Книга «Любовь – Божий дар», мне думается, по-новому откроет для россиян совсем недавно ушедшего из жизни Альберта Арташесовича Оганяна, который был хорошо и давно известен в читательских, писательских и научных кругах, прежде всего, как ученый-филолог, академик РАЕН, большой специалист по кавказским литературам, автор множества научно-критических, литературоведческих и публицистических статей, а также ряда книг и монографий по этому направлению. Полностью подготовив книгу к изданию, к большому сожалению, Альберт Арташесович не успел увидеть её вышедшей из печати, но она стала своеобразным завещанием всем его родным и близким, друзьям и читателям.
Итак, своё 80-летие Альбер Арташесович решил отметить сборником стихов, переведённых русскими поэтами с его родного армянского языка. Согласитесь, немного неожиданно для учёного? Но в то же время вполне обоснованно, поскольку более полувека назад именно с поэзии начинался его путь в литературу, и стихи постоянно сопровождали Альберта Оганяна по жизни, хоть и были заслонены наукой, публицистикой и прозой. Конечно, время от времени они публиковались подборками в разных изданиях, но только теперь, наконец-то, собрались вместе под книжной обложкой. В этом контексте и слово «Любовь» в заглавии книги выглядит закономерным, поскольку стихотворение на армянском языке, с которым дебютировал в 1959 году в тбилисском «Альманахе» 20-летний Альберт Оганян, называлось «Первая любовь». Выходит, он остался верен своему изначальному поэтическому импульсу и с годами только утвердился в божественном даре любви…
Несколько лет назад Альберт Арташесович вот так же неожиданно удивил меня тем, что попросил стать редактором его книги «Похождения хитрого Аршака» - необычного сочинения, написанного в редком жанре плутовского романа. Именно тогда я близко познакомился с истоками его жизни и творчества. Альберт появился на свет в старинном, расположенном в самом центре Тбилиси и когда-то давшем жизнь всему городу квартале Авлабар. На его узких улочках с давних пор смешались выходцы из грузинского, армянского, русского, еврейского, азербайджанского и других народов, образовав многоцветный, красочный и по-своему уникальный анклав. Из этого-то разноликого и разноголосого мира будущий писатель вынес не только знание звучащих на Авлабаре основных языков, но и прекрасную осведомлённость в бытовавших вокруг традициях, особенностях национальных характеров, а также навсегда сохранил в памяти яркие образы уличных героев и мифы о них.
Он родился в простой рабочей семье: отец Альберта вырос в детдоме, рано пошел работать, отслужил в армии. Два года копил деньги на создание будущей семьи, потом снял две комнаты с подвалом и женился на местной девушке, которой только исполнилось 15 лет. Отец был умелым строителем, мастером на все руки, работал он много, но платили за это ничтожно мало. Семья с трудом сводила концы с концами, а на дворе стояли голод и холод послевоенных лет. Конечно, родители пытались как могли согреть сына своей любовью, но в доме Оганянов не было ни одной книжки, ни одной игрушки, и первый букварь, полученный в школе, стал настоящим личным сокровищем для шестилетнего Альберта. Позже он напишет об этом в стихотворении «Рождение писателя»:
С первым школьным звонком я встречаю
Начертанья, рождённые встарь.
Из учительских рук получаю
Драгоценный армянский Букварь.
Возвращаюсь с уроков вприпрыжку,
От волнения еле живой,
Открываю заветную книжку,
Окунаюсь в неё с головой!
