Сначала слово Харысхал для меня было именем живого якутского классика: слышала, что его спектакли идут в Саха театре, что он много работал в архивах за рубежом, искал информацию о якутских эмигрантах, что его произведения – это своеобразная духовная энциклопедия народа саха. В общем, не человек – глыба! Народный писатель… Далёкий, как будто из другого мира.
Прошло время. Я чаще стала бывать в Якутске на разных писательских встречах. Со многими уже встречались, как старые добрые знакомые, здоровались по имени, спрашивали о делах со знанием этого самого дела. На одном из совещаний молодых писателей в Якутске Харысхал обратился к группе новичков с просьбой не лениться, не бояться – писать для театра пьесы о современной Якутии. Мол, и Саха театр, и русский драматический нуждаются в свежем воздухе, в свежих идеях. Когда я сказала, что в этом непростом деле требуется наставник, который может и подсказать, и покритиковать, Василий Егорович задумался на пару секунд, потом с улыбкой сказал: «Есть у нас известный драматург Владимир Фёдоров, есть я… Готовы помогать, ведь смена нужна…» Но я-то понимала, что у таких людей, как Харысхал и Фёдоров, активно пишущих, работающих в разных направлениях, время – на вес золота. И приняла решение обратиться к Василию Егоровичу только тогда, когда первая задуманная мною пьеса будет написана и «доведена до ума». По пустяковым вопросам решила не отвлекать ни Владимира Николаевича, ни Василия Егоровича. Буду осваивать азы драматургии собственными силами. А потом, если что-то получится, можно и мнение мэтров узнать, при условии, что они выкроят время для этого в своём плотном рабочем графике.
А в октябре 2019 года выпало мне счастье участвовать в поэтическом фестивале «Благодать большого снега». Кроме того, что я познакомилась с замечательными поэтами из Татарстана, Азербайджана, Казахстана, Бурятии, Москвы, Астрахани, в этот раз я более тесно пообщалась с родными якутскими литераторами в неформальной обстановке. В один из дней фестиваля, разгорячённые замечательным днём, проведённым в Горном улусе, на родине народных писателей Семёна и Софрона Даниловых, мы дружной компанией возвращались в автобусе. Сидели бок о бок, болтали, как школьники. Шутки, воспоминания лились рекой. Не помню, кто попросил Василия Егоровича спеть (кажется, это была Наталья Ивановна)… И понеслось! Из каких-то бездонных подвалов своей цепкой писательской памяти Харысхал добывал одну за другой полузабытые или, казалось, вовсе забытые советские песни из любимых кинофильмов; комсомольские, даже пионерские отрядные песни… Он начинал, потом подхватывали остальные. Некоторые песни звучали мощно, поскольку их помнило большинство, некоторые помнил он один или ещё два-три единомышленника. Неожиданно для себя я, довольно закрытая, как правило, особа, обнаружила, что, сидя рядом с академиком Академии духовности РС (Я), самозабвенно воплю с ним в паре практически все хиты давних лет, которые он вспоминает. Оказалось, что у нас очень много общих любимых песен, хотя и росли мы, и учились, и набирались ума в разных условиях, в противоположных углах нашей огромной страны. Даже одноклассниками мы с ним не могли быть: когда он окончил школу, я только пришла в первый класс. Но песни мы любили и пели одни и те же! И это оказалось важнее всего того, что нас разделяло. Я увидела перед собой мудрого, талантливого, глубокого, но всё же мальчишку, у которого в душе прекрасно уживались и богатый жизненный опыт, и молодой задор… Прощаясь с участниками фестиваля, Василий Егорович всем гостям подарил свои книги. Мне достался номер Библиотеки «Полярки» за 2017 год: «Повесть о вечной любви». Раскрыв книжечку, я на титульном листе прочитала написанное рукой автора: «Лена, мы ещё споём на берегу дружбы. В. Харысхал. 17.10.19».
Книжку эту я привезла домой, положила на «золотую полку», где у меня хранятся все печатные издания якутских (и не только) писателей, подаренные мне по тому или другому поводу… и с головой погрузилась в свою школьную работу: принялась за проверку ученических тетрадей, заполнение всяческих отчётов, подготовку к экзаменам и т.д. и т.п. Непрочитанная книжка Харысхала пролежала на полочке до лета. Как и многие другие книги, ждущие часа, когда учительский мозг, высушенный бессмысленной и беспощадной дистанционной работой, восстановит свои функции и сможет вновь воспринимать прекрасное.
