Фиалка
Мир без русских людей не спасётся!
Не спасутся слова без поэтов…
Бледный Конь по планете несётся,
Он на фоне зари – фиолетов.
Я сорву для любимой фиалку,
Заманю её в русское поле!
Мимо катится время вразвалку,
Как беспечная русская воля!
Положи мне на плечи ладони
И прижмись необузданным телом.
Я как тур, разломавший загоны,
Прыгну в небо навстречу омелам.
Потому, что мы звёздные дети,
Мы не ходим землёй, а летаем
Сквозь шпицрутены слухов и сплетен
Между адом и Родиной-раем.
***
Отчизна встретила туманом!
Непроморгавшейся звездой!
И это не было обманом –
Всё то, что не было с тобой.
Стояли катера на рейде.
Трещал в ангаре самолёт.
И вера – золотом на меди
Озвучивала крестный ход!
К нам ястребы влетали в сени,
А вот цыплят там не нашли…
Один на всех поэт Есенин,
Пшеничный колосок земли!
Живу, как все. Стихи кропаю,
Со школы дневники веду…
А Родина летит по краю,
Словно в 17-м году.
***
И мамы нет, и дома нет.
Но это я в душе запрятал.
А с неба так же льётся свет,
Как лился в юности когда-то!
Жизнь без руля и без ветрил
Несётся волею поэта!
Я многих на земле любил!
И всё же песня не допета…
Я русской Родине служил
Стремился к цели, как пехота!
И даже б море переплыл,
Там, где акула косорота!
Я рвал из ножен свой кинжал,
Коль яблоко вражды созрело!
Но я на Бога не роптал!
На Господа роптать не дело.
А утром наступал рассвет.
Звенели годовые кольца.
Я к вам был послан, как поэт –
От Бога, Родины и Солнца!
Памяти Валерия Иванова
Пожирает Москва мужиков
Хоть в Голицыно, хоть на Ямале!
Ты был лучшим из сибиряков,
Жизнь проживший на русском вокзале!
Омск молчит! Что он может сказать
О своём заблудившимся сыне?
На земле не всплакнёт твоя мать –
Ты уплыл, оттолкнувшись на льдине.
Пусть «весна без конца и без края»
Без тебя будоражит Москву.
Ты, Валера, в трёх звёздах от рая!
Я бы выпил, да пить не могу.
Мы и так всё, что можно пропили,
Остальное раздали ворам.
Но зато, как поэты мы жили –
Кто поэтом на землю был зван!
Их обратно Господь призывает –
Передреев, Рубцов, Кузнецов…
Вот Валера друзей окликает
Русским именем Иванов!
Заступись там за нас, окаянных,
Ты ж сегодня поближе к Христу!
Помолись за тверёзых и пьяных,
Что приколоты ручкой к листу.
На горе высокой
На горе высокой
С батей брагу пьём.
Далеко-далёко
От столиц наш дом!
Где уральский Борька
Пропивает Русь!
Да не выпьет столько
Либеральный гусь.
А внизу китайцы
Притулились к нам.
Да американцы
Ядрами к ногам.
Потому на горке
С батей брагу пьём,
Словно в самоволке
Наш родимый дом.
Утром разберёмся
Что кому и как!
Вдоволь наорёмся –
Слезем в березняк.
Березняк с грибами,
С ягодой лесной!
С лисами, с волками,
С батей и со мной!
***
Ах, Ирина, то в драках, то в спорах,
Забываю вернуться к тебе…
Пусть горит в тебе харьковский норов
Лампой тысячеватной в окне.
Через Каму, то вплавь, то на лыжах,
Проклиная закамскую муть.
До тебя доберусь, ты увидишь!
Можешь спать, если сможешь заснуть.
Опадает листва и не слышно
Перевозят тоску облака.
Сыплют звёзды, как с дерева вишня,
Гонит мышцы по ветру река.
Ну, а я? Снова станция, поезд…
Ждёт в столице собранье друзей.
Если пишется русская повесть –
Значит честь не потеряна в ней!
Как всегда, угасает Европа,
Молодеет лишь русская жизнь!
Ты, Ирина, прости остолопа,
Что влюблён в лучшую из Отчизн!..
Конюховка на сплавном рейде
Сюда мы в детстве забегали,
Чтоб отдохнуть от суеты.
Мы всё здесь помнили и знали
От хомута и до узды.
А сбруя пахла конским потом,
Сосновым бором и кнутом!
Ордой, ушкуйником, полётом
Над лугом – без седла притом.
Как радуги, горят подковы,
Звенят бревёнчатой стеной.
И вожжи хлещут, как швартовы,
Когда река встаёт волной!
Позволит конюх прокатиться
Верхом кому-нибудь из нас…
Пусть позавидует столица
Тому, кто на коне сейчас!
Паровоз
Ну, как смогу прожить без паровоза,
Что вёз меня с Урала далеко.
Звенел его свисток сладкоголосо
Его забыть, как юность, – нелегко!
А впереди Кавказские Минводы –
Там бабушка и мамина родня.
И в Пятигорье вбитые народы,
Как скалы на Урале! Мне коня
Не нужно подводить. На паровозе
По двум железкам мой железный путь!
Смотри – луна уже черноволоса
От дыма, что её ласкает грудь!
Пусть говорят: – Покой нам только снится!
Гремят колёса разгоняя сны.
В плацкарте детство всё ещё храбрится –
Всё дальше отдаляясь от весны!
Мальчишка с фотографии
Сидит мальчишка на крылечке,
С земли – четвёртая ступень.
И первоклашки, как овечки,
Чуть поодаль, как светотень!
Как бы на книжной полке книги
Сидят, друг к другу прислонясь…
И светлолики, многолики,
Перед фотографом храбрясь.
Хохочут, радуются жизни –
Как ветром всколыхнуло пруд!
Расселись на хребте Отчизны
Во глубине уральских руд.
А мальчик на четвёртой полке,
То есть ступеньке, вдаль смотря,
Грустит и плачет втихомолку –
Он маму с неба ждёт подолгу…
Такая фотография.
***
Я влюбился, как русский поэт.
Навсегда, без ума, без остатка!
Горько вам, ну а мне нынче сладко
И не нужен готовый ответ…
Сколько раз я пытался взлететь?
А теперь так легко получилось.
Коридоры небесные впредь
Служат мне, если ты отлучилась.
Здесь случайно не встанешь на гвоздь,
Можно быть безрассудным и смелым!
Взял из воздуха ветку омелы,
Что стопою касался Господь.
За небесным столом посидим
Снизу тьма, здесь же тьмы не бывает.
Ах, как сердце любовь разрывает
И так душу, так душу знобит.
На пригорке
На пригорке телятник рвёт запахом нос!
Неужели я дома? Неужели добрался?
Значит правильно вёз по стране паровоз!
Значит с этой поездкой я не облажался!
Как живут здесь и что здешний пьёт человек,
Ведь не зря же в сельпо путь душа протоптала!
Нет душа не безродна, как думал Олег,
Но не тот, у кого в сапоге было жало!
Дождь забулькал - укроюсь в широкий сарай,
Притворюсь заблудившимся аборигеном.
Так народ представляет, наверное, рай,
Что до крыши набит свежесобранным сеном!
Кто-то вдруг зашуршал, вспыхнул женский платок,
Я пред ним, как пред флагом, упал на колено.
Я бы женщину эту как волк уволок,
Но она уже здесь без кольчуги и шлема.
Предо мной беззащитна, а на улице дождь.
До утра будет длится сегодня беседа.
И отводит глаза от сарая Господь…
И увозит мой поезд уральское лето.