АПРЕЛЬСКОЕ
"В час, когда пьянеют нарциссы"
А.Блок
Золотом нарциссовым слепящее,
Брызжет солнце радостный апрель,
Кажется беда - не настоящая,
Заглушает взрывы птичья трель.
Соки жизни в недрах просыпаются,
Из земли уходит зимний хлад,
И травинки к свету пробиваются,
Для цветенья нет пути назад.
Может солнца свет цветком нарциссовым
Тьму рассеет, победит врагов?
Молодой апрель, судом Парисовым,
Первенство Весне отдать готов.
Словно по закону бесконечности,
Вызревает век от века вновь
"Яблоко раздора", дань беспечности,
Милые воюют за любовь.
И пока апрель слепит нарциссами,
Пряча под цветеньем боль земли,
Будут волки претворяться лисами,
Будут тлеть сожжённые угли.
ЧУЖЕСТРАННОЕ
"Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною..."
Вл. Высоцкий
Наше северное небо
Не согреет чужестранца,
Может быль, а может небыль,
Я не знаю, но остался
В древней памяти былинной
Терпкий запах померанца.
Под холодным серым небом
Птицы вещие летают,
Не одним насущным хлебом
Люди счастье добывают.
В жарких странах за морями
Под чужими небесами,
В дни печали и упадка
Может жизнь казаться сладкой.
Померанцевым настоем
Опьянит вино сухое,
И опустится на плечи
Подмосковный тихий вечер...
Ностальгии чужестранца
Наше небо не поможет,
Не согреет чужестранку
Наше солнце спозаранку.
Мы взрослеем, как умеем,
Жизнь ведёт дорогой длинной,
О прошедшем не жалеем
В нашей памяти старинной.
Лишь плывёт печаль по небу
Узким клином журавлиным.
ТИМКА
Гонит волны в Кабардинке
Свежий ветер хворостинкой,
Пену в косы заплетает
И сбивает в окоём.
Там, на острове миражном,
Шёл по камешкам грильяжным
Рядом с нами верный Тимка,
Как мы счастливы втроём!
Годы - тающие льдинки,
Короток собачий век,
Но остался на картинке
Друг любимый, милый Тимка,
Лучший в мире Человек!
СТИХИ КАК ПТИЦЫ
Птиц приручённых в небо отпускать...
Моя судьба, как раненая птица,
Единственна и вновь не повторится.
Другая жизнь завертит время вспять.
Уже не я. Но вот моя тетрадь,
И новые птенцы, вскормлёны хлебом,
Следят с тоской за недоступным небом,
Стремятся ввысь, чтоб падать и взлетать.
Стихи мои, пернатые птенцы,
Я вам дарю и крылья, и венцы,
Не бойтесь коршунов, живите в небесах,
Гоните прочь сомнения и страх,
Во мне живущий - следствие ошибок,
Весь опыт свой, в рифмованных словах
Передаю вам. Путь тернист и зыбок.
Не все слова рифмуются в стихи,
Иные превращаются в стихии,
Бурлят и мучают в года лихие,
И отпускают на земле грехи.
ЖЕМЧУГА ДУШИ
Я жемчуг сыпала в болото,
Поверив в сказочную чушь,
Что красота спасёт кого-то,
И станет раем эта глушь.
И жемчуг сыпался послушно
Слезами ангела в ночи,
Взирали жабы равнодушно,
И филин ухал, хоть кричи.
Жемчужины в грязи мерцали,
Не оценённые зверьём,
И свет прощальный звёздам слали:
"О, неужели мы умрём?!"
Тонули, в тину погружались,
Среди гнилушек и коряг,
И удивлялись, удивлялись:
"За что нас так, за что нас так??"
Не сыпьте в пустоту напрасно
Вы жемчуга своей души,
Пусть даже кажется прекрасно
Болото, спящее в глуши.
К МАМЕ
Я приеду сегодня к маме.
Она далеко: не близко - не высоко,
За неприступными стенами.
Я приеду сегодня к маме.
Скажут стены: "Привет, не ждали,
Где твои голубые дали?"
Я поплачусь: "Вдали...отняли...
Не враги и не вороги - время!"
На душе неподъёмное бремя...
"Мама, где ты, меня не помнишь?
Не прошу у тебя прощенья,
Ни обиды, ни возмущенья"…
Жизнь обманывает, обещает,
Продаёт руками живущих.
Где же ты, Господь всемогущий?!
Там, где близкие отнимают,
Предают, когда обнимают,
И надежду дают живущим...
"Мама, где ты? В твоём сознанье
Безысходное ожиданье,
Исчезающее у двери,
Стерегущей твои потери...
Разум твой, свечой догорает,
Подсознание - то, что знает,
Но молчит, охраняя тайну,
Духовник, души покаянье".
О, смятенье ума и духа,
О, обман ощущений и слуха!
Не перечь суете словесной,
Чуть заметной стезе небесной...
