РУСЬ ПОЛОВЕЦКАЯ. Цикл стихов

Цикл стихов

Не так, как Баян –

песнью пьян,

не так, как Див –

зол и правдив,

не как соловей –

музыкой всей;

не грай ворон

со всех сторон –

скажу слово

за мертвого, за живого –

в семи битвах битого,

в семи морях мытого,

за князя пленного,

за убиенного…

***

За князя воскресшего,

в силу вошедшего.

За князя, утвердившего

священные рубежи,

за князя, победившего

рог вражИй.

За князя, меня погубившего

ради дела лишнего.

Ходил князь за славой,

ходил князь за честью,

за долей кровавой,

за правдой и местью.

***

Ходил князь на гибель,

водил за собою

полки, войско видел

мертвО за спиною…

***

Ходил князь по плену,

гремел князь цепями,

он чуял измену

меж павшими нами….

Собирайтесь со всех дворов, всех улиц,

храбрецы, удальцы! Пойдем изведать,

где границы удачи, силы русской –

черные меты.

Собирайтесь, богатый люд и бедный,

все – умельцы, жнецы в работе ратной!

Нам готово бескрайнее плат-поле,

холмы-могилы…

Выезжали конные –

стук копыт –

из ворот колоннами,

снег прибит.

Выходили пешие,

сталь несли,

строем, шагом тешили

грудь земли.

А вот мудрые люди говорили:

не спеши, князь, платить своим товаром,

кровью русской, за славу – волки выли,

над болотами смерть чуть видным паром.

Мне приметы черные

ни к чему,

первые, повторные –

сеть уму.

***

Ворон надрывается

до нутра –

худо начинается

день с утра.

Воют суки, кОбели

день-деньской,

черные, озлобили

род людской.

Лягвы в голос квакают,

от болот

дым, туман – и всякая

нечисть прет.

***

В нашем скорбном времени

свет небес

позакрылся теменью,

весь исчез.

А мои русские к войне приучены,

едят, опершись на копье;

жизнью измучены,

не ценят ее.

А мои войска – рать несметная –

кроют землю собой,

а над ними – тьма беспросветная

и голос мой.

8. Молитва перед битвой

Станьте, боги, мне обороной,

чтобы не тронул ни пеший, ни конный,

чтобы облетела стрела;

чтобы меч вокруг обвела

сила ваша необорная,

прогнала смерть черную.

Всякого, смерть, возьми, возьми –

меня оставь;

пусть ляжет костьми, костьми

вокруг меня навь.

Держи, кольчуга, кольца целыми,

оставь, рубаха, ткани белыми,

чтобы ничего не прошло насквозь,

чтобы кровью не залилось.

Ох, стоит березка-березонька

у поля ровного, у леса дремучего,

играет березка листьями, ветвями.

Под тобой, белая,

под тобой, зеленая,

под тобою, милая,

под тобой, кудрявая,

и похоронят нас сегодняшних –

певцов,

ратников,

покойников.

***

А сегодня ты, березонька,

горюешь попусту,

а завтра будешь ты тоску-беду

оплакивать,

ветвями обмахивать,

стонать под вЕтрами

над нами мертвыми.

Избивают смертью нас –

в поле так снопы молотят:

сильный враг, в недобрый час,

смел, силен, умел в работе.

Мы ложимся, мы костьми

поле ровно устилаем,

Бог прости, война возьми –

к смерти вживе успеваем.

Две чуждые крови

на поле сошлись,

две мертвые крови

на землю лились…

Две крови враждебные

лились, мешались,

и травы целебные

сил напивались.

***

Тут будут высоко,

тут густо расти

от крови осока,

ковыль у пути,

тут будет богатая

сныть, лебеда,

трава-синь-заклятая –

ветра волна.

***

Тут будет до самой

пустующей степи –

травы густой, пряной

волненье и трепет.

Валимся мы и враги под своим весом, весом железа,

калом и кровью исходим. ВОроны лязга страшатся,

крика предсмертного и высоко в небе чертят круги свои…

***

И началась битва, свалка, и стяги тяжолые плещут,

красными как языками смерть по нам лижет – по войску.

Стрелы взлетают со свистом и упадают со стонами.

***

Час перед битвой. Когда понимаешь, что смерть наступила.

Всё – уже поздно молиться; надевать шлем, кольчугу не надо.

Мертвые воины, мы собрались тут для дела решенного.

Нет для Руси беды

хуже, чем она сама,

обильней, чем ее народ,

жесточе, чем его князья.

***

Нет для Руси правды

кроме большой войны.

Правды ждет земля,

и народ на ней, и его князья.

И по всем нашим делам – награда нам:

кому – смерть, кому – раны, кому – так,

веревка на руки и долгий плен.

