В девять вечера зазвонил телефон.
– Пойдем, погуляем, – предложила мне соседка, – я уже все своим приготовила…
– Куда на ночь глядя? – спросил меня муж.
– С Ларисой прошвырнёмся по скверику, – ответила я ему, убрав трубку подальше ото рта.
– Это правильно, – съехидничал муж, оторвавшись от компьютера, – вам перед Новым годом выговориться надо, чтобы потом на телефоне не висеть.
Я пропустила замечание мимо ушей и переместилась в коридор.
– Долго не гуляйте, – буркнул вслед суженый и уткнулся в экран монитора.
– Идёт, – ответила я.
– Кто идёт? – спросила соседка в трубку.
– Новый год идет, – ответила я ей, – встречаемся через пять минут у подъезда.
Разумеется, через пять минут у подъезда никого не было. И мне пришлось ждать ещё десять минут, пока соседка выйдет и начнет оправдываться.
Надо отдать ей должное у неё причины опоздания никогда не повторялись.
Вот и на этот раз она сказала.
– Блин, чуть в лифте не застряла. Нажимаю на первый этаж, а он дёрнулся вверх и остановился.
– Ты могла бы вниз спуститься по лестнице, – ответила я, – а то застряла бы и сидела в лифте до Нового года. Не знаешь нашего лифта.
– Да знаю, – ответила она мне, – сколько раз застревала. Пошли в скверик.
И мы пошли в скверик, что был рядом с домами и стали ходить туда- сюда по заснеженной аллее
На улице было то предновогоднее время, когда в преддверие праздника совсем немного людей. Наверное, все уже разбежались к местам празднования. Было морозно, но не холодно.
Некоторые окна соседних девятиэтажек светились разными цветами, поскольку в большинстве квартир стояли ёлки, а на окнах висели гирлянды из лампочек. Всё это говорило о том, что сегодня единственный и неповторимый праздник, а именно Новый год.
Погуляв с часик, я прослушала все, что Лариса думает о «своих мужчинах». Кроме мужа у неё было три взрослых сына, которые, к сожалению матери, так и не обзавелись семьями,
Потом соседка перешла к обсуждению мировых проблем, в частности, тех, о которых денно и нощно говорили на все телеканалах. То есть о той черте, которая должна отделить лихие девяностые двадцатого века от благополучного первого десятилетия двадцать первого.
– Сегодня миллениум, – тарахтела она, – сегодня начнётся двадцать первый век.
– Ты в школе училась, – прервала её я, – двадцать первый век начнётся тогда, когда закончится двадцатый.
– Так он сегодня и закончится.
– Лариса, он закончится через год и только после этого начнётся двадцать первый.
Лариса надулась и вдруг вспомнила, что ей нельзя надолго оставлять своих мужиков.
– Мне надо идти, – заявила, она – а то они начнут раньше времени…
Хотя у меня дома только один мужик, я согласилась с ней, и мы двинулись обратно.
Мы уже подходили к подъезду, когда к дому, что напротив подкатило такси, из которого буквально выпорхнул Дед Мороз. Но это был странный Дед Мороз. Несмотря на шубу, красную шапку и такой же красный мешок, в нём не было степенности присущей тем, кого мы знаем с детства. Впрочем, возможно это был молодой Дед Мороз, да к тому ещё и холерик.
Выйдя из машины, он бегом устремился к дверям нашего подъезда.
– Во уровень, – не преминула съязвить Лариса, – Дедов Морозов на такси развозят.
А Дед Мороз между тем опередил нас и стал набирать на панели домофона номер 69.
Видя это, Лариса многозначительно кивнула мне. Мол, кто ещё может заказать своему ребёнку визит реального Деда Мороза.
Шестьдесят девятая квартира у нас особая. Её купил какой-то бизнесмен. А так как она была на девятом этаже, он соорудил себе ещё один уровень за счёт технического этажа дома. Говорят, это обошлось ему в кругленькую сумму. Причём основные расходы он понес, «отстегнув» чиновникам-коммунальщикам за разрешение перестроить технический этаж.
