«– Ну не могу я ему создать условия! Ему, видите ли, сам климат не подходит.
– При чем тут климат. Он что, больной?
–"Он здоровый. Но в нашей местности нету болот. А они ему необходимы.
– Зачем ему болота? – …Привычка у него есть. – "Что за привычка? -
– Бить в гонг на заболоченных местностях.
– Что?!!
– Бить в гонг на заболоченных местностях...»
Анатолий Гланц. Будни Модеста Павловича
С инженером Тригубовым мы встретились в пельменной. Мы договорились с ним заранее, и изобретатель радушно приветствовал меня, пригласив за свой столик. Я заказал у молоденькой буфетчицы отварные самолепные пельмени со сметаной и, в ожидании заказа, украдкой рассматривал своего собеседника. Тригубов положительно был приятным человеком. Высокий, гораздо выше меня, (хотя я сам – метр восемьдесят пять), с правильными чертами лица и чёрными, как смоль волосами. Взгляд таких же чёрных глаз был пронзителен и одновременно дружелюбен.
– Изобретение? – ответил он вопросом на мой вопрос. – Да какое там изобретение. Слишком громко сказано. Так, обычное усовершенствование. Или, как говорят мои более зрелые коллеги, рацпредложение. А Вы его сразу в областной прессе освещать…
Он скромно улыбнулся. Я позволил себе не согласиться:
– Именно изобретение. Ваша методика извлечения из глубин земли предметов искусственного происхождения будет иметь большое практическое применение. Как мне разъяснили специалисты – Вы уж простите, пришлось пообщаться с Вашими коллегами – с помощью этой аппаратуры можно практически без усилий извлекать на поверхность танки, самолёты, поднимать из глубин затонувшие корабли, а главное – неразорвавшиеся боеприпасы – грозное наследие Войны. Да и в других сферах деятельности применение найдётся.
Моя горячность его ничуть не смутила:
– Что ж… Может быть, может быть…
Разговор продолжался… Трегубов оказался хорошим собеседником и ничуть не походил на тот образ слегка свихнувшегося чудака, который сложился у меня после рассказов о его причудах.
– Вам, надо полагать, уже доложили о моих странностях? – усмехнулся он, размешивая сахар в красивой фаянсовой чашке.
Я сделал вид, что не понимаю.
– Бросьте!.. Про гонг и болота. – Трегубов вздохнул. – Я из-за этого уже 12-е место работы меняю – хотите расскажу? – внезапно предложил он. – Устал носить это в себе. А Вы, я вижу, человек порядочный. Только дайте честное слово, что кроме Вас об этом никто не узнает…
***
История, рассказанная инженером Трегубовым, оказалась в высшей степени интересной.
– Я родился на Энне, примерно 96 лет назад, по вашему исчислению. Да, да... Не смотрите на меня так. Это планета почти точная копия Земли. Правда, существенно обогнавшая её в развитии, в том числе и по продолжительности жизни. Энна находится в спиральной галактике – М33 в созвездии Треугольника (Трегубов оперировал названиями и обозначениями космических объектов, принятыми на Земле). Насколько я знаю, это вторая ближайшая к вам галактика после туманности Андромеды, удалённая от Земли почти на два с половиной миллиона световых лет. Ее даже можно увидеть невооруженным глазом, но только в безлунную ночь и вне города. – Он вздохнул. – Она выглядит как тусклое туманное пятнышко.
Лицо Трегубова стало задумчивым. В глазах на миг проступила тоска.
– Так вот, – продолжал он. – В составе экспедиции по исследованию пригодных для жизни миров я направлялся в сторону Альфы Центавра. Там наши учёные недавно обнаружили ещё одну планету по характеристикам похожую на Энну, со сходными условиями.
Пролетая в относительной близости к Солнечной системе, мы неожиданно поймали сигнал. Было принято решение исследовать его источник.
Почему произошла авария – для меня загадка. Я уже находился в исследовательской капсуле и готовился к вылету. Произошёл взрыв. Корабль погиб. Капсула автоматически отстрелилась и я, находясь без сознания, рухнул в болото. Система автоматической защиты спасла меня, но капсула угодила в трясину и затонула. Мне чудом удалось выбраться. Только микроволновой резонатор – по виду похожий на земной гонг – остался у меня. Достигнув сухого места вблизи автотрассы, я потерял сознание.
Меня нашли, лечили. Врождённая способность к регенерации помогла мне быстро восстановиться. Пришлось имитировать частичную потерю памяти: я «не помнил» кто я, откуда… Но сохранил технические знания и навыки, благодаря которым без труда устроился инженером. Постепенно обжился.
