***
Если женщина обмолвилась: «Ты мой!..»,
Одевайся и скорей беги домой.
А иначе – голова лихая с плеч:
Будешь мыть и убирать, стирать и печь.
Будешь мусор выносить в одних трусах.
И лететь домой на всех на парусах.
И кричать, как пионер: «Всегда готов!»,
Разгоняя озабоченных котов.
Одевайся потеплее… Видит Бог –
Мир в преддверии весны совсем продрог.
Не спасает даже женское тепло –
И с погодою тебе не повезло.
То капель звенит, то вьюга за окном.
То поманит вдруг обманчивым теплом.
То февраль вступает царственно в права…
Ну соври мне, ну соври, что я права!..
Ты обманно-переменчив, как февраль.
И такой же, как и он, банальный враль.
Настроение меняющий подчас
Не один и не другой десяток раз.
…Если женщина обмолвилась: «Ты мой!»,
Одевайся и скорей беги домой.
Не совсем же ты ещё сошёл с ума.
Возрази мне: «Дорогая, мой сама!..».
***
Сверкая волосами цвета меди,
Вся из себя - красотка от кутюр! -
Ты выйдешь из метро и смачный пендель
Тебе всердцах отвесит пендельтюр.
Ты изучила разные науки:
Огонь гасила мёртвою водой
И медных труб язвительные звуки
Давно уже не властны над тобой.
К беде равно спокойна и к победе.
Израненное сердце не болит.
Так почему волшебный этот пендель
Таинственно тебе принадлежит?
Звени серьгами, каблучками цокай
И позволяй себе влюбляться вновь,
Хотя вчера дружок-пердимонокль
Сказал: «Лямур пердю!..» («Прощай, любовь!»)
Не матерись, шокируя прохожих.
Пусть люди слышат твой счастливый смех…
И пусть волшебный пендель подытожит
Всё то, что называется успех.
***
Причешись, причепурись,
Улыбнись, примерь обновы!..
- Свет мой, зеркальце, заткнись!
Мне и без тебя хреново.
По спирали жизнь бежит…
Поспирали, поспирали
Годы юный шёлк ланит,
Что остался в зазеркалье.
Эвон, дочка подросла,
Красотой меня затмила…
Всё вы врете, зеркала!
Хоть я правды не просила!
Строчка встала на крыло
И далёко улетела…
Ах, ты, мерзкое стекло!
Ну, твоё какое дело?
Бон суар, мон шер ами?
Ни фига! Ещё не вечер!
Свет мой, зеркальце, храни
Память нашей первой встречи.
В зазеркальных тайниках
Пусть живёт девчушка эта,
Что не ведает пока,
Что сулит судьба поэта.
***
Эх, не ето, не пито, не курено,
Не целовано девок взасос!..
Знать, в деревню Большое Никулино
Неспроста нас нечистый занёс.
Здесь оконца намыты-надраены –
Ни сказать, ни пером описать!
Николаевна свет Нидвораевна
За околицу вышла встречать.
Распростёртыми встрела проклятьями:
«Нет креста на вас, скройтеся с глаз!..»
И – привычное, право, занятие! –
Приголубила матерно нас.
Мы б ушли, ведь дорога проторена,
Ветер воли пьянит, как нектар.
Для кого же ворота отворены,
Стол накрыт, и кипит самовар?
Гость незваный получше татарина!..
Для кого же, незваного в дом,
Банька топлена, липа заварена,
И расшиты кисеты крестом?
И не верится, братцы, не верится,
Ну, нисколько не верится мне,
В то, что здесь не для нас красны девицы,
Словно маковый цвет, по весне!
Николаевна свет Нидвораевна,
Пусть у нас ни кола, ни двора…
Полыхает закатное зарево –
Приюти дураков до утра!
***
«…В конце письма поставить «Vale»…
ПУШКИН
В конце письма поставил: «Vale…».
Ох, Валентина! Ох, змея!
Ведь он писал ко мне вначале,
В его душе царила я.
Расставшись вроде с Терпсихорой,
А также много с кем ещё,
Дианы грудь ланитам Флоры
Он благосклонно предпочёл.
Но как винить его за это?..
Своей не чувствуя вины,
Так все великие поэты
Всегда в кого-то влюблены!
