Якутскому поэту Алексею МИХАЙЛОВУ, писавшему на русском языке, 27 августа нынешнего года исполнилось бы 75 лет, но он ушел из жизни в канун своего 50-летия. Вспомним его стихи...
БЕЛАЯ НОЧЬ
Не колышутся упруго
Голубые ковыли.
Как туман, плывут над лугом
Сорок белых кобылиц.
А над ними, слившись с ветром,
Тая в шорохе полей,
Проплывают клином светлым
Девять белых журавлей.
Я целую нежно-нежно
Плечи белые твои…
Как природа безмятежна
В этот чистый час любви.
МАЛЬЧИК
Мальчик стоит на заснеженной крыше амбара,
Лепит снежки и кидает их, занят игрой.
Это ведь я, разрумянившись в облачках пара.
Детство моё, молчаливо любуюсь тобой.
Мальчик сейчас наиграется вместе со всеми.
Вот уже мама выходит, скользя, на крыльцо.
Звонко зовёт его – это сквозь зыбкое время
Мама моя окликает меня и целует в лицо.
Мальчику папа подарит чучело зверя.
Печка займётся, навеет неслышимый сон.
Мальчик заснёт. Засыпая, он будет уверен
В том, что бессмертны и мама, и папа, и он.
***
Под ветром верба тонко-тонко плакала,
Лицо твоё я к звёздам обращал
И целовал тебя, и кепка падала.
Её по тротуарам ветер гнал.
Её мы догоняли. Пахло росами
На улочках горбатых и кривых.
И, как заря, рождался город розовый
Моих с тобой рассветов молодых.
ВСТРЕТИМСЯ У ПУШКИНА
«Встретимся у Пушкина», —
ты мне говорила.
На Тверской наискосок
снег летел в висок.
И из снежной кутерьмы
ты вдруг выходила.
И в душе моей не гас
свет бессмертных строк.
Встретимся у Пушкина...
Сколько раз бывало:
то обманут-оболгут
или не поймут, –
черно-белая строка
сердце обнимала
и вела меня к нему,
солнцу самому.
Встретимся у Пушкина...
Что бы ни случилось.
Он курчавой головой
ласково кивнет.
Он развеет, разметет
всю твою кручину,
Он спасет и обоймет,
и тебя поймет.
Встретимся у Пушкина...
В царстве снега, света,
мой потомок, ты в веках
где бы ни кружил,
ты замрешь и помолчишь
над строкой поэта,
над которой плакал я
и которой жил.
АВТОБУСЫ
Через улиц редколюдье,
Поднимая утра тонус,
Мчится бодрый, мчится будний
Первый утренний автобус.
Весь он ладен, звонок, ярок,
Шины шелестят шершаво,
Красно-жёлтый, как подарок.
Как сибирский полушалок.
Ультрасовременной птицей
Утра современник мчится.
День прошёл стучащий, нервный,
Подступает синий вечер.
Узнаю автобус первый –
Он ведь светом утра мечен.
Подхожу к нему как к другу
И качусь сквозь улиц темень.
Он баюкает упруго.
Засыпая на сиденье, вижу:
Мчится в звёздном свете
Этот утренний автобус…
Он – стрела, снаряд, ракета,
Он – земной уютный глобус…
До свиданья, мой автобус!..
2.
Кое-как в автобус ввинтившись,
Ещё полностью в это не веря,
Улыбаюсь светло и мальчишьи,
Слыша, как закрываются двери.
Мы смыкаемся плотно, плотно,
Мы смыкаемся тесно, тесно,
Мы смыкаемся локоть к локтю,
Как слова в недопетой песне.
От соседа – жар, как от печки,
К носу чей-то затылок прижался
(вот бы в жизни всегда были плечи,
за которые можно держаться!).
А за окнами осень рдеет,
Ветер листья кружит и уносит.
И в автобусе люди редеют.
Их, как листья, уносит в осень.
Вот в автобусе я и кондуктор,
Сиротливо автобус мчится…
Я схожу на ветрами продутой
Остановке. Там дождь ярится,
Там родные, знакомые лица…
Не люблю я пустых автобусов.
***
Иду, невольно шевеля
Сырые ветви.
Спит предрассветная земля
Под посвист ветров.
Но что это, чуть-чуть горя.
Летит так быстро?
И вижу: грудкой снегиря
Пылает листик.
Летит неслышен он и вял
Меж тёмных сосен,
И вместе с ним, я это знал,
Слетает осень.
***
Я вижу:
Эта женщина красива.
Она идёт
Проспектом горделиво,
Снежинками,
Как звёздами увенчана,
Красивая.
Уверенная женщина.