Я приеду сегодня к маме,
Она ждет меня за стенами…
ТЫ МЕНЯ НЕ КОРИ
Ты меня не кори за обыденный слог,
За вниманье к деталям ненужным,
Только виден на пряже любой узелок,
Словно правда, выходит наружу.
Эта песня быть может, совсем не нова
И она не рождается сутки,
Но крылатою птицей трепещут слова,
Убегают мгновенья - минутки.
В эту стужу ненастную зимней порой,
Под покровами ветхого фетра,
Ты мне дверь во вселенную тихо открой,
Чтоб душа не дрожала от ветра.
Не кори же меня за неправильный слог,
За стремленье к мечте невозможной,
Видно, всё происходит в назначенный срок,
И его избежать невозможно!
ПУРГА
В маете декабря припушила Пурга тротуары,
В буйном танце кружила, взбивая до неба снега.
Скучно было одной, не хватило красавице пары,
Оттого показалось, что ночь непомерно долга.
И от скуки щемящей, смотрелась в пустые витрины,
На стекле оставляя морозных узоров следы.
Ей привиделся лес, золотые поля и овины,
И под снежной периной младые ростки лебеды.
Вмиг изнеженный город стал страшно чужим и постылым,
Затемнённые окна как будто закрыли глаза,
И Пурга с безысходности громко, по-бабьи, завыла,
Фонари принимая за свечи и за образа.
Безутешным стенаниям вторило гулкое эхо,
По замёрзшим дворам повторяя слова нараспев,
И в ответ засмеялся раскатистым дьявольским смехом,
Запорошенный снегом, оскаленный каменный лев.
Утром город сиял в белоснежном пуховом уборе.
Показалось на миг, что на землю сошли облака.
И никто не узнал о минувшем завьюженном горе,
Лишь снежинки мерцали, и холодно было слегка.
НЕДАЛЕКО ОТ РАЯ
Я всё равно живу в раю!
Пусть негодую и страдаю,
В театр судьбы своей играю
И цепи новые кую.
Так, часто стоя на краю
У самой непроглядной бездны,
Я верую, что не исчезну
И песню допою свою.
Учусь любить, прощать, терпеть,
Слезами горе растворяя,
О недруге своём радеть,
Совсем недалеко от рая.
НОВЫЕ ВРЕМЕНА
Неотвратимо падает звезда,
Сжигая сумрак ночи ярким светом,
И уплывают в Лету города,
Лишь имена оставив в мире этом.
Людская жизнь-мгновенье на земле,
Скользнувшее тропою пилигрима,
Изменчиво, как солнце в сентябре,
Как бурная река, неудержимо.
Наш мрачный век играет страшный фарс,
В любой момент готовый к перемене,
Суровый предводитель - грозный Марс,
А Мир, как гладиатор на арене.
Благообразье маской служит нам -
Под ним легко скрываются пороки,
И всё трудней, по новым временам,
Отслеживать божественные сроки.
Когда-нибудь…
Настанет день, в тиши библиотек
И нас с тобой, когда-нибудь, "откроют".
Пускай, тот день и за "седьмой горою".
Жесток и страшен двадцать первый век.
Опять воюет мир за миражи.
Порядком правят "кнопочные люди".
И голову певца, как встарь, на блюде,
Несут тирану слуги и пажи.
Лишь, в час затишья, между сном и явью,
Когда спадают чары колдуна,
Опять живёт, великая страна,
И души радуются разнотравью,
Весенним запахам и россыпям цветов...
И время, киноленту вспять вращая,
Снимает ложной истины покров,
Украденные жизни возвращая.
Так век пройдёт, коль не взорвётся мир.
И, если человек не отупеет,
К поэзии вернуться он сумеет,
Заполнив рифмами пустой эфир.
И, вот тогда, в тиши библиотек,
Проснувшийся потомок нас "откроет",
Пусть этот день за сто седьмой горою
И безысходен двадцать первый век.
ОТ РАЯ ДО КРАЯ
Поэзия, подруга дорогая,
Давай поговорим, о том, о сём:
Как в этом мире, отдыха не зная,
Мы, как умеем, боремся, живём.
О том, как ранит души лихолетье,
О том, как мы устали от войны,
О мифах двадцать первого столетья,
Волнующих мятежные умы.
Как ночь длинна, а мне опять не спится,
Белесый свет не тает за окном,
Зима-старуха вяжет сны на спицах,
И их крадёт Бессонница потом.
Поговорим, Поэзия-подруга,
Наперсница моя в глухой ночи,
О том, что снова жизнь бежит по кругу,
Но не найти уж счастья "на печи",
О том, что сказки унесли метели,
И как же нам теперь без сказок жить?!
Что не спасут, ни принцы, ни емели,
Так научи, что делать, как мне быть?
Открой мне в жизни новые пути,
Поверь, я не прошу ключи от рая,
Но только не бросай меня на крае,
Спасительною рифмой подхвати!