ОЛЬЧАНСКИЙ ПЕРЕВАЛ. Новелла
Смотрю в "Одноклассниках" видео - зимнюю ленту дороги с Ольчанского перевала и невольно погружаюсь в тот декабрьский день 1985 года, в ночной рейс на ЗИЛ-130, груженый лесом на Кеонтии, где заготавливали этот лес для нужд экспедиции.
Конец года, 18 декабря, еду закрывать наряды в посёлок Усть-Неру с последней машиной из лесопункта, где работаю мастером лесозаготовок. На Ольчанский перевал забрались к полуночи. Небо светлое от полной луны, вершины снежные - сказочно сверкают и искрятся черёмуховым розовым цветом. В кабине нас трое. За рулем - Юра Табаков. Рядом друг Коля Кукса - приезжал на охоту, он работает мотористом в гараже экспедиции. Едет в кабине под торпедой и лайка Соболь, моя собака, не оставишь же на участке в тайге голодать пса.
По традиции шофер остановил ЗИЛ на пятаке Ольчанского перевала, положено перед спуском с перевала осмотреть исправность тормозных шлангов, проверить крепление лесостоек, осмотреть резину на колесах. Мороз стоит под пятьдесят. При таких температурах и перегрузках, бывает, обрывает тормозные шланги.
Ничего беды не предвещало. Кукса сердился на жадность шофера, который на "ураловскую" площадку, тяжелую для ЗИЛа, десять кубов сырой лиственницы погрузил. На спуске без мотора на одних тормозах не спустишься безопасно, поэтому двигатель ревел от натуги на второй скорости. Сдерживая тяжесть леса за кабиной на прицепе, машина упиралась всеми четырьмя колесами при торможении. И вдруг - воздушная легкость подхватила ЗИЛ-130, и машина понеслась вниз с перевала стрелой. Одновременно оборвало тормозные шланги и «выбило скорость" в коробке передач. Я сидел в центре, без верхней одежды, в ногах сжался в комок пес Соболь. Гул скатов был похож на рев реактивного истребителя. И все-таки я услышал слова шофера: «Вот она, петля". Машину бросило влево, задняя правая лесостойка из стального швеллера оборвалась от цепи, и плугом пропахала борозду в дороге, скорость погасилась, поэтому лесовоз стал взлетать в небо медленно. От деформации кабины выдавило стекло лобовое, меня вытянуло под перевернутый капот в воздухе. Лечу и думаю: "Сколько будет забот с похоронами семье". И падаю на крутой снежный склон, качусь по склону, барахтаясь в снегу, рядом, словно спички, катятся бревна с лесовоза. Мгновение и тишина. Лесовоз лежит на кабине на узком подсопнике без прицепа. Явственно слышно шум тугой струи бензина из перевернутого "колымбака". В кабине ЗИЛа орет и матерится Колька Кукса, требует скорее его вытащить, иначе сгорит, зажатый в кабине, если вспыхнет огонь от замыкания электропроводки с аккумулятором. Пёс в кабине зажат с Куксой.
Ощупал себя, всё целое, нет переломов, грудью ударился в воздухе о капот машины при перевороте. На ногах собачьи унты, одет в теплый охотничий суконный комбинезон и водолазный свитер. Светло как днём. Вижу рядом между бревен и свой полушубок с собачьей шапкой. Шофер живым приполз из снеговых сугробов, его выбросило в воздухе в сторону от падающей машины. Весь склон усыпан брёвнами. На небольшой площадке-подсопнике машина лежит на кабине колёсами к небу, рядом запаска новая валяется. Вытащили из кабины Кольку Куксу и моего пса Соболюху. Откатили запасное колесо, бензина ведро наполнили, облили бензином резину запаски, от спички заполыхало кострище. Такое чудо возможно только по Воле Божьей! Ни у кого даже царапин нет!..
И сегодня, спустя 40 лет, под песню о Севере на видео, смотрю с нежностью на такую знакомую и спасительную родную дорогу с Ольчанского перевала, вглядываюсь в окрестные сопки и щетинку лесов и словно переживаю второе рождение.