Но поиски не прекращал. Дело в том, что найти капсулу можно только вызвав её ответный сигнал на резонатор. Причём на очень ограниченном расстоянии. А капсула – это связь. Это шанс на возвращение домой! По всему пути мы оставляли маяки-передатчики для пеленга и связи с Энной. Меня, как и весь экипаж, вероятно, посчитали погибшим. Но, добравшись до первого из маяков, капсула сможет отправить сигнал. Я рассчитал, что спасательный крейсер и исследовательская капсула, двигаясь навстречу друг другу, успеют встретиться раньше, чем выйдет из строя система жизнеобеспечения…
Он замолчал. Я не решился нарушить его молчание.
– Вот и приходится слыть чудаком. Колесить по всему району болот (а их тут не счесть), менять работу и место жительства. И «бить в гонг»…
Вот и вся моя история.
***
Поверил ли я ему?.. Не знаю. Всё это было очень фантастично, хотя и логично. По крайней мере, я противоречий найти не смог. А через час, выполнив задание редакции и собрав информацию для статьи, я убыл к себе.
Прошло несколько месяцев. Памятуя данное мною слово, я никому не рассказал об услышанной истории. Довольно часто я вспоминал беседу с Трегубовым, но с каждым разом сам верил в неё всё меньше и меньше.
Ещё раз вспомнить о Трегубове мне пришлось спустя почти год. Однажды, проходя мимо газетного киоска, мне в глаза бросился яркий заголовок: «Неопознанный объект над N-ском». Я купил газету и с интересом прочёл в разделе «Очевидное-невероятное» небольшую заметку, которая привлекла моё внимание.
В ней говорилось, что 16 июля 2025 года в районе N-ских болот очевидцами был зафиксирован НЛО. Он сделал большой круг над областью, после чего с огромной скоростью устремился ввысь. Службами ПВО объект был зафиксирован и сопровождался несколько секунд, пока не покинул границ атмосферы и не растворился в космосе.
Объект наблюдали многие. Но никто не пострадал. Никто, за исключением одного человека – инженера по фамилии Трегубов, который после этого события пропал без вести.
Хотя, по мнению официальных органов, с неопознанным объектом этот случай не связан. Скорее всего, чудаковатый инженер утонул в болотах, когда, в очередной раз, отправился заниматься своим странным пристрастием – бить в гонг в заболоченных местах…
ВЫБОР КАПИТАНА НЕВЕРОВА. Рассказ
Во всеземном музее космонавтики стоит портрет. С фотографии на посетителей смотрит улыбающийся человек. Несмотря на молодость, его волевое лицо прорезано морщинами, а волосы белы, как снег. В глазах человека на портрете притаилась тоска…
***
Это был его десятый, «юбилейный» полёт. Капитан звездолёта Алексей Неверов большую часть своей жизни провёл в космосе. Даже родился он на корабле. Его родители тогда возвращались из исследовательской экспедиции со спутников Плутона. Целью экспедиции было исследование самого большого из них - Харона, а также посещение мелких: Гидры, Никты, Кербера и Стикса.
Сама судьба определила жизненный путь Неверова. Школа на Луне, космическая академия, практика на Венере и Марсе, стажировка на внутрисистемных рейсах и наконец – дальний космос.
Сейчас их звездолёт находился на орбите небольшой планеты СХ08-45 в Скоплении Плеяд. Звездолётчики окрестили её – «Геката» – в честь античной богини ночи, властительницы мрака.
Программа исследований состояла из целого комплекса мероприятий, включающих в себя высадку, поиск жизненных форм и наличия ископаемых, взятие образцов и многое другое. В общем, обычный дальний исследовательский рейд.
Атмосфера Гекаты состояла из двуокиси углерода с небольшими добавлениями азота, а также незначительной доли аргона, кислорода и прочих газов. Мрачному названию планеты способствовал постоянный сумрак, который был вызван наличием в её атмосфере твёрдых пылинок, поднятых поверхности планеты, жидких и твёрдых частиц, возникших в результате конденсации атмосферных газов и метеорной пыли.
Облака Гекаты преимущественно состояли из кристалликов застывшего аммиака. Экипажу удалось наблюдать бури, даже сильные ураганы, а также дожди и снегопады из аммиака.
Присутствия органической жизни обнаружить не удалось. Однако планета имела весьма богатые залежи ценных элементов и представляла интерес для землян.
Техника землян XXIII века была надёжна и многократно проверена в самых агрессивных условиях. Однако, несмотря на это и на многократные системы дублирования всего предусмотреть было нельзя.
Именно такой случай и произошёл на теневой стороне Гекаты. После посадки на поверхность планеты и проведения программы исследований, двое членов экипажа –Сергей Пташук и Игорь Лойко – готовились к отбытию на корабль. И надо же было случиться так, что при совершении манёвра разворота выброс из дюз планетохода задел осколок, который оказался не камнем, а куском замёрзшего водорода. Внешняя силовая защита была выключена, т.к. в этот момент брались последние анализы грунта и атмосферы. Вспышка взрыва в тёмной атмосфере Гекаты была видна даже с орбиты.
