Андрей Попов
БРОД НА НЕБО
***
Писал рецепт неторопливый врач
И объяснял, в каких искать аптеках.
- Не плачь, – сказала мама мне. – Не плачь…
И я проснулся.
А прошло полвека.
И я подумал:
Снова лоб горяч,
И надо встать с рассветным полумраком.
- Не плачь, – сказала мама мне. – Не плачь…
Полвека я учусь уже не плакать.
Выходит не всегда – из неудач
Не самая большая неудача.
- Не плачь, – сказала мама мне. – Не плачь…
И я не плачу…
Ну почти не плачу.
***
Природы непонятная ошибка
Или ее таинственный расчёт –
Разбитая и склеенная скрипка
Звук более глубокий издаёт,
Чем новый инструмент.
И звук так чуден!
И слушаешь, и лечишь свой разлад…
Разбитые и склеенные люди
Бессмертными стихами говорят.
ДОЖДИ
говорит соседу,
снова дождь –
лета нет,
размыло дороги,
лужи одни –
к дому-то не пройдёшь…
Не пройти, – говорит.
думает он о Боге.
о смерти думает,
когда-то умрёт,
покинув тело,
под дождем босая
глубоким лужам душа
какой-то брод
на небо –
пути до рая.
сосед,
скоро пойдут грибы,
в лес сходить –
отгул,
во вторник.
кивает,
думает: дождь судьбы
не предначертан,
схимонах-затворник
к спасению
призывает Бог,
предвидит
глухоту и свободу мира.
произносит:
Нет у меня сапог.
Сапоги нужны, - говорит сосед. -
сыро…
ПАМЯТЬ СМЕРТНАЯ
О смерти надо помнить, как о хлебе.
На небе, где не терпят слов игру,
Твоей ревнивой жизни брошен жребий…
Пиши стихи и думай: «Я умру».
Тоски и света ожидают люди –
Куплет тоски и света мишуру.
Читаешь им стихи и вдруг забудешь,
Забудешь на мгновенье: «Я умру».
Слова играют – верят на пределе,
Что смерть красна, как строки, на миру.
В ответ тебе кивают…
Неужели
Никто не вспоминает «Я умру»?
О ПОЕЗДЕ И УСТЬ-ВЫМСКОМ СВЯТИТЕЛЕ
поезд, а душе темно –
можно быть скупой и сонной?!
смотреть в вагонное окно,
сидеть на полочке вагонной?
что почти неуловим –
чего обычно и знакомо!
будет станция Усть-Вымь.
за нею Сыктывкар – и дома.
посветлеет. А пока
мчится. И смотрю я снова
дремучий лес и облака,
житие святого.
блаженный Питирим,
в сторону Усть-Выми:
Боже, предаёшь меня лихим
– да Твое святится имя.
посланный удел,
и возлюбленные чада,
ухода моего приспел,
бояться этого не надо.
была короткая проста
меня ни в чем не обманула,
душу за Христа –
руки разбойного вогула
свою смиренно восприму.
быть спокойней и смелее,
умереть мне одному,
вам не гибнуть от злодеев…
писал стихов про райский сад,
читал учёные записки,
муки за духовных чад.
жил и умер, как епископ.
стихи? Свобода напоказ?
в конце сказать с душевным ладом:
Моего приспел ухода час.
бояться этого не надо.
нам жить? Идти сквозь толчею?
предать слова тревожной дрожью,
за други душу отдаю,
на всё да будет воля Божья.
с душой об этом помолчим –
пустого разговора.
станцию Усть-Вымь.
дома – в Сыктывкаре – скоро.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСПОВЕДИ
Причастился. Выходишь из храма. Светлый и кроткий.
Смыты грехи твои! А были они велики!
Птицы поют. А в кафе готовятся шашлыки.
Лето скоро – и женщины в платьях уже коротких.
Понимаешь не сразу, что это не херувимы.
Сердце приводишь в порядок. Видишь хмельных бродяг,
Нищих профессиональных. Легко прибавляешь шаг.
Денег не жаль, но пропьют. Проходишь скорее мимо.
Что-то в душе не так. Грехи были только что смыты!
В доме тебя заждались. И нервно ворчит жена.
Ты раздражён внезапно – тонкая слишком стена
Между душой и миром. И между судьбой и бытом.
Все повторяется вновь. Жена молчит как чужая.
И просящим не дал. Лукавил, что кроток и тих.
Храм вдруг расширил своды – до всех пределов земных.
