Эпос всемирной деревни
Обидно ли носить титул «столица деревень»? Стыдно ли жить в деревенском городе, если он даже – «столица»? Но есть ли ещё где-то на планете такой уникальный титул – «столица деревень»?
В начале семидесятых годов красивого и непредсказуемо трагического ХХ века в Новосибирском Академгородке – над планетой только-только поднималась заря всеобщей компьютеризации – от американского ученого палеонтолога Криса Тёрнера я услышал:
− Всемирная деревня. Мир движется к формуле – вся обитаемая планета – деревня. Всемирная.
Тёрнер подразумевал: новые средства коммуникации и информатизации позволят человеку жить уединенно, отдалённо, работать и творить, не стремясь в перенаселённые «человейники». На природе, рядом с природой, вместе с природой. У Криса свой хутор где-то в глубине Америке на три поселенческих семьи, он занимался современным доказанным прошлым Сибирской Азии и Северной Америки, был востребован и не чувствовал никакой оторванности от учёной корпорации и научного сообщества. Когда надо – он мобилизуется в необходимую экспедицию или на форум исследователей сибирского прошлого в знаменитый Академгородок.
Моя деревенская душа возликовала: я-то уже совсем смирился с умирающей отечественной деревней, а оказывается наступает её настоящая эра – всемирная. Формула Тёрнера, дай Бог памяти, это 1974 год.
Вы готовы самозаключиться исключительно добровольно в тюремную клетку на всю свою единственную прекрасную жизнь. Не готовы. Но вы все давно это сделали: ваша добровольная камера – 18 квадратных метров (возможно чуть больше) и вы обречены на городскую клетку чаще всего действительно – на всю жизнь. Скорее всего, вы и родились в этой клетке и генетически не представляете иных возможностей. Вас приводят в нескончаемое уныние простор океана или неизмеримая сибирская тайга. Моя усадьба на окраине Тюмени – 15 соток, земли. Земной поверхности. 15 соток земного шара. Но поднимаешь глаза – как советовал городской философ Иммануил Кант, к звездам расширяющейся Вселенной, чтобы убедиться – над тобой не просто 15 соток звёздного неба, а все её миллионы гектаров Вселенной.
Это другое мироощущение? Это иное мировоззрение? Или ты пожизненный заключенный железобетонной, шлакобетонной, кирпичной, зацементированной квартиры – клетки, или хозяин серьёзного фрагмента Вселенной?
Что такое деревня? Это естественная мера человеческого сообщества. Стадо слонов, оленье стадо, медвежья семья. Города, особенно многомиллионники – это неестественные, противоестественные, нежизнеспособные наросты на планетарной плоти. Всё что угодно – но обязательное угнетение живой человеческой сущности. Подавление. Муравейник рождает новую мудрость, «человейник» − исключительно суицид человечества. Поэтому: несомненная удача – если твои наследники родились в «столице деревень» − последнем оплоте естественного человечества.
У тысячелетней Тюмени – великое прошлое.
Весь 16-й век её предтеча Чимги-Тура – играла несомненную мировую роль. Влияние столицы Синей Орды распространялась на Азиатско-европейскую территорию от Байкала до Балтики, от ледовитой Обдории до Каспия и Черного моря. Даже хан Крымского ханства («Крымнаш») несколько тогдашних десятков лет испрашивал «небесный ярлык» у властителя Чимги-Туры. Тюменский хан Тохтамыш играючи завоевал великокняжескую Москву, и даже Узбекское ханство на время выбирало своей полевой столицей Чимги-Туру.
В русской истории Сибири Тюмень несколько веков оставалась в тени великого, естественно, Тобольска, и к началу своего триумфа пришла именно в этом ранге – «столица деревень». Не главная деревня, а именно – необъясним гениальный русский язык! – столица деревень.
Понятно, далёкая российская затрапеза, но уже так много сделано для родины. Тюменская деревня – это, конечно же, Великий Сибирский тракт – старт Сибири к Тихому океану. Деревни вдоль тракта и ямские станции снаряжали русские отряды «встречь солнцу». Деревенька Метелёва – начало первой сибирской распаханной хлебодарной пашни, протянувшейся через всю непроходимую целинную Сибирь до тихоокеанского Охотска. Перечитайте сурового и желчного Антона Чехова «Из Сибири» − с каким восторгом Антон Павлович пишет о зажиточном трудящимся опрятном сибиряке в деревнях главного Отечественного тракта. Конечно же, Тюмень – это и Столыпинская реформа по освоению сибирской целины – сколько белорусских, малоросских, чувашских, марийских деревень появилось на тюменских просторах в начале ХХ века. Народ в Сибирь шел, естественно, бедный, но работящий, независимый, разворотливый, бедовый, инициативный, предприимчивый. Освоили всё до последней неугоди. Шли не тысячами – миллионами. Преодолев все неудобства Столыпинской реформы, работая, претерпели и все колхозные «перегибы» и «головокружения».
Тыловая Сибирь всегда приходила на подмогу сражающиеся России. Мангазейский полк громил польских шляхтичей в московские смутные времена. Тобольский полк брал парижский Монмартр, завершая разгром Наполеона. Сибирские полки били войска кайзера и насмерть стояли под Москвой перед танками фюрера.
