ЦЕНА ВОПРОСА. Пьеса в двух действиях

Валерий ИВАНОВ-ТАГАНСКИЙ, Георгий ЦАГОЛОВ                        

Пьеса в двух действиях                     

Действующие лица:

Заварюгин Борис Наумович – олигарх второй волны

Алиса – его жена, руководитель модельного бизнеса

Соколов Николай Иванович – в прошлом крупный чиновник, учитель Заворюгина

Эммануил Браузер – английский лорд, крупный бизнесмен

Доброхотов Георгий Эдуардович – правительственный чиновник (из силовиков)

Мамонт Роман Ефимович – давний приятель Заворюгина, бизнесмен

Анастасия – жена Мамонта, певица

Бабушка – жена покойного Емельяна Николаевича, главы клана

Киселев – помощник Заварюгина

Г-н Олосон – представитель Министерства культуры Швеции

Агент

Официант

Телеоператор

                       

                                  Первое действие

Палуба яхты премиум-класса «Берта», стоящая на якоре неподалеку от пирса Гетеборга, второго по величине города Швеции.  С палубы «Берты» виден City Teatre – центр музыкальной культуры Швеции. На яхте посередине палубы приготовлен   круглый стол на десять персон. Рядом – большой телевизионный экран, на котором периодически передаются новости на русском языке. Официант занимается сервировкой стола.  Ниже палубы – бар и ряд кают.  Слышно, что к борту яхты причалил катер.  На палубу вбегает Киселев – помощник Заварюгина.

Киселев (официанту). Быстро поставьте еще один прибор!

Официант. Куда? Нет места!

Киселев.  Прибыл важный гость. Велено посадить рядом с Борисом Наумовичем.    (Видно, как в сопровождении Заварюгина проходит Доброхотов с небольшим   чемоданом в руках. Оба направляются в одну из кают.  Звонок по мобильному телефону.  Киселев по телефону.)

 Да, Андрей, слушаю?  Какой Олосон?  Представитель министерства культуры Швеции? Где он? На пирсе? Сейчас согласую. (Перезванивает.) Борис Наумович, к вам прибыл некто Олосон…Представитель из министерства культуры Швеции. Но с ним куча журналистов.   Как что, рвутся к вам!  Будете разговаривать? На пирсе они! Доставить на палубу?  Хорошо, одного Олосона и телеоператора.  Понял, приглашаю!  (Киселев перезванивает.) Андрей, доставь только шведа из министерства и  одного оператора.  Какого? Кого он выберет. Нет-нет! Все! Больше никого.

 Киселев   пультом включает телевизор. Звучит «Застольная» из «Травиаты».  На экране в роли Альфреда Николай Гедда – шведский певец русского происхождения.   Под звуки увертюры торжественно выходит Заварюгин, ему навстречу идет Олосон и телеоператор с включенной камерой.

Олосон (взволнованно, с небольшим акцентом). Господин Заварюгин, шведское телевидение поручило мне накануне грандиозного праздника, который состоится завтра, встретиться с вами, и от имени  правительства и Министерства культуры Швеции поблагодарить вас за исключительный подарок  в адрес шведского народа и его культуры. Ваша инициатива по открытию памятника и музея нашего выдающегося шведского певца русского происхождения Николая Гедды, расценивается королем Швеции, правительством и нашей культурной общественностью, как беспримерный акт дружеского отношения  Российской Федерации к королевству Швеции. (Заварюгин   улыбается, раскланивается.) Но мы не оставит это событие без внимания. Ответным жестом шведской культуры будет постановка «Бориса Годунова»  в Гетеборгском City Teatre, где великий русский певец Николай Гедда закончил свою блистательную  карьеру. (Вдалеке появляется жена Заварюгина – Алиса.  Она нетерпеливо ждет окончания встречи.)

Заварюгин.  Господин Олосон, благодарю вас за добрые слова в адрес дружеских отношений между Россией и Швецией. Я думаю, что постановка «Бориса Годунова» в Гетеборге (делает широкий жест  в сторону города), станет еще одним свидетельством крепнущих отношений между нашими странами и народами.  Наш общий соотечественник Николай Гедда своим творчеством вполне заслужил такое признание. Его вклад в мировое оперное искусство чрезвычайно велик, однако мы, россияне, ценим Николая Гедду, как одного из самых ярких исполнителей камерного репертуара, в частности русского классического романса. Кстати, памятник сделан с фотографии, когда певец исполняет романс «Я встретил вас».  (Олосон восторженно аплодирует.)  Благодарю вас, господин Олосон. Позвольте, дорогой друг, сделать с вами на память для моего личного архива общую фотографию. (Киселев  фотографирует.)  Теперь, господин Олосон, прошу пройти в наш бар, не откажите в любезности быть моим  гостем.  (Идут к бару.  Алиса нахально преграждает дорогу.)

Алиса. Борис, мне нужно с тобой поговорить.

Заварюгин (Олосону).  Моя жена Алиса. (Алиса здоровается с Олосоном.)

Олосон. Очень рад! Только что я благодарил вашего мужа. Позвольте и вам выразить слова благодарности.

Алиса.  Мне-то что, это все он. Я, как говорится, женщина, которая в полном шоколаде.

Заварюгин.  Алиса, успокойся. Как только я освобожусь, поговорим.  Жди меня в кабинете. (Звонок по мобильному.)  Да, слушаю. (Говорит на английском.)  Господин Браузер,  с возвращением.  Как только я освобожусь, мы   встретимся у вас в  каюте. Уверяю вас до ужина у нас  достаточно времени. Благодарю, до встречи. (Олосону.) Извините, господин Олосон, очень напряженный день.  Прошу.. (Указывает Олосону дорогу в бар.  Алисе, настойчиво.) Ступай в кабинет и жди меня там.

Кабинет Заварюгина на яхте. На видном месте макет громадной акулы с надписью:                    «Заварюгин – самая большая капиталистическая акула». Входит Заварюгин, он слегка навеселе.

Алиса. Ничего себе: «Я сейчас»! Я тебя уже целый час жду.

Заварюгин (заметив, что у неё в руке бокал вина). Ну, вот и ты я вижу – ин вина веритас. Не мог же я шведа в баре «Под Полтавой» бросить, не напоив. 

Алиса. Неужели трудно сказать, что у жены что-то срочное и послать твоего шведа к едрене фени.

Заварюгин. Алиса, спокойно… Ты как выпьешь на пятнистого леопарда становишься похожа. Тебе не к лицу. (Достает коробку конфет и протягивает ее жене.) Закуси. (Алиса бьет по коробке. Конфеты рассыпаются на пол.)

Алиса. Не подсовывай мне это дерьмо!  У тебя полтрюма этим шоколадом забито! Наверное, и шведу пару коробок впарил.   А лицо в пятнах, потому что ты меня доводишь! Только и слышу: не пей, не кури, не носи тяжелого… Я это много лет слышу, а толку никакого…

Заварюгин (собирает разбросанные конфеты и бросает их в мусорный ящик). Во-первых, это шоколад не украинского президента, как ты себе нафантазировала…  Это швейцарская компания Villars, Алиса.  Одна из  лучших шоколадных фабрик в мире. Горький шоколад с абсентом. Кстати, в нем полно эндорфинов…  «Эндорфин» - защитная реакция на любые стрессы.

Алиса. Про твой эндофрин я сто раз уже слышу: дорогая, тебе нужна музыкотерапия, новые позитивные впечатления, поедание шоколада…

 Заварюгин.  Алиса, только не «эндофрин», а «эндорфин».  В нем немножко морфия есть. Отсюда «эндорфин».  В названии есть раскатистое «р». 

 Алиса (кричит) Не делай из меня дуру.  В психушку ты меня все равно не загонишь!  Я про твоего Николая Гедду знала раньше тебя. И без подсказок знала. Сколько лет ты меня мучаешь!  То в санаторий отправишь, то в клинику. Лежу, как курица на яйцах, а толку никакого…Теперь, этот «эндофрин». (Опять сказала неверно и сплюнула).

Заварюгин. Алиса, не буди лихо, пока оно тихо. Про «толку никакого»» ты знаешь, ни меньше меня. Мы с тобой не раз проверялись.  Результаты ты тоже знаешь. Я готов, давай еще пройдем «эко».

Алиса. Все равно ничего не выйдет. Для этого нужно … (В отчаянии.) Я не хочу от тебя детей, Борис. Вот, кто ты!  (Показывает в сторону макета акулы с надписью). Ты самая  капиталистическая акула. А рожают не от акул. (Стучит себе по груди). Здесь должен быть не калькулятор, а душа. К тому же Боря, ты не акула, а капиталистическая блядь.  Притом, в шведской юбке.

Заварюгин (кричит). Шведы юбок не носят! Их носят шотландцы!

Алиса. А ты согласишься и юбку носить. Ты и так раскорячился на Запад, а сейчас, когда на вас с Абрамовичем наехали, вы сразу по посольствам за новой пропиской забегали. Думаешь, я не знаю, зачем тебе Швеция нужна, почему ты устраиваешь этот спектакль? Все знаю! И я тебе для отвода глаз нужна.  Ты бы вместо «эндорфина», вел бы себя не по-скотски. А то пыль в глаза пускаешь - памятники открываешь, а сам кругом блядей развел, которые мне в лицо плюют. Как хищник свой публичный дом метишь.

Заварюгин.  Вранье! Ты что, свечку держала, за ноги или за это место схватила?  К любой бабе ревнуешь. Ты как промокашка, в тебя любая соплячка высморкаться может. Рожала бы, как положено, глядишь, и времени для истерики не было бы. А что получается: мне за пятьдесят, у всех моих коллег по двое - трое детей, а я сперму, как функционер сдаю, по репродуктологам бегаю. Индивидуальную программу оплачиваю. И при этом я еще и… блядь.  Вот, что ты мне устроила, Алиса.

Алиса. А вот что ты мне!   (Достает флешку вставляет её в компьютер. Перестройка света. Каюта на яхте. Агент у записывающего аппарата. Идет запись).

Мужской голос. Успокойся, успокойся, девочка моя. Все будет хорошо…

Женский голос. Боря, Боричка, может не надо. Боря.  Я прошу тебя

Мужской голос. Я люблю тебя, моя радость…Ничего не бойся…

Женский голос. Ой, ой... Я прошу тебя, осторожно… Боря, Боря …  Ой… У меня все там маленькое. Ой-ой-ой…  Какой же ты хороший!

Перестройка света. Снова в кабинете Заварюгина.

Алиса (злорадно). Ну что, все было хорошо, Бо-ри-чка? (Копирует.)  «Какой же ты хороший»! Откуда у тебя эта «маленькая»?

Заварюгин (с возмущением). Как тебе не стыдно! Кто тебе состряпал эту запись?

Алиса.  Ну, ты и сволочь!   Я была более чем уверена, что ты поведешь себя именно так. Поэтому  ходила к лучшему идентификатору голосов. (Достает бумагу.) Проверили тембр, обертоны,  Вот -  справка: «Голос на записи, артикул № 403 принадлежит на 99, 9% Заварюгину Борису Наумовичу.      

Заварюгин (зло).  Ну, ты и… (Находит на полу конфету и непроизвольно её съедает).

Алиса.  Да, я змея, гадюка, но и ты… первоклассная сволочь!  Только что тут святой невинностью прикидывался, а на самом деле – потаскун! (Забирает из компьютера флешку с записью. Трясет её перед носом смущенного Заварюгина.) Сегодня приедет «бабушка», и я ей все это продемонстрирую. (Издевательски копирует голос женщины на записи.) «У меня там все маленькое».  Можно подумать, что у твоей жены там гараж.  Посмотрим, как бабушка на это отреагирует. Тебе сейчас позарез нужна поддержка семьи, поэтому, Бо-ринь-ка, тебе придется стелиться. (Резко.) Кто это твоя новая пассия? Она так пищит, что кажется, лопнет от счастья. Кобель!  (Швыряет в Заварюгина конфетой).

Заварюгин (закрывая лицо). Что ты хочешь? Развестись? В тюрьму меня посадить? Отнять бизнес?

Алиса.  Слушай меня внимательно: три месяца назад мы с тобой обо всем договорились, подготовили документы, осталось подписать. Но ты слинял. Сослался на санкции, трудности, потерю денег. Ты думал вывернуться - не удалось! Прижали еще крепче!  Поэтому я больше не дам тебе никакой отсрочки. Или ты подпишешь договор о передаче мне оговоренной части бизнеса, или я затею такой «торг» и развод, что ты потеряешь половину своих активов. Причем, не рассчитывай списать на меня свои долги. У меня первоклассные юристы, на этот раз ты нас в дураках не оставишь. (Допивает бокал вина.)  

Заварюгин. Алиса, в том объеме я теперь не смогу подписать. Очевидно, что будут новые санкции. Алиса, пойми, компания потеряла  полтора миллиарда долларов.

Алиса. Ай-яй-яй!  Карабаса Барабаса обидели.  Борис, не сочиняй и не виляй. У тебя нет другого выхода. Не подпишешь – пеняй на себя. Я торговаться больше не буду. Или подпишешь или я все передаю своим юристам. Развод, публикация дополнительных материалов о твоих любовницах и, конечно, сообщаю все «бабушке».

Заварюгин. Но я с тобой не хочу разводиться.

Алиса (смеясь). Это о тебе сказано: «Был настолько беден, что даже супружеский долг отдавал частями». Никакого супружеского долга мне от тебя больше не нужно. Либо подписываешь, либо я ухожу.  (Она идет на выход).

Заварюгин.  Алиса, постой!  Я подпишу.  (Заварюгин проходит к сейфу и достает договор. Передает Алисе для ознакомления.  Она внимательно просматривает документы. Оба напряжены, но каждый по-своему удовлетворен – решение принято.)

Алиса. Все верно. Это тот вариант, который мы согласовали.

Заварюгин.  Естественно. Я обманывать жену не собираюсь.

Алиса. Конечно, ты обманываешь телом, но не душой. Первым подпиши ты. (Протягивает Заварюгину договор.  Он подписывает и передает бумаги Алисе. Она тоже подписывает и забирает один экземпляр себе.)

Заварюгин. Итак, никаких упреков и скандалов. Ты согласна?