***
Неверов наблюдал за своими спутниками сквозь прозрачную стену реанимационного бокса. Скафандры и внутренний силовой кокон, конечно, частично защитили исследователей, но большой обломок манипулятора прошил оба тела насквозь.
Аппараты искусственного поддержания жизни работали на пределе. Время неумолимо шло…
«Надо принимать решение, – капитан невидяще смотрел перед собой. – В жизни каждого наступает момент, когда он должен сделать самый главный выбор. Правда, не такой, как у него… Жестокий выбор, который при любом исходе не сможет быть единственно правильным» …
Он закрыл глаза. Как всегда, в такие моменты перед внутренним взором появились лица жены и сына. Оба улыбались…
В тот раз они решили все вместе навестить родителей Алексея на Европе – спутнике Юпитера. На льду была расположена небольшая станция, похожая на полярную, где они работали и жили. Неверова в последний момент задержали в Управлении Дальразведки. Он должен был прибыть на рейсовой ракете через сутки.
Но нелепый случай в виде незамеченного системами орбитальной защиты метеорита разом отнял у него и семью и родителей…
Неверов очнулся.
«Не время сейчас. Думай, капитан, думай»
В момент аварии пострадали оба члена экипажа. Причём характер повреждений был весьма схож – внутренние органы: сердце у Сергея, лёгкие и правая почка у Игоря.
Современная техника позволяла спасти человека даже на корабле. Но только одного! Пересадив ему непострадавшие органы другого.
Бортовой медкомплекс, изучив состояние обоих пострадавших и проанализировав все возможности, дал заключение о благоприятном исходе операции и в том и в другом случае с положительной вероятностью 0,8. Операционные роботы в любую минуту готовы были приступить к операции.
Но ВЫБОР должен был сделать он – капитан Неверов.
Неверов думал.
Многократно взвешивал все за и против. Но единственный выбор, означавший спасение одного и смерть другого, он был сделать не готов.
В одном экипаже с Сергеем и Игорем Неверов «бороздил» просторы дальнего космоса не один год. По сути, за это время они стали для него членами семьи – братьями – за которых он, как старший, нёс ответственность, журил за промахи, но, не задумываясь, отдал бы за них жизнь.
«Как и любой из них», – подумал Алексей.
Как тихо.
Аппаратура работает бесшумно. За иллюминаторами безбрежная чернота космоса. А где-то, в невообразимой дали – Солнце. Неверов, наверное, уже в сотый раз, проверил и перепроверил расчёты. Путь в Солнечную систему даже при максимальном ускорении, на пределе возможностей и, невзирая на гигантский расход топлива, займёт более месяца.
А жить им оставались часы.
***
Перед самым отлётом, после пресс-конференции Неверов видел, как к Сергею подошла мать. Невысокая, пожилая, с застенчивой улыбкой и каким-то особенным светом в глазах. Она обняла Сергея на прощанье и сказала: – Береги себя, сынок. Мы с отцом очень гордимся тобой и очень любим. Хоть он и приболел, и не смог тебя проводить – велел передать: мы обязательно дождёмся тебя и наконец-то отпразднуем твой день рождения вместе, на Земле. Мы уже придумали подарок, но пусть это будет сюрпризом… Ты только возвращайся, сынок…
– Хорошо, мама, – ответил он тогда…
Игоря облепили дети. Старший просто стоял, обняв сидящего отца и прижавшись к его колючей щеке. Младшая дочка забралась к отцу на колени, целовала его, смеялась и щебетала без умолку:
– В этот раз, папочка, ты от нас не отделаешься. Сколько раз мы собирались в космический зоопарк?.. Ты обещал нам много раз и всегда у тебя что-то не получалось. А сейчас я всё подсчитала. Ты как раз прилетишь к моему переходу в третий класс. И в честь этого наконец-то свозишь нас с Петей в зоопарк… Ну пожалуйста, папочка, – она смешно сморщила носик. – Обещаешь?..
– Обещаю, солнышко. Вы, главное, слушайтесь. И берегите маму.
В глазах стоявшей рядом жены Игоря блеснули слёзы….
***
Как выбрать?.. Как?!! Он ведь не господь бог. Какое право имеет он решать чью-то судьбу?.. Выбирать: кому Жить, а кому…Умереть!
Но если он не сделает выбор в ближайшие часы – оба они погибнут. Неверов напряжённо вглядывался в спокойные лица товарищей, находящихся в состоянии глубокого сна. Словно пытался что-то прочесть в них, хоть какую-то подсказку.