Я читаю и в полдень, и в полночь…
(Перевод Владимира Бояринова)
Такая тяга к знаниям и быстрый творческий ум стали преображать мальчишку буквально на глазах. В третьем классе двоюродный брат Борис научил Альберта играть в шахматы. И уже через месяц никто из взрослых ближней округи не мог ему противостоять. В четвёртом классе он стал чемпионом своего района среди школьников, годом позже – среди взрослых. При том, что население его родного района Тбилиси было около двухсот тысяч человек. Тогда его впервые назвали вундеркиндом и зачислили в республиканскую шахматную школу, в группу особо одаренных детей, в которой занимались всего 12 школьников. Именно там однажды неожиданно появилась скромная девочка Нона Гаприндашвили, ставшая с годами настоящим шахматным гением – пятикратной чемпионкой мира. Как подтверждение успехов тех школьных лет и сегодня на стене дачи Альберта Арташесовича в Переделкино висит диплом на грузинском языке, подтверждающий, что ученик 10 класса Альберт Оганян стал победителем шахматного турнира 1955 года, посвящённого дню рождения самого Иосифа Сталина…
Шахматы помогли мальчишке из Авлабара, что называется, не только выйти в люди, выполнить норму мастера спорта СССР, но и войти в литературу, поскольку ещё школьником, в выпускном 11 классе он стал спортивным обозревателем армянских передач Грузинского радио и телевидения, непосредственно приобщившись к творчеству. Такое неожиданное обстоятельство во многом оказалось связано с яркими успехами восходящей звезды Советского Союза Тиграна Петросяна, будущего чемпиона мира, с которым Альберт подружился за несколько лет до завоевания Тиграном шахматного Олимпа.
Надо отметить, что Оганяну с молодых лет везло на встречи и добрые отношения с яркими талантливыми людьми. Так совершенно неожиданно его «крестной матерью» в литературе стала крупнейшая в XX веке армянская поэтесса Сильва Капутикян. Когда она однажды пришла в редакцию радио на запись, кто-то из руководителей судии, представив оказавшегося поблизости юного спортивного обозревателя, добавил, что он к тому же пишет стихи и несколько из них прозвучало в эфире. «А ну-ка, покажи мне свои сочинения», - мягко потребовала поэтесса у Альберта, буквально обомлевшего рядом с легендарной знаменитостью. На счастье, общая тетрадь с тремя десяткам стихов у него была с собой. Прочитав их, Сильва Барунаковна взяла ручку и, не пожалев пары часов, полностью отредактировала рукопись. Конечно, после этого все стихи были подписаны главным редактором радиостанции в эфир и прозвучали подряд в пяти или семи передачах. О таком счастье начинающий поэт не мог и мечтать. Благодарность, сыновью любовь и внимание к Сильве Капутикян, которая была по возрасту чуть старше его матери, Альберт сохранил на всю жизнь.
И хотя, как мы упоминали, первыми его «университетами» стали переулки Авлабара, где жили и работали простые ремесленники, не слишком большие знатоки родного языка, но, видимо, тяга к слову и генетическая память армянского народа, ещё за 1700 лет до наших дней создавшего алфавит, сделали свое дело. Проявив особую склонность к языкам (он уже в семь лет свободно говорил на армянском, грузинском и азербайджанском) и к филологии, Альберт успешно закончил тбилисский Педагогический институт имени А.С.Пушкина и, пройдя в последний год занятий творческий конкурс на сценарный факультет ВГИКА, получил в порядке особого исключения свободный диплом и право поехать на учёбу в Москву. К слову сказать, в кармане у Альберта лежало пять тысяч рублей, которые он получил на радио за пять студенческих лет. Но со ВГИКом всё оказалось непросто – учиться предложили только на вечернем или заочном отделении, а значит – он не получал ни общежития, ни прописки в Москве. И Оганян пошел работать.
Конечно, он тогда не думал, что Россия может стать его второй родиной, что со временем он закончит аспирантуру, успешно защитит кандидатскую диссертацию как филолог и будет принят на работу старшим преподавателем Московского пединститута имени Ленина – одного из престижных вузов страны.