Алиса. Здесь все согласованно.  За рамки договора ни шагу.

Заварюгин. Тогда по рукам? (Протягивает руку Алисе).

Алиса (посмотрев на протянутую руку). Обойдешься!  (Быстро уходит с папкой и договором.)

Перестройка света. Каюта, в которой находятся Доброхотов и Агент. Они прослушивают записанную часть сцены в кабинете. Перестройка света, и вновь кабинет Заварюгина.                

Заварюгин (звонит по телефону).  Киселев, Браузер еще в баре?  Ушел?  А Олосона отправили?  Напился? Замечательно. Конфеты он не забыл?  Пять коробок взял?  Ёмаё. Так он на халяву диабет может заработать. Кстати, Сережа, где Мамонт?  В баре. Коньяк пьет.  Отлично. Ты ему спиннинг подкинул? Дай бог, чтобы клюнуло.  Пока.   (Вдруг замечает что-то неладное на столе. В непривычном положении находится ваза. Он заглядывает внутрь её, переворачивает. Начинает, ходит по кабинету и что-то искать. Звонит по телефону.) Киселев, зайди ко мне! (Тотчас входит Киселев.) Пока меня не было, кто-нибудь заходил в кабинет?

Киселев. Нет, даже уборщица не заходила. Вас не было два дня, и я решил, что убирать не надо.

Заварюгин. У кого были ключи?

Киселев. Как всегда, у охраны.  Без вашего разрешения их никто взять не имеет право.

Заварюгин  (снова ходит по кабинету).  Мне кажется, в кабинете кто-то был. Алиса могла взять?

Киселев. Не брала.

Заварюгин (показывая на вазу). У меня контрольно стоят предметы, они сдвинуты.

Киселев. Вы думаете, что без вас здесь кто-то был и… что-то пропало?

Заварюгин. Здесь могли поставить прослушку. Ты уверен, что Алиса не брала ключей?

Киселев. Стопроцентно. У меня предложение: давайте мы за полчаса все проверим. А вы пока перейдите в шестую каюту.

Неожиданно в кабинет входит Браузер.

Заворюгин (растерянно). А, Эммануил, это ты?

Браузер.  Я не вовремя?

Заварюгин. Нет-нет, входи.

Браузер.  Я вижу, ты чем-то взволнован. Я прилетел, но вижу не до меня?

Заварюгин (Браузеру). Минутку, Эммануил. (Киселеву.)  Пригласи этого нового...  Саша, кажется. Пусть проверит.

Киселев. Когда?

 Заварюгин. Вот мы с Браузером закончим, и пусть проверяет.

Киселев. Хорошо, я ему скажу.  (Уходит.)

Заварюгин  (отводит Браузера в сторону, дружески).  Мы с тобой как фокусники. Я к тебе собираюсь, а ты, как из рукава ко мне. (Пожимают друг другу руки.) Присаживайся, здесь нам не помешают. (Присаживаются за журнальным столиком.)  Excuse me, что заставил тебя ждать. Закрутился с незваными гостями, да и смена временных поясов сказывается.

Браузер. Ты же вернулся позавчера, все никак не оклемаешься?

Заварюгин. Никак! (Открывает бар и холодильник, достает миндаль, бутерброды и шотландское виски. Разливает его по стаканам и подает один Браузеру). Тяжелый перелет через океан, болтанка над Бермудами. Но главное – никаких результатов. Огромные потери в капитализации наших корпораций. Одним словом: huge capital losses... От всего этого голова  кругом идет.

Браузер (пригубив виски). К приобретениям и потерям бизнесмену твоего range – надо привыкнуть. У Рокфеллера как-то спросили: «Чем ты занимаешься»? «Устаю за деньги» - ответил он. Ты из этой категории. Что привез с берегов Потомака?

Заварюгин.  Ничего!  Не говорят ни да, ни нет. Придется ждать решение Минфина и долбанного Управления по контролю за иностранными активами.

Браузер (делает глоток и закусывает).  Борис, ждать нельзя. Цейтнот. Don`t forget. Ты давно на мушке: и у Лубянки, и у Кремля. Они сейчас работают как в старом анекдоте. «Русские чекисты в начале любых переговоров угощают своих гостей чашечкой чая. Если переговоры проходят успешно, гости получают противоядие».

Заворюгин.  Ты так говоришь, будто возглавлял МИ5, а не энергетику Альбиона. (Оглядывается и еще раз проходит по кабинету.) Ты думаешь, что нас и сейчас прослушивают?

Браузер. Кто знает, кто знает? Эти ребята повод всегда найдут, и в любой момент можешь загреметь. Кстати, странно, что я вижу здесь Доброхотова. У нас его считают опасным человеком.

Заварюгин. Он прилетел с какими-то мелкими вопросами. Я не мог ему отказать,  он нужный человек.

Браузер.  Прости, не нравится он мне. Фамилия не совпадает ни с фейсом, ни с амбициями. Ну, да ладно. Вернемся к нашим баранам. (Говорит быстро и делово.)  Итак, пока ты был в штатах, я в Лондоне не сидел сложа руки, а приготовили reality-plan спасения интересов группы.  Скажу больше, я уже согласовал его с теми, от кого ты ждешь ответа.

Заварюгин  (резко).  Странно! А почему меня не дождались, лорд? Никак без меня меня женили?

Браузер. Борис, не сердись. Ты же понимаешь, что санкции - это ловушка. Нам надо действовать на опережение. Иначе все потеряем! Посмотри: за три дня после объявления санкций твои акции просели на два ярда. Хорошо еще дали отсрочку вступлению их в силу. Ведь перекроют не только американский, но и почти весь международный рынок.

Заварюгин.  Блеф! Обыкновенный шантаж! Они не враги себе. Зачем им действовать в ущерб собственным интересам?

Браузер. Это не блеф, Борис! Да, и им будет не сладко, но они слоны и выдержат. Нам же, говоря по-русски, кранты. Ты вдумайся, что делается: голубые фишки в Гонконге резко обвалились. На Лондонской площадке через друзей пытался подставить плечо. Не помогло. Трын тарара и на бирже в Москве. Но в России могут сгореть не только капиталы. 

Заварюгин. Что имеешь ввиду?

Браузер. Помнишь, что случилось с Мишей в 2003-ем. Парень парил в небесах, думал, что выше только солнце, а замели и схлопотал десятку.  

Заварюгин. Но причем тут я?

 Браузер. Боря давай откровенно, твое положение не многим лучше. Уже раздаются призывы к национализации крупной незаконно нажитой собственности. Ваши левые оборзели, ничего не боятся. Послушай Ладошкина, или включи интернет-канал «Красная линия» - что там только не несут.

Заварюгин.  Вы на Западе ничего не знаете о России. Она всегда держалась на «честных дураках».  Они всегда на изготовке.  Теперь пришла пора их выпустить. Вот и всё! Потом подчистят, наведут порядок и все наладится: умные поедут греть брюхо на заморские курорты, а дураки продолжат мостить дороги.  Ну,  давай вернемся к нашим делам.  В чем конкретно состоит ваш план?

Браузер. Чтобы американцы дали обратный ход надо сделать по крайней мере три вещи: во-первых, учредителю согласиться с уменьшением числа акций в его личном владении с 70% вдвое, так, чтобы в подсанкционных компаниях их было бы не более 35%, во-вторых, вывести его из советов директоров и, в третьих, ввести в высшее управление этими активами, в том числе холдингами, независимых людей. 

Заварюгин. Кого имеешь ввиду под «независимыми» и в каком объеме мыслится их присутствие во главе ключевых компаний?

Браузер. В абсолютном большинстве. Из 12 членов совета директоров – хотя бы восемь человек должны быть англичанами или американцами. Да, и ещё: доходы учредителя от всех предприятий временно будут поступать на специальный счет, находящийся под американским надзором.

Заварюгин (гневно и яростно). Ну,  вы просто охренели все. For fuck sakes! Эммануил, ведь это я тебя и Ротшильда пригласил в компанию, а не вы меня. Дал вам  должности – сопредседателей совета директоров. Теперь вы, умники,   ставите меня раком.

Браузер (обидчиво). Борис, ты меня привлек для того, чтобы я помогал тебе расширять позиции корпораций на мировой арене. Не я ли say me, please, способствовал их проникновению в Африку, Азию и Латинскую Америку? In addition, who makes many thinks для их закрепления на заморских территориях?

Заварюгин (почти кричит).  Your merits ценю и не оспариваю. И за это я плачу тебе огромные деньги.  И главное,   я брал тебя не для того, чтобы ты начинал сдавать наши активы Западу.

Браузер.  В сложившейся ситуации, Борис, иного не дано. Поверь профессионалу. Этот проект будет действовать и в твоих интересах.

Заварюгин (вскакивает, быстро ходит по кабинету) Правда? (Низко кланяется). Спасибо огромнейшее за заботу. Я бесконечно благодарен вам только за то, что вы существуете.

Браузер. Мне кажется, Боря, я не заслужил такой иронии. Ты не знаешь, как я их припугнул.

Заварюгин. И как же?

Браузер. Как надо! Я сказал, что если они отвергнут наши планы, мы продадим активы китайцам, и они  всех сожрут и станут мировыми королями этого бизнеса.

Заварюгин. Эммануил, все эти страшилки банный лист в парилке. У нас наверху не дураки сидят, и соображают, что значит двукратное снижение доли акций и передача управления и контроля над фирмами Западу. Все это выкатится в прессу и меня затрахают.

Браузер.  Я предлагаю тебе там пока не показываться. Побудь здесь, отсидись. Открытие памятника Гедды – гениальная идея! Это великолепное начало твоего вклада в развитие культурных связей России со скандинавами.  Тем временем цены на акции наших предприятий вновь отрастут, капитал приумножится, получишь кэш, а он и в Африке кэш. Ты давно уже глобальный игрок, чья судьба теперь в большей мере связана с западным миром, чем с его периферией. Мы владеем финансами, а в свободном мире это главное.

Заварюгин. Эммануил, разве ради того я горбатился, собирал отрасль по крупицам, чтобы Запад набросил на нее лассо и заарканил достояния России? Что это как не рейдерский захват на государственном уровне? И все это свершается средь бела дня.

Браузер. Успокойся и не драматизируй. К сожалению, так сложилась ситуация. Я говорил с Ротшильдом, он подскажет кому заняться процедурами оптимального перехода акций и подбором кадров для контроля и управления. И имей ввиду, что не одни мы под санкциями. С другими, возможно, разберутся и покруче. Решай сам my friend. Цена вопроса велика.

Заварюгин  (в сторону).  Что американцы, что англичане, сколько я их знаю, одно слово: суки. (Бесшумно входит Агент). Ты что?

Агент. Киселев сказал, чтобы я срочно пришел к вам в кабинет.

Заварюгин  ( отводит в сторону, строго). Следующий раз без вызова не входить. Присядь. (Агент садится на указанное место. Заварюгин берет Браузера по руку, отводит в сторону). Эммунуил, прости, у меня ещё занятие шведским. Шутка ли, завтра встреча  со  шведским королем. (Браузер готов уходить). Эммануил постой. (Протягивает Браузеру коробку конфет.) В шоколаде много «эндорфина».  Лучшее средство от стрессов.

Браузер. Борис в университете, я больше всего любил русскую филологию. И знаешь почему: мне нравились русские анекдоты: «Почему Чукчи не едят шоколадные конфеты? — От фольги изжога».   Поэтому спасибо, сладкое избегаю,  диабет.  

Заварюгин. Тогда извини, у меня еще встреча. (Жмет руку Браузеру.)

Браузер. Да-да, я исчезаю, мы уже обо всем договорились.  (Уходя, в сторону).   Знаю я эту встречу.  Она хоть и не солистка АББЫ, но на безрыбье и чужая жена монпансье.  (Браузер уходит).

Заварюгин (Агенту).  Саша, у меня подозрение, что кто-то в мое отсутствие проник в кабинет. Проверь все на предмет прослушки.  (Выходит из кабинета.)

Агент (звонит по мобильному, говорит тихо).  Он догадался, что кто-то был в кабинете. Кто видел, когда я брал ключи? Охранник на секунду вышел, но видел Роман Мамонт. Он тогда только что приехал. Не знаю, может и заметил.  Понял.  Хорошо, разберемся.

Каюта Романа и Анастасии Мамонтов. Анастасия в халате, разбирает чемодан с вещами. Аккуратно развешивает в шкаф вечерние туалеты. Звонок мобильного телефона.

Анастасия. Боря? Господи, перепугал! Ты откуда звонишь? Такое впечатление, что ты в соседней каюте. А вдруг нарвался бы на мужа?  Откуда ты знаешь, что он в баре?   За ним слежка что ли? Донесли, что выпил?  Какой коньяк?  Он просил бутылку коньяка с собой? Ну, начинается…Что-что? Есть бар за зеркалом?  (Отодвигает зеркало.) Да, есть! Тут полно всего.  И коньяк есть. Встретиться? Сейчас не могу. Попробую через полчаса. В какой каюте? Шестой? Господи, что ты со мной делаешь!  Боренька, я боюсь! Хорошо, что-нибудь придумаю. Кажется, он идет. Все!  Шестая каюта. До встречи! (Входит Роман).

Роман (навеселе). Ты все еще голая?

Анастасия. Ты что, меня насквозь видишь?

Роман. И как ты будешь вечером одета?

Анастасия. Еще не решила. Тебе я подготовила костюм. (Показывает на костюм, висящий на вешалке).

Роман. В костюме много не выпьешь.

Анастасия.  Да? Как правило, тебе любая одежда не помеха.

Роман.  Я уже взял.

Анастасия. Я вижу. (Нюхает мужа.) Коньяк что ли?

Роман. Да, я как Черчилль, пью только коньяк.

Анастасия. С той только разницей, что Черчилль за рюмкой коньяка в бар не бегал.

Роман. Что поделаешь, я в гостях не у Черчилля, а у Заварюгина.

Анастасия. Зато он у тебя в каюте.

Роман. Кто? Черчилль?

Анастасия. Коньяк! (Отодвигает зеркало.)

