Призрачная возможность вселения Анюты Роню не испугала. С тех пор, как он стал жить с отцом, в их холостяцкой квартире появлялись и исчезали молодые женщины, претендовавшие на роль его мачехи. Роня способствовал их исчезновению. Перспектива однообразных завтраков его не смущала. На кухне с отцом они освоились хорошо, могли побаловать себя не только макаронами, но и омлетом.
Когда появилась Анюта, Роня решил, что продержится она меньше остальных. Но прошло два месяца, а блеск в глазах отца Рони не пропадал. Дождливая осень медленно и незаметно перешла в зиму. Взбалмошная, несдержанная на язык Аня продолжала пичкать Роню по утрам недосоленой или пригорелой кашей, до истерики ругалась с ним по вечерам (когда отец работал в ночную смену), а утром вела себя так, как будто никакой ссоры не было. По части мелких гадостей ее никто не мог перещеголять. Ну, кто так легко мог поставить на его дневник цветок в протекающем горшке или убедить его одноклассников в том, что вечером после школы Андрон не желает их видеть? Взаимные обиды копились.
До последних чисел декабря снег выпадал время от времени и быстро таял, земля не замерзала. Из-за этого озеро, вдоль которого тянулась улица, вышло из берегов и подтопило огороды и лодочные гаражи. Небольшой городишко погрузился в грязевую пучину. Роню это радовало, прогуливаясь по коридору в немытых сапогах, он доводил Аню до белого каления. Особенно ему нравилось, когда ее смуглая кожа от злости приобретала какой-то молочно-белый оттенок.
Перед Рождеством Аня особенно тщательно, как всегда в конце недели, навела порядок. Грязные сапоги мальчика полетели за дверь, взорвалась лампочка на лестничной площадке. Отец молча собрался и ушел на работу, хотя была не его смена.
Утром Аня демонстративно не стала с Роней разговаривать. У него стало легче на душе: значит, скоро отправится восвояси. Пока он делал вид, что занят уроками (в каникулы-то!), Аня куда-то ушла. В квартире стало тихо. Неожиданно Роня понял, что вообще-то уже привык к ее присутствию. По квартире прокатился перезвон. Наверное, что-то забыла. Роня открыл дверь. На пороге стояла девочка. На темной площадке ее белые куртка и берет источали свет.
- Привет! Я ищу Аню, - улыбнулась она.
Девочка была примерно его возраста, лет двенадцати, светленькая, но в школе Роня ее не видел.
- Аня вышла. Заходи, подождешь, - сказал мальчик.
Девочка кивнула и прошла в комнату, оставляя за собой маленькие грязные следы. Роня вздохнул и отправился за тряпкой: «Не двигайся!».
- Извини, я задумалась, сейчас уберу! - гостья отобрала у него тряпку и прямо так, сухой, провела по своим следам. Те исчезли. Что еще невероятнее, проведенная полоса засверкала, как будто ее долго надраивали.
- Как ты это сделала?
Девочка только улыбнулась, протерла снятые ботинки и унесла их в прихожую. Затем вернулась и поставила на стол коробку с тортом.
- Ты кто? Родственница Ани?
Проходя мимо, она коснулась старого серванта. Тот вздрогнул, бабушкин хрусталь внутри отозвался звоном и на мгновение сверкнул.
- Я тебя в нашей школе не видел... - Роня невольно присмотрелся к рукам девочки. От розоватых ладоней исходило радужное свечение.
- Мне влетит, - сказала она, и сияние погасло. Ладони стали обыкновенными.
- Разве не догадался? Я оттуда, - девочка указала в окно, в котором из-за корпусов общежития выглядывала макушка церкви.
- А, так ты за педучилищем живешь! - догадался Роня, вспомнив частные домики с огородами, взбирающиеся по склонам холма над каменной оградой старого монастыря, где в перестроенных кельях жили студенты.
- Зря ты с Аней ругаешься, - пожала плечами девочка. - Она ведь хорошая, только не может тебе показать это.
Меньше всего Роне хотелось говорить на эту тему, только он вдруг честно признался:
- Когда она рядом, у меня все из рук падает. Нам с папой и вдвоем неплохо было. А она настоящая ведьма, всегда выкрутиться может, я виноватым остаюсь.
