Богородица, Матерь Божья, сердце русского космоса, надежды русских душ, стремящихся выше и выше: в неизведанные, сияющие бездны… К ней и обращение дышит таким трепетом любви, что нежно плавится сердце:
Я, матерь божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью иль покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в мире безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.
Беспрецедентность напева Лермонтова проходит сквозь любые преграды, долетая до чуткого слуха в любые времена, согревая, заставляя мыслить на новых оборотах. Она – Великая Заступница и Сопечальница, Помощница и Утешительница – и звуки рождает особые: сладкого мёда, воловьей кротости:
С какою кроткостью и скорбью нежной
Пречистая взирает с полотна!
Грядущий час печали неизбежной
Как бы предчувствует Она!
К груди Она Младенца прижимает
И Им любуется, о Нём грустя…
Как Бог, Он взором вечность проницает
И беззаботен, как дитя!
Так живописал К. Р. – лучший ученик Фета, хотя и без формального ученичества.
Мягкий кларизм Михаила Кузмина раскроется повествовательным стихом, славно поднимающим по ступеням духа, открывающим метафизическим хрусталём играющую лестницу небесного восхождения, исток чей был на земле:
Всходила Пречистая
На гору высокую,
Увидела Чистая
Михайла-Архангела,
Сказала Пречистая
Михайлу-Архангелу:
«Ты светлый, пресветлый
Михаил-Архангел,
Сведи меня видеть
Всю муку людскую,
Как мучатся грешники,
Бога не знавшие,
Христа позабывшие,
Зло творившие».
…Фёдор Сологуб рисует странствия Богородицы: и даже – отвержение её людьми: вечно не понимающими, что творят:
Заря-заряница
Красная девица,
Мать Пресвятая Богородица!
Её от окон гнали,
Толкали и корили,
Бранили и кляли,
И бабы ей кричали:
«Когда б мы всех кормили,
Так что б мы сберегли?»
Заря-заряница
Красная девица,
Мать Пресвятая Богородица!
Огонь небесный жарок.
Но – обернётся всё светом, воссияет правдой, ибо кривды не устоят против Матери Пречистой.
Совершенно особая Богородица у народного, росного, певческого Есенина: особо-русская, своя, и рай тут отдаёт древней деревней: метафизической, какой не познать оскудение:
Не потому ль в берёзовых
Кустах поёт сверчок
О том, как ликом розовым
Окапал рожь восток;
О том, как Богородица,
Накинув синий плат,
У облачной околицы
Скликает в рай телят.
Великолепие нарисованных картин отсылает и к Китежу: вечной русской мечтой, всё никак не воплощающейся из-под мистических вод чудо-градом, и к правде, познанной Есениным на земле…
Свод русских песен, обращённых к Небесной Матери, высок. Он – души заставляет расти, и помогает им в этом; жаль, ныне современные русские так плохо слышат своих певцов.