 Роман (от удивления даже присвистнул, рассматривает бутылки).  А я дурак, в бар поперся. (Берет из бара бутылку коньяка).

Анастасия (раскладывает вещи). Смотри, не напейся. Вечером надо быть в форме.

Роман. До вечера еще сто лет. В баре все гости пьют.

Анастасия. Ты с кем-то общался?

Роман.  На яхте я кроме Бориса никого не знаю.  А его не было. Вернее он был, но ушел. Бармен сказал, что он какого-то шведа принимал. Завтра открытие памятника. Говорят, что на открытии Заварюгин готовит   речь на шведском языке. Оказывается, он у нас к тому же и полиглот.  (Наливает в стакан коньяку, нюхает).  Смотри-ка, первоклассный коньяк. О, тут и закусь: орешки, миндаль есть. (Делает небольшой глоток.)

Анастасия.  Видишь, человек шведский изучает. А ты на английском, как по эскалатору ходишь.

Роман. Прости, что не оправдал твои ожидания.  Зато я идеальный муж.

Анастасия. Правда?  (Шутливо.)  С чего это ты решил?

Роман.   Идеальный муж – это мужчина, который не изменяет, не курит, и… не существует.  (Делает большой глоток коньяку.)

Анастасия. А какая же, по-твоему, идеальная женщина?

Роман.  Идеальная женщина – это женщина, которая вам верна и так ласкова с вами, как будто она не верна.

Анастасия. Ты намекаешь, что я неласкова?

Роман.  Нет, ничего я не намекаю. Просто жизнь имеет свойства выветриваться.

Анастасия (любуется свое работой). Ну вот, весь шкаф заполнен, я в душ, а потом в холл пойду песню дописывать.  Вот ее я бы спела. В холле, кажется, рояль есть? 

Роман. И в холле и в баре есть фортепиано.

Анастасия (указывая на шкаф).  Запомни, здесь у тебя костюм, здесь рубашки, а на полке нижнее белье.

Роман.  У жены в шкафу должно быть столько одежды, чтобы туда не смог впихнуться ни один любовник.

Анастасия (делает недовольную гримасу). Рома, ты из тех мужчин, кто всегда на всякий случай ревнует. Мы приехали на люди, и ты тут же включаешь старую «пластинку».  Не надо! Давай проведем это время… конструктивно.  Сколько раз я тебе говорила: если бы у меня был любовник, ты со своим нюхом узнал бы первым. Все мои знакомые мужчины твои друзья. И запомни, на всякий случай: хороший друг гораздо ценнее хорошего любовника. Друзья решают проблемы, а любовники их лишь создают.

Роман.  От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

 Анастасия. Рома, остановись! И не пей больше! Вспомни, что врачи после операции тебе запретили    вообще пить. Вечером, ты должен быть в форме. И еще: зачем ты взял с собой эту штуку? (Достает из чемодана пистолет.)

Роман. Предупрежденный слухами, тоже вооружен.

Анастасия. Тебе не страшно, это железо с собой возить.

Роман. Во-первых, у меня есть разрешение, а во-вторых, как говорил Зигмунд Фрейд: «Страх оружия есть признак неполного умственного и эмоционального развития.

Анастасия. Рома, скажи честно, ты здесь ближе к России и чего- то боишься?

Роман. В нашей среде, Настя, тем, кто не отдает спорные долги, грозит, так сказать, вы-ми-ра-ние.

Анастасия. Прошу, не пей больше. Пятница не подходящий день.

Роман. Почему?

Анастасия. А то будет как в анекдоте: Планы на вечер пятницы: 1) Взять водяной пистолет. 2) Заполнить его виски. 3) Застрелиться.  Все! (Берет из чемодана коробку с косметикой и платье.) Я в душ. (Уходит в ванную комнату.)

Роман достает из чехла спиннинг и рассматривает его. Звонок телефона.                            

Роман.  Мамонт слушает? А, Аркадий, привет! Как дела? Приблизительно! Вот собираюсь на пираний поохотиться. Что случилось, мы же договорились звонить, в крайнем случае? Ах, вот как, без меня решили на тебя наехать.  Сколько требуют? (Гневно.)  Всю задолжность? Да это, беспредел!   Что сказал? (Зло и грубо.) Скажи им, что мои яйца   в их собственность не перейдут, и пусть они этот яхт-клуб себе в одно место засунут. Слушай Аркадий, ты там сейчас ближе, узнай: вдруг у них появился выгодный покупатель, и они хотят все продать, а меня поставить перед фактом.  (Слушает.) Нет, по договору мои двадцать процентов им не помеха. Отличная идея: попробуй узнать через Стеллу, она мой человек. Конечно, я отсюда тоже позвоню.  Мрази, начали действовать, когда я уехал.   (Слушает.) Аркадий, ты хоть не наезжай.  Пойми, мы с Заварюгиным теперь в разных весовых категориях.  Я тоже так думаю: пригласил, значит нужен. (Оглядывается на ванну, где перестала шуметь вода.) Все! Не траться, Аркаша.  Держись, деньги я достану. Десять миллионов, для Заварюгина -  это чих. Пока. (Берет бутылку коньяка, доливает в стакан.) Сволочи! (Делает большой глоток. Достает диск, включает ДВД.  Звучит песня. Машет спиннингом, как дирижер).

Из ванной в красивом платье выходит Анастасия.

Анастасия. Ой-ой-ой, куда такая громкость! Сделай тише, Рома.  (Роман откладывает спиннинг и регулирует звук.)

Роман (с пьяной восторженностью).  Пусть все слышат, как поет моя   жена! (Внимательно присматривается.) Слушай, тебе очень идет это платье! Ты просто красавица. И вообще, я хочу, чтобы ты на вечере спела эту песню.

Анастасия. Надо, чтобы как минимум захотел Заварюгин. (Причесывается у зеркала. Освежается духами.) И потом, неизвестно, какая у них будет программа? Николай Гедда - классический оперный певец. Если пригласят оперных вокалистов, куда мне с моим голосом.

Роман. Не беспокойся, я поговорю. Ты так блеснешь, что он пожалеет.

Анастасия (настороженно). О чем пожалеет?

Роман. Что такой певице не помог.

Анастасия (словно разжевывая каждое слово). Рома, он тут не причем. Мы должны быть благодарны Борису Наумовичу, что он откликнулся на твою просьбу и поручил продать квартиру. Продать выгодно в Чертаново, не так просто. Слава Богу, что мама перед смертью успела переписать её на меня. Поэтому, не вздумай эту тему даже поднимать, когда продадут, тогда и, слава богу. (Надевает куртку и достает ноты из папки.)  Я в холл. Где ты будешь? Здесь?

Роман (делает еще один глоток конька). Ну и катись! Я на рыбалку. (Выключает ДВД).

Анастасия.  Что случилось? (Роман молчит.)  Я слышала, ты с кем-то разговаривал? Колись? Опять неприятности?

Роман (нехотя). Аркадий звонил.  За нашу часть яхт- клуб срочно   оплату требуют. Больше никакой рассрочки. Наверно нашли кого-то, кто хочет купить его целиком.  (Берет бутылку конька, хочет себе налить.)

Анастасия.  Рома, мы уже говорили: продадим квартиру – все деньги пойдут на задолжность.  (Осторожно отнимает бутылку.)  Посмотри, треть уже выпил. Хватит! (Прячет бутылку за зеркало, в бар. Резко.)  Все, ты с утра собирался на рыбалку. Ступай!   (Заставляет мужа надеть куртку. Дает в руки спиннинг.)  Море не шумное, устройся где-нибудь на корме и лови свою удачу.  Я тебя найду.

Роман (на ходу останавливает и обнимает Анастасию).  Постой!  Знаешь Настя, я ведь очень люблю тебя. Помнишь, когда я услышал тебя на концерте в Венгрии? Я ведь глаз не мог отвести от твоей мордашки.  Помнишь, как я встал на колени и просил тебя выйти за меня замуж? Скажи, Настя, ты меня по-прежнему любишь или… так себе?

Анастасия. Почему ты сейчас об этом заговорил?

Роман. Иногда мне кажется, что у нас дефолт?

Анастасия.  Не мучь меня, Рома!  Я хочу наконец-то пойти и дописать мою песню.  Она может получиться. Для меня это сейчас самое важное. (Целует Романа, напевая мотив песни «Осень».)

Роман. Ну ладно. Отпускаю тебя. (Однако руку долго не отпускает.)  Ступай, наслаждайся своим творчеством. А я на свиданье к морским ежам. Пока.  До встречи!  (Звучит песня «Осень».  Оба медленно, а потом все быстрее расходятся в разные стороны. Песня звучит все громче.) 

Вдоль борта яхты, присматриваясь, где заняться рыбной ловлей, проходит Роман. Вглядывается вдаль, пытается что-то рассмотреть. Заметив официанта, окликает его.

Роман. Голубчик, можно вас на секунду. Я - Роман Мамонт.

Официант. Знаю, Роман Ефимович. Что вы хотите?

Роман. Такая красота вокруг, вдалеке роскошные парусники…  А названия не разберу. Далеко. Нет ли у тебя завалявшегося бинокля? Хочу полюбоваться красотами залива.

Официант. У нас разные бинокли. Есть «Кеплер», «Никон», «Галилей». Кратность примерно равная. У меня рядом «Никон», могу предложить.

Роман. Чудесно. У меня в яхт-клубе отличный «Никон» давай его сюда.

Официант. Минуту.  (На секунду исчезает и тотчас приносит бинокль.)

Роман (смотрит в бинокль). Прекрасно. То, что надо. Как зовут-то?

Официант. Виктор.

Роман.  Спасибо, Виктор. Вечером отдам.

Официант. Не вопрос. Хорошей рыбалки.

Роман, глядя в бинокль, двигается по палубе. Неожиданно на полном ходу на него наталкивается еще не остывшая от разговора с мужем Алиса.

Алиса. Простите, я летела, как сумасшедшая и вот… Господи, да это ты что ли, Ромка?

Роман (не верит своим глазам). Настя, вот это встреча. Лбами столкнулись на пустом месте. Привет! (Смущенно жмут руки.) Куда ты так летишь, как угорелая?

Алиса. Лучше сказать откуда.

Роман. И откуда же?

Алиса. От твоего друга. Вон, видишь, трясет всю. Хочу в бар заскочить, выпить и хоть с кем-то пообщаться. Сказали, что Доброхотов приехал. Иду к нему, а на встречу ты. Словно с того света. Да и в правду тебя не узнать. Похудел ты дружок-красавец.  А глаза все такие же, только битые.

Роман. Зато у тебя не глаза, а   факелы. Что хоть случилось?

Алиса (оглядываясь, закуривает). Ты на рыбалку что ли?

Роман. Да, хочу что-то поймать. До вечера еще много времени. 

Алиса. Так рыбалка там, в той части. Пойдем я тебе покажу. (Идут.) Там и посидеть можно.  Я тебе не помешаю?

Роман. Да что ты, наоборот ты всегда приносила удачу.

Алиса. Кому удачу, а кому язву варикозную. Подожди. (Звонит по мобильному.)  Виктор, принеси мне …. (Тихо спрашивает у Романа.) Что ты будешь пить?

Роман. Коньяк.

Алиса. Виктор, у меня здесь гость, принеси нам коньяк, бутылку красного сухого, нарезку ассорти и фруктов. Мы будем там, где Борис Наумович рыбачит. О,кей? Только побыстрее.  Ну вот, а теперь пошли. (Идут.)

Борт яхты. Небольшой круглый столик и стулья.  Официант приносит поднос со                          съестным, открывает бутылки. Роман довольно умело забрасывает                           спиннинг.

Алиса (продолжает курить). Прости, дымлю как сапожник. Не могу до сих пор успокоиться.    Ты какую наживку забросил?

Роман. Обычную.

Алиса. Здесь превосходно клюет на кальмара. (Официанту.)  Виктор, принеси для Романа Ефимовича плоских кальмаров с двумя крючками. Они в шестой каюте, в коробке у окна. И на треску возьми насадку. (Роману.) Здесь треска по сумасшедшему клюет. (Официант уходит). Борька, как правило, ловит воблером на буксировке за яхтой с приманкой.  А на крупную рыбу у него удилище с мультипликаторной катушкой для троллинга и несколько сотен метров лески.  Тут тунец и дорадо водится.  (Вдруг замолкает.)  Что это я как сорока заболтала? … (Гасит сигарету. Внимательно разглядывает Романа.)  Рада тебя видеть, Рома. Только похудел ты что-то, милый. Ты здоров?

Роман. Я как бык на корриде. Не знаю только куда рога нацелить.

Алиса (хохочет). Узнаю! Ты все такой же. Мужчина с большим намеком. Ну, разливай, бык.  (Роман разливает вино и коньяк.)  Выпьем за встречу через сколько?  С Борькой ты меня познакомил кажется десять лет назад, потом ты   в Америку уехал… Потом я замуж вышла. Да мы с тобой уже пятнадцать лет знаем друг друга. На всю жизнь ты мне удружил. Не знаю теперь, как выпутаться. За встречу на чужом берегу. (Оба выпивают. Закусывают.)

Роман. А ты молодец, почти не изменилась.  Так же краснеешь, да и хохотать не разучилась. Я слышал, что у тебя процветающий модельный бизнес.

Алиса. У меня, Рома, все есть и от всего тошнит. Мой приятель короткий стих написал про нашу тусовку:

                             Когда я в обществе высоком.

                             Оказываюсь, волей рока,
                             То (может из-за вышины),
                             Меня воротит и тошнит.

Ну, ничего, я все-таки на твоего друга намордник надела, теперь не укусит.

Роман. Да что хоть случилось?  У вас-то какие могут быть проблемы? Борьба хорошего с лучшим?

Алиса (неожиданно и гневно). Рома, зачем ты меня с этой акулой познакомил? Почему уступил и к тому же смылся. Вы меня как в карты разыграли. И я тоже молодая дура стоеросовая, думала, что привыкну, полюблю. А теперь твой друг гуляет направо и налево… Скотина! Ты заметил, что у него лицо на вора стало похоже. Он же За- ворюгин из села «Ворюгино». Не даром хвастает: «мимо меня и муха не проползет».

Роман. Он - Заварюгин, Алиса.

