Бумеранг
(диптих)
1
Двадцатое. Сентябрь. Деревня. Бабье лето.
Живу особняком в своём особняке,
решив, что он – ковчег из Ветхого завета –
корабль мой, мой дом, стоящий на песке.
Как водится, с утра макаю тело в Люнду.
Пускай река уже студёна – не беда.
Я в ней иной: я – Ной
и Моисей,
и блудный
мальчишка, от отца сбежавший в никуда.
Студёная вода негаданно-нежданно,
вне логики и вне течения природ,
несёт меня к Христу в купели Иордана
и далее, к тому, кто основал мой род.
И – брата не судить – ко мне взывает Авель.
И Каин ждёт суда, стеная из глубин.
Но весь мой древний род, как главное из правил,
твердит мне: не суди да будешь не судим.
Судить? Да кто я есть? От пращура Адама
росток, через века проклюнувшийся в мир.
И, как по вечерам тайком молилась мама,
шепчу: «Спаси, Господь! Рахмонес гебен мир*!»
20. 09. 2012 г. Деревня Никольская слобода. Россия.
2
Двадцатое. Ноябрь. На циферблате – восемь.
На утренних песках тумана пелена.
И, Боже, как тепла на Средиземном осень,
как душу веселит прохладная волна!
А только год назад «негаданно-нежданно,
вне логики и вне течения природ»
речушка Люнда мне примнилась Иорданом
и в душу глянул тот, кто основал мой род.
Как мог предугадать я близость перемены,
когда, казалось, век расписан наперед?
В деревне вырос дом – покрасить надо б стены.
Но отпуску конец – покрашу через год!
- Ну-ну, - сказал Господь, пытаясь улыбнуться.
Ему ли да ни знать, кому какой приют?
И, не успев моргнуть, не то, чтоб оглянуться,
закинуты бедой, очнулись мы в раю.
В Раю, среди щедрот Земли обетованной.
В Эдеме, что взрастил молитвой и трудом
мой избранный народ,
мой изгнанный,
попранный,
но не забывший путь в свой разорённый дом.
И этот древний род, как блудного мальчишку,
согрел меня, приняв и за грехи простив,
поскольку не юлил, не плакался в манишку
и выжил в холодах, душою не простыв.
Выходит, был мне Глас? А я его не понял.
Верней, не дал себе труда его понять.
А, впрочем, суть не в том.
Куда важней, чтоб помнил.
И, возблагодарив, не помышлял пенять.
Пенять? Но на кого? А главное, за что же?
В любом владыке есть немножко от раба.
И, языки смешав, молю смиренно: «Боже,
рахмонес гебен мир! Эшем, тода раба!**»
20.11.2013г. Ашдод, Израиль
____________________________
* Рахмонес гебен мир! – пожалей меня! (идиш)
** Эшем, тода раба! - спасибо, Господи! – (иврит)
***
Миле
Держись, мой дружочек любимый!
Мы выиграем этот бой.
Пусть пули, летящие мимо,
свирепствуют наперебой.
Пусть злобные свищут осколки,
суля неминучий конец,
тебе ведь не страшно нисколько,
поскольку ты храбрый боец.
Поскольку премудростью всею
тебя под защиту берет
наученный жить Моисеем
мой выживший в битвах народ.
Держись, мой любимый дружочек!
Сегодня в фаворе не тот,
кто, прикуп узнав, едет в Сочи,
а тот, кто в Ашдоде живёт.
Гляди же вперёд без опаски:
тебе предначертано впредь
и правнуков выучить сказкам,
и мне колыбельную спеть!
Дневниковые страницы
«День 7 ноября –
красный день календаря»
День 7 ноября.
Ветер рвёт из рук знамёна.
Над трибуною паря,
вождь усатый благосклонно
на толпу глядит с прищуром.
Почему-то все кричат.
И плыву под небом хмурым
я у папы на плечах.