Его руководителем при написании диссертации оказался Паруйр Севак – самый знаменитый на то время армянский поэт и учёный-литературовед, с которым Оганяну повезло познакомится ещё в ранней молодости. Это был такой же подарок судьбы, как и встреча с Сильвой Капутикян, но только на научной стезе. Что касается поэзии, то Оганян настолько боготворил Паруйра Севака, что при всей их близкой дружбе не позволил себе ни разу показать мэтру свои стихи. Севак действительно был человеком редкого таланта и огромной поэтической силы – увидевшая свет в 1959 году его поэма «Неумолкаемая колокольня» безоговорочно завоевала умы и сердца всего армянского народа, а за представленную к защите кандидатскую диссертацию ему сразу присудили степень доктора филологических наук. В Москве у Севака вышли две книги избранных стихов, так что его хорошо знали и в России. Конечно, у такого учителя не могло быть плохого ученика…
К большому горю всего армянского народа, в 1971 году Паруйр Севак погиб в автомобильной аварии. Для Альберта Оганяна это была огромная потеря, но имя и творчество Паруйра Севака навсегда остались для него яркими ориентирами и продолжают освещать путь до сих пор. Как литературовед Альберт Арташесович подчеркивает, что, прослеживая весь 17-вековой путь армянской поэзии, он пришёл к выводу, что после поэмы Григора Нарекаци «Книга скорби», написанной в X веке, второй необходимо назвать именно «Неумолкаемую колокольню» Паруйра Севака – как выдающееся произведение, своего рода энциклопедию жизни армянского народа, ярче и объёмнее других отобразившую его место в истории человечества…
Но вернемся к поэзии самого Оганяна, только что открывшего для себя Москву. Появившись в столице и немного освоившись, он направился человеку, который, по мнению молодого поэта, мог его понять и поддержать. Этим человеком была Вера Клавдиевна Звягинцева – русская поэтесса, родившаяся ещё в XIX веке и получившая звание заслуженного деятеля культуры Армении. Она переводила Ованеса Туманяна, Микаэла Налбандяна, Аветика Исаакяна и других армянских классиков и известных поэтов, выпустила целую книгу избранных переводов «Моя Армения». К молодому Альберту Оганяну Вера Клавдиевна тоже отнеслась очень доброжелательно, и в итоге он впервые прозвучал на русском языке. Причём, сразу очень солидно – в 1964 году в «Московском комсомольце» вышла большая подборка переводов с портретом автора. А некоторые переводы Звягинцевой пережили полвека и включены автором в нынешнюю книгу.
В 70-е годы Альберту повезло в который уже раз – на одной из поэтических встреч он познакомился с Владимиром Цыбиным, возглавлявшим в ту пору отдел поэзии журнала «Молодая гвардия». Цыбин покорил Оганяна, помимо поэтического таланта, своим кругозором, начитанностью и глубиной знаний во многих сферах. А кроме того, Владимир Дмитриевич держал за правило помогать молодым авторам. Вот и Оганяну он сам предложил опубликоваться в журнале, а потом порекомендовал в переводчики уже знаменитого Анатолия Поперечного, песни на стихи которого пела вся страна. На страницах «Молодой гвардии» Альберт появлялся в последующие годы немало раз.
Но больше всего переводов Оганяна на русском языке вышло из-под пера талантливого поэта Михаила Синельникова, с которым они оказались наиболее близки и созвучны. На момент их знакомства Синельников был тоже молодым человеком, но уже состоявшимся профессионалом – он работал в журнале «Дружба народов», затем – в «Литературной газете». Естественно, эти издания вскоре стали публиковать переводы Альберта Оганяна. И книга, для которой написано предисловие, более чем наполовину составлена из переложений Михаила Синельникова. Переводил Синельников и других поэтов Армении, а также писал собственные прекрасные стихи о ней, за что был награжден золотой медалью «За литературные заслуги».