КТО У КОСТРА РОДИЛСЯ… Новелла
Армейскому другу Валерке Колпакову исполнилось 69 лет. В моей судьбе Валерка Колпаков за 50 лет мужской дружбы, стал уже соучастником-творцом моей натуры. В армии нас звали «братанами». Служили мы первые полгода в Чите – в «учебке» в Каштаке. После «учебки» нас направили в мотострелковый полк в Кяхту. Годы для страны спокойные - 1974-76. После службы Валерка улетел домой, в Панфилово – это на границе Советского Казахстана с Китаем. Обещал приехать на Индигирку через год. Слово сдержал: прилетел самолётом на Индигирку из Якутска в апреле.
Помню тот теплый весенний день. Я работал в Верхне-Индигирской экспедиции геофизиком. Жена с дочкой были в Канске у моих родителей. Комната в бараке пустовала. Я ждал друга, наказал приятелю Грише Горбатко встретить его в аэропорту. Сам в это время летал на вертолете Ми-8 по Адыче, занимался заброской на весновку рабочих и оборудования. Вечерком Ми-8 присел на лёд - напротив старого деревянного здания Верхне-Индигирской экспедиции. Новое здание ВИГРЭ в тот год построили в центре поселка – рядом со старой почтой. Выгрузили убитых оленей на лёд - охотились на обратном пути с Адычи. Вертолет улетел к себе на авиабазу. Топограф Миша Сормин остался разделывать туши. Камералка геофизиков находилась в тот год в старом здании экспедиции на берегу реки, поэтому управились с разделкой туш и переноской мяса быстро.
Весна 1977-го года. Как ясно и просто делалась людьми жизнь. Валерка вырос в Средней Азии, знал азиатские языки, до армии успел поработать в городе Алма-Ата на торговом рынке рубщиком мяса. Умный, элегантный, одетый в джинсу он прилетел на Индигирку. Пожелал работать в торговле. Пошли в Индигирский Продснаб. В апреле я улетел на Адычу - на весь полевой сезон. В семейной комнатке в бараке, до приезда моей жены, поселил братана. Устроился он рубщиком мяса в продуктовый «Первый магазин», что был построен на берегу Индигирки в годы Дальстроя. В августе 1937 года геологи и рабочие ВИРЭ начали ставить первые бараки из «кругляка» вдоль берега Индигирки. Поставили и «Первый». В 70-х я появился на Индигирке. При моей памяти еще продавали в этом «Первом» вино на разлив в болотные сапоги, а красную икру и рыбу кету – в нагрузку к вину.
За заплотом двора от магазина полого вылёживается широкая, из крупных окатанных валунов, речная коса. Часто там белыми летними ночами светился ярким пламенем и дымил костерок, и кто-то горевал о своей жизни, слушая кукушку в лесу на речных островах. Летом в посёлке я не жил. В тайге работал. Однажды, меняя участок работы, остановился на пару дней в Усть-Нере. Валерка давно уже снял угол в доме у «китайца», неподалеку от «Первого». «Китаец» работал наладчиком топливной аппаратуры в Усть-Нерском автопарке. За дорогой напротив «Первого» ‒ старый поселковый ресторан «Полярный». Летом в ресторан вечером не протолкнуться. Позвал я друга посидеть на берегу у костра. К тому времени Валерка поднялся в должности из рубщика до заведующего мясным отделом. В Магаданский политехнический поступил на заочное отделение, учился на товароведа. Жил в поселке известным человеком. И гость в ресторане «Полярный», заведующий мясным отделом, всегда желанный. Но братан не стал перечить, взяли красное вино «Каберне» и пошли за магазин - на речную косу. На мыске у костерка сидел на большом валуне небольшенький мужичок, на подростка похож. Одет в геологическую штормовку, в болотных резиновых сапогах с закатанными голенищами. Предложили ему вина, «полевик» был не из местных. Рюкзачок при нем. Порылся в рюкзаке, достал эмалевую кружку.
