Замечательный литературно-художественный альманах «Сызранская излучина», выпустив совсем недавно свой девятый номер, теперь вправе готовиться к первому юбилею – десятому номеру. Чтобы «попасть в десятку», прозаикам, поэтам и публицистам Сызрани во главе с поэтом Олегом Портнягиным понадобились годы и годы систематической работы. Немаловажным было наладить сотрудничество с властью города Сызрани, которая осуществляет постоянное и достойное финансирование издания. А хорошее финансирование журнала заметно уже даже по его обложке-«одежке»! А еще за это время пройден большой путь в плане консолидации литературного процесса Сызрани. Поэтому сегодня «Сызранская излучина» занимает прочное место среди изданий Самарского края, но становится все более известна и за пределами Самарского региона. Альманах можно с полным на то правом именовать всероссийским. Постоянно обновляющийся авторский состав – тому яркое доказательство. На своих страницах «Сызранская излучина» объединяет писателей самых разных жанров, регионов и возрастов.
В эпоху ковидо-пандемии, которая общество, напротив, разделяет, такие литературные издания становятся нужны, как воздух, чтобы не задохнуться от отсутствия объединяющего всех нас общения. К чести сызранцев, несмотря на пандемию «Сызранская излучина» не сбавила творческие обороты и достойно отметила юбилей Победы, который в силу известных обстоятельств в России прошел как-то уж слишком скромно. Невольно просится вопрос, а если бы наши деды и прадеды также боялись Гитлера, как мы ковида – что было бы с Россией? Так что новый выпуск «Сызранской излучины» - это своего рода наш ответ распоясавшемуся вирусу. И знак глубокого уважения к памяти предков-победителей, которым проникнуты многие-многие произведения нового 9-го номера «Сызранской излучины».
«Бойцы вернулись в тесноту землянки. //В сраженье без потерь не обошлось. //И кто-то развернул меха тальянки, //Стремясь рассеять скорбь утрат и злость. //Заплакала тальянка боевая – //И слезы навернулись у солдат. //Но, коль гармошка так переживает, //Переживанья легче во сто крат. //Сердца бойцов, уставшие от боли //За тех, кто пал, отдав свой долг стране, //Наполнились отвагой и любовью //От музыки бессмертной на войне.
(Надежда Чванова, стихотворение «Тальянка»)
Сегодня все мы надежно «прикрыты» медицинскими масками. А наши внуки и дети вынуждены были почти год не только не ходить в школы из опасности заражения. Но и даже на улицу выходить было нежелательно. А ведь воспитание детей происходит не только в семье и школе, но и в том детском товарищеском общении, которое становится одним из главных «университетов» на заре нашей жизни.
Вроде двор тот же самый, //Только что-то не то. //Не слыхать голос мамы, //Все забито авто. //Не пройти, не проехать. //То ли явь, то ли бред. //Позабытое эхо //Шлет из детства привет. //Тот же гвалт воробьиный //И ворчанье старух. //Да под веткой рябины //Здоровенный лопух. // На фасадах морщины – //Постарели дома… //Запах хлебной машингы //Так же сводит с ума. //Просто двор тот же самый. //Ведь прошло-то всего… //Услыхал голос мамы //И бегу на него.
(Илья Портнягин)
Голос мамы, зовущий домой… В детстве боятся его услышать, потому что хочется подольше погулять… Но с годами этот материнский голос начинает звучать, как спасительная музыка, способная вывести нас из самых тяжких раздумий и ситуаций. Равно как и отцовский ремень, не больно любимый в детстве, но с годами понимаемый, как очень эффективный элемент воспитания. Ведь добрым словом и ремнем отец мог добиться от сына порой гораздо больших успехов в учебе, чем одним только добрым словом. Почти до слез тронуло меня стихотворение «Таблица умножения». Теперь буду пристально следить за творчеством поэта Ильи Портнягина, который способен детские переживания сделать предметом проникновенной взрослой лирики:
«- Пятью пять – сорок девять. //Семью семь – двадцать пять. //- Что с тобою мне делать, //Ты не знаешь опять. //Ты не знаешь таблицы. //Это – матушка-лень. //Подставляй ягодицы //Под отцовский ремень. //Почему же не надо? //Ремешочек – новье! //То-то будет награда //За усердье твое. //… Просыпаюсь внезапно. //Снова сон? Так и есть! //- Я все выучил, папа! //Шестью шесть – тридцать шесть!