- Ревнуешь? Но ведь Андрей, твой отец, и тебя любит, и ее. А вы оба друг друга стоите. Не замечал разве, кто больше всех от ваших ссор переживает? Эгоисты вы оба. Неужели тебе об этом никто не говорил?
Роня покраснел.
- Но еще не поздно исправиться, - шепнула ему девочка. - Ты к себе прислушайся.
Затянувшееся молчание прервал стук входной двери. Аня поставила сумку в прихожей и включила свет. Лицо ее прояснилось, едва она увидела гостью.
- Мой ангел! - Анюта обняла девочку, и они закружились по комнате. - Как я рада. Роня, познакомься...
- Геля, - девочка перебила ее. - Я на минутку. Зашла поздравить с днем рожденья. Извини, я без подарка.
Аня с подозрением сначала посмотрела на выставленный на середину стола торт, потом на Роню. Он хотел возразить, но Геля приступила ему ногу.
- Спасибо, Роня. Мир? - Аня обняла мальчика и поцеловала, чего еще никогда не делала. У него вдруг закружилась голова, то ли от сладких духов, то ли от неожиданной ласки, так напомнившей материнскую.
А гостья между тем собралась уходить. Аня вышла с ней на лестничную площадку.
-Ты пришла, чтобы сказать, второй шанс мне дали напрасно? Я ничего не усвоила...
-На троечку. За сегодняшнее утро — на троечку с плюсом, - улыбаясь, ответила девочка.
- Ангел мой, как же мне быть, если я родилась такая? Я чувствую, что меня терпеть не могут, я вношу разлад, где только ни появляюсь. Вот и Роня... Он ребенок, но догадывается, что я ведьма...
- Ты вовсе не плохая, - мягко возразила Геля, - душа твоя темна, но это скорее копоть, чем ее истинный цвет.
- Меня, как кастрюльку, можно почистить? - рассмеялась Аня, и веселые огоньки запрыгали в ее глазах.
- Да, - улыбнулась девочка и взяла ее за руки. - Но ты все-таки живая, не алюминиевая. Ты-то все понимаешь, и поэтому тебе больнее, чем кастрюльке.
Она пристально посмотрела в глаза Ани:
- Главное, помни, что ты в душе - добрая, весенняя. Вот и все. Тогда Роня тебя примет. Посмотри на этот город, маленький, спокойный. Ты полюбишь его, и он полюбит тебя. Если хочешь знать, в этом твое предназначение. Ты сделаешь счастливыми Андрея с Роней, а рядом с ними будет лучше окружающим их людям. Понимаешь теперь, почему ты нужна?
Когда Роня на следующее утро проснулся, в комнате было необычайно светло. Он выглянул в окно. От белизны свежевыпавшего снега резало глаза, притихший городок отражался в небе, как в большом белом озере. За стенкой на кухне звенела посуда. За ночь в доме что-то изменилось, хотя все лежало на своих законных местах. Например, его свитер - под стулом, а книги горкой на столе.
Роня заглянул на кухню и обомлел. Растрепанная Анюта в цветном фартуке колдовала над газовой плитой. Вокруг нее кружили чашки и тарелки, пара ложек и заварочный чайник. Аня взмахнула лопаткой, как дирижерской палочкой. Со сковородки подскочил блин, перевернулся и шлепнулся обратно. Роня не смог сдержать удивленного вздоха. Посуда на миг повисла в воздухе, а потом медленно опустилась на стол.
- Это будет наша тайна? - заговорщически спросила Аня. - Что стоишь? Блины заждались. Какие на воскресенье планы?
Роня растерянно взглянул на календарь. Красный квадрат все так же стоял на седьмом числе.
- Мы уже все обсудили, - рассмеялась Аня. - Правда, Андрон? Посмотри, как снег кружится. Зима, наконец, началась!
Роня присмотрелся к проносящимся за окном снежинкам. В белом мареве вырисовывался силуэт одинокого купола. Но внимание его привлекло другое. Среди пушистых хлопьев кружилась, раскинув руки, Геля. Она улыбнулась им, прильнувшим к окну, и помахала рукой. Аня обменялась с Роней взглядом, а когда они снова взглянули в окно, за снежинками не было видно ничего, кроме белого двора.