Ездил хозяин двухуровневой квартиры на мощном чёрном внедорожнике с личным водителем, который одновременно был телохранителем.
– С Новым годом, дедушка, – сказали мы почти хором, подходя к дверям подъезда.
– С Новым, – пробурчал в ответ Дед Мороз.
В это время сработал домофон и металлический голос произнёс:
– Говорите…
– Дед Мороз, Дед Мороз, – ответил тот, кого все так и зовут…
– Входите, – ответил мужской голос, – девятый этаж.
Мы вошли в подъезд вслед за Дедом Морозом и подошли к лифту.
Красный огонёк вызова уже горел. Видимо Дед успел нажать на кнопку.
– Пойдем пешком? – предложила я Ларисе.
– Вот ещё, – ответила она, – за что мы деньги платим?..
Тут раздался лёгкий звон и двери лифта раздвинулись, Дед Мороз буквально влетел в кабину, а вслед за ним вошли и мы.
Лариса по-хозяйски нажала на кнопки пятого, шестого этажей, а потом, также по-хозяйски спросила Деда Мороза.
– Как я поняла, вам на девятый?
Дед кивнул в ответ. Был он довольно высок и плотен.
А нужно сказать, что лифт у нас в доме маленький метр на метр и два в высоту. Стоять в таком лифте нескольким человекам долгое время некомфортно. Да и разговаривать с незнакомыми людьми на таком близком расстоянии не очень удобно.
Поехали молча. Но разве можно закрыть рот Ларисе.
– Раз, два, три, четыре, – начала считать она.
– Что вы делаете? – спросил Дед Мороз.
– Считаю, – зло ответила Лариса.
– Зачем?
– А вам какое дело?
– Нет, ответьте, – сказал Дед Мороз чуть ли не истерически.
– Она считает секунды до пятого этажа, – попыталась я смягчить гнев Деда.
– Почему до пятого?
– Потому что я там живу, – ответила Лариса.
И в это время лифт дёрнулся и остановился.
– Что это? – спросил Дед.
– Остановка, – ехидно констатировала Лариса.
– А какой этаж?
– Судя по времени, – иронически произнесла Лариса, – что-то между четвёртым и пятым
– А почему вы не выходите? – с каким-то испугом произнес Дед Мороз.
– Потому что мы не доехали до пятого, – философски заметила Лариса. - И застряли между этажами.
– Как застряли?
– Как обычно застревают.
– Надолго?
– Пока бригада не приедет.
– Какая бригада?
– Ремонтная, – почти весело произнесла Лариса.
– Нет, – вдруг почти заорал Дед, – так не должно быть.
Потом он протиснулся между нами и стал раздвигать двери лифта.
Но получалось это у него плохо,
– Рукавички сними, – заметила Лариса, – а то скользят.
– Нет, нет, этого не может быть, – продолжал причитать Дед.
– Мужчина, – тоном учительницы первого класса сказала Лариса, – ведите себя прилично.
– Ой, всё, я опоздал, там плачет ребёнок.
– Ага, расплакался, – сказала Лариса, – я знаю этого ребенка, ему пять лет, и он в Дедов Морозов уже не верит.
– Нет, он плачет, – капризно заявил Дед Мороз и дохнул в нашу сторону перегаром.
– Поплачет и перестанет, – глубокомысленно произнесла Лариса, – а пить на работе не надо…
– Плачет и верит, – продолжал свою волынку Дед Мороз, пропустив замечание Ларисы мимо ушей.
– Да он в жизни не плакал, – сказала Лариса, хотя ребёнка этого видела от силы пару раз.
– Он плачет, ему плохо, он ждёт меня и верит, верит в меня, – заорал Дед Мороз и стал колотить в дверь ногами.
Ошарашенные таким поведением мы прижались к противоположной стене лифта. И тут нашего попутчика осенило. Он повернулся к панели и начал давить на все кнопки по очереди. Но лифт стал мертво.
– Мужчина, – строго произнесла Лариса, ежедневные упражнения с мужем и тремя сыновьями позволили ей приобрести богатый опыт воздействия на представителей противоположного пола, – перестаньте паниковать. Вы же нажимаете кнопки рукавичками…
– Так помогите мне, – заорал Дед Мороз и снова попытался раздвинуть двери лифта руками.
