***
Ты не завидуй, юноша, поэту.
И прикасаться к тайне не спеши!
Не знаешь ты, но каждому рассвету
Он оставляет часть своей души.
Смотри – она летит уже с Востока,
А сам от мира грозного оглох,
В его душе ранимой и жестокой
Растут подснежник и чертополох.
И догорев на Западе, бессильный,
Он о твоей помолится судьбе.
О, если б знал ты, юноша наивный,
Как он порой завидует тебе?
А ты о славе призрачной мечтаешь,
Проникнуть в тайну, жаждой окрылён.
Когда-нибудь и ты, увы, узнаешь
Какую дань за это платит он.
***
Я не придумывал стихи.
Они пришли и рядом встали.
Их лица – вот мои грехи.
Их лица – вот мои печали.
Не помню каждого лица,
Но знаю, что за красным гробом
Они по голубым сугробам
Пойдут со мною до конца.
И даже там, где жизни дым
Во мгле небесной растворится,
Я знаю, явятся их лица,
Как Бог является святым.
ВОРОН
Молча ворон кружит,
Видно, ведомо ворону,
Кто меня сторожит
По ту самую сторону.
Видно, ведомо ворону –
Там такие князья,
Что смотреть на ту сторону
Человеку нельзя.
И молчать, видно, ворону
До тех самых минут,
Как меня на ту сторону
Те князья поведут,
Как разделят там поровну
Всё, что было в судьбе,
Тело – ведомо, ворону,
Остальное – себе…
ПАНАМА
Я оставил той войне
Сам себя на память.
Жарко было мне в огне,
Жалко не исправить…
-
Видел, плакали навзрыд
И отец, и мама.
Им привёз мой друг Фарид
Со звездой панаму.
-
Фотографию мою
Он привёз родимым –
Я в панаме той стою
Целый, невредимый.
-
Он панаму им привёз
Из Афганистана.
Неужели всё всерьёз,
Неужели, мама?
***
Вспоминая всё, что в жизни пройдено,
(Видно, годы делают мудрей),
Я всё чаще думаю о Родине,
О земле единственной моей.
-
Может быть, не очень и заметная,
Как неброский за окном пейзаж,
Родина – понятие конкретное,
А не поэтическая блажь!
-
Кланяюсь тебе и верю, Родина!
Скромной жизни подводя итог.
Вспоминая, сколько было пройдено
По тебе, любимая, дорог.
-
Но любая к дому приводила
Сквозь огонь, и лёд, и зеленя,
Потому что матушка крестила
В спину уходящего меня.
-
Вспоминаю всё, что в жизни пройдено,
И шепчу заветные слова:
– Слава Богу, есть на свете Родина!
Слава Богу, матушка жива.
***
Сидит на облаке солдат
Чуть-чуть левее Бога.
Ну, здравствуй, брат!
Ну, как ты, брат?
Обнимемся, Серёга!
-
А я в санбате, я в бреду
Лежу, наверно, с пятницы,
Давай-ка, думаю, зайду
По-свойски на свиданьице.
-
Давай-ка двигайся, солдат,
Я так устал с дороги.
Поклон тебе от всех ребят
И курева немного.
-
Ты не смотри, что вся в пыли,
Открой, Серёга, фляжечку.
Давай, чтоб крылья проросли
Не больно сквозь тельняшечку!
-
Да вместе с Богом не гляди
В глаза мне виновато.
Сегодня сам смогу дойти
Без ног до медсанбата.
-
Сидит на облаке солдат
Чуть-чуть левее Бога.
Ну, что же, брат! До встречи, брат!
Обнимемся, Серёга…
***
Два холода в мае у нас.
К одному из них черёмуха зацветает.
А соловьи – то, соловьи в эту пору…
Где в шиповниках птицы хлопочут
И черёмухой пахнет сильней,
Ближе к вечеру, к сумеркам, к ночи,
Как ударит внахлёст соловей!
Вот –
Прошёлся лешачею дудкой,
Обождал.
Видно, склюнул росы.
Распушив оперенье на грудке,
В пол – удара проверил басы.
Шейку выгнул –
Прошёл оттолочкой.
Остальным и не сват, и не брат.
После каждой серебряной точки
То юленье, то дробь, то раскат!
Ох…
Стозвонкий какой соловьище!
Там, где гуще шиповник и злей,
Уж так свищет!
Так свищет, так свищет –
Знать, отчасти разбойных кровей!
Так поёт!
Что заслушался месяц,
Что волна за волной не бежит,
Что вздыхают черёмухи, свесясь,
И звезда на воде не дрожит!
Да, такие стозвонкие редки,
Что в садах, что в овражной глуши.
Остальные ему для подпевки,
Остальные – не так хороши.
Вот опять –
То вздохнёт, то забредит,
То засвищет, как свищут ножи.
Соловьиха
Наверно ответит…
Ты такому, поди, откажи!..
Утром новость сорочия быстро
Полетит по окрестным лесам:
– Наш-то, наш!
То вздохнёт серебристо,
То по самым пройдётся низам!
Уж так ночью вздыхал серебристо!
Чем такой неугоден да плох?
То пройдётся разбойничьим свистом,
То алмазный рассыплет горох!
А по чести ему и достанется
За стозвонкий гремучий распев
Из красавиц такая красавица –
Королевна из всех королев!
Да,
Сороки уж новостью верной
Поделиться скорей норовят:
– Наш-то, наш!
Со своей королевной
Всё про гнездышко, про соловьят…
Пой, стозвонкий!
Сорочья услуга
Пусть соперников дразнит ужо –
Что под крылышком милого друга
Соловьихе уж так хорошо!
Схолодало…
Ништо… распогодится…
Вот – черёмухи цвет обметут,
Соловьята у милых народятся –
Враз шиповники все зацветут!
***
Идет парад. Гремит парад
По самой главной улице.
Сидит на лавочке солдат
И курит, не накурится.
Сидит афганец инвалид
В глазах тоска и хмель.
Парад идёт. Парад гремит.
А у него рука болит!
За тридевять земель…
Она сжимает автомат
Под Кандагаром где-то,
И пули в темноту летят,
И пули в темноту летят
До самого рассвета.
Она стреляет вдалеке.
И я, ей Богу, слышал,
Как он шептал своей руке,
Как он кричал своей руке!
- На вспышку бей! На вспышку!
По стойке – смирно! Встал парад.
И тихо-тихо стало,
Чтоб мог командовать солдат
Рукою, что стреляла.
Стоит парад.
Молчит парад.
Но видно Бог изрек –
И встал Солдат!
И взял Солдат
Рукой под козырёк!