Алиса. Значит, он сменил фамилию. Замел следы! Его село называется «Ворюгино». Он в нем родился, в Ивановской области.   Но сегодня я ему выдала. Завертелся как на вертеле. У меня, Рома, сегодня исторический день.  Давай выпьем: больше знаешь – крепче пьешь! (Трепет его по волосам.)   Как я рада тебя видеть!   Он памятники открывает, а я новый бизнес открою.  Мне, в конце концов, наплевать, с кем он тужурится. (Трясет папкой с документами.) Теперь я от него мексиканской стеной отгорожусь. Вот, Рома с сегодняшнего дня у меня свой бизнес. Я у него оттяпала, почти семь процентов. (Выпивает.)

Роман. Да ладно тебе! Что за сочинения? Это же огромная сумма. Нет, не верю. Чтобы Борька такую сумму жене отписал – надо крупно провиниться.

Алиса. Нет, Рома, не сочинения. В папке договор. Кстати, ты же в прошлом юрист, посмотри, пожалуйста, договор, все ли там в порядке?  (Достает из папки договор.)  Но вначале загляни, у тебя там, кажется клев.

Роман отходит.  Появляется Официант.                                                                                 

Официант (затрудненно). Алиса Валентиновна, не могу открыть дверь в шестую каюту. То ли замок заедает, то ли там кого-то (Хмыкает.) поселили.

Алиса. Нет, шестую стараются не занимать или селят   на короткое время.  Борис Наумович там диссертацию пишет. Ладно, иди. Все равно не до рыбалки. (Официант уходит. Возвращается Роман).                                            

Роман.  Нет, на крючке пусто. (С интересом смотрит на документы).

Алиса.  Рома, к черту рыбалку, мы с тобой столько не виделись. (Протягивает договор.)  Посмотри. Только держи крепче, а то ветер поднялся. А провинился он,  капитально.  (Трясет мобильным телефоном.) Да так, что теперь всю жизнь на крючке будет.  И не только у меня.

Роман (проглядывает договор). Слушай, какая у его компаний высокая капитализация.   Подожди. (Берет на столе мобильный телефон Алисы.) Где у тебя здесь калькулятор? Вот он. (Подсчитывает на калькуляторе.) Не может быть. Ужас!! Если все как есть, у тебя по этому договору больше 500  миллионов долларов. (Неожиданно делает вид, что хочет договор выбросить за борт. Алиса с перепугу вскрикивает. Роман смеется и целует договор.) Бумага бесценная. (Возвращает договор Алисе.)

Алиса. Господи, перепугал. Ну и шутки у тебя!

Роман. Вот, богатые не только плачут, но и кричат от счастья. Ну, молодец, вот это хапок. Поздравляю. (Неожиданно обнимает Алису.  Они несколько секунд стоят замерев.) У меня головокружение. Тот же родной запах. (Оба смущены этой ситуацией.)

Алиса. Меняются духи, но не запах женщины.

Рома. А мужчины?

Алиса. Женщины кошки, они всегда помнят главного. Бегают по соседям, а ночевать приходят к любимым.

Рома. Значит, не забыла?

Алиса. Не забыла, но закрыла.

Роман. Что закрыла?

Алиса (убирает договор в папку). Нашу страницу, Рома, я закрыла. Она далеко в сейфе, с золотой каемочкой. Я же тебе сказала - я дура стоеросовая.  Лучшее мое сочинение в школе: «Образ Татьяны в русской литературе». Все, оставим эту тему. Да не смотри ты на меня так. Иначе я сейчас уйду! Лучше расскажи, как у тебя дела? Когда я узнала, что Борис приглашает тебя с женой, страшно удивилась.  Ведь столько не виделись. А потом поняла. Он тут хочет что-то вроде твоего яхт-клуба устроить. Здесь, правда, этого много, но вот в том месте (берет бинокль, смотрит) есть коса, он туда часто на катере ездит. Это красивое место он недавно купил.  Думаю, что он тебя в напарники хочет взять. Пойдешь?

Роман. Нет. 

Алиса. Почему?

Роман. Потому что ни такой ему партнер нужен. До сих пор для меня загадка для чего он меня с женой вызвал. Я ведь Алиса двуликий Янус: бизнес делал в России, а жить всегда хотел на Западе.   Ты помнишь, как я начинал? С трамплина в бизнес ворвался. Получил такой капитал, которого ни у кого не было. Уехал с такими миллионами, от которых дух захватывало.  (Пауза.) Утром в своем особняке выходил на балкон, смотрел на солнце и говорил: «Я повелитель мира!»  Знаешь, в чем фишка наших «бородатых умников», кто подался на Запад?  Там они без России и русских лохов никогда не могут столько заработать. Там не взятка, ни купля судьи не проходят.  А без этого, какой же у нас русских бизнес! Но главная проблема – народ, тот самый покупатель услуг. Он у них хорошо разбирается, их приучили к качественным товарам и услугам. Им дерьмо не впаришь.  Вот поэтому у меня сегодня цугцванг: куда не пойдешь, всюду лузером будешь. Остались яхты!  (Романтично и искренне.) Яхта, если она хорошо сделана и красива – это товар, от которого не отведешь глаз.  Этот бизнес только настоящие люди понимают. Вот почему «если петли дверные скрипят», то, как у Высокого: «Порвали парус, каюсь, каюсь, каюсь» Вот я и каюсь.

Алиса.  У тебя большой яхт- клуб?

Роман. Нет, небольшая часть большого, которая нуждается в поддержке.
Но с Борисом я бизнес делать боюсь. Взять в долг, под железные проценты – да, а попасть ему в лапы – это конец, как в анекдоте.

Алиса. В каком?

Роман.  Беседуют два олигарха: –  Люди говорят, что я излишне старомоден. — Кто, например? — Мои крепостные в усадьбе. Так вот крепостным не хочу быть.  А вот с тобой пойду.

Алиса. Куда, Рома, в загс. Так я замужем.  А бизнес с тобой без постели не обойдется. Я ведь тебя знаю. Ты пока рогами не упрешься, не остановишься.

Роман (подсаживается к ней ближе). Алиса, послушай, не бойся меня. Что было, то было. Я жену люблю. Мы ребенка ждем. Я о другом: у меня план есть. Есть возможность отбить у «америкосов» яхт-клуб в небольшом городке Ньюпорт, который является родиной Кубка Америки. Если мы стартуем оттуда, то весь берег Новой Англии будет наш. Деньги там будут немереные. Для этого надо 15- 20 миллионов.  Ты сейчас с огромными возможностями, давай попробуем реализовать этот план. Посмотри! (Смотрит в бинокль.) Здесь скучно, северный темперамент ничего не родил кроме нейтралитета. А там – артерии нашего шарика, там хозяева мира.

Алиса. Вот, ты сказал главное: «Там хозяева мира».  А я их терпеть не могу. У них не артерии мира, Рома, а силиконовые щупальцы.  После Крыма многие из наших туда побежали. Четверых я лично знала: толстяк Фришка, Андрей Кузькин, Мальнер, Рыбалкин.  37 миллиардов долларов вынули из страны. Думаю, что и Прошка убежит. Он сейчас распродает последние российские активы и покупает американские. Ты только представь: у них там деньги, недвижимость, бизнес, семьи…

Роман.  Их можно понять - у вас в России такой авторитаризм, что всех оторопь берет.

Алиса. И правильно! У нас такая огромная страна, что если её не держать вот так, в кулаке, то наши  рвачи  народ без штанов оставят. Рома, мы же все проходили: империи, революции, перестройки... И что?  У нас как в решете – ничего не задерживается.

Роман. И что ж ты будешь делать с такими деньгами?

Алиса. Я им найду применение. Но заграницу я не поеду. Война – так война, пусть санкции,  но я никуда отсюда не уеду.  Здесь мое место! (Пауза.) И ребенка я рожу.  Назло этому суке. Как же я его ненавижу. (Заплакала.)  Какой же он негодяй!

Роман. Да что хоть он сделал?

Алиса. Я записала его с бабой. Голос и манеры – гейши. Не знаю, кто это, а то бы я ей глаза выцарапала.

Роман. Ты что, жучок поставила?

Алиса. Какой жучок. Вот. (Показывает на столе мобильный.) Спрятала у него в кабинете мобильный, включила диктофон и вот, что получила. (Нажимает пуск. Звучит запись.)

Мужской голос. Успокойся, успокойся, девочка моя. Все будет хорошо…

Женский голос. Боря,  Боричка , может не надо. Боря.  Я прошу тебя

Мужской голос. Я люблю тебя, моя радость…Ничего не бойся…

Женский голос. Ой, ой... Я прошу тебя, осторожно… Боря!  Боря … ой!.. У меня там всё маленькое. Ой-ой-ой!..  Какой же ты… хороший!

По ходу записи Роман все ниже опускает голову. Но вдруг хватает мобильный телефон и в ярости ударяет его о палубу. Алиса    перепугано смотрит на него.                      Неожиданно рядом включается   мотор. Тень большого катера проходит мимо и медленно удалятся. Совершенно произвольно бинокль попадает в поле зрения Романа.  Он смотрит вслед удаляющемуся катеру. Лицо его преображается. Он понимает, что на катере, вместе с Заварюгиным, его жена. Потеряв самообладание, он передает бинокль Алисе.                

Роман. Алиса, не надо гадать, чей голос на записи. Вот этот голос!

Алиса смотрит в бинокль и медленно переводит взгляд на Романа. (Тяжелая пауза.) Вдалеке звучит песня «Коробейники» в исполнении Николая Гедды.

                        

Конец первого действия

 

Действие второе

 

Слышен затихающий звук мотора   катера. На его палубе устраиваются Анастасия и Заварюгин.  Анастасия снимает защитные от солнца очки и шляпу. Находит в сумке минеральную воду.

Анастасия (жадными глотками пьет).  Рот пересох. Перепугалась.  Боря,  кто это мог быть?  Ломились так, будто знали, что мы в каюте.

Заварюгин. Не знаю. Вернемся – донесут.

Анастасия. Может твоя жена?

Заварюгин (достает спиннинги). Вряд ли.  Мне говорили, что она пошла в бар искать Соколова.

Анастасия. Кто это?

Заварюгин. Мой учитель, хороший старик.

Анастасия (глубоко вздыхает, смотрит на   стоящую вдалеке «Берту»).

У меня такое ощущение, что нас все видели и тыкали пальцами.

Заврюгин. Успокойся. Гости в баре или по каютам. А этот катер пришвартован к занавешенным окнам. Поверь, никто нас не заметил. Я на полную катушку пустил мотор. (По-мальчишески имитирует ход мотора: Бр-р-р-ы…)  И мы словно ис-па-ри-лись. ( Быстро целует Анастасию,  прибирает ей распустившиеся волосы.) Одень шляпу, ты в ней прекрасна. ( Достает из  сумки напитки и съестное. Раскладывает. )

Анастасия.  Боря, не опрометчиво ли все это, мы оба женатые люди. Может быть скандал? Мне показалось, что когда мы  отплывали, кто-то смотрел в нашу сторону  в  бинокль.

Заварюгин (резко). Перестань нервничать. Ты  так одета, что тебя  не узнать. Анастасия. Ну да, я дама невидимка.

Заварюгин. Ты лучше! Ты лучшая женщина, которую я встречал.  Сейчас мы займемся алиби,  и пусть нас попробуют хоть в чем-то обвинить. (Забрасывает спиннинги.) Вот, ловись рыбка маленькая и большая. А эту  нервную рыбку я поцелую. (Страстно целует Анастасию.)

Анастасия. Эта рыбка, как будто в прострации. (Делает большой выдох.) Надо взять себя в руки.

Заварюгин. Правильно. Вот коробка шоколада. Там есть  «эндорфин» И вкусно и полезно. ( Откусывает одну часть шоколадной конфеты, а другую кладет в рот Анастасии  и чмокает её. Начинает раздевать ее).

Анастасия. Боря, Боря,  Боря... Ты меня прямо на досках хочешь взять? Ну,  подожди хоть немного. Ты кипишь, как чайник, а я в себя прийти не могу. (Нежно целует его.) Ничто от тебя не уйдет. Все ты получишь, но только не гони меня. Ты только что сказал, что я…?

Заварюгин. Лучшая женщина, которую я встречал. (Наливает вино в стаканы). Ты права! Я,  как пацан. Все всегда  подо мной ломались, а ты ломаешь меня. Это – впервые! Я это еще при первой встрече почувствовал. Ты словно в капкан меня затянула. Ведь все было,  как ты хотела. Ты единственная, кто знает (теребит себя по груди)  мои…  клавиши. (Поднимает стакан с вином.) Я пью за тебя, Настенька. За мою до-ро-гую женщину, которую я … (Целует ей руки.)

Анастасия (обхватывает его голову и целует много раз лицо).  Боренька,  ты не брит. Вечером надо быть красивым. И закуси. Давай  мандаринку разделим. (Разделывает мандарин и дает ему дольку мандарина.)

Заварюгин (ловко достает из сумки бинокль. Смотрит в сторону «Берты»).

(Торжественно.)  На «Берте»  все спокойно!  (Переводит бинокль в другую сторону.)  Настя, видишь ту косу (на секунду дает ей посмотреть в бинокль), там находится яхт-клуб. Можешь представить себе, я  приехал, взял и купил его. Хочу попробовать заняться этим  делом. Как нас наставляли в «плешке» - наличие стержневого бизнеса, не исключает, а предполагает проведение экспериментов. (Обнимает её, целует и глубоко заглядывает в глаза не выпуская из рук. Видно, что он очень дорожит ею и несколько волнуется).

Анастасия  (освобождаясь и слегка отодвигаясь от него). Сколько воды утекло со времени нашего знакомства в Москве…Спасибо, что вытащил нас сюда. Рома давно загорелся яхтенным делом. Сейчас мечтает отбить  в Ньюпорте,  большую часть гавани ,  а затем развить этот бизнес вдоль берегов  Новой Англии , где  все переполнено супер яхтами. Можно заработать и мало не покажется.

Заварюгин. Это к чему   ты ведешь, моя хлопотунья?

Анастасия. Нет, нет, я не агент влияния. Для того  чтобы это у него получилось, требуется вложить дополнительные деньги.

