АХ, РУЧКИ!
Когда-то в обществе бытовало такое выражение: «Целую ручки!» Обычно его говорили мужчины приглянувшейся девушке или даме, либо заканчивали им письмо, выражая свою признательность: «Дорогая, на сём это письмо заканчиваю, целую ручки! Ваш…», ну или как-то по-другому, например: «Премного благодарен! Целую ручки…».
В девятнадцатом и в начале двадцатого века целование дамских ручек было знаком приязни и уважения при встрече или прощании, оно не оскорбляло женщин и не являлось лицемерием со стороны мужчин. А ручки-то были действительно прелестные: небольшие, мягкие, ухоженные, душистые. Был какой-то лёгкий интим, некий допуск к телу в этом действе. Дама снимала перчатку и подавала своему визави нежную, тёплую ручку, а возможно, и спрятанную в ней тайную записку. Взрыв мужского адреналина был ей гарантирован, как и перспектива дальнейшего развития отношений. «Целую ручки» значило: одобряю, увлечён, мечтаю о большем…
Но традиция целования ручек, в шагнувшем в войны и истребление людей двадцатом веке, забылась как-то сама-собой. Да и ручки стали не те: шершавые, с цыпками от стирок в холодной воде, с обломанными ногтями, позабывшими о кремах и духах. Руки обездоленных гражданской войной невест и жён. И перчаток на них уже не было, в крайнем случае – рукавицы. Тонкие приёмы ухаживаний тоже ушли в прошлое, было не до них в эти страшные времена. Возможно, в кругах высокой интеллигенции изредка и слышалось это выражения, но оно казалось уже старомодным. Не будешь же «товарищу» говорить: – «Целую ручки!» Феминизация женщин привела к тому, что они, вместо протягивания ручки для поцелуя, запросто могли покрутить ею у виска. Тут недолго было прослыть и «недорезанным буржуем», а это было чревато!
Грянувшая в 1941 году Великая Отечественная война опять заставила вспомнить о женских ручках, но в несколько ином аспекте. О нём пела знаменитая певица: «Руки, вы словно две большие птицы! Как вы взлетали, как изменяли всё вокруг…!» И руки взлетали, перевязывая раненых, поднимая тяжёлые носилки с загипсованными, беспомощными бойцами. Взлетали над плугом, когда пахали без мужиков весеннее поле, над станком в ночной смене на заводе, укачивая полуголодного ребёнка в разрушенных хатах. Какие уж тут – «ручки», ножки лишь бы ходили!
Отгремела война, солдаты-победители вернулись домой. Пережившие огромный стресс войны, отвыкшие от хозяйских забот, они не хотели надевать на шею ярмо домашних трудов. Разговор был один: «Это бабское дело!» Привыкшие к «окопным 100 граммам», они часто прикладывались к бутылке. Тут было не до женских «ручек», да и в сравнении с заграничными любовницами, наши явно им проигрывали после четырёх лет каторжного труда, голода и нищеты. И опять взлетали ручки над тяжёлым коромыслом, когда муж отказывался принести воды из дальнего колодца, когда самой приходилось пилить и колоть дрова для печи, когда собирали травы и отпаивали настоями больных с открывшимися послевоенными ранами и язвами. Когда строили мазанки, месили глину, белили известью стены, варили и пекли, стояли у станков, осваивали мужские профессии, потому что мужчин было мало, а страну должен был кто-то поднимать…
Тут и задумаешься: «Почему нет памятника женским рукам? Разве они меньше сделали и делают и по сей день?» Стоят же памятники солдату-герою с автоматом в руках. Это правильно, заслужил, отдал свою жизнь за Родину. А где есть памятник женским рукам, подскажите, если ошибаюсь, утверждая, что его нет в природе? Ведь и в лихие 90-е эти ручки снова взялись за мешки и тюки, вывозя остатки дешёвых товаров в Ближнее и Дальнее Зарубежье, забыв о своих дипломах и диссертациях. Они ринулись в Китай и Польшу, Турцию и Румынию, где не было перестройки, но было желание купить что-то по дешёвке на местных толчках, на раскладах вдоль дорог, на автобусных станциях и автозаправках. И пока мужчины увлекались рэкетом и напёрстками, эти ручки снова спасали семью, кормили детей, тащили на себе огромную, одуревшую от перемен страну.
А разъевшиеся на государственном добре «защитники» снова потянулись к ресторанам и стрип-барам, к лакированным ручкам, имея возможность купить не только их, но и оголённые ножки по весьма сходной цене.
Жаль, что богатство редко идёт рука-об-руку с культурой. Может, лишь через несколько поколений появится в обществе уважение и забота о женских ручках, а женские ручки, работая днём и подрабатывая во фрилансе по ночам, добывая «зелень» для семьи, для ипотеки, для учёбы детей, вдруг взглянут на свои руки и скажут: «Да сколько можно!» и направятся в ближайший салон красоты.