Кто в этих отчаянных войсках? Та же тюменская деревня – гвардейские крестьянские парни, сибирский лапоть. Впрочем, виноват: в Сибири лаптей не носили – всегда хватало на добротные сапоги.
Сибирский народ – гордый, но как следует погордиться собой не умеет. Есть в Исетском районе деревенька Кирсанова, а на деревенском кладбище могила Мирона Галанина. Вспомним, кто это? Неистовый старовер, страдалец истинной веры и – по случаю – первый русский народный писатель. Но тропинка к могилке Миронушки зарастает, зарастает. Великий Дмитрий Иванович Менделеев – деревенский, из тобольских Верхних Аремзян. Попутно, скажем, нынешний лидер самого мощного подразделения могучей «Транснефти», гендиректор «ТранснефтьСибирь» Виктор Бронников – менделеевский земляк, он, правда, с Нижних Аремзян, прямо с берега Иртыша.
И национальный гений Пётр Ершов – деревенский, из ишимского Безрукова. Умный меценат Николай Чукмалдин из подтюменского Кулакова, первейший золотодобытчик Сибири Прокопий Подаруев – из Перевалово. Тюменской деревенской родовы – генерал внешней разведки Владимир Павлович Фитин – главный советский «шпион» всей Великой Отечественной. Да если уж на то пошло – деревня Бутка, когда там родился будущий первый президент России Борис Ельцин, тогдашнего тюменского уезда.
Не грех бы вспомнить, что «открытие века» началось с конторы глубокого бурения в знаменитом селе Покровка Ярковского района. Покровские скважины мощных фонтанов не дали, но обнадёжили, принесли надежду на большие открытия. И покровский перворазведчик бравый майор Александр Быстрицкий эти надежды осуществил уже в Берёзово, получив знаменитый Березовский фонтан. Да, тюменскую нефтяную целину осваивал весь Советский Союз, но в первую очередь – сама Тюмень. Крестьянские, рабочие парни рвались на Север и прошли всю область от Покровки и Рощино до Бованенково, Сабетты и Гыдана, оставляя за собой открытые гиганты – Самотлор, Уренгой, Ямбург, Медвежье, Сургут, Харасавей. В элите страны – нефтяные генералы Владимир Богданов из упоровской Суерки, Юрий Шафраник из ишимского Карасуля, Михаил Кириленко из Голышмановского района. И Министерство высшего образования России и отечественной науки возглавил голышмановский уроженец, недавний ректор Тюменского университета Валерий Фальков.
Кстати, в последнем кабинете министров Советского Союза, пост первого вице-премьера занимал крестьянский сын из Исети Владилен Никитин. Мощный народ! От земли и умный.
Но признаемся честно, гордиться великими земляками мы еще так и не научились. Лучшие в Сибири, лучшие в России, лучшие в Евразии, лучшие в мире. Деревенские – это эпос. Это масштаб и обязательная дерзость: им надо многое преодолеть, чтобы завоевать мир. Но у них всегда есть цель: амбиции деревенских пацанов – страшная сила. Не обижая: даже крупные городские – всегда помельче, им не хватает цельности от земли.
Современная тюменская деревня, несмотря на то, что её настойчиво хоронят, оплакивают и обстанывают, жива и не собирается умирать. В нашей области сельского населения всё ещё резонно достаточно. Живая деревня – это крепкие мужики, самые отчаянные и предприимчивые фермеры, неистовые труженики и безукоризненные пахари. Кормильцы России – наши с вами кормильцы. Сельская интеллигенция – настоящие подвижники: и учителя, и врачи, и работники культуры. Город быстро забывает, а деревня хранит чистые старинные нравы, устои семьи и уставы жизни. Фундаментально. Не устоит Россия без деревенского праведника. Никогда страна не жила богато, но всегда была богата праведным трудом и честными тружениками.
Деревня знает пользу, а не наживу, меру, а не прибыль.
Деревенский никогда не иждивенец, и если живет иждивением природы – то честно расплачивается своим серьёзным и умным трудом.
Человеческое счастье – не за счёт природы, а к удовольствию обоих – труд на земле.
Деревенский – изначально и всегда настоящий, живой, природный, естественный. Он каждодневно видит небо, и рассветное, и закатное, звёзды, слышит птицы и как растет трава, зацветают цветы, сбрасывают листву деревья, дождь у него не для зонтика, а для земли. Он ценит и то, что родная земля в конце концов примет и его.
Всемирная деревня – единственная Цивилизация, у которой есть шанс спасти потерявшее ориентиры человечество.
Тот, кто первым произнес «столица деревень», наверняка, хотел ненароком обидеть Тюмень, принизить историческую роль первого государева русского народа в Сибири. Но случилось по-другому: перспективно оценил и навечно похвалил.
И нам, тюменцам, урожденным и приехавшим, подарил замечательный титул: мы – люди планетарной деревни Третьего тысячелетия, мало того – столицы замечательных деревень.
Трепетно и сентиментально – очень хочется сохранить этот титул. Понятно, Тюмень – нефтяная столица России – мировой бренд, первый русский город в Российской Азии, но навсегда уютно – столица деревень.
РЕПРОДУКЦИЯ: Михаил Гардубей, из цикла "Старая Тюмень"