(Илья Портнягин)
И, конечно, выше упомянутая мной неувядаемая лирика - одна из главных составляющих альманаха. Созерцательность, пейзажность в творчестве поэтов-волжан – это не описательность. Это психология и философия!
«Как обнажает чувства осень, //Теряя листьев красоты, //И в отношения привносит //И остроту, и чистоту. //Как только держится надежда //На тонких нитях паутин? //В прическе, радовавшей прежде //Все больше горестных седин. //Замрет моя душа отчасти //Озябшим на ветру листом, //Но капельку былого счастья //Оставит все же на потом.
(Валентина Юдина)
Или:
«Ночь нависла над полями, //Зазвенела тишина. //Выплывает над плетнями //Осторожная луна. //Воздух дышит ароматом //Бело-кипенных садов. //И бредет деревней стадо //Нагулявшихся коров. //Вспоминаю снова детство //На седьмом десятке лет. //Никуда уже не деться… //Как-никак, почти что дед.
(Сергей Кирюхин)
Чем глубже наше ощущение родной почвы, тем крепче наше родовое и государственное древо. Волга известна, как средоточие множества исторических и прочих артефактов. В Ульяновской области в районе курортного села Ундоры в волжских пластах находят скелеты древних рыбоящеров. А в районе Сызрани поэты, обладающие историческим мышлением, видят в остове мамонта образ древнего тракта, что в старые времена был навроде федеральной трассы:
«Позвоночник древнего мамонта //Мне напомнил старенький тракт. //Камень в камешку пригнан намертво //Попрочней иных автострад. //Пропускал обозы с товарами //Под колесами речитатив. //Восхищался гнедыми парами //Он, дыхание затаив. //Кандалами гремел и пушками, //Упирался в подошвы скал, //Золотыми звенел, полушками – //Много всякого повидал. //Затопило водохранилище //Старый тракт на десятки лет. //Стал дном дорога под илищем, //На земле пропал ее след. //Но ушла река непокорная. //И теперь на виду у всех //Вдаль бежит дорога просторная //Самовольно и без помех. //На нее смотрю, сердцем радуюсь, //К старине любви не таю. //И душа расцветает радугой – //Воспеваю Волгу мою…
(Галина Елисеева, стихотворение «Тракт»)
Тематическая и жанровая широта «Сызранской излучины» достойна особого почтения. Проникновенная пейзажная лирика, историзм и почвенный патриотизм, пламенная гражданственность, которая в наше непростое время жжет сердце каждому неравнодушному человеку. Но сказать об этом так, чтобы люди приняли твои слова, как свои собственные, сказать с любовью к горькой правде и своей стране – на это способны единицы:
«Спиваются в России мужики. //Вокруг – ворье, семейственность, порука… //Спиваются от горя и тоски, //От боли за детей своих и внуков. //Им некуда от нищеты бежать: //Плоды трудов в оффшоры улетели. //В карманах ветерок пошел гулять, //А руки оказались не при деле. //Не помню, кто сказал однажды речь, //В которой за народ была тревога… //Но, может, надо не на рельсы лечь, //А, протрезвясь, искать свою дорогу?
