НООТУУ
Утро нового дня в алаасе* Саалтааны. Спать в мягонькой постели так приятно, но откуда-то издалека слышится голос, зовущий меня, и я открываю глаза. "Ноотуу, милая, вставай, солнце уже высоко, завтракать пора, керчэх** готов," - слышится плавная речь бабушки. Увидев, что я проснулась, она подходит, целует меня в лоб, я чувствую её теплое дыхание.
Вскакиваю с постели, быстренько одеваюсь и выхожу во двор. День такой яркий! Небо чистое, без единого облачка. Как чудесно! Солнышко с неба сияет так радостно, словно говорит: "Дитя мое, Ноотуу, поиграй, порезвись на вольной волюшке!" Вся природа ликует и радуется. Жаворонок с небесной высоты льет свою волшебную песни. А как легко и свободно дышится!..
Мне кажется, что рай, о котором иногда упоминают взрослые, начинается именно отсюда - с Саалтааны, с алааса моей бабушки. Говорят, в рай попадают только добрые люди. А здесь плохих людей и нет. Все с радостью работают, не делают плохого друг другу. Даже травушка-муравушка и луговые цветы улыбаются мне и желают только хорошего. Не жизнь, а полное счастье!..
Я возвращаюсь в дом, с удовольствием ем лепешку и керчэх с земляникой. Набираю сил для дневного труда – пусть и не очень тяжёлого. И начинаю помогать бабушке: приглядываю за телятами, приношу воды из озерца. Зову кур "Куту! Куту!" и насыпаю им зерна. А потом, как бабочка, порхаю по «райскому» лугу и доверяю цветикам-цветочкам свои заветные мечты. Неведомые силы легко несут меня по этой безмерной красоте...
Интересно, о чем думают бабочки?.. А стрекозки?.. Я почему-то побаиваюсь больших стрекоз, похожих на вертолёты. А с маленькими вместе шалю, заглядываю в их выпуклые глаза, стараюсь угадать мысли и даже ловлю одну из них. Стрекозка волнуется, трепещет, как будто просит: "Ноотуу, пусти, пожалуйста, я тоже хочу быть свободной, как ты!" Мне становится ее жаль, я отпускаю стрекозку и прошу прощения за свою вину…
Свежий воздух Саалтааны проникает в мое сердце как прохладная сметана. С неба продолжает разливаться серебристая трель жаворонка. Я гоняюсь за солнечным лучиком по зеленому лугу, как за счастьем. Как приятно пахнет свежескошенная трава, как вкусен запах земляники! Гудят пчелы, пьющие цветочный нектар. Стрекочут кузнечики в густой траве. Я сама сейчас - эта травушка-муравушка, кустики-цветочки, бабочки-стрекозки, даже солнышко!
Я поднимаюсь на холмик, вглядываюсь в даль. Как бесконечен и красив простор любимого луга! Так и хочется взлететь высоко-высоко!..
- Ноотуу, милая, иди, кушать пора, - зовущий голос бабушки возвращает меня с небес на землю.
Я побыстрее возвращаюсь домой, чтобы не волновать бабушку.
- Ешь, Ноотуу, досыта, не спеши. Вырастешь, мне подмогой будешь... - голос бабушки почему-то дрожит. - Этим летом не смогла я сена заготовить на зиму полностью. Придется забить нашу корову Ɵрүɵстээхэ. Жалко, конечно, но что поделаешь…
- Эбээ***, как это «забить корову»? - удивляюсь я и спрашиваю.
- Маленькая моя, это значит, что мы её съедим, как наступят холода... Всё жду-не дождусь, когда вы вырастете и станете помогать сенокосничать… - бабушка, ссутулившись, садится перед печкой и закуривает трубку.
- Значит, осенью будем есть вкусное мясо, это же хорошо, а я перестану бояться, что Ɵрүɵстээхэ забодает меня - у нее рога такие острые...
