Памяти поэта, ушедшего от нас 7 ноября...
ПЕРВЫЙ ПЕРЕВАЛ
Рассвет разбрызгивает краски,
трамвай разбрасывает звень.
И метростроевская каска
на мне надета набекрень.
Я улыбаюсь.
Все на свете
значенья для меня полно:
и эта звень,
и этот ветер,
и то раскрытое окно.
И три часа на сон —
не тяжко!
А не удастся —
и без сна!
И сквозь гражданскую рубашку
тельняшка флотская видна.
И труд заочника —
мне в радость.
И труд шахтера —
по плечу.
И если «надо» —
значит «надо»,
и можно пренебречь «хочу».
Но я не запираюсь дома,
когда в стекло мое в ночи
морзянку —
это мне знакомо! —
девичий пальчик отстучит.
Веселый парень!
Все дается
так удивительно легко.
И дни журчат,
как будто льется
березовое молоко.
ЗВОНОПАД
Мне листьев звон
ночами снится.
Он в сердце надолго проник.
Я по озвученным страницам
читаю повести про них.
И я учусь у них,
беспечный,
самоотверженности той,
с какой уходят листья в вечность
из этой жизни золотой.
Они звонят,
тревожа душу,
и сердце бьется невпопад…
Ах, неужели ты не слушал
бессмертных листьев
звонопад!
БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ
Такие дни,
наполненные светом,
великим музам древности сродни.
И все,
что есть прекрасного под небом,
в иные
не могло родиться дни.
Под мелодичный звон
зеленых сосен
и с запахом степного чабреца,
как вдохновенье,
болдинская осень
заходит в восхищенные сердца.
И нет предела
мыслям и желаньям
в такие очарованные дни…
Да здравствует такое увяданье,
которое цветению сродни!
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Промчался ветер по садам
И дождь устроил лепестковый.
И сердце,
Ровное всегда,
Захолонуло чувством новым.
Ещё мелодии простой
Душа бесхитростно желает,
Но, словно майский травостой,
Живую влагу набирает.
И руки нежные твои
Ещё томятся и тоскуют,
И ожидание любви
Чуть больше, чем любовь,
Волнует.
НОЧЬ В ФИЛЯХ
Листва шепталась тайно о своём.
Дом-новостройка скупо освещался.
И дождь топтался под моим окном.
Не уходил.
И стукнуть не решался.
И было в этой гулкой тишине,
В шептании,
в топтании такое
Спокойствие,
Не даденное мне,
Что я обрёл желание покоя.
И сквозь листвы узорчатую тень
Ещё не различимым силуэтом
Я видел,
Как вплывает новый день
На лодке молчаливого рассвета.
***
Стая за стаей встает на крыло,
Сделав прощальный над волнами круг.
Птицу на север, домой, повлекло,
Птицу не сдержит взволнованный юг.
Краткий у берега отдых она
Вновь сокращает: пора мне, пора!
Птица стремиться на север: весна!
Птицу тоскующе ждут Севера.
Как изменится ее бытие!
Как побежит без оглядки зима!
Грустное солнце - но все же свое!
Скалы крутые - но все же земля!
Милая девочка, так тяжело!
Что же мне делать, мой замкнутый друг?
Стая за стаей встает на крыло,
Сделав над волнами радостный круг.
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ
Белый снег - на цветущую землю,
Как последний смертельный глоток.
Я подобной судьбы не приемлю,
Но душа, к сожаленью, цветок.
Я не знаю, что делать, что делать?
Для любви моей поздней - беда.
Только сердце для счастья созрело,
А на землю летят холода.
Не желал я любви между делом,
И не звал я на вечер в свой дом,
Но она все же душу задела
Белоснежным жестоким крылом.
Белый снег, как удар безответный,
И сдержать его хватит ли сил?
Я мечтал о любви беззаветной
И Господь мне любовь подарил.
Я не знаю, что делать, что делать?
Для любви моей поздней - беда.
Только сердце для счастья созрело,
А на землю летят холода.
СТАРИК И САД
Зачем старик выхаживает сад?
Нет у него детей и нет внучат.
И смерчами невиданной войны
Все близкие навеки сметены.
И страшно посмотреть ему назад...
Зачем старик выхаживает сад?
Прошли года и на клочке земли
Деревья благодарно расцвели.
Прошли года и стал стекаться люд.
Цветеньем жизни увенчался труд.
И крики детворы в саду звенят,
И полон птиц и благовоний сад.
Но в недрах зла опять клубилась мгла.
И, вырвавшись, страну заволокла.
И вихрь промчал, и вырвал с корнем сад.
И - нет людей... Лишь пепелища чад.
И как тавро проклятия луна
На серый небосвод занесена.
Но неожиданно, как луч, возник
С лопатою, седой, как лунь, старик.
Все осмотрел, и, не жалея сил,
Он ямы заровнял, бурьяны срыл,
Деревья насадил за рядом ряд...
Зачем старик выхаживает сад?
Не всуе ли вопрос? И мне ль не знать:
Войне - сжигать, а старику - сажать!
Два антипода вечных: смерть и жизнь.
Каков ты сам - той стороны держись.
Но старость впереди. Я жду внучат.
И мне пора выхаживать свой сад.
* * *
Я жил во времена безверия,
Когда в приливе дерзких сил,
Презрев народное доверие
На трон Мамона восходил.
И так преподносили главные
Льстецы
Неведомое зло,
Что даже ангелы державные
К Мамоне льнули под крыло…
Мы позабыли зовы рая,
Спасая призрачную плоть.
А с высоты, нам сострадая,
Смотрел и верил в нас Господь.
ЛЮБОВИ
То ли явь, то ли сон, но кромешная мгла:
Надо мною кружило исчадие зла.
Ни просвета вокруг. Истощен и ослаб,
Я лежал без движенья, как пойманный раб.
И проникла в меня безнадежность-змея.
И немилой была мне родная земля...
Как нашла эту форточку, чтобы влететь?
Неужели открытой оставила смерть?
Как нашла в этой мге еле бьющую боль,
Как проникла в меня животворно Любовь!
Только чувствовал я нарастание сил –
Видно ангел у Бога меня отмолил.
И живу я в заботах до Судного дня,
Ибо ангел Любви охраняет меня.
ЖИТЕЙСКОЕ
Наступает время светлой седины,
Исчезает бремя страсти и войны.
Дети незаметно подняли детей,
Правнуков не бедно в горнице моей.
Жаль, их не минует горькая страда,
Пусть пока воркует голубем беда.
Подзову я внука, прежде чем уйти,
– Внук, в свою науку поэзию впусти!
Я земле все меньше нужен на земле –
Вот через мгновенье растворюсь во мгле.
Знай, что живу душу я Богу отдаю –
Сохрани, мой внучек, Родину мою.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА СОКОЛОВА
Сорок лет нашей дружбы промчались –
Были в них лучезарные дни!
На любви эти дни настоялись,
Настоялись на правде они.
В табуне этих дней незабвенных
Столько солнечных было коней –
До сих пор, словно гимн, вдохновенны,
Обаятельней жарких речей…
Соколовская песнь об Отчизне,
Словно радость, светла, и нежна.
Он не думал о славе при жизни,
А при Боге она не нужна.