РАНЕНЫЙ
Среди душного поля
В колючей пшенице
Сила крови моей оставляет меня…
Вижу – черная птица,
Молчащая птица
Так упорно,
Упорно
Над полем кружится,
Словно быль
Древнерусская,
Горькая
Снится.
Слышу топот коней,
Слышу ржанье коня…
Но открыл я
Глаза –
Только черное солнце…
И дохнули в лицо неземные края!
Неземные края,
Неземные высоты…
И один на один
С ними
Совесть моя…
ЭШЕЛОН 45-го
Цветы, цветы… С непаханных полей.
Да лица затуманено-родные.
Да небеса – такие голубые! –
Ласкающие белых голубей.
Он позади – чужой, немецкий край.
И сбилась смерть упорная со следа.
И над бедою выросла Победа –
Высокая, как майское «Ура».
Ах, хочется всё высказать, сказать!..
И петь-плясать под выкрики тальянки!
Но вдовьи, но сиротские глаза…
Но целый мир, увиденный с изнанки…
ВДОВА
Ещё не раз тебе приснится:
Высокий тополь у двора,
Застигнутые думой лица
И чьё-то горькое: «Пора…»
И улица начнёт двоиться,
Когда у мира на виду
За вереницей вереница
Мужчины медленно пойдут…
И оглянуться – побоятся.
Пойдут, как будто бы впотьмах…
Пока вконец не растворятся
В твоих слезах…
ПОБЕДИТЕЛИ
… и яви поверили утлой,
Из боли надежду творя,
Что грянет заветное утро,
Победная хлынет заря.
И – грянуло! И – засияло!
И в этот распахнутый час
Так ясно для каждого стало,
Какая беда улеглась.
И кровью добытое миру
Коснулось усталых сердец, -
Пришло, вознесло, изумило,
Хотя называлось к о н е ц.
***
Геннадию Гусеву
Доплыви, человече, до брега,
До хрустящего чистого снега,
Разгребая руками шугу.
Батареи во мгле громыхают.
На мгновенье зарницы взлетают.
Погоди, не хрипи: «Не могу…»
Спотыкаясь, бегу я навстречу
И кричу: «Доплыви, человече!»
Я не дам тебе сгинуть навек.
На мгновенье зарницы взлетают.
Батареи во мгле громыхают.
Еле-еле плывет человек.
Клочковатый туман с луговины
За тобою доплыл до стремнины.
«Не сдавайся! Не смей!..» - я кричу.
Посинелые губы я вижу.
Я бегу. Я себя ненавижу,
Хоть уже не бегу, а лечу.
- Посмотрите, добрался до брега!..
И рукою касается снега,
И хрустит, и ломается снег.
Обнимаю, хватаю за плечи,
Бормочу: «Отдохни, человече…»
Незнакомый родной человек.
ТОВАРИЩ
И блеск листвы, и майский ветерок,
И то, что взгляду издали открыто:
Суровое свеченье кратких строк
В туманном зеркале холодного гранита,
И пониманье острое того,
Что в этот мир не будет им возврата,
И что судьба просторная его
Одними ими только и богата…
ФОТОКОРРЕСПОНДЕНТ
За бруствер потянулся – получай!..
Сползай, кровавя жёлтый срез окопа, -
Без жеста, или вскрика, или вздоха, -
Без тихого кому-нибудь «прощай».
А та берёза на крутом холме,
Та, что красой своей тебя сманила,
Летит за ветром вслед зеленокрыло,
Не ведая, что в поле рыщет смерть…
Как вскинется у матери рука,
Когда ей скажут: «Вот…», пакет вручая.
А в нём – не твой, родной, а тот, случайный,
Портрет тебя убившего врага.