СЕРДЦЕ МАТЕРИ
Перевод с якутского Любови Григорьевой
Десять вечера. Маайыс помыла посуду, прибралась в доме. Решила сегодня пораньше лечь спать: что-то подустала. Помывшись, пошла в спальню, только-только положила голову на подушку, закрыла глаза, как вдруг затрезвонил телефон. Кто же это мог быть так поздно? Оказывается ‒ дочка Катя из города.
- Алло, мама, Тимы до сих пор нет. Трубку не берёт. Ты когда с ним говорила? – послышался сдавленный обеспокоенный голос девушки.
- Как нет? Когда и куда он ушёл? Почему не берёт трубку? Ну-ка, я сама позвоню…
Всё спокойствие, даже усталость, мигом куда-то улетучились, Маайыс заторопилась, засуетилась.
- Ушёл в четыре часа на тренировку в спортивный клуб. Обычно возвращался к восьми. А уже десять... – чуть не плача, пожаловалась матери Катя.
Сердце матери вздрогнуло. Снова и снова с остановками, звонила она на номер сына, но телефон выдавал только «недоступен». Маайыс посетовала на слабую связь, на плохой телефон. Сразу вспомнила, что в последнее время не уделяла должного внимания сыну, говорила с ним редко, и настроение совсем упало.
«Почему это с сыночком, родненьким не говорила каждый день? Ведь с чужими людьми подолгу общаюсь по ватсапу. А с птенчиком моим – нет. Поделом тебе! И где он теперь, что с ним случилось? – бедная мать истязала себя в мыслях. - Город беспокойное место. Как послушаешь новости, – волосы дыбом встают: то случилось, это произошло… Сколько разного люда со всего света приезжает – тьма-тьмущая… поди разберись, что у каждого на уме! - В бедной головушке матери обеспокоенно роились тревожные мысли.
Правду в народе говорят, что потерявший ищет в себе сто грехов. Маайыс остановилась перед портретом молоденьких отца с матерью, долго пристально всматривалась в их лица, как бы прося помощи. Близкие родные люди как будто предостерегали думать непременно о плохом.
- Катя, телефон мальчика недоступен. Ты позвони его знакомым, спроси. Он не должен бы так запаздывать.
- Ладно, мама. Он вчера ночевал у друга Димы. У него спрошу, отправь номер.
- Отправлю, если что узнаешь, позвони. – Маайыс посидела призадумавшись.
- Мама, Дима не берёт трубку, тоже «недоступен». А-а, вспомнила, спрошу у парня, с которым вместе тренируется, - дочкин голос оборвался.
«Как же я именно сегодня не позвонила сыну? Почему? Почему? Ведь каждый вечер к восьми часам он всегда мне рассказывал, что возвращается с тренировки. А сегодня не позвонил…» - Сердце матери забилось сильно-сильно.
Перед глазами Маайыс всплыло радостное, улыбчивое лицо сына. Тима похож на своего отца Гаврила: такой же светлый, высокого роста, немногословный, скромный. Мать вспомнила его детство, сердце защемило… Вот он, лепеча «Паам-паам», - ищет материнскую грудь, вот делает первые шаги… Сам весь светленький, с каштановыми волосами, как птенчик, простирает руки как крылышки, такой весь сладенький, родной материнскому сердцу! Тимчик сосал грудь до полных двух лет. Маайыс с удовольствием и умилением вспоминала эти чудные мгновения единения с сыном, и на какое-то время её покидали тревога и обеспокоенность. Разве можно забыть счастливые дни своей молодости, детство детей?! Хотя всё повторяется: ведь есть же внучата, такие же милые и любимые… Но где же всё-таки сыночек мой?! Мысли женщины прервала трель телефона.
- Мама, оказывается, Дима сегодня почему-то не пошел на тренировку. Сейчас позвоню тренеру, хотя не знаю, застану его или нет, наверное, зал уже закрыт, - послышался взволнованный голос Кати.
- Давай, милая, поспрашивай! Почему это телефон недоступен… - мать, пересиливая себя, постаралась говорить как можно спокойнее.
Живя за сотни вёрст от сына, Маайыс всё же была уверена, что сын обязательно отыщется. Может, сам вернётся… Может, где-нибудь задержался… Не может же быть так, чтобы человек вдруг пропал!
Глава семьи Гаврил давно уже прислушивался к разговору жены с дочкой, хотя и не выказывал пока тревоги. Старший сын Никус несколько раз звонил брату, но телефон, как кукушка твердил одно «недоступен».
- Возьми мою «деревяшку», может ответит на него, - переступая с ноги на ногу, наконец предложил жене Гаврил.
- Если «недоступен», не ответит и на твой. Не надо слишком волноваться, - сказала Маайыс, чтобы успокоить отца.
Домочадцы теперь все думали-гадали, где же может быть их младшенький? Сна ни у кого как не бывало.
