Любите ли вы семейные праздники? Меня в последнее время они стали тяготить. Я появляюсь там только из чувства долга. Ну и ещё, чтобы увидеть бабушку. Вчера ночью вся наша семья отмечала первое осеннее полнолуние. Это особое время, когда границы между мирами становятся зыбкими, и могут произойти любые чудеса.
Мы собрались на поляне, чтобы поиграть, полюбоваться на луну, обменяться новостями. Я прибежала туда последней. Когда добралась, всклокоченная и запыхавшаяся, все уже чинно сидели вокруг камня-алтаря и любовались восходящей луной. Зрелище и вправду захватывало. Огромную золотисто-медовую луну окружали крупные, как спелые ягоды, звёзды, до которых, кажется, можно было рукой дотянуться, если очень захотеть… Жаль, что в городе я почти не вижу звёзд.
От размышлений отвлёк двоюродный брат— Красный лис в три раза крупнее меня, подошёл ко мне, растолкав лисят-подростков, обнюхал, как того требовали традиции и скривился:
От тебя за версту несёт людьми и их проблемами.
А от него несло высокомерием. Мне очень захотелось сказать ему об этом, но я понимала, сколько ушей сейчас нас слушает, и не решилась. Кроме того, ссориться на празднике — дурной тон, а я своим опозданием и так нарушила правила.
— Я только что с работы. Сегодня был тяжёлый день, — почти прошептала я, чтобы не привлекать внимания клана.
— Как у тебя может быть тяжёлый день, если ты не охотишься, маленькая Искра? — ехидно прошипел он.
Мы с ним говорим на разных языках. Братец до сих пор считает, что единственный возможный путь для оборотня, это путь охотника. Как объяснить ему, что мир давно изменился? Сводить на экскурсию в большой город? Боюсь, это плохо кончится.
Пока я думала, что ответить, братец резко отвернулся и ушёл походкой победителя. Говорят, он метит в вожаки. Мне бы этого очень не хотелось.
Скоро все, как обычно бывает на праздниках, разбились на небольшие группки и разбрелись по поляне. Я осталась одна. Села на валун на краю поляны и задумалась. Много ли здесь таких, как Красный Лис?
Тут ко мне подскочили две младшие сестрички. Совсем ещё щенята, даже пока не рыжие. Они начали весело наскакивать на меня, тявкать и слегка покусывать, приглашая «на охоту». А почему бы нет? Я в шутку оскалилась, они как будто испугались и побежали, и я бросилась за ними. У камня-алтаря началась настоящая свалка. Щенята играли, молодые лисы мерялись силами, а взрослые снисходительно наблюдали со стороны.
Я включилась в свалку, совсем как в детстве. Мне стало весело и легко. Я даже рассмеялась и попыталась схватить одну из сестричек за хвост. Откуда ни возьмись ко мне подскочил Красный Лис и вцепился в ухо. Ухо обожгло болью. Я почувствовала, как по шерсти потекла тонкая струйка крови.
— Ну и что ты теперь сделаешь, Искра? Дашь отпор, или пожалуешься бабушке?
Пару секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза, наконец, я отвела взгляд и убежала с поляны. Спрятавшись под старой елью, легла на землю и заскулила. Почему всё так? За что меня ненавидит Красный Лис? И что он сделает в следующий раз?..
Наконец, ухо перестало жечь, кровь остановилась. Теперь можно было показаться бабушке на глаза. Я вернулась к камню-алтарю. Здесь уже было тихо. Бабушка беседовала с подругами. Увидев меня, те разошлись и оставили нас одних.
Бабушка сразу поняла, что что-то не так.
— Что случилось, Искра?
— Ничего. Просто тяжёлый день на работе. И завтра будет не легче.
Она взглянула на меня сочувственно, как на заболевшего лисёнка:
— Ты слишком много думаешь о своей работе, Искорка. Это опасно.
— Не переживай, со мной всё будет в порядке. Скоро я возьму отпуск и проведу его здесь, с тобой.
Кажется, она совсем мне не поверила. Я подошла ближе и быстро лизнула её в нос.
— Научишь меня собирать лекарственные травы?
Бабушка улыбнулась, но ничего ответить не успела: где-то вдалеке затявкали лисицы. Я обернулась. Небо уже посветлело. Ночь закончилась. Я ещё раз взглянула в добрые бабушкины глаза и с сожалением вздохнула:
— Мне пора.
