***
Перчатки…
Сколько в них нежности
для наших рук,
сколько пустого места
после них.
***
Две птицы высоко –
как мухи
на оконном стекле неба.
Отцу
Не хватает слов
тебе и нам.
Больно – не больно,
как маятник,
отбивают чужие
часы без минут.
Только тело –
прибитое,
раздавленное, перемолотое.
Через кожу
ничего не видно,
лишь синяки под глазами
от ударов молота
с той, неизвестной
для нас стороны.
***
Тишина описывает себя
без слов
и всё чаще хочет,
чтобы её слушали.
Она выгоняет из дома
звуки насекомых,
стук ложечки,
стук сердца.
Только короеду
позволено стучать
с того света
и даже впускать его
через замочную скважину,
ключ от которой идеально
подходит к тишине.
Прага
Почему ездят автобусы,
когда мы занимаемся любовью,
примеряя наши тела
друг к другу: подходят ли?
Оказывается, подходят,
не хватает только крыльев
которые, прикипев
друг к другу каждым перышком,
подняли бы нас над Виноградами.
Больница, кладбище, крематорий –
только крылья могут
спасти нас от огня.
Потому я просовываю
свои руки под твои,
и ты поднимаешь меня
над аэродромом простыни.
Потом в ванной любовь
стекает в тюремное
решетчатое окошко слива.
Не во мне ты кружишься,
а в темных трубах –
в такт пульса проезжающих
над головой автобусов.
Мой папа
уже не свой и не наш
становиться все меньше
как будто хочет снова
появиться на свет
уже не из этого мира
он помещается в одном глазу
и не может его оттуда вымыть
ни одна слеза
чирикает воробей
может его дедушке ты давал воду
и крошки хлеба
сейчас он крошки чириканья сыплет тебе
в ухо отлитое из воска
возвращая слух
что слышно в конце
воробьев всех лет
скачущих в мыслях
всегда веселых даже
в минуту смерти серую
как воробей
* * *
не хватает слов
тебе и нам
больно не больно
как маятник
отбивает чужие
до сих пор часы
все без минут
только тело
прибитое
раздавленное перемолотое
через кожу
ничего не видно
только синяки под глазами
от ударов молотка
с той неизвестной
до сих пор стороны
***
я нашла скулящего щенка
в моем отце
между левым плечом и сердцем
он просыпался вместе с болью
и никому не удавалось его усыпить
в этой колыбели так подходящей для сна
не так это просто убить
особенно такую малютку
особенно такое чудовище
***
тишина описывает себя
без слов
все чаще хочет
чтобы ее слушали
она выгоняет из дома
звуки насекомых
стук ложечки
стук сердца
только короеду позволено стучать
с того света
и даже впускать его
через замочную скважину
ключ от которой идеально
подходит к тишине
Перевела с польского Александра БРАТЧУК.