27 июля 2020 года мне на телефон с незнакомого номера пришли два странных видео. Не очень качественная любительская съёмка позволяла рассмотреть четверых мужчин саха. Один из них был явно шаман и проводил какой-то таинственный обряд. Ниже был текст: «Якутский шаман на Алдане поставил заслон позарившимся на вырубку леса Алдана и Амги китайским прихвостням иркутянину Маслобойникову, продажным якутским чиновникам, «охранникам родной природы» Афанасьеву, Агееву и их московским патронам. Теперь пусть лезут! Мало не покажется ни им, ни китайцам!» Некоторое время спустя с этого же номера пришло ещё одно видео. На нём было запечатлено какое-то странное белое облако, почти прозрачное и очень подвижное. Оно совершало резкие движения над водной гладью, то раздувалось, как шар, то узкой полоской укладывалось на воду и плыло по течению, как узенькое белое брёвнышко. Это зрелище было величественным, завораживающим и даже немного пугающим. Если даже предположить, что белое облако – это стая неведомых мне птиц, оставалось неясным: кто заставил эти живые существа вести себя так странно и необычно?! Сопроводительный текст объяснил увиденное: «Это «дыхание» Великих Шаманов Седого Алдана, мощи которых вознесены на хребты Сэдюк, Янкан, Селигдар! Шаман имел смелость войти в их вечный покой. И они отреагировали от верховьев до устья! Дыхание их запечатлели случайные люди во время камлания».
Послания таинственного незнакомца меня так заинтересовали, что я решила, не мешкая, позвонить этому человеку и узнать, в чём, собственно, дело и какой реакции он ждёт от меня. Но я не успела сделать звонок. Очередное сообщение с незнакомого номера всё прояснило: «Добрый вечер, Лена! Позвони пожалуйста. Харысхал». Мы созвонились. Василий Егорович горячо и взволнованно рассказал мне о ситуации, сложившейся вокруг лесов Амги в связи с тем, что МинЭкологии РС (Я) заключило договор на коммерческую вырубку леса «вопреки протесту общественности и здравому смыслу» (из сообщения эколога И.Е. Максимова). Василия Егоровича чрезвычайно возмущало, что чиновники, призванные стоять на страже уникальной экосистемы Алдана, на самом деле стремятся лишь к рыночному её использованию, разрушению девственной природы Якутии, завещанной предками земли Олонхо. Какой помощи ждал Харысхал от меня? Только моральной поддержки. Он хотел, чтобы все люди, живущие в бассейне Алдана и Амги, знали о совершающейся на их глазах несправедливости и готовы были при необходимости участвовать в общественном обсуждении этого вопроса, высказывать свою непримиримую позицию в лицо недобросовестным коммерсантам. Думаю, и свой приезд на фестиваль «Берег дружбы» он планировал не только для дружеских песен. Для него фестивальная поляна могла стать ещё одной общественно трибуной, с помощью которой он готов был бороться за сохранение Красавицы Амги и Седого Алдана в их природном великолепии. Прошёл месяц, наступил август, но республиканский фестиваль авторской песни не смог собрать, как обычно, друзей на фестивальной поляне: его провели впервые в онлайн-формате. Жизнь замедлила своё течение, придавленная угрозой новой коронавирусной инфекции. А 31 января 2021 года из села Мяндиги прилетело горестное известие: ушёл из жизни Василий Егорович Васильев, мудрый и мятежный Харысхал… Не будет уже ни новых книг, ни песен на фестивальном берегу. Ничего, кроме памяти.
В октябре 2021 я полетела в Красноярск. Настроение было нерадостное: неприятности на работе, проблемы со здоровьем, да к тому же воспоминания о Харысхале, которые нужно было написать для коллективного сборника, никак не хотели складываться в осмысленный текст, а сроки поджимали. К тому же, книга Василия Егоровича, которую я положила на заветную полку осенью 2019, куда-то потерялась. Сразу после смерти писателя я хотела её найти, перебрала, казалось, все книги на той самой книжной полке – но нужную не нашла, она как будто сквозь землю провалилась. Перед выездом в Красноярск я просто протянула руку к книгам на стеллаже – и наощупь, не глядя, вытащила из высокой стопки книг ту, которая мне нужна была в этот момент больше всего – «Повесть о вечной любви». Непрочитанная, ровненькая, нетронутая, она нашлась сама. Открыла я её уже в самолетё, на взлете – и не смогла оторваться, пока не прочла полностью. Сначала печалилась о судьбе Чырып Мииси и его приёмной дочери, удивлялась силе вечной любви Миши, пронесённой через всю его нелёгкую жизнь. Потом сочувствовала непризнанному герою, бесхитростному и отважному Моккою. Улыбалась, поражённая изысканной местью кошки Кумы, которая в конце концов поставила-таки на место своего активного недоброжелателя. Читая рассказ «Отец», уже утирала слёзы, а в финале пьесы «AUT VINCERE, AUT MORI" готова была разреветься в голос – и не зарыдала только потому, что рядом со мной у окна сидела маленькая испуганная девочка, которая вздрагивала и сдавленно вскрикивала при каждом неловком движении самолёта, и пугать её ещё больше было бы бесчеловечно…
Приземлившись в Красноярском аэропорту, я уже точно знала, что буду писать о Василии Егоровиче: все нужные слова стали на свои места. Мы не были друзьями детства, никогда не жили на одной улице и не вели общих дел, но я очень рада, что этот талантливый человек прошёл по краешку моей жизни, оставив на память красивые песни и умные книги. И возможность общаться с ним хотя бы через страницы его произведений.