Исповедь продолжается. Бог её продолжает.
А сердце твоё молчит, и раздражается разум.
Короткие платья, обиды, нищие, войны, невроз –
Напоминание только – в них и всюду Христос.
Этим жизнь хороша!
О чём понимаешь не сразу.
***
В аллее липы от крутой зимы
Черны – весна не оживит их кроны,
На голых ветках хмурятся вороны,
Как часовые февраля и тьмы.
Нет никакого прока от весны
Для душ иных, как и для лип аллейных –
От стужи жизни, от чернил портвейна,
Как дерева померзшие, черны.
Темно им от весны и от свечи,
Опять у них в глазах темнеет время.
Хотя давно апрель. Хотя со всеми
Несут святить на Пасху куличи.
ВЕРНЫЙ ВЫБОР
...и худородная мира и уничиженная избра Бог…
1 Кор. 1, 28
У судей мирских не в почете,
Как повод для лишних проблем,
Немудрые люди по плоти,
Несильные люди совсем –
И правым делам не угодны,
А левые им не годны.
Но Бог их избрал, худородных,
Поверил в их низкие сны,
Чтоб мудрость высокого слога,
Чтоб самая высшая знать,
Чтоб всякая плоть перед Богом
Не смела себя возвышать.
Ни грубая сила удачи,
Ни тонкий, как крылышко, стих
Ничто перед Богом не значит,
Что значит для судей мирских.
И нет ни рабов, ни свободных,
Есть острое чувство вины,
Что Бог их избрал, худородных,
Поверил в их низкие сны.
Не выбрал собранье благое –
По стати или по уму,
Чего записные герои
Не могут понять – почему.
***
Женщина пела в учительском хоре
О том, что живём в прекрасной стране,
В которой нет ни печали, ни горя –
Где говорят о любви и весне.
Звучало в зале с упрямой силой,
Как жить хорошо! Увлекал мотив.
А горе было – и горькое было.
Но женщина пела, о нём забыв.
А небо темнело на белом свете
Чтоб совершить неожиданный суд,
Но от взволнованных пеньем минут
Казалось женщине, вырастут дети
И счастье к ней за руку приведут.
Внимали хору усталые люди,
И лишь портрет, что висел на стене
Уже понимал, что страны не будет,
Убьют детей на гражданской войне.
***
Изгнание, утраты и болезни,
Позор и даже смертный приговор –
Всё для стихов становится полезным,
Что уточняет сердце и простор.
Беда и одиночество – всё кстати,
Всё подойдёт для созреванья слов,
Меняется, как небо, созерцатель,
Судьбы и быта местный филосОф –
Он может всё, когда страна немеет –
И превращает осень в свет строка…
Отчаяния ямбы и хореи
Несет, как лодки, времени река.
Молчит погода. Счастье бьёт посуду.
Весенний день не понимает нас.
Но искренним словам доступно чудо –
Любое чудо в самый темный час.
грязной ямы – на самом крае –
люди, чтоб их дела
бы лучше, чтоб вбили сваи –
там поставят и купола.
чтобы эта большая яма –
неё спуститься можно с трудом –
стала высоким храмом,
храм – надежда и Божий дом.
было утро. Душа шептала.
горела. Метель мела…
сваи вобьём сначала! –
там поставим и купола.
ТЯЖЁЛАЯ ЛОПАТА
Ты лежишь на просторном ложе.
Колет сердце. И ноет бок.
И готов говорить, что прожил
Ты не зря – подводить итог.
Самолёты твои летали,
Не сходили с рельс поезда…
Только жизнь при любом финале
Не кончается никогда.
Там, куда по млечной дороге
Ты пойдешь через небосвод
Все земные твои итоги
Могут даже не взять в расчёт.
Не увидят в них результата,
Скажет страж, охраняющий рай:
- Не спеши, а возьми лопату.
И до самой сути копай!
Где копать?! Ничего неясно.
Под лопатой звенит звезда.
И выходит, что жизнь прекрасна –
Не кончается никогда.
***
Верую, Господи! Помоги моему неверью.
Искренность не предаёт, любовь не хлопает дверью.
Надежда не устаёт, слов не бросает на ветер,
И нет ничего важней прощенья на белом свете.
Господи, верую – даже в смуте своей сердечной:
Кто умирает, тот просыпается к жизни вечной.
Искренность и любовь стучатся, стоят перед дверью...
Верую, что проснусь. Помоги моему неверью.