Став москвичом и уникальным учёным-филологом, который наряду с русским прекрасно знал три кавказских языка и мог читать в оригиналах произведения на армянском, грузинском и азербайджанском, Альберт Оганян по праву заслужил авторитет признанного специалиста по национальным литературам. Именно поэтому он был принят на должность советника правления Союза писателей СССР, опередив в конкурсном отборе более 20 кандидатов, и долгие годы проработал на этом месте. Затем он стал секретарём Исполкома Международного сообщества писательских союзов. Долгое время был членом экспертного совета Высшей аттестационной комиссии СССР. За 15 лет работы в экспертном совете он написал более 200 рецензий на кандидатские диссертации армянских, грузинских, азербайджанских и российских соискателей. Это был уникальный случай в советской науке, который объяснялся только упомянутым языковым феноменом Оганяна и его прекрасным знанием многонациональных российских литератур. По этой же причине к нему не раз обращались за написанием статей для Российской Энциклопедии. В издательстве «Советский писатель» Альберт Арташесович принимал участие в подготовке и выпуске книг практически всех армянских и грузинских авторов на русском языке – и как рецензент, и частенько как переводчик. Он напечатал около 200 литературоведческих и публицистических статей. Издал десяток собственных книг в Ереване, Тбилиси и Москве. Эти города-столицы и стали вершинами треугольника его судьбы, о котором он написал в одноимённом стихотворении:
В золотом Тифлисе, в жару,
Родила на свет меня мать,
Но желанный гость на пиру
Постарался скатерть не смять.
Дальше — розовый Ереван,
Там продолжился жизни пир —
Хоть не знаю, был ли я зван
В этот сладкий и горький мир…
А потом приютил меня
Третий Рим на семи холмах…
Как серебряный звук трубы
Над юдолью скорбной земной,
Треугольник моей судьбы,
Ты всегда, ты везде со мной!
Где родился, там не умру,
Где родился, там меня нет —
В золотом Тифлисе, в жару,
Появился на свет поэт…
Этот перевод сделал соотечественник автора, русскоязычный поэт Глан Онанян, также родившийся в Тбилиси.
Переводила Альберта Оганяна и поэтесса из Балкарии Инна Кашежева, пишущая на русском языке, яркая представительница поколения «шестидесятников» – её работы тоже вошли в книгу «Любовь – Божий дар».
Во время работы в Союзе писателей России в середине 80-х годов Альберт Оганян очень близко сошелся с Юрием Кузнецовым, которого сегодня многие называют самым выдающимся русским поэтом конца прошлого и начала нынешнего веков. Альберт Арташесович сравнивает Кузнецова с Паруйром Севаком по схожести мышления, поэтическому богослужению и очень гордится этой дружбой, постольку Юрий Поликарпович был человеком не очень общительным и разговорчивым, мало кого подпускал к себе, но для Оганяна сделал исключение. И однажды, опять же сам, предложил перевести что-то из его стихов. Так появились на свет строчки о сибирском Иртыше, в которых сразу чувствуется «кузнецовский» почерк:
Вы облака, вы скитальцы небесные,
Ваши пути, как вы сами, безвестные,
В чистом лазоревом небе рождённые,
Ветром в пустынную даль занесённые.
Над Иртышом обрели вы пристанище…
Где остановишься, там и останешься…
Служба в Союзе писателей России подарила Альберту Оганяну ещё одного друга и переводчика – талантливого и яркого русского поэта Владимира Бояринова. По мнению Альберта Арташесовича, Бояринов не только прекрасно перевёл ряд его стихов, но и написанные им самим «Живая рукопись» и «Арарат», посвященные Оганяну, безусловно, вошли в число лучших произведений русских писателей об Армении. Именно поэтому Альберт Арташесович решил «в нарушение жанра» включить эти стихотворения в книгу. Такого же исключения удостоился Владимир Сергеев, сумевший своим стихотворением «Надежда» задеть самые сокровенные струны души Оганяна.
О собственных же стихах-посвящениях Альберта Оганяна надо сказать особо – он недаром поставил к сборнику соответствующий подзаголовок, поскольку, можно сказать, практически каждое стихотворение в книге кому-то посвящено. Помимо родных и близких, это известные писатели и поэты, с которым сводила его судьба – Сильва Капутикян, Паруйр Севак, Ираклий Абашидзе, Нодар Думбадзе, Сергей Михалков, Вардгес Петросян, Булат Окуджава, Владимир Бояринов, Николай Иванов, Левон Блбулян и другие, Католикос всех армян Гарегин Второй, народные артисты Иосиф Кобзон и Армен Джигарханян, олимпийский чемпион Никита Симонян, а также многие учёные, академики, художники, зарубежные соотечественники… По одним именам можно увидеть, насколько щедрой оказалась судьба Альберта Оганяна на встречи с выдающимися и яркими личностями.
