Юрию Семёновичу Лейдерману
Сидел на маленьком притротуарном железном заборчике человек. Седые борода, усы, внешне очень похож на телеведущего Якубовича. На нём был старенький пиджак, к которому привинчены два ромбика, обозначающих два высших образования. Я проходил мимо, наверно, шёл к маме, успел подумать ещё ‒ весна, холодно, поясницу простудит. И вдруг этот человек обратился ко мне:
- Давай выпьем! Я знаю, ты интересный мужик.
Так и познакомились. Его звали Юрий Семёнович. На дворе стояли девяностые, ни у него, ни у меня денег почти не было, но Гидростроитель - родной посёлок, и проходившие мимо знакомые просто дали денег на водку. Братчане - народ нежадный, открытый, замечательный сибирский народ, словом, и поговорили мы тогда о жизни, и выпили крепко…
Прошло с тех пор немало лет. К нам в Братск приехал довольно известный иркутский журналист Сергей Максимович Маслаков, с которым мы потом крепко сдружились. Несколько лет выходила в Братске газета «Сибирский характер», депутат Андрей Чернышев её финансировал, тираж был 45 тысяч экземпляров. По тем, да и по нынешним временам тираж немаленький. Так случилось, что Сергей публиковал и мои статьи о простых жителях правобережья. Не однажды мы с Юрием Семёновичем рассказывали Сергею Максимовичу об интересных людях правого берега, но и левый берег реки Ангары не был обделён. Я часто размышлял после, у нас ведь как принято, возьмутся одного хвалить, да так и хвалят, где только могут. В этой же газете мы старались поведать о тех, о ком никто бы никогда не написал, и именно добрые слова о них радовали душу...
Бывало, поедем С Юрием Семёновичем по грибы, так мне самому и говорить ничего не надо ‒ о многом интересном мог он поведать. К примеру, о том, что Братск стоит на особой земной возвышенности, от этого у нас и не бывает никогда подтоплений, как в других местах страны…
Встанем посреди леса, Семёныч на пенёчке аккуратно еду разложит, варёные яички, хлебушек, конечно же консерву из кильки в томатном соусе ‒ ничего не поделаешь, «классика» ‒ бутылочку откроет, разговор, знамо дело, интереснее становится. Великий у нас город Братск, прежде всего трудом велик, людей знали мы много по жизни своей, конечно, вспоминали и тех, кого нет уже в живых, много таковых, вечная им память…
Но я всё же порой волновался немного, наберём ли грибов, спрашивал об этом Семёныча, а он в ответ:
- Да ты дыхни, кругом так грибами пахнет, мы даже особо стараться не будем, по дорогам лесным пройдём ещё чуток, и сам увидишь, тяжело тащить будет. Так всё и выходило ‒ на станции Зяба, где ждали электричку, полные корзины грибов в руках радовали душу. Я ничего не путаю, именно корзины, навозил я их из деревни много, тётя Дуня моя их делала своими руками, и это тоже было замечательно.
Работал я сутки, через двое, или трое. Каждое утро перед работой заходил к маме. А рядышком с домом, где жила мама, был детский садик. Там славно трудился мой друг Юрий Семёнович. Почему пишу «славно», да потому, что так оно и было. Сколько раз говорил ему, не работай ты так, отдохни, копейки же платят. Ан нет, никогда не слушал дорогой мой Семёныч меня и надсадился в итоге. Профессия дворника в Сибири с её снегами и метелями тяжела, я имею право так говорить, сам работал.
Иду, бывало, уже от мамы, и хоть пять минут, но поговорю с дорогим Семёнычем. На голове у него обычно ‒ диковинная для наших мест ковбойская шляпа. Заходят родители с детьми в калитку, здороваются по-доброму с Семёнычем, и мне от этого тоже приятно. Помню именно такие чувства и послужили поводом для одного из моих детских стихотворений.
Однажды вдруг смотрю, возле работающего Семёныча бумажные коробки с мусором стоят, а на них что-то написано, спрашиваю, а он в ответ:
- Это мои стихи, пока мусор убираю, в голову что-то придёт, вот и записываю, чтобы не забыть. Так я и открыл его для себя как поэта. Юрий Семёнович, уже получая льготную пенсию как отработавший больше десяти лет на заводе электролизником, помимо детского садика, был ещё в другом месте сторожем, случалось, и на трёх работах работал. Бывало, говорил мне, что его детям надо помочь, сыну, который на высшее образование пошёл.
Дворник, сторож... А ведь Юрий Семёнович ‒ выпускник двух вузов ‒ Иркутского университета (историко-филологический факультет) и Иркутского педагогического института иностранных языков (преподаватель английского языка, военный переводчик). За долгую свою жизнь был лектором общества «Знание» и Иркутского обкома комсомола, служил в армии, работал учителем истории в школе, преподавателем в медицинском и педагогическом колледжах, в пединституте. Ещё с 1972 года ‒ член Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры, с 1974-го ‒ действительный член Географического общества. Работал научным сотрудником Братского краеведческого музея, создал музей и вёл краеведческую работу в школе, занимался подготовкой команд туристов и краеведов на слёты и конференции, организацией походов. Возглавлял по молодости не одну общественную организацию.
Писать он начал ещё со школьных лет, но долго нигде не печатался. Первые его литературные работы вышли в коллективных сборниках: «Есть такая планета – Сибирь» (Братск, 2007) и «Да здравствуют Музы!» (Братск, 2008). В сборнике литературного клуба «Откровение» были напечатаны его переводы с английского (2012), в 2017 году стихи вошли в сборник «Любовная лирика сибирских поэтов» и в коллективный сборник поэтов литературного клуба «Братский самородок»». В 2015 году он стал дипломантом областного конкурса «С рифмой по жизни», а 2017 году был награждён памятной медалью Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы»…
И вот мне позвонили и сказали, что Юрий Семёнович умер. Невыносимо сложно было воспринять такие слова, что называется, не высказать, не вышептать…
Прошло дня три. Траурный зал «Реквием». Все держимся как можем. И в самом конце прощания работница похоронной службы вдруг говорит, что Юрий Семёнович был учителем её дочери. Едем на старый правобережный погост, там уже другая, более молодая женщина руководит похоронами, и тоже неожиданно вспоминает вслух, что Юрий Семёнович был её учителем в школе, что его все любили, и он был так непохож на остальных…
На нашем правобережном рынке, наверное как и на в любом другом, продают газеты, и Юрий Семёнович был постоянным их покупателем, брал все, какие есть. Думаю, продавцы газет заметили, что не стало столь необычного человека. В последние годы у Юрия Семёновича сильно болели ноги, он пил обезболивающие, делал специальную гимнастику, и всё равно с утра шёл за газетами. До самого своего ухода активно участвовал в работе нашего литературного клуба «Братский самородок». Не раз замечал, что когда давали ему слово, то все как-то по-особенному внимательно слушали его голос с такой приятной сердцу хрипотцой. А он не только о литературе и поэзии говорил, но и об особенностях Осиновской сопки мог рассказать, и про моря-океаны, и, конечно, про многочисленных своих знаменитых и незнаменитых друзей. Бывало, подходишь к родному Дому культуры, где собираются местные литераторы, а Семёныч уже на крылечке стоит и с хрипотцой в голосе приветствует всех нас.
Мне и сейчас кажется, что выйдешь с утра на улицу, пройдёшься по родному Гидростроителю и обязательно встретишь Семёныча, хромающего за газетами…