Она заходит
В отделенье связи,
Берёт открытку –
«Хризантемы в вазе».
Когда-то
Я послал тебе такую,
Где написал:
«Целую. Жду. Тоскую».
УТРО
Однажды вдруг проснуться. Улыбнуться.
Почувствовать: ты рядом – не во сне.
И, словно в реку, в утро окунуться,
Барахтаясь в его голубизне.
Следить за днём, рождённым на рассвете,
За сменой его красочных рубах.
Увидеть: на песке смеются дети
И солнца луч на пушкинских томах.
***
Как белый конь и чёрный конь в одной упряжке,
Несут два языка меня сквозь дни и ночи.
То снегопад, то тают льды, то дух листвяшки,
А кони мчат, и дни летят, а что пророчат?
Мне говорят, что возраст мой давно не юный.
Что говорить, ведь это сам и так я знаю.
Минули, канули давно мои кануны,
Но кони мчат, и за столом сижу без сна я.
Простит ли дерево, что стало мне бумагой?
Простит ли кряква, что ушла в траву подранком?
Простят ли очи, наполнявшиеся влагой?
Простит ли поднятая на смех мной цыганка?
Я ошибался, как и все, я ошибался.
И часто шёл на красный свет – не на зелёный.
Как ошибавшиеся все, я ушибался,
Но только душу сохранял незамутнённой.
Кого же мне благодарить за это счастье:
Писать стихи в среде бессонниц предрассветных?
Два языка, как два крыла, в любом ненастье
Всегда готовы унести в полёт заветный.
МОЛОДОСТЬ
Всадником над мостом,
Соколом над холмом
Молодость пролетела.
Выкошен луг, он чист,
В рощах пылает лист.
Зрелость в окна стучится.
Суток лихой перестук,
Летних кукушек «кук» -
За пеленой дождливой.
Тянет к теплу огней,
Звёзды – ниже, крупней.
Только стаи растаяли.
Летних лишён чудес,
Рядом редеет лес,
Каждый ствол всё заметней.
Молодости друзья
(многих отпела заря),
Подойдите поближе…
Знаю, никто не устал,
Но на пути перевал
Будет нынче покруче.
Будут потери, но
Верится всё равно
В невозможность потери.
Всадником над мостом,
Соколом над холмом
Молодость пролетела.
Не было подлости,
Зависти, корысти.
Молодость, нас поддержи!
ПУТЬ НА РАБОТУ
Мимо старинных особняков,
Мимо кладовок,
Мимо разобранных в брёвна домов,
Мимо бытовок.
Мимо глубоких и длинных траншей
И котлованов.
Под скрежетанье натруженных шей
Башенных кранов.
Мимо контор, комитетов, аптек
И стройплощадок,
Через наполненный солнцем проспект,
Сквозь ряд посадок.
Город в работах: не продохнуть.
Слава рабочему поту!
Путь ежедневный, радостный путь,
Путь на работу.
***
На улице Ярославского,
Бывшая Полицейская,
Как в будущем назовётся –
Неведомо никому,
Стою я в тенёчке ласковом:
Машина летит милицейская,
За ней иномарка рвётся,
Автобус пыхтит в дыму.
А мне далеко не надо –
Всего лишь две остановки,
А там пешком метров триста –
Пусть в небе летит гроза…
Потухнут домов громады.
Исчезнут парни в кроссовках,
Утихнут шумы и свисты,
И вспыхнут твои глаза.
СЕРДЦЕ СЫНА
Сердце сына стучит.
Отчего так отчаянно часто?
В августовской ночи,
Разрисованной звёздными трассами.
Что приснилось ему:
Бармалей ли, грохочущий басом,
Или в тёмном углу
Леденящий зрачок Карабаса?
Может, снится волна,
Уносящая в злую пучину?
Иль из фильмов война?
Что-то страшное видится сыну.
В ясной жизни своей
Он не видит, семьёю согретый,
Ни врагов, ни смертей,
Ни голодных, разутых, раздетых…
В этой жизни его
Есть друзья и всегдашняя мама.
Он – любви торжество,
Но любовь не всесильна над снами.
Могут сниться ему
Неиспытанных ужасов смерчи,
Весь в крови и дыму
Мир, рождающий раны и смерти.
… Тихо плачет во сне,
Задыхается в стоне невольном.
Отчего-то и мне
Вдруг становится страшно и больно.
Сон – ведь часть бытия
Всех, живущих на радость и муку.
Что ни сделал бы я,
Только не был бы сон этот «в руку»!
Я не властен над сном.
К сердцу сына легко припадаю.
И рукой, как крылом,
Укрываю его, укрываю.