– До начала операции осталось три часа, – сообщил равнодушный механический голос бортового медкомплекса. – После истечения указанного времени, с каждой секундой вероятность успешного исхода начнёт уменьшаться в убывающей прогрессии. Через восемь часов наступит летальный исход.
Как просто компьютеру. Для него, страшное – «летальный исход» – просто слова.
Что же делать? Бросить монету?.. Позволить кружку металла решить человеческую судьбу. Как он посмотрит в глаза детям Игоря? Его жене… Что скажет родителям Сергея – их единственного сына?..
Их обоих ждут на Земле.
Неверов, стоя у иллюминатора, смотрел в звёздную тьму. Где-то, очень далеко затерялась Земля. Земля!
Он вспомнил глаза своей матери, чуть грустную улыбку жены, задорный смех сына…
Что ж, времени на раздумье больше нет.
Неверов ввёл все необходимые данные в медкомплекс и набрал на клавиатуре команду.
***
Сергей очнулся. Всё тело болело, словно пропущенное через жернова. Голова слегка кружилась. «Это от анестезии» – решил он.
Рядом на койке лежал Игорь. Он открыл глаза почти одновременно с Сергеем.
Не смотря на протесты медкомплекса в виде мигающих ламп, звуковых сигналов и увещеваний, оба оделись и, пошатываясь от слабости, отправились в рубку.
Капитана на месте не было. Сергей взял вахтенный журнал из которого выпала записка. Последняя запись, сделанная рукой Неверова, гласила:
«157 день полёта. Состояние экипажа – критическое. Даю команду на начало операции. Капитан А. Неверов».
А в поднятой записке, написанной красивым размашистым почерком капитана, Игорь прочёл: «С возвращением, ребята! Удачи! И – любите тех, кто вас ждёт…»
***
Во всеземном музее космонавтики стоит портрет. С фотографии на посетителей смотрит улыбающийся молодой человек с седыми волосами. Так получилось, что его день рождения совпал со Всемирным днём космонавтики – 12 апреля.
Много лет подряд, в этот день, к портрету приходят двое мужчин с суровыми лицами. Они приносят большой букет цветов, а потом долго молча стоят, глядя на портрет. Портрет, с которого улыбается их капитан – Алексей Неверов…
СЧАСТЬЕ В КОСМОСЕ. Рассказ
Ему было очень тяжело.
Сверху практически монолитная скала. Приходится искать, нащупывать едва заметные трещинки. На попытки расширить их уходят все силы. Да, силёнок бы побольше. Вода есть. Немного, но пока хватит. Потом выпадет росса. Часть, конечно, испарится, но хоть малая доля, но пробьётся, проникнет сквозь толщу грунта и камня.
А вот света нет. А без света – нет силы. Пробиваться… Пробиваться к свету, несмотря ни на что. Свет это – сила. Свет – жизнь!
Уже немного, осталось чуть-чуть. Последние усилия. Он нащупал трещину достаточной толщины и устремился туда. Осталась последняя преграда в виде плотного грунта.
Только бы добраться до поверхности. Свет поможет окрепнуть. Дать новые крепкие корни, из них - новые сильные побеги. Тогда и вода будет проникать беспрепятственно, досыта насыщая влагой.
Как удачно! Узкая щель между двух непробиваемых плит. Вот и свет впереди. Свет!
Блеклый слабый Росток устремился туда.
***
На космодроме было многолюдно. Посреди серой безжизненной равнины стояли провожающие. Звездолёт был готов ко взлёту и, стоящий на площадке перед люком экипаж, слушал последние напутствия.
Если бы Росток мог понимать человеческую речь, то он бы услышал:
– Братья! Много лет мы жили, не думая о судьбе планеты. Мы черпали её природные ресурсы, не задумываясь о будущем. Но час расплаты наступил. На всей планете не осталось и одного растения. Ни одного! Как радовались бы мы, увидев самое неказистое деревце. Да что там деревце – листок! Травинку!..
Выступающий помолчал. Смахнув скупую мужскую слезу, он продолжил:
– К сожалению, процесс необратим. Чтобы не погибнуть мы вынуждены посылать наши корабли к иным звёздам. Одних – в слабой надежде найти новый мир, готовый принять нас. Других – доставить хотя бы какие-то растения, способные выжить и оживить планету.
Удачи вам, братья! Как бы это высокопарно не звучало, но именно вам искать наше счастье в далёком космосе!
Космонавты вошли в звездолёт. Люк закрылся.
***
Ничего этого Росток не знал. Увидев долгожданный свет, он изо всех сил рванулся и… пробился на поверхность.
Именно в этот момент из дюз звездолёта, располагавшихся прямо над ним, вырвалось всепожирающее пламя.
Ростка не стало.
Люди отправились искать своё счастье в космосе….