***
Что на свете на этом оставлю
Я в наследие внукам своим?
Полевые ковры разнотравья,
Поднебесья атласную синь,
Да таёжные ясные дали,
Да седой енисейский простор,
Да ещё…семь отцовских медалей
Боевых, что храню до сих пор.
Чтобы помнили нощно и денно:
Нам земля эта Богом дана
Не в аренду и не во владенье —
Под защиту она вручена.
НАПАСТИ
Нет, о том я, что было – что стало,
Ни судить, ни рядить не берусь.
Просто снова подумал устало
О напастях на Матушку-Русь.
Вспомнил брата, что сгинул под Ельней.
Знал бы он, чем я нынче дышу,
Коль живу не в селе – в «поселенье»,
Не в сельмаг, а «на шоппинг» хожу.
Носят «шорты» и трескают «чипсы»
Поселяне сибирские, блин.
И наследников шлют подучиться
Не в Москву, а в Париж и Берлин.
Проживём ли чужой головою?
Прёт такая от Запада гнусь…
Просыпаюсь ночами и вою,
А точней, как завою – проснусь.
Ну, да что я один или вы ли?
Разве может услышать нас власть?
Это если бы разом все взвыли
И очнулись, то Русь бы спаслась.
РАЗВЕ ЗНАЛИ...
Всё-то слышал, всё-то видел,
Всё-то в жизни испытал…
На судьбу я не в обиде,
Просто малость подустал.
Укатали Сивку горки,
Подгорбатили года.
Верно, лишку на закорки
Брал в дороге иногда.
Все мы жили - не тужили,
Не впадая в лень и грусть.
Что нам стоили, двужильным,
Этот путь и этот груз?
Под команду «раз-два, взяли!»
Сверхдержаву возвели.
Вознесли. Да разве знали,
Разве знали-ведали…
Нынче нам не до империй.
Впрочем, если позовут,
Вновь готов я, сивый мерин,
Добровольно влезть в хомут.
Не боясь прослыть святошей,
Осеню себя крестом
И на горб заброшу ношу,
Вашим равную притом.
***
Слава Богу за всё. За даренье
Многолетия мне на земле,
За горенье души, за прозренье
Правды в мире, лежащем во зле.
За моё, слава Богу, явленье
В деревенской лесной стороне,
За причастность к тому поколенью,
Что крестилось в священной войне.
С ним я рос, Вышней помощью живый,
Не в довольстве, но и не в нужде.
Ради хлеба насущного жилы
С ним тянул в непрестанном труде.
Полюбил его красные стяги,
Серп и молот его полюбил.
И подобно ему, работягой
Сам на свете на этом пробыл.
Не дельцов, а жнецов и поэтов
Чтить учил меня тот «гегемон»…
Слава Богу за всё, но за это –
Самый низкий сыновний поклон.
ПРИЧИНА КРУЧИНЫ
Грусть, тоска, печаль, кручина –
Сердобольный женский род, –
Вы с чего меня, мужчину,
Нынче взяли в оборот?
Я не юноша влюблённый
На семнадцатом году,
Что, какой-нибудь Алёной
Бредя, сохнет на виду.
И не ратник тот усталый
От походов на войне,
Что вздыхает на привалах
О детишках и жене...
В грудь мою иное жало
Век отпущенный вонзил:
Мне обидно за Державу,
Да помочь ей нету сил.
С болью вижу, Русь ослабла,
Но чтоб гнать её врагов,
К Пересвету и Ослябе
Стать в дружину не готов.
Равно как и в полк Боброка,
В тот засадный, запасной,
Что до огненного срока
В чаще кроется лесной.
Я недужный старичина
На пороге... не в строю...
Верно, в этом вся причина
Грусть-тоски, печаль-кручины,
Душу жалящих мою.
ЕДИНОВЕРЦУ
Может, зря справедливости жаждем,
Рвёмся к правде, мой друг, напролом -
Никому ничего не докажем
В этом мире, безумном и злом.
По глаголам священных писаний,
Лжи отцом управляется он,
Да мы знаем с тобою и сами
Князя тьмы и его легион.
Им чужда наша русская правда
И смешны наши совесть и честь.
Цель их тайная — брата на брата
Бросить нас и на шею нам сесть...
Что же делать? Впадать в безнадёгу,
Коли душу терзает тоска?
Нет, нам, брат, заповедано Богом
Справедливость и правду искать.
***
Иду к концу. Молюсь и каюсь,
Как все ветшающие мы.
По-прежнему не зарекаюсь
Ни от тюрьмы, ни от сумы.
Иду, забыв пути начало,
Не зная, где прерву следы,
Несу тревоги и печали,
Таю предчувствие беды.
Достигший ранга старожила,
И сир, и нищ, и сух, и сив,
Иду, натуживаю жилы,
Стараюсь из последних сил.
Иду смиренным смертным смердом,
Иду, грехами тяготим,
Иду к Тебе, о Милосердый,
За всепрощением Твоим.