- Не говори так! – бабушка вдруг сердится, а потом уголком платка вытирает глаза. - Ɵрүɵстээхэ – была самой первой коровой в нашей семье, первой кормилицей... Кабы не старость и немощность моя… Беда это…
От таких слов я тоже начинаю часто-часто моргать, хочется заплакать, в горле застревает комок... Я подбегаю к бабушке, крепко-крепко ее обнимаю и шепчу:
- Не плачь, эбээ. Я же с тобой, я скоро вырасту!
- И впрямь, у меня есть же моя Ноотуу, внученька моя! Вот вырастет, станет образованной... Дожить бы до этих времен… - бабушка ещё долго шепчет какие-то слова, помешивая огонь в печке.
Я радуюсь, что стану «образованной». Бабушка говорит, что «образование» - это счастье великое. А человек должен стремиться к счастью. С такой мечтой я выскакиваю во двор и вижу: вокруг почти погасшего дымокура собрались коровы. Наверное, от жары ищут тени, да и оводы с осами не дают покоя. Старшая стада Ɵрүɵстээх громко мычит, машет хвостом.
Мы с бабушкой раздуваем дымокур, запускаем коров в загон. Я подхожу к Ɵрүɵстээху, осторожно глажу её в лоб и вдруг вижу, что глаза коровы полны слез! Сердце моё щемит, я понимаю, почему старая корова плачет. И по моим щекам тоже начинают течь слезы, но я ничего не говорю бабушке и быстро вытираю их…
Кажется, с этого часа я перестаю быть маленькой избалованной Ноотуу, а всеми силами стараюсь побыстрее вырасти, чтобы по-настоящему помочь моей старенькой бабушке и порадовать её.
_________________________
Алаас* - приозерный луг, традиционное место поселения якутов.
Керчэх** - взбитые сливки с ягодами.
Эбээ*** - бабушка по-якутски.
ПУГОВИЧКА
Лана решила навести порядок в амбаре, решив с максимальной пользой использовать остаток своего летнего отпуска. И первое, на что наткнулись её глаза, был бабушкин «волшебный» сундук, весь изукрашенный затейливым якутским орнаментом. Он передавался из поколения в поколение, и его берегли как дорогую семейную реликвию.
Чего только не было в сундуке бабушки Авдотьи! Замшевые торбаса, платья из пестрого ситца, цветастая шаль с длиннющей бахромой, старинные деньги, бумажные облигации военного размером величиной «с целый тюфяк», цепочка с нательным крестиком, разноцветный блестящий бисер и, конечно же, якутские национальные женские украшения: бастынга (наголовник) и илин кэбиhэр (нагрудное украшение). Лана помнит, как в детстве с нетерпением ждала, когда бабушка в очередной раз откроет свой сундук. Иногда она доставала из сундука и угощала своих внучат вкусным сладким монпансье из железной коробочки или круглыми, как медальки, шоколадками, на золотинках которых была выдавлена миленькая кошечка…
Из сундука потянуло запахом затхлости, плесени и сырости. Да-а… сколько уж времени прошло, пока руки дошли!.. Надо срочно всё перебрать и просушить!.. Лана с осторожностью стала вынимать вещи одну за другой, расправляя их и раскладывая рядом с сундуком. Вот её руки вдруг нащупали тряпичную куклу... С глазами-пуговичками… В платье-халадаае*… Куклу, сшитую для любимой внучки… Пуговичка!.. От неё, казалось, исходило тепло бабушкиных рук… Как давно это было!.. Разом нахлынули воспоминания, и перед глазами всплыли картины далекого детства...