День 7 ноября.
Тучи затянули выси.
Улыбаясь машет Лысый,
над трибуною паря.
Дождь. Но никуда не деться:
шаг чеканя, я иду
вместе с Пароходством детским
третьим во втором ряду.
День 7 ноября.
Небо с голыми ветвями.
Шевелит генсек бровями,
над трибуною паря.
Утро. Водный институт.
Я с гитарою на фотке.
Наши глотки после водки
что-то бравое орут.
День 7 ноября.
Весь в снегу Якутск, как лéдник.
Над трибуною паря,
мерзнет кто-то из последних.
Фальшь привычная в речах.
По рядам – спиртяги фляга.
И качает мерзлым флагом
сын мой на моих плечах.
Я б не стал листать дневник,
но озвучил диктор новость:
праздник переименован!
Значит, вновь им нужен лик,
чтоб согрел страну, паря…
Но о чём я? Бог, чай, с ними!
…Как тепло в Ершалаиме
днём седьмого ноября!
7.11.2013г. Иерусалим
Ироничное
На море шторм. И флаги черные,
печаля настроенье мне,
в ряду с пловцами перечеркнутыми,
перекрывают путь к волне.
«А счастье было так возможно», но…
Как были прадеды правы,
когда в простом искали сложное!
Мол, близок локоть, да, увы…
Увы! Вот волн пенокипение.
Вот теплых брызг весёлый душ.
Но даже думать о купании
не смей, коль силушкой не дюж.
Шумит, бушует оглашенная,
неукротимая среда,
а суть её - обыкновенная
пересолённая вода.
И этим трусость оправдавший
(всяк пред самим собой герой),
встаю, не солоно хлебавши,
под душик с пресною струёй.
А море – рядом…
Боже мой!
А цветы здесь и вправду не пахнут
“Где не пахли цветы, не светила луна.”
Евгений Агранович
А цветы здесь и вправду не пахнут
как ни бурно кипят их тона,
и хотя горизонт здесь распахнут,
но не светит над морем луна.
Лишь, до блеска себя начищая,
выйдет в небо - попасть на глаза,
но дорогу мне не освещает.
Иль боится её показать?
Может просто, почти что у края
этой жизни, где смел я грешить,
Бог решил подразнить меня Раем,
чтобы после – навеки лишить?
Что ж, здесь впрямь и тепло, и красиво.
И, укрытый от многих забот,
я любуюсь, как Жёлтое с Синим
Зелень радостную создаёт.
Как восторженно тенькают птицы,
до сих пор неизвестные мне.
Как малиново солнце садится,
раздробляясь в багровой волне.
Я улыбки с утра собираю
незнакомых мне встречных людей,
и веселие грудь распирает,
оттого что и я – иудей.
Что народ мой, изгнаньем измотан,
этот каменный, выжженный край
отстояв своей кровью и потом,
сделал вправду похожим на Рай.
Так чего ж тебе надобно, старче?
О дороге тоскуешь какой?
Вот – Природа – картинки нет ярче!
Вот – страна, где на сердце покой.
Изобилие фруктов на рынке.
Разливанное море вина.
Но… не пахнут цветы на картинке,
и, сияя, не светит луна.
***
Еле видный бледный месяц
тает в утренней дали.
Пятый месяц, пятый месяц
я – далече, вы – вдали.
Испытанье ль, наказанье?
Палачом или врачом?
Ни малейшего касанья.
Даже походя, плечом.
Кто – астролог ли, психолог
объяснит и соберет?
Там у вас – дожди и холод.
Здесь у нас – наоборот.
Сердце с разумом в раздоре,
скачет с пятки на носок
да бушующее море
набегает на песок.
Я б решил: в порыве страстном
льнете вы ко мне волной…
Только это все напрасно –
йом ришон* – не выходной!
_________________________________
* Йом ришон – воскресенье, первый день рабочей недели в Израиле (иврит)