- Чифирок, - представился мужичок.
- Почему, чифирок? Вино красное, - не понял и поправил мужичка мой армейский друг.
- Меня звать Чифирок, - уточнил мужичок. Я каюром в экспедиции на Кадыкчане работал. Уволился, приехал на Индигирку. - И, помолчав, выпил вино. - Кто у костра родился, тот у костра и умрёт, - подвел черту под своими мыслями.
В нашем полевом отряде геофизическую аппаратуру и полевую кухню с участка на участок перевозит тягач ГТТ, есть и вьючные лошади. Я предложил Чифирку (в миру он оказался Юра Шатров) идти каюром к нам, на «Староречье». Он приехал из Магаданской области с женой Ольгой, она тоже устроилась к нам поваром. О Чифирке – рассказ особый.
Каждую весну я уезжал работать на полгода в тайгу. Не заметил, как мой армейский братан Валерка стал уже и директором магазина, техникум окончил. В Индигирском продснабе его любили и ценили. Человек он широкий и щедрый, умница и дело своё знает добре. И в женском коллективе Продснаба бабником не стал. Женился. Он, как и я – однолюб. Родилась в его семье дочь Анна, а позже и сын Паша. Наша бурная семейная молодость, как Колымская трасса, летом пыльная, зимой опасная на скользких крутых перевалах. Счастливыми людьми жили на земле люди. Честно. В скором времени Валеру Колпакова направили на прииск «Юбилейный» заведующим торговым отделением. Вернулся он в Усть-Неру уже начальником огромной базы для перевалки товаров и приискового оборудования, что расположилась на восточной окраине посёлка. Я поступил в Литературный институт на заочное отделение. Жизнь шла простая и понятная, как три рубля. Когда я готовился ехать в Москву в Литинститут на сессию, братан принёс пачку «красненьких». Помог. Хватило безбедно прожить месяц в Москве и на обратный путь до Индигирки. Помогал братан бескорыстно и мужественно, помогал с понятием, никогда не спорил.
К 1985-му году посёлок Усть-Нера строился так бурно, что пыль стояла на улицах от грузовых машин, волокущих на стройки стройматериалы. Новый корпус почты, новые пристройки к старому корпусу больницы. На глазах выросли двухэтажные дома из бруса в Геологическом городке. Поднялись каменные многоквартирные дома в микрорайоне «Солнечный».
К 1990-му году жизнь в Усть-Нере утихла. Перестройка бурей разметала устоявшийся порядок жизни. И стало ясно, что придётся Север в скором времени покидать. На Полюсе холода не выживешь при капитализме. Братан мой согласился перебраться с семьёй в Сибирь. В Канске я родился, живут мои родители. Друзья помогли и мне и братану получить и купить там квартиры.
С тех пор минули двадцать пять лет. На дворе третье тысячелетие. И не живут уже на земле массовики-затейники, разрушившие СССР. И наше поколение поредело на «линии огня». Каждый вечер с братаном перезваниваемся, не виделись полгода. Мужества Валерке не занимать. Один в квартире живет, почти слепой - глаукома зрение забрала. С бывшей женой живут врозь, сталкиваются у сына на квартире. Дом-пятиэтажка, в котором сын Паша поселился, - братану рукой подать. Каждый вечер Валерка навещает сына и внучек, у Паши две дочери школьницы. Старшая Валеркина дочь Анюта родила ему двух внучек и внука. Внучка Ирина уже замужем, подарила деду Валере правнука. Я радуюсь вместе с ним его дружному «колхозу». Иногда дочь братана Анюта уезжает в командировку с матерью в другой город. Работают они статистами, ведут опросы населения по вопросам, которые интересуют государство. Анюта купила машину, ездит сама за рулём. Во время отъезда дочери Валерка присматривает за внуком и внучкой, ночует у дочки на квартире. В общем, дед он мировой. Жизнь продолжается.