Заварюгин.  Сколько?

Анастасия.  Для него много - 15 – 20 миллионов долларов. Я  вдруг подумала, раз и ты увлекся   яхт-бизнесом, то нельзя ли скооперироваться?  К тому же  представится больше поводов и для наших встреч. Или ты вызвал его только ради меня?

Заварюгин. Настена, дорогая.  Пойми, я, не зная броду, никогда не  суюсь в воду. Конечно, в  этой идеи много романтичного. Да, два века назад в Новом свете можно было творить чудеса, но сейчас там уже все схвачено. Да так, что «залито бетоном», там трава не прорастет. ( Встает. Говорит увлеченно и убедительно.) В делах надо идти от простого к сложному, как Маркс в «Капитале». Не обижайся, но мне кажется, что проект создания яхт-клуба прекрасен, но только…  не в Америке.

Анастасия. Почему? Он сделал расчеты, заручился поддержкой, завел полезные знакомства.

Заварюгин. Жизнь – жестока, Настя. Она не прощает ни ошибок, ни упущенного времени. Ты  не можешь представить, как я Ромку любил, как следовал его советам  и восхищался им. Я даже женился по его… рекомендации.  Мы ведь его не Романом  звали, а «мамонтом»  Но он рано расслабился. (Показывает на горло) Прости, увлекся этим делом! А теперь,  желая наверстать потери,  спешит,  опрометчив и может окончательно сломать себе голову. Так случалось не с одним.

Анастасия. Но ты же Боря был его другом. Сам говоришь – восхищался.

Заварюгин: Да, у него были прекрасные возможности, и все же он упустил свой шанс.

Анастасия: А разве,  у тебя самого,  все шло по восходящей, без сучка и задоринки?

Заварюгин. Нет,  конечно. Куда было податься вначале 90-х с только что полученным дипломом социолога?  Бывшие сокурсники ждали неизвестно чего, иные просто «спали на печи». Я же переориентировался на 180 градусов, пошел на товарно-сырьевую биржу. В металлах я разбирался, но чтобы стать железным коробейником пришлось без устали суетиться в совсем неизвестной среде. Я променял комфортную Москву  на заводские цеха Сибири.  А какой был ужас, кода я   подсчитал, сколько  приятелей полегло от пуль киллеров.  Получилось 20 человек…

Анастасия.  Бог тебя хранит.

Заварюгин.  Сплюнь, Настя. Не хочу хвастать, но когда в обилии взошла первая зелень, многие «новые русские» успокоились, купили 600-сотые тачки, в малиновых пиджаках развлекались с грудастыми телками, гоняли на Багамы. А я – ни в какую! Надо мной за глаза издевались: Заварюгин - трижды импотент — безрукий, немой евнух. А я не пил, не курил, старался держаться в тени, в достойной физической форме. (Ловко  делает стойку на руках.) Вот так!  А мне за пятьдесят! Все прибыли  вкладывал в акции и вскоре собрал  почти все  предприятия отрасли.  Все думали, что я хазар, а я «наумыч» – себе на уме.

Анастасия (восхищенно). Ты прямо как «титан» у Драйзера.

 Заварюгин. Да, и стоик тоже! Представь себе, какие разборки  я прошел. Что было бы  без  установленных связей с нужными людьми в верхах, с банками и чиновниками.

Анастасия (с легкой  иронией).  Впервые  вижу олигарха со знаком плюс. Заварюгин. Мое  горе « плюс» очень прост,  я с  пяти лет остался  без отца, а свои капиталы сколотил с нуля. Мы ведь, Настя,  работаем не в зоне турбулентности, а с револьвером, приставленным к виску. Иногда наша жизнь - русская рулетка. То, что нажито десятилетиями у нас может вылететь в трубу при одном неосторожном шаге. Это про нас сказано: упустивши утку, не свиснешь в дудку. .А вот твоя идея открытия памятника и музея Гедды в Гетеборге меня сподвигла на многое. Очень, очень благодарен  тебе за это. И у меня для тебя есть хорошая новость.

Анастасия.  Правда? Какая же?

Заварюгин. Новость хорошая.  Но!  У  меня небольшая  просьба, перед тем как я ее озвучу, прошу тебя… спеть. Пока нам не постучали в каюту, ты показала мне какие-то ноты. Что это? Твое сочинение?

Анастасия. Да, но оно еще не закончено.  Когда-нибудь я тебе  её спою, договорились?

Заварюгин, Хорошо, но сейчас ты можешь что-нибудь спеть?

Анастасия. Ты хочешь, чтобы я спела? Хорошо, но у меня  просьба: можно я ближе к тебе сяду. Тут дует.

Заварюгин.  Господи,  конечно! Садись, вот сюда, Дай я тебя укрою. (Снимает куртку и набрасывает на Анастасию) Так,  хорошо, удобно...

Анастасия садится ближе, целует его и начинает петь.

Сухой бы я корочкой питалась,
Холодну воду б я пила,
Тобой бы, мой милый, любовалась
И век довольна я была.

Сруби ты мне комнатку уютну,
Где б век могла я коротать,
Приди ты ко мне хоть на минутку,
Тебя, мой милый, буду ждать.

А коль ты ко мне ходить не будешь,
Так комнатка мне не нужна.
Сруби ты мне доску гробовую -
В могиле буду я одна.

Когда же поможет бог расстаться
Мне с распроклятою судьбой?
Коль здесь на земле нам не встречаться,
На небе свидимся с тобой.

Сухой бы я корочкой питалась,
Холодну воду б я пила,
Тобой бы, мой милый, любовалась
И век довольна я была.
Заварюгин. Не-ве-роятно.  Прекрасная песня. И знаешь, все  про нас с тобой.  Спасибо тебе. (Передает ей стакан вина) За тебя, за твой дар. (Достает из сумки бутерброды.) Вот, тоже корочки.  Но, правда, с икорочкой. (Пауза.) Ты знаешь, Настя, я хочу тебе ответить на эту песню, вернее на одну строчку из этой песни…  Как там было… «Коль здесь на земле нам не встречаться…»

Анастасия. «На небе свидимся с тобой».

Заварюгин (крепко обнимает её).  Настя, не хочу на небе. Хочу здесь. И все сделаю, чтобы все у тебя было именно здесь. (Целует её. Оба выпивают. Далее горячо и торопливо). Докладываю, квартира твоей мамы в Чертаново успешно продана.  Взамен куплены апартаменты побольше в Зачатьевском переулке неподалеку от Храма Христа Спасителя и Москвы - реки. Вот в этой шкатулке ключи. (Передает набор ключей в изящной деревянной коробке).

Анастасия (открыла коробку, закрыла лицо руками и расплакалась, через паузу).  Спасибо, Боря. (Прижимается к нему.)  Я не могу говорить… Я тронута… Правда, правда, до глубины души тронута твоей широтой и благородством.  И еще, спасибо тебе за Гедду. Я не ожидала, что мое предложение принесет столько пользы. 

Заварюгин. «Пользы»? Да я намерен теперь обосноваться здесь.

 Анастасия (настороженно).  А как к этому относится Алиса?

Заварюгин: С Алисой…  (Пауза.) С Алисой не складывается, надо… расставаться. Детей у нас нет…  И, кажется, не будет.

Анастасия (искренне).  Зачем разводиться, Боря. Вы столько лет на виду, вместе…  Господь сподобит, будут и дети. Боря, она у тебя такая красивая. Я всегда любуюсь на нее в журнале, который она  издает.  Не торопи себя.

Заварюгин.  А  ты?

Анастасия. А что я?  Я… Я всегда буду с тобой. Теперь уже навсегда. (Гладит его по лицу.)

Заварюгин.  Навсегда? А как же Роман?

Анастасия. С Романом, как в анекдоте: вы, конечно, будете смеяться, но тоже плохо. Он называет это дефолтом. На самом деле… я ему изменила и жду ребенка.

Заварюгин (потрясенно). Ребенка? От кого?

Анастасия (пристально  смотрит ему в глаза). Ты его не знаешь. Он тоже богатый человек, у него тоже было тяжелое детство…Он,  как и ты не пьет и не курит… (Пауза.)  Ты мне всегда казался таким догадливым. Неужто ошибалась?

Заварюгин.  Боже мой… Это правда?! У нас будет ребенок?

Анастасия. Да.

Заварюгин (кричит) Ура! Это же  потрясающе!  Ты уверена?

Анастасия.   Боря, женский организм,  как часовой механизм: как заведёшь - девять месяцев тикает. (Кладет руку на живот) Вот он и тикает.

Заварюгин  (прикладывает голову к  её животу. Целует. Вскакивает).

Настя, еще 10 минут назад ты волновалась, что кто-то смотрел на нас с борта «Берты». А теперь, я всем этим соглядатаем,  вмажу ядреную ругалку из села «Заворюгино». ( В сторону «Берты» он  беззвучно и страстно артикулирует  какой-то мат). Теперь вам   придется тащить нам подарки, а меня целовать… (Стучит себя по заднице).

Анастасия.  Не знаю Боря, что ты имеешь ввиду?

Заварюгин.  А то, что я предлагаю тебе стать моей женой. ( Опомнился. Встал на колени). Если ты согласна, конечно.

Анастасия.  Я женой? Но это как-то все чересчур, быстро и неожиданно. Не знаю, Боря.

Заварюгин (вскакивает, достает из сумки бутылку).   «Не знаю?»  Когда женщина говорит «не знаю», это значит «да». (Он открывает бутылку французского шампанского, разливает по стаканам. Напевает.)  «Я поднимаю свой бокал, чтоб выпить за твое здоровье…», поднимаю за новый и самый счастливый этап в нашей жизни. (Они чокаются, отпив вино, бросаются в объятия. В этот момент на всех спиннингах начинают звенеть колокольчики.  Оба бросаются от спиннинга к спиннингу, еле успевая класть рыбины в громадный целлофановый пакет. Перестройка света. Шум мотора. На яхту «Берты» они поднимаются с мешком свежей рыбы).

Заварюгин (обнимает её). До вечера.  Береги себя.

Анастасия.  И ты! Пока. (Быстро целуются и расходятся).

Заварюгин (поднимаясь на палубу, звонит по мобильному).  Киселев, срочно ко мне. (Окликает официанта.) Виктор, передай эту рыбу на кухню, пусть приготовят.

Официант (принимая рыбу). К вечеру или сейчас?

Заварюгин. К вечеру, конечно. Ступай. (Появляется Киселев.) Как обстановка?

Киселев. Большая часть гостей в баре. Браузер ушел бриться.  Доброхотов играет в шахматы с новым работником Сашей.

Заварюгин. А что Алиса?

Киселев.  Они там с Соколовым и Мамонтом квасят.

Заварюгин.  Соколов квасит?

Киселев. Нет, в основном, Роман Ефимович.

Заварюгин. Что, совсем?

Киселев. Нет, вторая стадия – волокуши.

Заварюгин .  Волокуши?  Это как?

Киселев.  На вопрос таксиста: "Куда ехать?», отвечают: "Не ваше дело!"

Заварюгин.  Ты бы отвел, Романа Ефимовича в каюту, а то он до вечера не дотянет.

Киселев. Хорошо. 

Заварюгин. И еще, шепни Николай Ивановичу пусть зайдет ко мне. (Сделав несколько шагов в сторону кабинета, Заварюгин наталкивается на Соколова,  советника холдинга по экономическим вопросам.  Увидев Соколова).  Вам что,  Киселев сказал, чтобы зайти?

Соколов. Нет. Слышал, что катер подошел.

Заварюгин (стараясь вывернуться).  Я на рыбалке был.

Соколов. В советское время шутили: рыбалка – это единственное место для женщины, где можно не спеша выбирать мужчину, не боясь, что всех переловят.

Заварюгин.  Значит всё  уже известно?

Соколов.  Нет, все  говорят, что шеф отлучился по организационным вопросам.

Заварюгин. Понятно. ( Проходят в кабинет Заварюгина.) Николай Иванович, не откажите в одной рюмашке за нашу дружбу и взаимопонимание. (Ставит на стол фрукты, наливает французский  «Арманьяк»).

Соколов (с горечью). За дружбу «да», а взаимопонимание оказывается, отсутствует.

Заварюгин (озадачено).  Что случилось?

Соколов (очень взволнованно).  Только что в баре, Браузер, чтобы сильнее меня поддеть  вылил мне такую информацию, что я ему чуть  по морде не съездил.

Заварюгин. Какую  же?

Соколов. На русском языке он при всех ляпнул, что  нам кранты. Что, дескать, на лондонской площадке нас послали, что в Гонконге голубые фишки резко обвалились и  что нам вообще  капец. Помнишь, когда ты принимал его на работу, что  я тебе  сказал: гадюку  в огород пускаешь. Уверен,  думал, что  я  ревную.  Вот сукин сын, нам значит  «капец», а у него почему-то хорошее настроение. Набрался виски и пошел, насвистывая бриться.  (Пауза.) И с Алисой что-то неладное…  Ты можешь объяснить, что происходит?

Заварюгин.  Давайте по очереди, Николай Иванович. Сначала выпьем.

Соколов.  Не  охота,  но одну выпью, Только за что?

Заварюгин.  За жизнь!

Соколов. С удовольствием (Оба выпивают.) А как она кстати?

Заварюгин. Как сказал поэт: жизнь – это океан и тесная тюрьма. И к тому же она полосатая. И на международном фронте и  на личном у меня сейчас не самые светлые деньки…Вот,  развестись собрался.

Соколов.  Да вижу, что во - банк идешь. А что стряслось?

Заварюгин.  Да то же,  что случается с каждым вторым, если не чаще.

Соколов. Но только не говори о любовной лодке. Это не про вас с Алисой.  Боря,  я вижу, тебя бес в ребро ударил?

Заварюгин. Не  буду отрицать, но это не главное.  (Пауза.) Детей хочу, но не ладится. Вот попробую здесь пожить.

Соколов (едко).   Как я понимаю с новой избранницей?

Заварюгин. Да, влюбился, Николай Иванович. Только вам могу сказать: ребенка ждем.

Соколов.   За весь день хоть одна хорошая новость.   А как же Алиса?