– Остановитесь, мужчина, – сказал Лариса, – вот здесь есть кнопка диспетчера.
Он протиснулась к панели лифта и нажала кнопку связи с диспетчером.
– Что там у вас? – раздался искаженный мембраной голос.
– Мы застряли в лифте, – заорал дед Мороз.
– Адрес…
Дед Мороз с надеждой посмотрел на нас.
– Миронова пятнадцать «А», второй подъезд, – произнесла Лариса.
– Ждите, – был ответ диспетчера.
– Как ждите, что значит, ждите! – закричал Дед Мороз, – У меня ещё шесть заказов! Я не успею, меня не поймут.
– Мужчина, – строго заметила Лариса, – не мечитесь, подумайте, кабина герметична и вы выжигаете кислород.
– Ага, – сказал в ответ Дед Мороз, – вам хорошо, а мне жарко…
– Так снимите свою шубу.
– Не могу.
– Почему?
– Это не ваше дело.
Прошло несколько минут и действительно стало трудно дышать. Дед Мороз долго крепился и всё-таки снял шапку, заставив нас с Ларисой зайтись от смеха.
Он оказался довольно молодым парнем. Но не это было смешным. Его борода и усы были прикручены шпагатом к ушам и завязаны бантиком вверху темечка. Наш смех его разозлил, и он стал снова колотить руками в дверь, тыкать в кнопки и вопить:
– Это Дед Мороз…
– Слышу, - ответила ему диспетчерша.
– Это Дед Мороз, откройте немедленно, меня ждут дети.
– Вам повезло, – ответила диспетчерша, – мастер в соседнем доме, он сейчас к вам подойдёт.
– От соседнего дома две минуты ходьбы, а мы здесь сидим полчаса.
– Всего девять минут.
– Вы считаете, этого мало?
– Мало, – честно ответила диспетчерша, – у нас по два часа люди сидели и ничего, не облезли. Это же техника.
– Да как вы смеете так говорить, – заорал Дед Мороз, – да я на вас жалобу напишу, вы работы лишитесь.
– Лишусь, – спокойно ответствовала диспетчерша, – если вы на моё место сядете.
– Почему я? – Дед был удивлён таким оборотом.
– Потому что за такие деньги других дураков нет.
– Это я дурак, да?
– Я так не говорила, – стала микшировать ситуацию диспетчерша.
– Нет, именно вы так говорили.
– Женщины, – призвала нас на свою сторону диспетчерша, – я ведь такого не говорила?..
Но Дед Мороз её не слушал. Он зашатался и схватился за сердце.
– Всё, я сажусь на пол, у меня инфаркт.
– Да успокойтесь вы, не садитесь на пол, шубу запачкаете, – сказала ему я. - Держитесь вы же мужчина.
– Я Дед Мороз, – ответил он, и стал зачем-то раскачиваться из стороны в сторону, подвывая.
Диспетчерша, будто увидев это, произнесла:
– Мужчина, перестаньте метаться, вы сжигаете много кислорода. И вы можете оборваться.
– Не оборвемся, – ответил он, – там шесть тросов.
– Откуда вы знаете?
– Я студент политехнического…
– Так ведите себя прилично
– Какая связь, – начал он, а потом вдруг прервался воплем. – Ой, я сейчас задохнусь.
Видимо диспетчер услышала это и закричала в ответ.
– Женщины помогите ему, сделайте что-нибудь
– Что, например? – спросила Лариса, – сисю дать?
– Не давайте ему ничего трогать, – продолжала диспетчерша.
– Ничего не трогайте, – громко произнесла я, – не столько для Деда Мороза, сколько для диспетчерши.
Слова эти произвели обратное действие. Он ещё раз попробовал открыть дверь, а затем стал крестить её и бормотать что-то среднее между молитвой и заклинанием. Но двери не открывались, тогда он заорал так, что мы с Ларисой чуть не оглохли.
– Помогите, помогите, кто-нибудь!!!