- Мама, тренер сказал, что Тима ушел с тренировки в семь часов. Идти в спортзал нет смысла, там всё закрыто, – голос Кати задрожал.
- И что делать? Всё-таки надо бы сходить туда. Может охранник что заметил…
- А вдруг Тима в кино сидит и выключил телефон… Но он позвонил бы, предупредил… Может, заряд телефона закончился.
- Что ж, подождём еще. Придёт… - мысли Маайыс опять обратились к сыну. Нет, она не хочет думать о чём-то нехорошем! Её младшенький, особо любимый, невредим! Он же никому никогда зла не делал! Ни с кем не ссорился, не враждовал! Он такой мягкий, добрый… Ну, где же он?!
Мать, протирая пальцами виски, пошла в комнату, прилегла. В доме всё тревожно затихло… На улице ничего не видать. Наверное, только эта тёмная, беспросветная ночь знает тайну их сына… Как жалко, что ничего нельзя предчувствовать, предугадать! Всё в руках божьих! Женщина вскочила и начала в раздумье ходить взад-вперёд, но ей ничего не приходило в голову…
Настала полночь… Ожидание… Нет ничего хуже пустого ожидания! Как медленно тянется время! Маайыс вся была как на иголках. Несколько раз перезвонила дочери, но так ничего больше и не узнала.
Бедная мать всеми своими мыслями обращалась ко высшим силам, прося их о милосердии. Дважды написала смски сыну. Эти послания сердечности и добра на всех крыльях полетели по бескрайнему простору космоса к бесконечно дорогому её человечку…
В доме зависла невыносимая, печальная тишина. Было слышно даже тиканье часов над дверью…
Внезапно тишину разорвал звонок телефона. Послышался радостный звонкий голос Кати: «Пришёл! Мама, Тима пришёл!» Мать, услышав это, от радости даже прослезилась.
- Дай-ка ему телефон, я поговорю… - Маайыс с облегчением вздохнула, но голос её дрожал.
- Сынок, ты откуда пришёл? Почему трубку не брал? Больше так не делай: не пропадай, не предупредив! Ты же знаешь, как мы волнуемся! - мать не забыла о повоспывать сына, хотя, если была бы поближе, обняла бы и крепко поцеловала.
- Хорошо, мама. Заряд у телефона закончился, а я был у друга. Вернулся же, пришёл. Пожалуйста, простите, что не предупредил, - голос сына звучал с извинением. Как же дорог был матери этот голос! Словами не передашь…
Остальные домочадцы тоже наконец-то успокоились ‒ всё хорошо, что хорошо кончается.
- Катя, ты там брата не слишком укоряй, поспокойней будь. Я с ним завтра поговорю наедине, - сказала мать и почувствовав, будто сбросила с плеч многотонную тяжесть.
И всё же Маайыс не могла заснуть до трёх ночи. Сердце так и билось! «Милые мои детушки, внучатушки, лишь бы вы были здоровы и счастливы! Всё остальное: звания, деньги, достаток – ничего не имеет значения. Только вы – моё настоящее счастье!» - молилась она высшим силам, просила их благословления своим маленьким, благодарила за материнское счастье...
Как же трепетно и беззащитно материнское сердце! Но для своего дитя оно может преодолеть любые препятствия, победить любые силы! Великое всепобеждающее сердце матери!
ЕСТЬ, ЕСТЬ ОНА ‒ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ!
Перевод с якутского Любови Григорьевой
Любовь... Первая любовь – самое сокровенное, нежное, робкое чувство, идущее из глубины сердца. Когда и где было это – молоденькая девушка вздыхала, волнуясь, при встрече с любимым, ее щечки рдели от радости близкой встречи с желанным, она вспыхивала и неслась, как на крыльях, навстречу долгожданному другу сердца...
Сегодня ночью Майя опять не сомкнула глаз. Долго-долго вздыхала, вспоминая прошлое, сердце билось отчаянно, мысли путались... Пришлось встать, достать письма и стихи давней молодости. Это была тетрадь, которую она сама исписала когда-то давным-давно, в ранней юности. Крепко прижала столь дорогую вещицу к груди, к самому сердцу. Потом подошла к зеркалу, внимательно всмотрелась в свое отражение, обнаружила недавно появившиеся морщинки под глазами, осторожно потрогала их пальчиком и... заплакала.
* * *
От пожелтевших страниц тетради повеяло теплотой. Они наполнены сокровенной тайной далекой юности, это ее бесценное богатство. Тайну эту Майя не раскрыла даже мужу, отцу своих детей. Оберегая как зеницу ока, пряча от любопытных глаз, хранила тетрадку в глубине книжного шкафа почти тридцать лет.
Тетрадь вся была исписана стихами о любви. А перед этими стихами красивым, четким почерком девушки были написаны такие слова: "Моей первой любви, недолгому счастью, другу юности посвящаю свои невысказанные чувства и мысли, вспоминая с горестью твой невозвратный уход. В моем молоденьком сердечке ты оставил великую скорбь! Я молода. Мне только двадцать лет. Но я потеряла свою любовь. Почему? Почему ты ушел? Ушел навсегда... 1982г, январь".