Не помышляя об измене,
Презрев душевный неуют,
Они влюбляются мгновенно,
И за любовь на смерть идут.
Идут… За ними не угнаться.
Они - заложники любви.
Нет, обойдусь-ка без нотаций,
Скажу с улыбкой: «Отвали!»
Вали-вали к змеище Вальке.
In vino veritas, не трусь!
Переживу свои печальки,
Да и латыньке подучусь.
***
Здесь растут без всяких привилегий
Придорожной сорною травой
Россыпи приблудных аквилегий,
Принятых Россией на постой.
Здесь в дожде купается купена,
Предвкушая солнечный потоп.
И ромашки всходят белопенно,
Обживая фронтовой окоп.
Это всё она, моя Россия!
Это я, её родная дочь!
Кашки сами в руки попросились -
Их сорвать хотела – да невмочь!
Прикорнул к плечу татарник милый,
Даже не пытаясь уколоть…
…Эх, напрасно мама попросила
Доченьку картошку прополоть!
РАЗГОВОР С ПСИХИАТРОМ О РАЕ
«… и смотрят последние астры в саду
На то, как топиться хожу я к пруду…»
Диана Кан (из раннего)
Хотела утопиться в тихом омуте
Без лишних элегических затей…
Но психиатр сказал с улыбкой: «Полноте!
Да пожалейте ж бедненьких чертей!
Ни перед кем ни в чём не виноватые,
Без потрясений и душевных ран,
Они живут не клятые, не мятые,
А тут бултых-пардон – Диана Кан!..»
Сказала психиатру: «Пыл умерьте-ка!
Я не за это деньги вам плачу.
Ведь не к лицу подобная патетика,
Любезный, ни врачу, ни палачу!
Чертям для драйва я необходимая:
Мысль утопиться – это неспроста.
Умеют же устроиться, родимые –
В раю позанимали все места…».
***
Вновь одна на пристани стою.
Вслед смотрю большому кораблю…
Неужели ты меня покинул?
Неужели я тебя люблю?
Солнце вновь встречается с луной.
Чайки парой кружат надо мной.
И волна целуется с причалом…
Ну, а мне доколе быть одной?
Подо мной качается причал…
Ну, отколе эта грусть-печаль?
И доколе вслед волной влачиться?..
Милый ничего не обещал!
Ну, доколе, Коля-Николай?!
Сиди дома, Коля, не гуляй!
Посажался на корабль мой Коля.
«Лихом, - говорит, - не поминай!».
***
«Ножки, ручки, щёчки и так далее…
А при мне – сварливая жена…»
Евгений Семичев
Сама себя спросила нынче: «Та ли я?»
Сама себе ответила: «Не та!»
Куда то, на хрен, подевалась талия –
Неоднозначна жизни полнота.
Кляну себя, не ведая усталости -
Жесток удел великих поэтесс.
Намедни обруч покрутить пыталась я –
Он еле-еле на меня залез.
Воскликнул: «Ручки, щёчки и так далее…»
Меня увидев, Семичев-поэт.
Подлец, тактично умолчал про талию,
Как будто бы её в помине нет.
Как мать-земля я стала по экватору,
А ведь была стройна я, словно ель.
Не помогают платья-мотиваторы
Размера вожделенного икс-эль.
Я на саму себя теперь – пародия.
Из зеркала глядят, мечты поправ,
Издержки моего чревоугодия
И следствие вакхических забав.
О, Русь моя! Сплошная вакханалия!..
Быт заедает скудость бытия!..
Вернись ко мне, моя беглянка-талия?
Тебя взыскует родина твоя.
***
Вновь одна на пристани стою.
Вслед смотрю большому кораблю…
Неужели ты меня покинул?
Неужели я тебя люблю?
Солнце вновь встречается с луной.
Чайки парой кружат надо мной.
И волна целуется с причалом…
Ну, а мне доколе быть одной?
Подо мной качается причал…
Ну, отколе эта грусть-печаль?
И доколе вслед волной влачиться?..
Милый ничего не обещал!
Ну, доколе, Коля-Николай?!
Сиди дома, Коля, не гуляй!
Посажался на корабль мой Коля.
«Лихом, - говорит, - не поминай!».