***

Далека ты, земля Русь, Родина, –

или здесь тоже ты, просторная,

непохожая на себя раскрасавица?

Сидит князь промеж четырех стен,

сидит князь на голой земле,

руками пошевелит – цепь загремит,

глазами поведет – злоба поглядит,

сидит князь – время идет,

сидит князь – времени ждет.

А по дому ходит отец –

стар, зол, силен, умен,

славы жнец, Руси швец –

страда седа, бел лен.

А по Руси ходит князь –

умный делатель дел,

его непреклонна власть –

и кто б на него посмел?

А под небом ходит царь –

един, на ком клином свет, –

головы кладет в ларь

наши. И конца счету нет.

17. Плач Ярославны

Кто тоскует по тебе,

князь мой Игорь? Я одна,

муж мой, свет в моей судьбе,

я одна тебе верна.

Мать твоя в сырой земле,

до тебя ли нынче ей:

помнит о сынке-тепле –

плен твой смерти холодней.

Дремлет старый отец-князь,

видит новую войну,

рать ведет, и каждый раз

без тебя в бой, кто в плену.

Братья делят твой удел,

коршуны добычу рвут,

каждый на себя успел,

тебя, старшего, не ждут…

Неразумное дитё

о чем плачет? На весь свет

изобиделось, растет

и не помнит, кого нет.

А спорхни,

милая моя, с высокой стены,

спорхни мне навстречь;

на ветер лечь

немудрено,

как на полотно

невидимое, –

удержит на высотах,

широк размах

рук твоих,

полет тих.

***

Полети над Русью веселой,

свободной, юной,

под тобою города, села,

реки, как струны,

под тобой леса –

цветом зеленым,

дороги полоса –

огнем паленым,

под тобою веси, города.

Спаси меня! –

Да!

***

Что нам от женской любви?

Только тление в крови –

не поможет, не спасет,

только сердце хмарь сосет.

Разделена враждой земля: кочует

война, мы – все на всех, мы – пища всем

чужим;

союзы наши кратки, неверны;

черна, своих попрала доблесть наша.

***

Так встань, земля, едина и сильна, –

единая, единым Богом ты

хранимая, смети с себя чужие

кровь, волю, веру, жизнь!

Пуста останься!

***

Кто русские здесь? Мериться кровями –

не в нашу пользу будет…

Князь, мы по духу и крови… в родстве посчитались недальнем…

Князь, ты по духу и крови такой же, как мы, – дикой силы

данник, носитель, властитель. Союзник наш – нету прочнее

уз, чем какие позорны: их больно терпеть – и не сбросишь…

Не мы набегом, наплывом возьмем страну – ты, князь природный,

Русь приневолишь к ярму. Лети, наш сокОл, черный коршун,

лебедя бела когтить… Спеши, Игорь-князь, на свободу.

***

Тайными тропами, мимо жилья, мимо дыма людского,

где караулы сняты и не лают собаки.

Поутру

Игорь-князь плен покидает,

озираясь.

Вот тропка до дома!

Так Одиссей идет сквозь царство мертвых,

идет домой, и смерть чуть видным тленом,

легчайшей пылью серой на его

осела коже – смерть несет в Итаку.

Желтая кровь,

су-кровь,

злая,

степная!

Кровь в жилах,

князь в силах!

Кровь не истребить,

с нею жить!

***

Не той бойся крови,

что меч льет,

а той бойся крови,

что в жилах течет,

той, которая – душа,

той, которая чужа!

***

Гибель народа,

гибель всего

идет к нам – свобода

уже под ногой.

А вернулся князь –

как из смерти восстал;

он из смерти с собой

ее лики забрал!

А вернулся князь –

его не узнать,

вернулся правду гнуть,

вернулся веру ломать.

***

Принес к нам неволю,

из плена принес,

на русскую долю

гробовый клал тес.

Обычаи твои новые,

к стране суровые.

Была Русь – святыня,

станет Русь – рабыня;

были мы людьми –

поляжем костьми

в поле бескрайнем лежать,

Родину поминать!

Заключение

Нестор – летописец,

баснописец,

старый лИсец,

умеющий словами,

играющий головами,

знающий, что было:

земля вспоила

соками своими,

дала имя,

дала земля бремя –

памяти время –

дала земля слепоту слепую,

работу большую…

И я там был,

воем выл,

от холода умирал,

голодом голодал,

я сиднем сидел,

я песни пел –

песни долгие, невеселые,

жил года тяжолые,

жил, живу, поживаю,

нажитое проживаю!

По усам текло

хмельное суслО,

разымчивое зелье

для черного веселья.

По устам текла

мертвая вода,

а живая, бела,

не пробована никогда…