Заварюгин.  Больше обманывать ни себя, ни ее не могу. Все кончено!

Соколов.  «Все кончено», как это у вас легко. А я вот, старый дурак,  «золотую» сыграл и к стране прикипел. И пожить мне на стороне не хочется. Запало в мозгу, что не жалуют нигде эмигрантов.

Заварюгин. Где родился, там и пригодился в моем случае не получится. Время другое, Николай Иванович, иногда за неделю полшарика видишь.

Соколов. Ну, конечно, скромный  выпускник  «плешки»,  не состоявшийся аспирант теперь глобалистом стал, человеком мира.

Заварюгин. У каждого «глобалиста», Николай Иванович, свои бесы по дороге. Как шутил мой однокурсник: «наша жизнь  - это путь от мощи к мощам».  Николай Иванович,  я ведь с ранних лет без отца. Вы во многом его мне заменили.  Скажу честно, я попал в такой переплет, что нервы с катушек слетели. Без огромных потерь, мне теперь не вырваться.

Соколов.  Потери бывают разные.

Заварюгин.  Они огромные, Николай Иванович!  И бьют америкосы по главному, по тем, кто занимается  стратегическим  сырьем.   Дошло до того, что приписывают вмешательство в  президентские выборы США. Нам видите ли там свой президент нужен.

Соколов.  И какой у тебя теперь  выход?

Заварюгин. Какой?  Смотреть,  как  сгорают  бабки.

Соколов. А зачем тогда летал?

Заварюгин.  Надеялся договориться. 

Соколов.  Ну и что?

Заварюгин. Ничего.  Нет, вру, обещали подумать. А вернулся и того хуже: эти английские козлы, которых я  действительно по  дури  запустил в наш огород, без меня подняли белый флаг и  договорились с американцами о сдаче активов. Просто загнали в угол: принимай условия, и отползай пока не поздно.

Соколов.  И ты согласился?

Заварюгин.  А что мне остается делать? Что?  Ждать пока меня на колени поставят?

Соколов.  Борис, нельзя  сдавать же Западу активы, принадлежавшие всему государству. Это же   неприемлемый ущерб и России, и  её  безопасности.

Заварюгин. Николай Иванович, не надо. Мы же не на лекции  в «плешке».  Вы прекрасно знаете, что когда я собирал предприятия отрасли воедино, они уже были частными. Большая часть из них лежала в руинах хаоса 90-х. Разве вы  забыли, как американцы рулили в  правительственных кабинетах?  А я, не смотря ни на что,  делал свое дело. Скупая и поднимая  заводы,  ваш покорный слуга обеспечил работой десятки тысяч людей.

Соколов.  Все правильно, здесь ты молодец, ничего не скажешь. Но  и не забудь, какой ценой это делалось.  Вцепились в добычу, как хищники! Под шумок приватизации, растаскивали народное добро по своим норам, притом, вгрызались в горло друг другу, не гнушаясь кровавых разборок.  

Заворюгин. Да время было страшное. Но в  бизнесе и политике без силы и жестокости не пробьешься.  А при социализме не воровали что ли?  Там был тот еще беспредел.

Соколов. Воровство было  всегда, но при советской власти преступник  жрал икру под одеялом и боялся, а сегодня наворованное богатство принято нагло выставлять напоказ. Я предпочитаю советское воровство, тогда  людям   хотя бы было стыдно бравировать награбленным.

Соколов. А дружба тоже не в счет? Или, как говорится, «Боливар двоих не выдержит».

Заварюгин.  Николай Иванович, эти Боливары на двоих,  байки  конкурентов  и завистников.  Один из моих бывших партнеров пытался оспорить право на треть капитала, заработанный  без его участия.  Этот поддонок  по собственной инициативе вышел из дела, смотался за бугор, а когда я поднял бизнес до небес, то раскатал губу.

Соколов. Боря, чтобы ты не говорил, промышленные предприятия были построены не вами, а нашими отцами и дедами. И разве не грех отдавать их теперь иноземцам?

Заварюгин. Жизнь так сложилась, дорогой мой учитель, что  « кто умеет - тот делает, кто этого не умеет – тот управляет, а кто не умеет и этого – тот пишет и философствует». Отдавать в чужие руки контроль и собственность, Николай Иванович, не только не хочется, но и  унизительно.  Но выхода иного просто не вижу. (Заворюгин показывает Соколову на стоящее в углу чучело акулы.) Взгляните на  эту владычицу океанов, но  даже она попалась.

Соколов.  Боря, в этой жизни неважно как ты падаешь. Важно, как ты встаешь, потому что безвыходных ситуаций не бывает. И в данном случае, убежден, что выход есть.

Заварюгин (кричит). Где этот выход?

Соколов.  Не уступать собственность Западу, а договориться с нашими властями о незамедлительной национализации предприятий! Но… с разумным выкупом. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы.

Заварюгин.   Вы предлагаете вернуться к прежней системе бюрократического социализма – к обществу, в котором бесплатно еще не дают,  а за деньги уже ничего не купишь?

Соколов.  Ни в коем случае!  Но совершенно очевидно, что мы  нуждаемся в переходе от бюрократическо-олигархического капитализма к новому социализму, избавленному от пороков прежнего. 

Заварюгин. Утопия, уважаемый  советник?

Соколов.  Нисколько. Мировая практика свидетельствует в пользу нового жизнеустройства. Такой интегральный тип общества  уже существует в отдельных странах Европы и Азии. И у них высокий темп экономического роста, наличие гражданских свобод и развитие личности. Кто опережает в развитии все остальные страны мира? Китай.

Заварюгин.  Ну вот,  вы опять про этот Китай.  Дался вам этот Китай!  (Оглядывается вокруг.)  Но  у нас нет китайцев с их национальными особенностями и трудолюбием. Посмотрите вокруг, у нас все из Ивановской области.

Соколов.  Борис, ссылки на национальные особенности, это обычная болтовня,  не выдерживающая критики. Эта «Ивановская область» подняла всех и  в 45-ом  победила всю Европу.   Кто тому же, где были китайцы с этими же качествами 50 лет назад, когда голод сводил в могилу миллионы людей?

Заварюгин. Правильно, они от  могилы социализма  ушли к  капитализму.

Соколов.  К капитализму? Под руководством Коммунистической партии Китая?  Не странно ли?  Весь фокус состоит в  том, что они, в отличие от нас, не раздраконили социализм и плановое хозяйство, а умудрились соединить, казалось бы, несоединимое – положительное в социализме с рынком и   созидательным в капитализме.

Заварюгин.  Нет, нет, нет… Это глупости! Эклектика!

Соколов. Нет, Борис, это реальность и… наука. Я многие годы занимаюсь этой темой. Смотри, капитализм делает ставку на эгоистические начала в человеке, но на этом коньке далеко не уедешь. Коммунизм уходит в другую крайность, стремится превратить общественное начало и заботу  о человеке в единственный локомотив прогресса. Обе системы становятся религиозными догмами, не желающими считаться с требованиями жизни, а истина, подчас, находится посередине.

Заварюгин.  Правильно,  нельзя   в одну телегу  впрячь коня и трепетную лань?  Социализм - это общество, в котором бесплатно ещё не дают, а за деньги уже ничего не купишь.

Соколов.  Боря,  я напомню тебе строки из одной незавершенной кандидатской моего аспиранта: «Общество, как и биосфера, может нормально функционировать только в сбалансированном состоянии. Когда не нарушен баланс  между возможностью в  удовлетворении жизненных благ и их потреблением. Поэтому жить и создавать свое благополучие за счет  других, в ущерб природе и будущим поколениям, нельзя». Ты не помнишь, кто это писал? 

Заварюгин.  Это толи англичанин Джон Кейнс, но точно не Маркс.

Соколов. Это цитата из твоей кандидатской, Борис.

Заварюгин. Не может быть! Это я тогда таким умным был?

Соколов. А я тогда добавил от руки   только несколько строк: уверен, что в будущем большинство человечества перейдет к этому новому социализму, или интегральному обществу.

Заварюгин (выпивает коньяк, через паузу).  Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.  Николай Иванович, признайтесь честно: мы с вами будем в это время в России?

Соколов.  Я нет, а ты будешь! 

Заварюгин.  Ну и упрямый же вы человек, Николай Иванович.

Соколов. Упрямство, это ослепление.  У меня твердость, Боря.  Она предполагает мужество ума, просвещенную решимость и убежденность, что этот народ заслужил лучшую жизнь.

Заврюгин.  Меня как будто «Машина времени» перенесла в студенческие годы.

Соколов.  Я и сейчас не скрою, ты был одним из лучших студентов.

Заварюгин.   Позвольте тогда спросить вас, дорогой учитель, что полезно  из вашей теории для меня в настоящий момент?

Соколов.  А то, что командные высоты в экономике, в том числе и находящийся в твоей собственности её отсек, непременно должны находиться в руках государства.

Заварюгин. Такие крупные шаги без одобрения Кремлем  не делаются.

Соколов.  Не скромничай, Борис. И не делай вид, что не чуешь, чье  мясо ешь.  Для меня совершенно ясно – спектакль в двух действиях завершается: вначале олигархи отняли у народа собственность и спрятали триллионы долларов в оффшорах, накупив на Западе недвижимости, обучая там детей, разместив жен и любовниц. Сейчас  второе действие: под прикрытием персональных санкций Запад отбирает эту собственность у олигархов. А что со  страной? Кирдык!  Страна теряет крупнейшие отечественные предприятия в стратегически важных сферах. Сказать тебе, что  будет в развязке: переход контроля  собственности к Западу -  безработица, дороговизна, закрытие многих предприятий, и наконец  -  колонизация России.

Заварюгин. Не гноби  ты меня, Николай Иванович.  Я понимаю это, но меня загнали в угол.  Идя на компромисс, даже с дьяволом, предприятия продолжат работать, да и мой пусть уменьшенный пакет акций возрастет в цене и  превысит стоимость нынешних  бумаг.

Соколов.  Борис, считать я тоже умею. Но не все укладывается в расчеты и законы рынка.  Есть вещи дороже всего на свете. К матери, родителям, Родине, к выбору профессии, тому, где жить и умереть нельзя подходить с позиции – какова цена вопроса. И самое главное,  кто не понимает этого, вряд ли  сделает счастливым себя, детей и свое будущее!                       В кабинет неожиданно входят Роман и Анастасия.

Роман (с вызовом).  Борис Наумович, мы без предварительного приглашения, но, думаю и без того ясно зачем мы здесь.

Заварюгин (смущенно). Николай Иванович, простите, мы продолжим разговор  вечером.

Соколов. Конечно, конечно…  Нет, вопросов. (Встает, направляется на выход.) Уступаю ристалище новому поколению. (Уходит).

Заварюгин.  Так, слушаю? В чем дело?

Роман. Нужно поставить точки над "и"!

Заварюгин. Ну, что ж! (Нажимает кнопку.) Киселев, никого ко мне не пускать. Итак, я слушаю?

Роман.  Мы немедленно уезжаем! Но надо обо всем окончательно договориться.

Заварюгин. О чем? У вас какие-то согласованные условия?

 Роман.  Странный вопрос, мы муж и жена! И у нас  они обязаны быть.

Заварюгин. Чтобы сделать жену счастливой, иным мужьям достаточно уехать в командировку.

Роман (яростно).  Сукин сын ты, Борька.

Заварюгин. Давай без лишних метафор. Какие точки над "и" ты хочешь поставить? Может быть, расскажешь здесь, что в первый же день приезда сюда, встретив свою бывшую возлюбленную,  мою нынешнюю жену,  и, узнав, что она теперь неожиданно разбогатела, тотчас стал к ней клеятся и предлагать ей совместный бизнес? Что рот раскрыл? Ты об этом плане со своей женой поделился? А может, расскажем ей, как ты заставил уже мою жену - Алису десять лет назад сделать аборт, после чего, как ни в чем не бывало за услуги в бизнесе, ты продал её мне "на поруки". Продал, а потом, когда она неожиданно оказалась дочерью влиятельного человека, тыкал мне, что всё чего я добился, твоя личная заслуга.  Это твои точки над "и"? Что молчишь?  Или я, может быть, что-то сочиняю или недостаточно учтив с тобой?

Роман. Ах, вот в какие дебри ты полез. Я ему жену "продал"! Так зачем ты покупал? Тогда готов был на все лишь бы в люди  пробиться.

Заварюгин. Ложь! Я полюбил Алису и женился на ней.

Роман.  Женился? Женился, когда стало выгодно. (Быстро ходит по кабинету.) Да если бы не я, ничего бы у тебя в 90-е не получилось. Дважды тебя от покушений спасал. Ты же воровал напропалую, тараном шел на своих и чужих. Забыл о конфликте между "Углем" и "Сталью", как тогда говорили. Его спровоцировал ты! (В сторону Анастасии). Двоих ненавидящих друг друга олигархов стравили, одному, посулив пост премьера, а другого, напугав этим возможным назначением. Кто стравил?  Скажешь не ты?

Заварюгин. Нет, не я! У меня тогда кишка была тонка, чтобы столкнуть таких буйволов.

Роман. Ты не «кишкой» думал, и разыграл партию, как по нотам. Результат превзошел  все ожидания. Визг на всю страну, потоки грязи с обеих сторон и демонстрация драки жирных и ненасытных котов. В итоге их бизнес просел, капитализация снизилась... А ты под шумок этой заварушки изловчился прибрать к рукам их бизнес, а одного из них через подставу на неделю даже в застенки засадить. У тебя тогда уже был административный ресурс. Ты ведь в то время и меня прижал.  Всем стучал, что я бездельник, тунеядец, пьяница, что незаслуженно получил "по разнарядке" такие деньги и трачу их напропалую. Всех инвесторов от моей компании оттолкнул. 

Заварюгин. Какая твоя компания? Ты "в то время» набрал  по уши долгов и крысой смотался на Запад профукивать последнее. Ты,  Рома, всегда любил гарцевать, нравиться, ты человек  позы, а не дела, вот почему ты  в результате  проиграл.

Роман. А ты  не проиграл?  Наконец - то и тебя обложили , обложили как волка, поскребли по сусекам…Хочешь налоговую прописку поменять, в скандинавы записаться?