Бабушка понимающе кивнула и отступила на шаг. Я убежала. А она ещё долго сидела и смотрела мне вслед, я уверена.
* * *
Приём начинается в два. Я всегда прихожу за пятнадцать минут до этого. Волосы собраны в пучок. Безупречно белая блузка с накрахмаленным воротничком, длинная широкая чёрная юбка в пол. Может быть, немного старомодно, но такой наряд помогает мне чувствовать себя профессионалом. К тому же, в нём легче контролировать эмоции.
Теперь нужно подготовить несколько бутылок с водой, одноразовые стаканчики и бумажные платочки. Наконец, всё готово. Остаётся пара минут, чтобы собраться с мыслями. Почему я здесь? Потому, что меня всегда привлекали люди. В старых сказках говорится, будто такие, как я, наводят на них безумие. Если бы всё было так просто! На самом деле, человек носит своё безумие в себе, а нам просто легче общаться с такими людьми. Хотя бы потому, что они к нам тянутся, как к таким же переменчивым существам. Как только я это поняла, сразу же поступила на психологический факультет. Сейчас я уже дипломированный специалист и работаю в частной клинике. Через неделю закончится мой испытательный срок.
День выдался непростой. То ли из-за полнолуния, толи из-за недосыпа, то ли из-за очередной стычки с братцем я контролировала себя хуже, чем обычно. Несколько раз из густых волос причёски выбивались уши, но, кажется, погружённые в свои проблемы, клиенты ничего не замечали. Мне удавалось держать себя в руках почти до самого конца смены. А потом появился он.
Вчерашний школьник, юноша болезненно застенчивый и робкий, в синем деловом костюме, застёгнутом на все пуговицы, разговаривающий со мной, девочкой-стажёром так, будто я преподаватель на экзамене. Так вот, он заметил кончик хвоста, выглянувший у меня из-под юбки!
Всё началось с того, что он вбежал в кабинет, сияя от радости, взахлёб начал рассказывать, что буквально вчера он попытался познакомиться с девушкой на улице. Мялся и краснел, но всё-таки спросил, как её зовут, и даже сделал комплимент. Это был наш первый общий успех! Я вскочила из-за стола и подошла к юноше. Как всегда, когда слушаю что-нибудь захватывающее, подалась вперед, прищурилась, заглянув в глаза собеседнику, и шевельнула хвостом… По испуганному лицу клиента мгновенно догадалась, что — не так, и быстро спрятала хвост. Но было поздно. Ещё секунда, и юноша закричал бы на всю клинику.
Я вытолкнула остолбеневшего парня из кабинета и быстро заперла дверь. За дверью послышался крик, стук каблучков девушки-администратора.
Мои когти и зубы начали быстро расти и заостряться. Ещё немного, и я сменю облик. А через минуту сюда ворвётся кто-нибудь из докторов и увидит, что я —оборотень. Я бросилась к окну, дрожащими руками распахнула рамы и прыгнула, благо, кабинет на первом этаже. Уже в прыжке мой облик сменился, на асфальт я приземлилась лисицей. А теперь — в парк! К счастью, он в двух шагах от клиники. В самом глухом уголке парка у меня есть любимая полянка. Обычно там никто не ходит: ни мамы с детьми, ни собачники с питомцами, значит, можно побыть одной и немного успокоиться.
На поляне я упала в густую траву и протяжно заскулила. Теперь человек всем расскажет, что видел оборотня. А кто ему поверит? Главный врач клиники уже наверняка в моём кабинете. И что он там видит? Ничего особенного. Только распахнутое настежь окно. Ну и ещё то, что я исчезла. Если разобраться, это даже не прогул. До конца приёма оставалось минут сорок. И у меня такое в первый раз. Не уволят. Но беседы с главврачом избежать, конечно, не получится. Он будет смотреть на меня своими холодными, равнодушными, как у рыбы, глазами и повторять прописные истины… будто лисёнку. Может, даже приставит ко мне куратора, чтобы тот надзирал и доносил… Переживу.
Приняв решение, я вскочила на четыре лапы, взмахнула хвостом и побежала вглубь парка. Лисицы не могут долго о чём-то тревожиться. Слишком много в них жизненной силы.
Теперь — прочь от человеческих проблем. Петлять между деревьями, ощущая каждую травинку под лапами, наслаждаясь бегом, а ещё своей силой и свободой.