– Успокойтесь, – отреагировала на этот крик диспетчерша.
– Вызывайте аварийку, срочно…
– Я же вам русским языком сказала, что к вам идёт мастер из соседнего дома.
– Он что там чай пьет?
– Он устраняет там повреждение.
– А-а и там повреждение, так вызывайте аварийку.
– Она сможет приехать только через сорок минут
– Всё, мне плохо, у меня сейчас инфаркт будет.
– Успокойтесь, - сказала диспетчерша.
– Давай аварийку.
– Она сможет приехать не раньше чем через сорок минут.
– Всё, как только я выйду, сразу же в ЖЭС, и ты больше не работаешь.
Время шло, мы по-прежнему находились в лифте. Дед Мороз то молился, то крестил дверь, то вдруг кричал как резаный, но с каждым разом его крики становились всё слабее и тише. Пока он, наконец, обречённо не произнес.
– Сколько мы сидим?
– Всего двадцать две минуты, – ответила ему диспетчерша.
После этих слов он устало опустился на свой мешок.
– Подарки помнете, – сказала я.
– Да нет там подарков, я должен был из воздуха детский автомобиль материализовать и подарить пацану, – ответил Дед Мороз
– И кто же такое придумал? – не преминула спросить Лариса.
– К разводящему приходил охранник и делал заказ, он же всё это и придумал, а также точное время установил.
– А зачем ему точнее время? – спросила Лариса
– Зачем, зачем, – передразнил её Дед Мороз, – потому, что потом он с боссом должен был ехать на корпоратив.
– Куда ехать?
– Куда, куда, на пьянку с сослуживцами.
– А ты, стало быть, заработать хотел? – спросила Лариса
– Да кто ж не хочет.
– И сколько тебе обещали?
– Этот змей дал мне пятьдесят баксов и пообещал ещё столько же, если я всё сделаю тика в тику.
– А я думаю, почему ты из шкурки выпрыгиваешь, – начала говорить Лариса
– Да, – честно признался Дед Мороз, – хотелось прибавки к стипендии.
– Тогда всё понятно, – продолжила Лариса, – а…
Их диалог не имел завершения. Лифт дёрнулся, поехал вверх и остановился, двери открылись. Дед Мороз вскочил на ноги, схватил шапку, мешок и ринулся наружу…
– Это только пятый этаж, – закричала ему вслед Лариса, но он уже мчался вверх по лестнице, и было понятно, что в ближайшие минуты, а может быть и часы, он на выстрел не приблизится ни к одному лифту в городе.
Мы с Ларисой тоже покинули кабину. От пережитого нам расхотелось расставаться.
– Я провожу тебя, – сказала Лариса и мы пошли пешком на шестой этаж.
На площадке возле распределительного щита стоял мой муж.
– Что случилось? – спросила я.
– Изображение пропало, – ответил он, – опять кто-то из компьютерщиков в щите копался.
– А мы в лифте с Дедом Морозом застряли, – радостно, как о полёте в космос, сказала Лариса.
Нас переполняло непонятное чувство восторга, какое, наверное, испытывают все освободившиеся из неволи. И мы наперебой стали рассказывать о своих и дедморозовских злоключениях… И только добрались до его истерик, как он, словно в подтверждение своего существования, появился на лестничной площадке.
– Ну, – спросила его Лариса по-свойски, – материализовал машину?
– Не-а, – мотнул головой Дед Мороз, – хозяин уехал, не дождавшись, а жена меня в отсутствие охраны в квартиру не пустила…
…Прошла неделя, а поскольку более значительного события в нашем доме не произошло, Лариса рассказала о нашем пребывании в лифте с Дедом Морозом всем жителям дома и всем, кого знала вне его.
Но на этом история не закончилась. Через неделю на нашего соседа из шестьдесят девятой квартиры было совершено покушение. Однако Господь сохранил ему жизнь. Позже следствие установило, что организатором и исполнителем его был водитель-телохранитель. И это было не первое покушение. Ранее на Новый год он уже планировал убийство своего босса, в котором козлом отпущения должен был стать приглашенный к ребенку Дед Мороз.