Заварюгин. Я из России пока не бежал... А ты ее, как проказы боишься. Сам говорил: "не народ она для тебя, а дикая орда". Но самое главное, ты своим бывшим дружкам громадные деньги должен. А долги, Рома, как моль в меху! Съедят они тебя, если появишься.

Роман. А сколько ты вслед мне околесицы нес, в предательстве обвинял?

Заварюгин.  Ну конечно, «били Фому за Еремину вину». Если забыл, то заруби себе наносу: во времена социальных перемен деньги и власть, разыгрываются в рулетку. Причем,  наша рулетка – смесь обычной и русской. Кому-то везет и ему выпадает выигрыш: посты, заводы, яхты, наполненные трюмы, вояжи и даже небоскребы.  А кому-то не везет. Тогда игроку достается лишь «деревянный костюм». (Делает пальцами крест.) Время твоей избранности, Роман, давно закончилось! Вот почему ты испугался и удрал.

Роман. На меня дважды покушались!

Заварюгин. Знаю, на меня больше, но я не удрал. Но,  несмотря на это я вспомнил о тебе и пригласил.  Да, я купил яхт- клуб, хочу сделать его крупнейшем на этом побережье! Да, мне нужен опытный человек для этого бизнеса. Но я ошибся! Вижу, что ты - пустое место! У тебя совсем крыша поехала. Ты даже не  мог один на этот разговор   прийти, привел жену и ставишь меня перед фактом, что вы уезжаете?

Роман. Немедленно! И надеюсь, мы больше с тобой не увидимся.  Закажи нам билет на самолет до Нью-Йорка. Все! Я знать тебя  больше не хочу. Просил через жену продать квартиру ее матушки, но ты и этого не сделал. Все, Настя,  пошли отсюда.

Анастасия. Я не полечу с тобой,  Рома.

Роман. Что? Что ты сказала? Не полетишь?  Мы же с тобой договорились.

Анастасия. Роман, надо действительно поставить точки над "и".  (Пауза.)  Я никуда с тобой не полечу. Я люблю другого человека.

Роман. Другого человека?  Это, какого? Вот этого?

Анастасия. Да, я люблю Бориса Наумовича.  (Достает из кармана куртки ключи). Я тебе не сказала, но квартиру он помог продать и купил другую.

Роман (схватился за голову).  Господи, какой же я дурак! Это я, идиот, тебя к нему в лапы послал.  (Подсаживается к жене. Страстно.) Опомнись, Настя! (Кричит.) О-пом-нись! Что ты делаешь, Настя! Да пожалей хоть ты меня! Столько лет прожили и вдруг заявить такое.  Ты же мне нож в спину вставляешь. А как же наш ребенок? Что с ним будет?

Анастасия.  Роман, прости, но это не твой ребенок.

Роман. Не мой?  (Вглядывается в Заварюгина, С трудом поднимает руку в его сторону.)  Это что, его ребенок?

Анастасия (через долгую паузу). Да, это его ребенок.

Роман (кричит). А-а-а!  Значит и здесь ты, сволочь, меня предал! Тогда вот что! Получай!  (Выхватывает пистолет.)  

Нажимает на курок, но выстрела не последовало. Роман в недоумении смотрит на пистолет,  потом на Заварюгина и Анастасию.

Анастасия.   Там нет патронов, Рома. Я их  спрятала. 

Роман тяжело садиться на стул, прячет в карман пиджака пистолет. Но вдруг вскакивает и бросается на Заворюгина с кулаками.  Короткая драка. Роман падает на                            пол. Заварюгин нажимает кнопку.

Заварюгин. Киселев, возьми Виктора и срочно ко мне. (Быстро входят Киселев и официант.) Отведите господина Мамонта к себе в каюту и не выпускайте. Мы решим, что с ним делать. (Киселев и официант волоком утаскивают Мамонта.  Анастасия плачет.  Заворюгин её обнимает. Они прижавшись, сидят рядом). Успокойся, я сейчас же  отведу тебя в другую каюту, позже  принесут твои вещи. Тебе не следует с ним пока общаться.

Анастасия. Хорошо.  Я согласна. 

Заварюгин. В третьей каюте тебе будет удобно. Она лучшая на яхте. (Сильный стук в дверь.) Кто там?.. Войдите. (Входит Доброхотов и Агент.)

Доброхотов. Простите, что так вламываемся, Борис Наумович, но по всему коридору крики доносятся, словно здесь турнир по карате.

Заварюгин. Не преувеличивайте, Георгий Эдурдович, - это бои местного значения. (Агенту.) Саша, хорошо, что ты зашел. Проводи Анастасию Федоровну в третью каюту и обеспечь ей охрану. Киселев в курсе, он решит остальное. Настя, идите в третью, Саша вас проводит. (Анастасия и Агент выходят.)

Доброхотов. Я вижу, что не во время, но поговорить надо. А то ты всех принимаешь, а Доброхотов у тебя почему-то на задворках.

Заварюгин.  Ты ведь Георгий Эдуардович, без надобностей в такие командировки не летаешь. Небось, неприятности привез?

Доброхотов (бесцеремонно берет со стола Заворюгина книгу.) Словарь русско-шведского языка? (Ехидно). Совсем ты у нас в шведа перевоплощаешься, Борис Наумович.  Ты говорят, завтра сенсацию готовишь: речь на шведском языке произнесешь?

Заварюгин. Да, вот талдычу, Будет король, надо на их языке   сказать соответствующие любезности.

Доброхотов. Не лукавь, Борис Наумович, ты же не Нобелевскую премию приехал сюда получать. Хотя, черт его знает, тебе, как Горбачеву, только премии и не хватает. Памятники открываешь, музей запускаешь. Это что же, начинаешь приучать тлетворный Запад к Стихотворение? эмигрантской русской культуре?

Заварюгин. У тебя Георгий Эдуардович, плохое настроение сегодня? Шутишь как-то, непривычно? Или там у вас в Москве курс поменялся, что ты со мной так странно разговариваешь?

Доброхотов. Нет, курс не менялся, а только окреп. Могу тебе даже про курс одно стихотворение прочитать. Послушаешь? 

 Заварюгин. Стихотворение? (Смотрит на часы.) Скоро вечер, а я еще не в парадной форме.

Доброхотов.  Это недолго, но... поучительно.

Животный утоляя страх

Времен двенадцатого года,

Европа пляшет на костях

Ей ненавистного народа.

И грозный брит и грузный швед,

И галл, презрительно лукавый,

Плюют остервенело в след

Его тысячелетней славы.

И мутной злобою кипят,

За них попрятавшись блудливо,

Поляк спесивый, лит и лат,

Эстонец – пасынок залива.

Хохол с натуги ворот рвет,

За ляхом тянется к европам,

Спеша за шнапс и бутерброд

Служить в неметчине холопом.

И мир вокруг по швам трещит,

И шрамы набухают кровью,

А мы как прежде держим щит

Пустому вопреки злословью.

Умолкни, лживая молва, –

Пускай узнают поименно:

Россия все еще жива!

Не пали отчие знамена!

Заварюгин  (зло).  Ты эти стихи, Георгий Эдуардович, подготовил к нашей встрече?

Доброхотов. Я их знал раньше, но не всегда следовал им.

Заварюгин (разливает в два стакана виски). Хочешь услышать, почему ты не всегда следовал им?

Доброхотов. Давай, только недолго. У нас с тобой очень серьезный разговор предстоит.

Заварюгин (пододвигает стакан с виски к Доброхотову). Это лучший анекдот времен перестройки. На олимпиаде получил первую премию.

Доброхотов.  А что бывают такие олимпиады?

Заварюгин.  Конечно, ты как бывший сотрудник ЧК, должен это знать. Напомню.  На партсобрании, заслушивая старого партийца, товарищи задают ему вопросы:

- В годы сталинских репрессий Вы были членом партии, но не протестовали против репрессий?

- Hе протестовал.

- А на XX съезде КПСС, когда партия осудила репрессии, Вы их осудили?

- Осудил.

- А на последнем пленуме, когда партия осудила волюнтаризм Хрущева, Вы его осудили?

- Осудил.

- Так как же Вас понимать? Вы всегда придерживались линии партии или колебались?

- Всегда колебался вместе с линией партии.

(Делает глоток виски. Внимательно смотрит на Доброхотова.) Ну, выкладывай, Георгий Эдуардович, с чем пожаловал? Снова линия партии заколебалась? И тебя послали ко мне её преподать?

Доброхотов. Преподать? Тебя учить, только портить. Ты сам кого захочешь, научишь. Тут случилось другое, милый человек.

Вчера наше ведомство получило информацию, что крупный чиновник в провинции построил недвижимость площадью  полторы тысячи  квадратных  метров. Удалось подтвердить эту информацию, получив выписку из Единого государственного реестра недвижимости. Согласно полученным данным, апартаменты получились путем объединения пяти квартир на этаже. В ходе строительных работ в несущих стенах были проделаны дверные проемы, жилая площадь помещения — 780,1 квадратного метра, а совокупная площадь террасы, лоджии и балконов составляет 69,9 квадратного метра.

Заварюгин. Какого ведомства этот чиновник?

Доброхотов. Газпрома.

Заварюгин. И что тебя удивляет?  Местные топ-менеджеры Газпрома имеют повышенный коэффициент и большие премии.

Доброхотов. Разрыв между бедными и богатыми уж больно велик.

Заварюгин (долго хохочет).  Ну ты меня рассмешил! Ты со мной вот это приехал обсуждать? Так на этот вопрос умные головы давно ответили.  Так что этот чиновник, о котором ты упомянул нормальный и деловой человек.  Он живет по средствам. Что делать? Только завидовать.

 Доброхотов. И все-таки, мой дорогой Борис Наумович, согласись, судьбой российской статусной элиты правит случай. Вот видишь, соответствующие органы заметили этого «нормального и делового человека», отследили и ... предъявили документ о незаконности такого владения.

Заварюгин. Можно, Георгий Эдуардович,  пояснее закончить твое долгое предисловие. И вообще, Жора, что с тобой случилось, кому угрожаешь? А может тебя ко мне конкуренты направили?  Сколько заплатили тебе,  Жора?

У меня вон прямой телефон в администрацию президента.

Доброхотов. Хорошо, хорошо.  Прямой, так прямой. Еще только маленькая подробность, уважаемый Борис Наумович.

Заварюгин (гневно, смотрит на часы). Только покороче. Мне нужно приготовиться к вечеру.

Доброхотов. Вот только беда этого чиновника в том, что он этот дом в провинции построил напротив тюрьмы. Сейчас с лоджии квартиры открывается вид на тюремное окно в общей камере, в которой он обосновался.

Заварюгин (только теперь до него что-то доходит). Вы ко мне приехали с радостной вестью о моих тюремных перспективах? Так заранее говорю -  ничего не получится! У меня все чисто. И потом, я не провинциальный чиновников.  Я - монстр, Георгий Эдуардович, это ваши слава, которые я неоднократно от вас слышал. Вы еще добавляли: вы - представитель лучшей части нашей преданной элиты.

Доброхотов.  Было время добавлял, а сегодня, поскольку вы торопитесь, я перейду на блиц. Но прежде цитата. Вы у нас интеллектуал, без цитат с вами разговаривать не получится: "Россия может иметь   сколько угодно ядерных чемоданчиков и ядерных кнопок, но поскольку 500 миллиардов долларов российской элиты лежат в наших банках, вы еще разберитесь ваша это элита или уже наша?  Я не вижу ситуации, при которой Россия воспользуется своим ядерным потенциалом".

Заварюгин. Ах,  вот откуда ветер! Вы цитируете мне какого-то мелкого писаку, который пытается бросить тень на предпринимательское сообщество, которое сегодня кормит страну?

Доброхотов. Этот «писака», советник по национальной безопасности США Збигнев Бжезинский.

Заварюгин.  Дожили!  (Матерится.) Вы цитируете заклятого врага России, покойника,  русофоба Бжезинского? Не стыдно вам! Я честно, давно и принципиально живу Россией.  Да у меня есть недвижимость за границей, да я в списке Форбс, но я чист перед законом. У меня лучшая юридическая служба из всех олигархов России. Я шагу без нее не делаю, чтобы не посоветоваться.

Доброхотов (на высоких тонах). Борис, не юли!  Твои юристы – дерьмо! Смотрят тебе в рот от зарплаты до зарплаты! Они оберечь тебя должны были, а в результате подставили. Не уберегли! Не предупредили!

Заварюгин (кричит).  Говори яснее! Все равно не напугаешь!

Доброхотов.   Вас предупреждали, что в России коррупция, превратилась в угрозу национальной безопасности. Чего только для вас не делали: предоставили гарантии освобождения от налоговой, уголовной, административной ответственности за недекларирование ранее своего имущества, счетов и доходов в случае выполнения простейших условий — перерегистрации активов в САР и возврата денег в Россию.

А что делал крупный бизнес.  Чихал! Не реагировал ни на одну угрозу, надеялся, что пронесёт.

Заварюгин. Не тяни кота за яйца, что «пронесет».

Доброхотов. Теперь пронести   вас может только в медицинском смысле.
Заварюгин. Значит, ты думаешь, что у нас понос начнется от вашей смелости.

Доброхотов, Вы умница, Борис Наумович, схватываете аромат проблемы налету. Стартует новый проект и теперь никому не уйти от ответственности. Всё, лирика закончилась! Гражданин Заварюгин Борис Наумович, по поручению компетентных органов мы  провели аудит ваших компаний, и вот, что имеем вам предъявить.  (Звонит по мобильному.) Виталий, принесите технику и записи. (Входит Агент со специальным чемоданом.  Открывает чемодан,  раскладывает аппаратуру.)

Заварюгин. Это, что за чудо? Это же мой работник. Саша, в чем дело?

Доброхотов. Разрешите представить вам майора ФСБ Виталия Александровича Рогова.

Заварюгин. Майор? Он майор?! Он же колченогий. Тебя ж мне Лебедев рекомендовал!

Агент. Да, до вас я у него работал, поэтому же заданию.

