***
Уже конец вершит начало.
В бездонном сумраке ночей
Мне лето осень предсказало
Мерцаньем звёзд, слезой свечей.
О, Август в ярком оперенье,
Твоих объятий жаркий пыл
В остановившемся мгновенье,
В порыве страсти не остыл...
Пусть дни становятся короче,
Но тем дороже золотник,
Так в базилике Санта Кроче
Творец запечатлел свой лик.
Как сны, скользнувшие в забвенье,
Плывут цветами по ручью,
Последних жарких дней мгновенья
Вершат историю твою.
МУРАНСКИЕ ЗЕРКАЛА
Духовное останется Душе.
Грядущий день безвременьем помечен.
Был век бравурной музыкою встречен,
Но замер звук у тьмы на рубеже.
Сквозь призму времени, волшебное стекло
Мурановских старинных витражей
Слагает в летопись – добро и зло,
От войн Пунических до наших дней.
Являет отражение эпох
Калейдоскоп изменчивых зеркал:
Античность, Возрожденья полу-вздох,
Барокко, Ренессанс – страстей накал…
О, зеркала самовлюблённый плен!
Вобрав в себя знакомые черты,
Отобрази эпоху Перемен
На рубеже мечты и пустоты.
ПРЕДЗИМЬЕ
Клин журавлей за дальним косогором,
И дым предзимья, и притихший лес,
Рождают поэтическое Слово,
Как первый снег, ниспосланный с небес.
Смятенье душ, осенние тревоги,
Возьмёт река, покроет тонким льдом,
И инеем засветятся дороги,
Проложенные тягостным трудом.
Задуют новогодние метели,
Придёт Любовь, нежданно, в декабре,
И вдруг, найдутся детские потери,
Как дар Зимы – Рождественской игре.
МАМА
Как в детстве, вприпрыжку к тебе побежать,
На шее повиснуть, обнять, закричать: «Мама!»
А утром забраться к тебе в кровать,
Чтобы твоим ароматом дышать, мама!
Халат твой надеть и дом прибирать
И о тебе тихонько скучать,
Вместе любимые книги читать,
Первые рифмы тебе посвящать, мама!
Взрослая жизнь диктует права:
Знаю, как «надо», права, не права,
Глупое средство – спорить с тобой,
Уносится в детство мой шар голубой, мама…
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА
Животный мир непостижимо мудро,
Свободно и размеренно живёт.
А Человек, всё мудрствует премудро,
Всё строит планы на сто лет вперёд.
А птицы гнёзда вьют в полях весенних,
Бесстрашно волки рыщут по лесам...
Но Человек ружьё повесил в сенях,
Капкан готовит и охоту псам.
Прекрасен Мир в любое время года,
Но интернет заполонил эфир,
И борется с захватчиком Природа,
Чтоб охладить пустоголовый пир.
И в битве той, отнюдь не молчаливой,
Не будет победителей вовек,
И не вернётся к суете счастливой
Обидевший Природу Человек.
Впервые, без опаски и тревоги,
Выходят звери на простор из нор,
Резвятся медвежата у берлоги
И строит хатку новую бобёр.
А "царь зверей" сидит в дому, как в клетке.
Теперь, добыча – он, и он - в бегах
И, как доисторические предки,
С смартфоном, как с дубиною в руках!
AMARCORD
/ я вспоминаю…/
Индийский чай, трава мелисса,
Вода в кофейнике скворчит.
Мокшанский край, посёлок Исса.
Из клуба музыка звучит...
Проносятся года в аллюре
Но, словно исполинский дуб,
Незыблем "памятник культуре" -
Холодный деревенский клуб.
Там балерина, замерзая,
Дрожала в пачке золотой,
Отогреваясь чашкой чая,
Накрывшись шалью кружевной.
Над сценой, бабочкой кружила,
Красою восхищала зал
И плавно фуэте крутила,
Поймав аплодисментов шквал.
Глотал огонь факир и... в сферу
Входил, сливаясь с пустотой.
И зритель принимал аферу
С провинциальной простотой.
А балалаечник Ерошка -
Универсальный музыкант,
На концертино, на гармошке,
"Искрил" природный свой талант.
И я стояла, очи к долу,
На сцене той, где всяк продрог,
И туфли примерзали к полу,
Пока читала монолог.
Конферансье насквозь простужен.
Он знал, бессменный "страж кулис":
Восторг толпы артистам нужен!
И вызывал нас всех - "на бис".
Не в тёплых городских квартирах
Горела творчеством душа,
А в этих захолустьях сирых,
Афишей на ветру шурша.
***
Манит грибами последними осень,
Птицы в лесу не поют.
Стелется неба унылая просинь,
Лета прощальный приют.
Пахнет костёр можжевеловой стружкой,
Жарко поленья горят.
Вот бы сейчас сговориться с кукушкой –
Время отправить назад,
В тёплый июль, в вересковую чащу,
В блёстках медовой росы…
Но завершается день уходящий
Дождиком редким, косым.