***
В маленькой сельской лавке народу - как сельдей в бочке. Привезли новый товар: детскую и взрослую одежду, китайские термосы и, главное, игрушки! Бабушка Авдотья тоже стоит в очереди, чтобы купить внучке голубоглазую роскошную куклу с длинными ресницами. «Игрушек мало, соблюдайте очередь!» - кричат отовсюду. Маленькая Лаанык теребит подол бабушкиного платья - торопит её. А в лавке из-за множества людей стоит ужасная духота. Бедной девочке и дышать-то почти нечем, но она и не думает покинуть очередь без желанной игрушки. Вот мимо неё гордо прошествовала, даже не замечая Лаану, подружка Маайыс в обнимку с красивой куклой в большой коробке. Казалось, из её сияющих глаз так и сыплются искорки! «Счастливые! Они, наверное, очередь очень рано заняли», - подумала Лаанык. «Последняя кукла осталась! Чья очередь?» - вдруг выкрикнула продавщица. Все зашумели, заволновались, задвигались… «Слава богу, мне досталась, дочка, наверное, заждалась…» - молодая женщина с радостью ухватила куклу. Увидев огорчённое лицо маленькой Лаанык, она резко отвернулась, заплатила деньги и торопливо вышла. Взрослые, конечно, посетовали, что желанные куклы не всем досталась, но ведь другие-то товары еще можно было выбирать…
В итоге бабушке Авдотье не достался даже красно-зелёный мячик. У бедной Лаанык горечь застряла в горле, по щекам потекли слёзы, и она выбежала из магазина. Перед глазами её стояла роскошная красавица-кукла с издевательской улыбкой… «Маайыс, наверное, уже играет», - всхлипнула Лаанык с завистью. Дома бабушка, как могла, утешала внучку, обещая сшить ей куклу, но девочка, так и не успокоившись, уснула вся в слезах.
***
-Вставай, внученька, солнышко уже сияет, - слышится утром ласковый напевный голос бабушки. Лаанык просыпается и, спросонья, не веря глазам своим, видит куклу у изголовья кровати. Она как настоящая девочка-саха: черные глазки, пухленькие щечки, яркие губки, длинные косы. К тому же в платье-халадаае, в гарусном корсете, в узорчатой бастынге, в замшевых торбасах... А глаза-то: пуговички!
- Иэхээй! - возглас радости вырывается из груди Лаанык. "Это бабушка всю ночь шила для меня такую красивую, теплую, почти живую куклу!" - Девочка хлопает в ладоши и в порыве благодарности целует бабушку в морщинистые щеки. И нет никого в этот миг счастливее нашей Лаанык!
С новой куклой в обнимку выходит она к своим друзьям.
- Смотрите, бабушка сшила мне куклу с пуговичными глазками, - радостно сообщает она детям. Все трое: Света, Ньукуус и Маайыс рассматривают игрушку. Света восхищается:
- Какая хорошенькая! Бабушка сама сшила?
Ньукуус выпытывает:
- А ты помогала бабушке её шить?
Только Маайыс, обнимая свою роскошную покупную красавицу, смотрит с издевкой. Лаанык подходит к подружке. И вдруг замечает её глаза: такие холодные, бездушные, неживые, пластмассовые глаза. Лаанык вздрагивает всем телом и сильнее обнимает свою тряпичную куклу, от которой исходит живое тепло бабушки. Девочка с пуговичными глазками улыбается, радуется вместе с ней... "Нет... нет... моя кукла, сшитая ласковыми любящими руками бабушки намного лучше, красивее магазинной," - шепчет про себя Лаанык.
А дома бабушка Авдотья сидят с соседкой за самоваром и пьют чай из блюдечек, беседуя о том, о сем.
- Вот и Лаанык... милая, покажи-ка свою куклу, - бабушка Настя берет в руки куклу и внимательно осматривает ее. - Да ты, Авдотья, у нас, оказывается, искусница! Мастерица! - восторгается она с нескрываемым удовольствием.
Лаанык радуется, как будто похвалили её саму и произносит:
- Да не нужна мне, бабушка, магазинная кукла! Буду играть только твоей. Сээн, мои глазки-пуговки!..