Заварюгин (кричит). По какому заданию?  Наклепать на меня дело! У меня стратегическое направление в бизнесе, меня сто раз проверяли! Я сейчас же позвоню президенту, и вас посадят за шантаж и насилие. (Неожиданно бросается к шкафу и достает охотничье ружье.  Наводит  его  на Доброхотова и Агента.

Заварюгин. А ну марш отсюда. Иначе  я буду стрелять. (Долгая пауза.)

Доброхотов. Стреляйте. (Пауза.  Кричит.) Ну, что…  струсил?

Заварюгин (берет телефон и набирает номер. Короткие гудки).  Отключили? Сволочи.

Доброхотов (медленно подходит к Заварюгину). Гражданин Заварюгин,  отдайте оружие. (Ловко отбирает  ружье). Сядьте. (Заварюгин  тяжело садится с краю стола.) Вот так будет лучше!  А это мы заберем.  (Забирает ружье.)

Заварюгин.  Нельзя!  Это охотничье ружье компании VO VAPEN. Уже известно, что я намерен завтра его преподнести королю Швеции Карлу 16. 

Доброхотов  (рассматривает ружье).  И сколько стоит это чудо?

Заварюгин.  Неважно.

Доброхотов. И все-таки?

Заварюгин. Это ручная работа и стоит оно…  820 тысяч долларов.

Доброхотов. А теперь послушайте нашу ручную работу.  Виталий, включай. (Идет запись, подряд).

Браузер.  Я говорил с Ротшильдом о   подборе кадров для контроля и управления. Он обещал, что его инвестбанк и рекрутинговая компания помогут реализовать это с учетом your interests.

 "Из 12 членов совета директоров – хотя бы восемь человек должны быть англичанами или американцами. Доходы учредителя от всех предприятий будут поступать на специальный счет, находящийся под американским надзором".

"Я предлагаю тебе, Боря,  в России пока не показываться. Побудь здесь в Швеции! Отсидись! Пусть открытие памятника Гедды будет лишь началом твоего подлинного вклада в развитие культурных связей России со скандинавами".

Агент. А вот запись того, что у вас сейчас происходит на одном из ваших заводов. (Шум толпы. Крики: "По-зор". "По-зор!" Заварюгин - вор! Где зарплата?! (Шум толпы.) Верните премии! (Шум толпы.) Долой Заварюгина и его банду.) А вот из личных отношений. (Идет запись: Мужской голос. Успокойся, успокойся, девочка моя. Все будет хорошо…

Женский голос. Боря, Боречка, может не надо. Боря.  Я прошу тебя

Мужской голос. Я люблю тебя, моя радость…Ничего не бойся…

Женский голос. Ой, ой... Я прошу тебя, осторожно… Боря, Боря …

Заварюгин (сквозь зубы). Ну и скоты вы. В постель ко мне полезли!

Доброхотов. Не только в постель, но и в трюм вашей яхты. (Заворюгин потянулся за виски и сделал большой глоток.) Капитан Рогов, включите ноутбук. Вот,  порт в  Санкт - Петербурге. Идет загрузка партии шоколада, где, как вы любите говорить, много антистрессового препарата "Эндорфина" А вот это, внимание, не учтенный товар под видом коробок из под шоколада. Это шведские кроны в количестве полутора миллиардов долларов. По - видимому,  вы это сделали по аналогии с коробками из под ксерокса, вынесенных много лет назад из дома правительства.

Заварюгин. Давайте не путать,  как говорится, божий дар с яичницей. Во-первых, это деньги моей компании, предназначенные для сотрудничества с деловыми партнерами Швеции.

Доброхотов. Замечательно! Вы богатейший человек, но почему эти колоссальные деньги не учтены, а этот груз незадекларирован? Он   потянет на большой разговор, Борис Наумович и немалое наказание. (Долгая пауза.)

Заварюгин. Что вы  от меня хотите?

Доброхотов. У вас два выхода. Вот!  (Достает из кармана документ. Заварюгин надевает очки, внимательно изучает его.) Это постановление о вашем задержании и доставке в Москву. Мы сейчас же садимся на катер, на котором вы так прелестно проводили время с женой вашего друга Романа Мамонта, едем в Гетеборгский аэропорт и летим в столицу на Лубянку.

Долгая пауза. Далеким рефреном звучат "Коробейники".

Заварюгин. А второй вариант? Застрелится?

Доброхотов. Нет, надо подписать документ о частичной национализации ваших компаний, производящих стратегическое сырье. Вот здесь указана сумма компенсации. (Показывает место на договоре.) А незадекларированные шведские кроны в указанном мною количестве, будут немедленно вывезены и возвращены на Родину. (Все громче звучат "Коробейники". Заварюгин вглядывается в предложенный документ.  Доброхотов протягивает ему ручку. (Долгая пауза.)  Заварюгин медленно пописывает договор и в ярости бросает ручку на пол.

Доброхотов.  Напрасно, это ручка стоит 12 тысяч! Вы мой должник.  Мы уезжаем. Поздравляем вас с открытием памятника и музея посвященного Николаю Гедде. Сегодня по центральному телевидению об этом событии будет сообщение в информационной программе. До свидания.  Доброхотов и Агент уходят.

Заварюгин обхватывает голову руками и без звука кричит. Долгая пауза. Наконец слышен шум подлетающего вертолета.  Вбегает Киселев.

Киселев. Борис Наумович, бабушка прилетела. Вас ищет. Что делать?

Заварюгин.  Ну вот, пришла беда, отворяй ворота. Зови.

Входит бабушка. Следом за ней Алиса.  Заварюгин бросается на встречу, но бабушка останавливает его рукой.

Бабушка. Подожди, Ударник.  Где у тебя нормальный телефон? Эти китайские «микки-маусы» жужжат, как осы. Надарят, а потом не знаешь, как избавиться. (Откладывает мобильный и берет трубку стационарного телефона. Набирает номер) Аня, алло, я прилетела. Не волнуйся. Позвони всем, я на месте. Здесь они оба. Ты скажи, как Гришка? Так, так…  Ну а «каки» какие? Желтые? Ох, ты мое солнце, значит пронесло.  Не волнуйся.  Хорошо, передам ей привет. Все. Позвоню. (Алисе.)  От сестер тебе привет. (Оглядывает стоящих перед ней по стойке смирно Заварюгина и Алису. С укором.) Вот, прилетела.  В Москве уйма дел и гостей ждем, а я сюда приземлилась на тарахтелке. Вы чудите здесь, а в Москве сарафанное радио работает. Давайте по очереди. Борис, оставь нас ненадолго. Как поговорим, позову тебя. Лицо мне твое не нравится, будто в штаны наложил. (Заварюгин молча выходит. Алиса обнимает бабушку.) Ладно, ладно, телятя… Рассказывай. Что у вас тут?

Алиса делает знак, чтобы бабушка молчала. Протягивает руку в пасть чучеле акулы и что-то ищет.

Алиса. Здесь кое-что забыли. Вот! (Показывает «жучок» для подслушивания. Отключает.) Вот, теперь можно говорить.

Бабушка. Ну, ты и конспиратор. Как узнала?

Алиса. В мобильном диктофон включила и засекла. На одну наживку все попались.

Бабушка. Ты ведь давно за Борькой шпионишь?

Алиса. Отшпионила.

Бабушка. И что? Куралесит?

Алиса (через паузу). Терпимо бабушка.  Он сегодня договор подписал.

Бабушка (крестится).  Господи, обрадовала. Значит у тебя теперь все в порядке.

Алиса. Бабуля, теперь я могу разойтись.

Бабушка (протягивает руку с фигой).  Вот, я тебе разойдусь. И слышать не хочу. Семью позорить не позволю.

Алиса. Но я больше не могу. Детей у нас нет.

Бабушка. Она «больше не может». (Резко.)  В крайнем случае заведи себе кого-нибудь…  Для здоровья.  А разводиться не позволю. Запомни, дедово имя свя-щен- но! Деньжищ у тебя теперь навалом.  Вот, и заведи себе какой-нибудь детский дом вместо модельного бизнеса. Тоже мне придумала,  кукол вместо моделей использовать.

Алиса.  Не кукол, а использовать,  дроны и роботы. Робототехнику в модельном бизнесе все дизайнеры мира используют.

Бабушка. Вот, что я тебе скажу, Алиса: среди роботов -  дрына не найдешь. А в детском доме кого-нибудь и присмотришь. Да хоть негритенка заведите.

Алиса. Что ты говоришь, бабушка?

Бабушка. А что, прикажут  дать информацию, что в связи с санкциями мы стали активнее развиваем отношения с африканскими странами. Знаешь, какой почет будет. Так что живи со своим Ударником и никаких разводов. Проходя, я видела большой стол накрыт?

Алиса. Да, вот-вот прием будет, в честь вашего приезда и дня рождения дедушки. Борис кого-то пригласил из министерства культуры Швеции. Завтра ведь открытие памятника.

Бабушка. Вот и хорошо. Пойди, переоденься, а то ты как рыбачка в этой куртке. Наведи марафет и с улыбкой королевы начинай новую жизнь. Иди! Зови сюда своего «щведа»… из сборной России.

 Алиса выходит. И тотчас появляется Заварюгин. Он во фраке. Где-то вдалеке звучит голос Гедды.

Бабушка. Это кто у тебя там так красиво поет?

Заварюгин. Николай Гедда. Это романс «Я встретил вас».

Бабушка. Я вижу, как ты встретил меня. Ну, и как твои дела? (Пауза.)

Что молчишь? Где договор, который ты подписал?

Заварюгин. Откуда вы знаете?

Бабушка (показывает  в руке мобильный). Пока летела «Микки- Маус» рассказал.

Заварюгин передает экземпляр договора подписанного с Доброхотовым.

Заварюгин. Вот мой экземпляр.

Бабушка (рассматривая). А зачем свои же деньги нелегально повез? Думал умнее всех или стал таким недосягаемым, что и боятся нечего?

Заварюгин. Не знал, что силовики вверх взяли.

Бабушка (грозно).  Никто у нас вверх не берет. Да, есть качели. Это как в «Пиковой даме»: иногда у одной стороны выигрыш больше. Но главное остается неприкосновенным. Мой муж учил: нам дали в собственность экономические ресурсы страны, находившиеся в руках бюрократии. Мы, превратили эти ресурсы в собственность, получили возможность передавать их по наследству, но с одним условием - работать для страны, а не тащить деньги за границу и предавать Родину.

Заварюгин. Но я не предавал Родину. И я это неоднократно доказывал.

Бабушка. Хочется верить.  (Берет трубку, набирает номер.) Это я! Ну как там обстановка? (Долго слушает.) Спасибо! Конечно, выводы мы сделаем. (Берет договор, подписанный Заварюгиным, и рвёт его на мелкие куски.)

Заварюгин.  Что вы наделали? (Неожиданно его осенила догадка.)

Что, маятник качнулся в другую сторону?

Бабушка. Нет, потому что наш «орел» смотрит в обе стороны.   Доброхотова за превышение власти задержали в Гетеборгском аэропорту.

Заварюгин молчит.

Бабушка. Что молчишь? Где твое спасибо?  Где твое, никогда не забуду?

Заварюгин. Я расхожусь с Алисой.

Бабушка. Попробуй!

Заварюгин. У меня будет ребенок от другой женщины.

Бабушка. Алиса обрадуется. Будет полноценная семья.

Заварюгин. Я вас ненавижу!

Бабушка. Не страшно. А разведешься, уничтожу!

Заварюгин. Поздно,  нас уничтожат.

Бабушка. Нет такой силы!

Заварюгин. Есть.  Ваше безумие.

Бабушка (через паузу).  Будет!  Иди, готовь вечер. Я переоденусь и тоже пребуду.

Перестройка света. Палуба яхты «Берта». В центре праздничный стол, все утопает в цветах. Звучит «Марш победителей» из оперы «Аиды». На палубе Заварюгин во   фраке встречает гостей. Участники спектакля торжественно поднимаются на палубу. Телеоператор снимает всех на камеру. Последней появляется под аплодисменты Бабушка. Все рассаживаются за столом.

Заварюгин (с бокалом вина).  Дорогие друзья, уважаемые гости.

Сегодня мы собрались, чтобы  отметить день рождения  главы нашей семьи Емельяна Николаевича Комисарова. Человека легендарной судьбы, и высоких человеческих достоинств. Здесь присутствует небольшая часть его огромной семьи.  Тем не менее,  нас всех  удостоила своим посещением  супруга  Емельяна Николаевича, всеми уважаемая Мария Александровна.  Прошу еще раз поприветствовать ее.   (Аплодисменты). Ну что ж, дорогая Мария Александровна, вам предоставляется слово.

Бабушка.  Спасибо, мой друг. (Достает из сумки лист бумаги. Надевает очки. Текст произносит почти наизусть.)

Я не оратор, я простая женщина, которой выпала счастливая доля: нести на своих плечах ответственность за семью. Семья – это часть родины. А Родина подобна огромному дереву, на котором не сосчитать листьев. У этого дерева, как и у всякого другого, есть корни. Корни питают дерево, удерживают его от падения. Корни - это то, чем мы жили вчера, год назад, сто, тысячу лет назад. Это наша история. Это наши деды и прадеды. Это их дела, живущие рядом с нами в резных наличниках, в деревянных игрушках и диковинных храмах, в удивительных песнях и сказках. Это славные имена полководцев, поэтов и борцов за народное дело... Чем больше человек знает о своих корнях, тем дороже ему родная земля и слаще воздух Отечества. Давайте вспомним сегодня и выпьем за Емельяна Николаевича, который являлся гордостью нашего Отечества. Его память священна… (Вбегает Киселев)

Киселев (громко).  Господа, только что в своей каюте   покончил жизнь самоубийством Роман Ефимович Мамонт…

Бабушка (тихо, но с горечью). Не мог подождать полминуты. (Откладывает текст и снимает очки.  Берет бокал вина.) Ну что ж, давайте помянем… (Грозно оглядывает окружающих.)  Все медленно встают.

Заварюгин (тихо).  Двадцать первый из моих друзей. (Подходит к плачущей Анастасии и обнимает ее.)

Вспыхивает экран телевизора. Николай Гедда вместе с хором исполняет «Вечерний звон»

                                   

Занавес