Я сама не заметила, как перескочила через Грань. Здесь уже сгустились сумерки. Из-за туч выглянула луна. Круглая и жёлтая, как мои глаза. Тропа сузилась, а лес стал гуще. На тропе начали попадаться звериные следы. Скоро я ощутила присутствие таких же оборотней, как я, совсем рядом. Тявкнула. Мне ответили несколько знакомых голосов. Это наш клан. Значит, здесь относительно безопасно. Значит, можно поохотиться.
Я замерла и прислушалась, чтобы понять, где притаились полёвки. Вдруг откуда-то издалека ветер донёс человеческий голос. Человек? Здесь? Смертный должен быть в полном отчаянии, чтобы перейти через Грань! Даже случайно. Ему нельзя здесь оставаться. Его найдут и разорвут оборотни.
Секунда, и я уже бегу на голос. Ругаю себя, на чём свет стоит, но не бежать не могу…
* * *
Человек стоит на поляне. Высокий, стройный, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Я припадаю к земле и замираю. Человек подходит к ближайшему дереву, внимательно разглядывает ветви, выбирает сук покрепче. Потом снимает с шеи длинный красный шарф. У человека сильно дрожат руки… Времени нет, нужно действовать быстро.
Навожу на него самые простые успокаивающие чары. Минута, и шарф падает у человека из рук, а сам он, обессиленный, садится под дерево и закрывает глаза. Теперь мне нужно сменить облик.
Уже в образе девушки подхожу к нему, даже примерно не представляя, что делать. У меня ещё не было таких сложных случаев. Я стажёр.
Человек открывает глаза. В них — ничего, кроме боли и отчаянья. Не отвожу взгляда. Начинаю мурлыкать первую пришедшую в голову мелодию. Колыбельную. Её мне пела бабушка много лет назад. Это действует. Теперь человек почти спокоен и даже рад, что я пришла. По крайней мере, он больше не один в заколдованном лесу. Осторожно сажусь перед ним на траву — так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Человек окидывает меня взглядом. Замечает под юбкой лисий хвост и ушки в волосах: от них я избавиться не могу. Человек улыбается, как иногда улыбаются спящие. Кажется, не уверен, во сне меня видит, или наяву.
Начинаю говорить уверенным тоном терапевта, как опытный специалист, но голос предательски дрожит:
— Что произошло?
Человек коротко и совсем не весело рассмеялся:
— Ничего особенного. Просто мир рухнул и похоронил меня под собой.
— Вы хотите об этом поговорить?
Несколько минут он молчит. Потом начинает: медленно, не глядя на меня. Говорит бесцветным тихим голосом. Слова падают, как тяжелые камни, одно за другим: «деньги», «долги», «предательство». Мне вдруг становится очень холодно. И отчаянно хочется снова сбежать. К бабушке. Зарыться носом в её мягкий мех и ни о чём не думать… Но так нельзя. Нельзя! Я психотерапевт, а не затравленный лисёнок.
Пока я борюсь с собой, человек заканчивает рассказ. Выдыхает. Сидит опустошённый, глядя в одну точку. Это ещё страшнее слов. Будто перед тобой уже не живое существо, а призрак. Чтобы только нарушить молчание, спрашиваю:
— У Вас есть мечта?
Он вскидывает на меня взгляд — так, будто только что проснулся. Молчит с минуту, потом сдавленно произносит:
— Когда-то мечтал увидеть Мьянму.
— Мьянму?
— Вы даже не знаете, где это, верно? — в его голосе прорезаются нотки раздражения.
Я нерешительно пожимаю плечами.
— Это в Юго-восточной Азии… — горько ухмыляется он. — Страна древней культуры, золотых пагод и синего неба… Говорят, над Мьянмой светят самые яркие звёзды…
Я подаюсь всем телом вперед и осторожно сжимаю его руку.
— Вы их обязательно однажды увидите.
* * *
Мы шли через парк, держась за руки. Где-то вдалеке светились неоновые рекламы. Слышался шум машин и голоса прохожих. Вдруг я почувствовала на себе чужой взгляд. Обернулась. Красный лис. Он сидел под кустом и смотрел на меня так, будто хотел немедленно вцепиться в горло. Я остановилась. Глянула в его глаза. Прямо и спокойно. Что-то в моём взгляде заставило братца поджать хвост и скрыться в темноте.