсем.
***
Я часть всего, чего мой взгляд коснулся,
И часть себя оставлю, уходя,
В ребёнке, что в ответ мне улыбнулся,
И в запахе прошедшего дождя.
Я часть всего, но более того я
Во всём, что запримечу раньше всех,
Когда я миру новому открою
И первый луч, и первый звонкий смех...
Я – это капли, бьющие по крыше,
Ивовый покосившийся плетень
И ветер, что настойчиво колышет
Зацветшую под окнами сирень.
И я сама себя же распознаю
Во всём, на что так трепетно взгляну,
На то, как отражает гладь речная
Над нами воцарившую луну,
И в той далекой журавлиной стае,
В мурлыканье пушистого кота
И даже в том, кто взгляд мой отвергает,
Я часть себя оставлю навсегда.
***
Да святится имя твоё
Цветным пламенем.
Нас обоих не пробрало.
Меня – ранило.
Даже мысль не била в лоб
Подспудная.
И свело нас, и развело
Как судорогой.
Что снаружи не бередит,
Внутри – корчится.
Все написанные стихи
Вот-вот кончатся.
Всё написанное огнём
Мне так нравится!
Да святится имя твоё
И плавится.
***
Перелистнув страницы жизни
Назад до первого листа,
Какой же плод я сорвала бы
Со злополучного куста?
Отбросив глупые сомненья
Как матерь жизненных помех,
Была, быть может, всех игривей
И любознательнее всех.
Смахнула б пыль с забытой книги,
Вдыхая мыслей череду,
Мечтая честно и отважно
Завоевать свою звезду.
И чистоту храня стремлений
До этих самых бурных лет,
Я, может быть, своей мечтою
Обудоражила бы свет,
Без колебаний вдаль глядела б,
Сплетая ниточки судьбы…
Как не соткать себе обитель
Из многих сотен разных "бы".
***
Бросая взор на город и людей,
Заглядывая в сумрачные лица,
Я знать не знаю, кто из них злодей,
И лишь ищу, к чему начать стремиться.
Как ни стараюсь, выбившись из сил,
Летать, кружить, как сказочная прима,
Ещё никто мой взгляд не отразил,
Но безустанно все проходят мимо.
Вписаться не могу в картинный ряд.
Чужое, непривычное мне племя:
Здесь люди ни о чём не говорят,
Теряя драгоценнейшее время.
Я кинусь от отчаянья ничком,
Нырну в глубокий омут, скроюсь в дюны.
Ведь кто-то мною водит, как смычком,
По стёртым и полопавшимся струнам?
Какой смогу ещё я встретить взгляд,
Когда так норовят ударить в спину
И надо мной склонённые пыхтят,
Слепить пытаясь что-то, как из глины?
***
Когда закрашены пробелы,
Домыслен шаг,
Мне до рифмовки нету дела,
Мне рифма враг.
Как по стеклу щемящий скрежет,
Под ногти гвоздь,
Меня моя же Муза режет
И бьёт насквозь.
Беды бы не было, но Боже
Забрал грехи.
Счастливцам будто бы негоже
Писать стихи!
И я выламываю двери,
Ступаю вброд.
Себя он поступью измерить
Едва даёт.
Когда Поэзия мне вышлет
Прощальный жест,
Я всё взбираться буду выше
На Эверест.
Как задышу в чужие спины,
Мне кинут в глаз:
Вы перепутали вершины,
Здесь не Парнас.
И я пущусь стрелою в небо,
До самых звёзд,
Сольюсь с прозрачно-чистой негой,
И понеслось!
И будет россыпью небрежной
Рождаться ритм
Моих стихов искристо-нежных
В лучах зари.