Авдотья ласково гладит ее по волосам и отправляет ещё поиграть на свежем воздухе. Лаанык выходит и окунается в синее-синее небушко без единого облачка и щедрое на тепло солнышко, вместе с ней радуются поющие птицы и празднично зеленеющий луг - это и есть незабываемое утро счастливого детства!
***
Но однажды Маайыс на глазах у всех ребятишек выхватывает из рук Лаанык её Пуговичку и со словами: "Разве это кукла? Она же сшита из тряпичных лоскутков! Она не может ни плакать, ни говорить! Даже платье у неё немодное, какой-то халадаай, а глаза - пуговицы!"- бросает игрушку на землю. Некоторые дети начинают смеются и дразниться: "Ну-ка, покажи! Точно, разве могут быть такие глаза! Пуговицы, пуговицы!.." От жгучей обиды Лаанык краснеет, хватает свою Пуговичку и бросается к дому. А сзади её догоняет хвастливый крик Маайыс: "Моя кукла - красавица! В сто раз лучше твоей! Можешь хоть плакать, хоть маму звать, но твоя тряпичная такой никогда не станет!"
С громким плачем Лаанык влетает во двор и, споткнувшись на ровном месте, падает к ногам ошеломлённой бабушки.
- Что с тобой, маленькая моя Ноотуу?! Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? - причитает не на шутку встревоженная Авдотья.
- Ребятишки дразнятся, я больше не буду играть тряпичной куклой, - лёжа, сквозь рыдания, объясняет Лаанык.
- Не плачь, моя дорогая Ноотуу, мы ещё не такую игрушку купим, если живы будем... Ох сердечко моё… - схватившись за грудь, бабушка тяжело опускается на табуретку. Лаанык понимая, что сильно огорчила бабушку, вскакивает с земли и крепко обнимает её:
- Бабушка не плачь... твоя кукла для меня лучше всех кукол на свете! Я больше никому не покажу, только сама буду играть, беречь её буду...
Обнявшись, бабушка и внучка сидят ещё долго-долго...
С этого дня Лаанык больше не выпускает из рук свою Пуговичку. С ней и спать ложится, с ней же и просыпается. Шьёи для своей любимицы новые платья, мастерит бастынга и другие украшения. Вместе с бабушкой они делают ведёрочко из бересты, вышивают красивым узором крошечные замшевые туфли. И Лаанык больше ни разу не просит купить ей магазинную куклу…
***
Лаанык никогда не забывала, как тряпичная Пуговичка зажгла в её жизни свет тепла и любви. Кукла стала настоящей подругой Ланы. Это она выслушивала сердечные тайны своей хозяйки, разрешала её сомнения, давала искренние советы. Это с ней Лана делилась своими радостями и горестями. А потом девочка стала девушкой и уехала в город, оставив свою тряпичную подружку бабушке…
***
И вот теперь, в старом сарае они встретились вновь… «Милая моя Пуговичка! Ни на какие золото и алмазы я тебя не променяю! Ты же моё детство, светлая память бабушки Авдотьи!" - Лана крепко прижала к груди тряпичную куклу. И Пуговичка тоже, будто обрадовавшись нечаянной встрече, улыбнулась и подмигнула вновь обретённой хозяйке глазиком-пуговкой... Выходит, тепло ладоней бабушки Авдотьи до сих пор хранило внучку от всех напастей – вон какой выросла взрослой и красивой. И эту нить никак нельзя обрывать. Поэтому Лана, когда наступит время, подарит Пуговичку своей дочери, а она - своей... И так будет продолжаться во веки веков, пока существует жизнь на земле…
Вот и стоит теперь тряпичная кукла на красивом городском комоде - обновлённая, принаряженная... И рядом с ней нет ни одной покупной пластмассовой красавицы. Ведь Пуговичка – единственная и неповторимая, заботой бабушкиной души согретая, излучающая свет добра и любви!
_____________________________
Халадаай* - платье, которое носили в старину женщины народа саха.
Перевод с якутского Любови ГРИГОРЬЕВОЙ