Надо сказать и о том, что большая часть этих стихов написана и посвящена тому или иному другу, близкому или уважаемому человеку вовсе не по случаю юбилея или какого-то другого события, как нередко бывает, а по принципу единения душ и взглядов в теме стихотворения, в поэтическом и человеческом восприятии мира.
В книге достаточно всего – пылких восторгов юношеской любви и мудрости любви повзрослевшей; ностальгии по оставленной вдалеке земле отцов и гордости за многовековую армянскую культуру; тревоги за будущность нынешней Армении, боли за «взятый в плен» Арарат и за судьбы разбросанных по всему миру соотечественников. Как, к примеру, в строках щемящего стихотворения «Журавли над морем», посвящённого армянам Зарубежья:
Вы устали и сбились с пути, журавли,
Над морями вы кружите, жребий был крут…
Вы спаслись от убийц и на волю ушли,
Но как долго вы ищете путь и приют!
Вы на дальней чужбине все вновь впопыхах
Вили гнёзда, мечтая о доме родном,
Солнце жгло вас в степях, голод мучил в горах,
В гнёздах ваших всегда вам дышалось с трудом.
Над морями летите, мои журавли!
Лишь в наирских полях вы найдёте приют!
Все пути пролегли до родимой земли,
Все дороги на родину вас приведут…
Через судьбу и жизнь Альберта Оганяна прошло многое, и многое осталось в нём, как подтверждает небольшое, но ёмкое стихотворение «Воспоминания», посвящённое московскому поэту Юрию Богданову и созвучное, близкое каждому человеку, достигшему зрелости:
Вдалеке остались, позади
Моего отрочества просторы,
Нежные и грустные дожди,
Древние отеческие горы.
Силуэты на закате дня
Уходящих в прошлое влюблённых…
Всё это прошло через меня
И осталось в сердце опалённом.
Большой вклад Альберта Оганяна в многонациональную литературу СССР, а позже – в литературы Российской Федерации и ближнего Зарубежья был по достоинству оценен и нашел благодарность в сердцах коллег, произведения которых он сумел открыть для множества читателей сопредельных стран. Альберт Оганян по праву стал членом союзов писателей России, Армении и Грузии. В 2000-м году он, единственный из армян, живущих за пределами Грузии, был награждён «Орденом Чести» этой страны, в 2013-м стал заслуженным деятелем искусств Ингушетии и секретарём Правления Союза писателей России, в 2014-м ему была вручена Золотая медаль Министерства культуры Армении, Серебряная медаль «Посол Армении» Министерства диаспоры Армении, присвоено звание заслуженного деятеля культуры Армении, объявлена Благодарность Президента РФ В.В.Путина с вручением золотой медали…
До самого конца жизни он не выпускал из рук перо, был полон планов и надежд на будущее - всё было так, как он написал в стихотворении «Мой огненный конь», созвучном с его фамилией Оганян:
Кудрей, что казались тебе хороши,
Коснулся со временем снег...
Но огненный конь этой бурной души
Не сдастся, не сдержит свой бег.
Рождаются планы, роятся мечты,
Сменяются дни и дела,
Но всё-таки самое главное - ты,
Ведь жизнь без любви - как зола.
И в сердце - всё те же и трепет, и дрожь,
Отсюда - стихи, может быть...
Я знаю: во имя любви ты живёшь,
С любовью мне радостно жить...
Я уверен, что, прочитав эту книгу, вы откроете для себя ещё не одну грань щедрого и многогранного таланта Альберта Оганяна. Светлая ему память…