* * *
Это было поздней осенью. Природа уже подготовилась к зиме: все вокруг завяло, деревья оголились, птицы улетели в далекие края, звери готовились к спячке, стояла гнетущая тишина. Даже голубое небушко потемнело. Тяжелые черные тучи медленно плыли по темному небу как бы нехотя, в глубокой тоске. Сельские жители готовились к долгой суровой зиме. Как водится, в это самое время наступил призыв в армию молодых парней, достигших совершеннолетия. Так в ноябре получил повестку и уехал служить дорогой для Майи человек-Мэхээс. Вечером, перед отправкой, Мэхээс пришел к Майе попрощаться. Они всю ночь, до самого рассвета, просидели, обнявшись крепко-накрепко. Говорили о многом и не могли наговориться. Мэхээс мечтал о женитьбе на Майе, хотел родить много-много детей, жить в благополучии и достатке. Он хотел устроить такую пышную и богатую свадьбу, чтобы помнили о ней люди даже многие годы спустя. А еще он, как бы предчувствуя вечную разлуку, попросил у Майи брачную ночь. Но Майино девичье сердце наотрез отказало, она даже всплакнула от обиды. Бедный Мэхээс так огорчился, что слезы потекли из глаз, он с жаром просил прощения у любимой...
Все это всплыло перед глазами Майи как наяву. Даже послышался робкий, молящий шепот парня: "Майя, миленькая, я вернусь только через два года. Это так долго. Я затоскую по тебе страшно..." "Мэхээс, я тоже буду скучать по тебе. Буду очень ждать, буду писать письма часто-часто." "Как только я вернусь, будем навсегда вместе, больше никогда не разлучимся. Не забывай меня, Майя," - сказал бедный Мэхээс охрипнувшим голосом и бережно, осторожно поцеловал ее в губы в последний раз.
Так грустно и с какой-то горечью расстались. После отьезда парня Майя почувствовала себя одинокой, стала жить ожиданием писем. И письма, полные любви и страсти, прилетали очень часто.
* * *
Два года пролетели довольно быстро. Приближалась долгожданная встреча. Но Майя почему-то не радовалась. Какое-то нехорошее предчувствие давило на нее. В один из таких дней поселок облетела страшная весть: попал в автоаварию и погиб возвращающийся из армии единственный сын Васильевых, надежда и опора семьи, один из лучших молодых людей наслега. Односельчане очень жалели парня, горевали, что не стало такого замечательного человека. Особенно, конечно, страдали родители. Их горе было безмерно. И только благодаря сердобольным родичам и друзьям-товарищам продолжали жизнь.
С того дня Майя потеряла интерес к веселью, даже к самой жизни. Хотя ее сватали, в память о первой любви, она всем отказывала. В ее сердце была единственная любовь. Только Мэхээс владел ее сердцем и душой. А целоваться, обниматься с кем-то совершенно чужим Майе не позволяла совесть. Это было бы сродни предательству. "О, моя первая любовь! Мой единственный... мой Мэхээс! Хоть бы был маленький человечек - продолжение тебя... Судьба-злодейка, такая жестокая, такая неумолимая!"
О, если бы она в ту последнюю ночь перед расставанием согласилась на просьбу парня! Ведь Мэхээс как бы предчувствовал вечную разлуку...
***
Так в стареющем сердце Майи до сих пор бушует огонь первой любви. По прошествии времени, много позже тридцати лет, Майя все же вышла замуж, родила мальчика и девочку. Сына назвала Михаилом. Наконец-то ее сердце чуточку успокоилось…
А в Якутии начинается весна! Все живое тянется к солнцу, все зеленеет, цветет, наряжается, поднимает настроение... Это такая дивная пора!
Вдруг позади послышался, как хрустальный колокольчик, веселый смех девушки. Майя оглянулась и увидела молоденьких парня и девушку, стоящих в обнимку на автобусной остановке. Какие чистые у них глаза, какая сияющая улыбка на лице!
Майя взволнованно вспомнила, как в начале их знакомства Мэхээс подарил ей букет цветов. Женщина быстро пошла к киоску, купила букет и протянула его молодой паре. От удивления глаза их расширились, они одновременно воскликнули: "Спасибо!" Как же был похож этот парень на ее Мэхээса...
"Берегите свою первую любовь... она подобна первому подснежнику: такая же хрупкая... Пусть ваша любовь никогда не угаснет! Будьте бережны друг к другу! Цените каждую минуту, проведенную вместе... Будьте счастливы!" ‒ прошептала Майя как заклинание.
"Какой сегодня замечательный день! Живые цветы! Как прекрасна весна!" ‒ воскликнули молодые. Майя как будто проснулась от этих одухотворенных слов. Вокруг всё засияло, заликовало! Есть! Есть на белом свете незабываемая, в сердце навечно хранимая первая любовь!