(Александр Мишенков, стихотворение «Альтернатива»)
И опять-таки Волга… Наша великая река-матушка. Песня и сказка. Былина и закличка-заплачка. Река-легенда… Так или иначе она напояет своими древними родниковыми водами поэзию, представлению в «Сызранской излучине». С радостью встретил на страницах альманаха подборку Дианы Кан, которая у большинства читателей и писателей России любима, как природный волжский поэт – по духу, по душевности, по напевности:
«Вдоль по камушкам Кама бежала – //Своенравная песня-река. //В Волгу вовсе впадать не желала – //Мол, я ей не простушка Ока. //Я раздольнее шире древнее… //Кто первее – открытый вопрос. //Кто во мне усомниться посмеет? //Кто в меня не поверит всерьёз? //Говорила Оке, говорила – //Не роднилась бы с Волгой-рекой. //И объятья её отклонила, //Впредь оставшись свободной Окой. // Что бы проще? Сбежав от истока, //Суверенный блюсти интерес. //И небес лучезарное око //Отразив, разливаться окрест. //Но сестрица не вняла совету, //Восприяла совет за навет… //Эй, откликнись, Ока моя, где ты? //Песня, волжская песня в ответ! //Что тут думать и сетовать долго, //Волгу лютой захватчицей клясть? //Проложу-ка я русло под Волгой, //Чтоб в объятья её не попасть! //Чёрный ворон поможет мне в этом. //Каркни, милый, как выйти на свет! //Коли ты не родился поэтом, // То греха в злобном карканье нет. //Раздвигая волною каменья, //Кама глубже под землю пошла… //Но в заветное это мгновенье //Каркнул ворон, увидев орла. //Каркнул ворон от страха и злобы //Перепутав, кто грязь, а кто князь. //Из земной потаённой утробы //Вышла Кама и – с Волгой слилась. //Это ж надо такому случиться! //Голубая печаль глубока. //Обнимается с Камой сестрица – //Вдохновенная Волга-река!
(Диана Кан)
Стихи Дианы Кан, Светланы Матлиной, Олега Маслова я бы лишь отчасти отнес к рубрике «Гости». Все эти авторы для широкой гостеприимной волжской натуры, писательской и читательской – родные. Тем и необходима, и хороша рубрика «Гости», что лишний раз обращает внимание на широту волжского течения литературы. Когда даже гости, как приглядишься пристальнее, оказываются на поверку и не гостями вовсе, а собратьями и сестрами.
Отдельное спасибо и даже земной поклон составителям альманаха за то, что бережно чтут имена, представленные в разделе «Наследие». Пусть авторы, чьи произведения опубликованы в этом разделе, ушли в мир иной. Но на страницах «Сызранской излучины» все они живы для читателей и коллег, живут и здравствуют в своих произведениях. Сергий Гусельников, Анатолий Ульянов, Сергей Шмелев, Михаил Макаров… Обратите внимание, насколько пророчески читаются некоторые произведения писателей, ушедших в мир иной! Перечитайте подборку хрестоматийных стихотворений недавно ушедшего от нас выдающегося самарского поэта Бориса Сиротина. Прочитаешь написанное Борисом Зиновьевичем в далеком спокойном доперестроечном 1983 году стихотворение и вздрогнешь. Словно предвидел за много десятилетий поэт нашу нынешнюю эпоху всяческих вирусов – ковида, гриппа, бездуховности, стяжательства. Словно заранее искал лекарство от них…
Художник должен жить, где вырос. //Где он со всем вокруг на «ты», //Чтобы его не тронул вирус, //Микроб столичной маеты. //Не о родившихся в столице //Здесь речь, смешон над ними суд, //Ведь все они, как говорится, //Где выросли, там и живут. //А ты хоть и немало вынес //В своем краю, в своем углу, //А все равно живи, где вырос, //Не лезь в столичный блеск и мглу. //Иль мало «местного» размаха //Душе, или тоска – как нож? //Но ведь и в гонке, кроме праха, //Ты ничего не почерпнешь. //Не будь придирчивым судьею //Своей реке, своей степи //И, что завещано судьбою, //Прими, осмысли и стерпи!
(Борис Зиновьевич Сиротин, 1983 год)
Эта неискоренимая почвенность русской литературы Борисом Сиротиным не просто в стихах, но подкреплена судьбой. Он жил именно так, как писал – не отрываясь от родимого самарского простора, а вот стихи его были известны всей России… Я взял названием эссе строку из стихотворения Бориса Сиротина как доказательство того, что литература – не только завещает нам прошлое. Она предрекает нам будущее. А значит, дело государственной важности - беречь слово русское, как это – несуетно и настойчиво - делают составители, редакторы и авторы замечательного альманаха «Сызранская излучина».