Наверное, судить о процветании общества следует по ухоженности женских рук: есть в ручках мягкость, нежность, красота, значит общество преуспевает, есть в нём и устойчивость, и «подкожный жирок». А если мужчина говорит: «Позвольте вашу ручку» и касается её лёгким поцелуем, то и вообще всё Ок!
СМСКА
Бывает, что при общении с человеком, его духовная составляющая порой открывается с совершенно неожиданной стороны. Вроде бы давно уже ты сделал свои выводы о дальнем родственнике, как о человеке практичном, несколько меркантильном, без особых духовных запросов, а он вдруг повернулся новой гранью, чем безмерно удивил и даже слегка поразил тебя.
Нынче, в связи с упорным вхождением мобильных телефонов и компьютеров в современную жизнь, появилось много разных возможностей пообщаться с далёкими и близкими. Если в недавнем прошлом мы бежали в почтовое отделение или на телеграф, отправляли открытки, письма, телеграммы, звонили по междугородному телефону, то нынче мы просто нажимаем несколько кнопок на айфоне, отправляя сообщение, и – та-дам! – всё, отправление ушло. Роскошь общения совершена, о вас вспомнят, может, даже будут рады привету издалека. В памяти телефонов появились и целые тематические подборки картинок для желающих украсить своё послание к какому-то событию или дню рождения. Как говорится – бери-не-хочу! И вот дальняя родственница мужа, слегка скучая и отыскивая новые контакты, принялась отправлять мне мобильные приветы с завидной регулярностью, утром и вечером. Так, всякую ерунду: о профессиональных праздниках, исторических датах, или просто красивые сетевые картинки с пожеланиями. Видимо, она грустила, и ей хотелось, чтобы кто-то о ней вспоминал. Мне это было не очень интересно, и, когда раздавался сигнал телефона, я досадливо морщилась.
– Вот, опять она, – после очередной вечерней смс-ки сказала я мужу. – Меня такая назойливость реально напрягает. И, главное, она не отвечает на мои вопросы и предложения, вот что удивительно.
– А я их не читаю вообще, просто игнорирую. Зачем мне эти цветочки-лепесточки? Ты тоже не обращай внимания – ответил муж.
– Попробую, хоть это и невежливо. Буду реагировать изредка. Её мир мне не близок, поэзией она не интересуется, что читает, я не знаю.
Придя к такому решению, я улеглась под одеяло, закрыла глаза и стала медленно погружаться в таинственные просторы сна. И тут, в ночной тишине, резкий звук смс-сообщения прозвучал как-то особенно раздражающе.
– Не буду смотреть, что там, – решила я и снова закрыла глаза, но в наше беспокойное время это представилось мне просто невозможным. – Вдруг это от детей? – подумалось мне, и я коснулась умолкнувшего телефона.
Да, это снова было вечернее послание родственницы, но какое! Пожелание доброй ночи сопровождалось прелестным стихотворением Афанасия Фета, написанного без единого глагола. В сети оно попадается не часто, поэтому я приведу здесь весь текст стиха, наслаждаясь удивительной романтикой фетовских строк:
***
Шёпот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слёзы,
И заря, заря!
Минутный восторг перед волшебным стихотворением охватил меня. Какое изящество слога, какое потрясающее, широко распахивающееся окончание последней строфы! Какое крещендо в движении чувств! Кажется, что в это мгновение поэт обнажил всю свою душу навстречу новому дню, любви, бескрайней красоте мира …
Прежде это стихотворение казалось мне слишком личным, интимным. А сейчас, в ночной тишине, оно вдруг приобрело черты загадочные, особенные, представилось истинным воплощением красоты чувства и слова, той поэзией, которая не придумывается, не складывается и рифмуется, а рождается сама по себе, как дыхание или любовь.
Это было великолепное мгновение, напомнившее мне вдруг о юности, о счастье, о светлой незамутненности бытия. Я мысленно поблагодарила мобильную визави и не удалила послание. Ещё я удивилась тому, что она, человек далёкий от поэзии, тоже приняла душой и почувствовала всё великолепие поэтических строк Фета и решила ими со мной поделится. Мнение о родственнице у меня резко изменилось. Я поняла, что она человек понимающий красоту родного слова, наслаждающийся ею.
Мы порой слишком легко навешиваем на людей стандартные ярлыки, не узнав хорошо человека. Ведь в человеке главное не внешнее, а внутреннее содержание, душа, именно она создаёт его жизнь, побуждая к определённым мыслям и поступкам. И пусть это была просто компьютерная картинка со стихотворением, но она многое сказала мне о не молодой уже женщине, её невольных поисках гармонии в нашем сложном, порой непредсказуемом мире.