Никогда не забуду солнечный сентябрь 1988 года в Коктебеле. Мы, две семейные пары, оказались за одним обеденным столом в Доме творчества писателей. Теперь‑то я понимаю, что эта случайность действительно оказалась (для меня во всяком случае) дополнением необходимости. Два отнюдь не знаменитых, но достаточно самолюбивых стихотворца могли бы и не снизойти до личного знакомства, если бы не общий стол. Хочешь не хочешь, за завтраком, обедом и ужином, находясь в приличном обществе, необходимо соблюдать этикет и поддерживать разговор, который начали, как помнится, наши красавицыжёны Лида и Светлана. Мужчинам, как выяснилось, тоже было чем поделиться: оба искушены поэзией и скитальчеством, оба — уже непьющие.
В нашу маленькую компанию органично вписался художник Валерий Беганов, приехавший вместе с Перовскими из Орла к морю на этюды и определившийся на постой в частном секторе. Вот и сейчас, когда я пишу сей мемуар, передо мной на стене висит живописная работа Валеры, на которой изображён благоухающий зеленью волошинский дворик с тремя еле различимыми, но точно узнаваемыми фигурками Николая Михайловича, Лидии Ивановны и Маши Авакумовой. А ещё я благодарен Беганову за карандашный портрет Светланы, который храню как драгоценную реликвию.
Расставались мы тогда только на сон грядущий и на редкие творческие уединения. Без спиртного отмечали день рождения Лидии Ивановны, и я сочинил двустишие: «Мы ловили мидии / / для Перовской Лидии». Душой компании, её непререкаемым авторитетом сразу стал мой тёзка — без всяких потуг с его стороны. Чувства юмора ему было не занимать. Как‑то на тенистой аллее коктебельского парка наша весёлая компания нечаянно встретилась с ещё одной семейной парой. Николай Михайлович и Вадим (имя мы услышали при восклицаниях) радостно обнялись, как старые знакомые. А милая дама, сопровождавшая Вадима, протянула изящную руку и представилась: «Жена Ковды!». На что Перовский моментально отреагировал. Представляя своего знакомого, он торжественно объявил: «Ковда жены!». Московский поэт Вадим Ковда и его супруга захохотали вместе с нами.
Короче говоря, сошлись мы с Перовскими довольно быстро и легко. И сошлись во многом. Удивительно вот что. Наша коктебельская встреча оказалась единственной — больше мы, к сожалению, никогда не виделись. Но после того «бархатного» курортного сезона возникла переписка, длившаяся около двадцати лет и переросшая в настоящую дружбу — и мужскую, и семейную, а также в сотворчество. В 1998 году я начал выпускать в Набережных Челнах «Звезду полей» — литературную газету российской провинции, «толстушку» в 24 полосы третьего формата. Это было тогда неслыханным делом: газета рассылалась по шестидесяти регионам и сразу получила положительный отклик — прежде всего, от коллеглитераторов, живущих на немеряных просторах от Калининграда до Владивостока. У литераторов появилась возможность для публикаций, а у редакции великолепная обратная связь — обильная почта, из которой было что выбирать.
Моим первым и совершенно бескорыстным помощником в осуществлении проекта оказался Николай Михайлович Перовский, согласившийся стать членом редакционного совета. От него приходили лучшие материалы для каждого номера, причём не только и не столько свои, авторские. На страницах нашей газеты щедро публиковались писатели Орла, Курска, Белгорода. Самые памятные из этих материалов: интервью Дмитрия Порушкевича с покойным Юрием Казаковым, большая подборка стихов Евгения Курдакова с предисловием Геннадия Тюрина, а также две публикации самого Николая Михайловича: стихи и рассказ «Дорогой и любимый». Этот рассказ имел документальную основу — в далёком детстве «воспитанник колхоза» Коля Перовский, едва ли не с рождения оставшийся без родителей, писал письмо Иосифу Виссарионовичу Сталину…
К сожалению, через полгода наша «звёздочка» закатилась за тучи безденежья. Грянувший «кириенковский» дефолт не позволил моему спонсору и земляку Ринату Багдалову продолжить финансирование. Перовский по этому поводу переживал не меньше меня.
Но время шло, зализывало раны, и мы продолжали обмениваться книгами, публикациями и новыми стихами. В 2002 году мне удалось выпустить в Набережных Челнах небольшую книжечку избранной лирики Николая «Звезда упала» тиражом в 300 экземпляров. Я делал это с удовольствием, ибо убеждён, что его лирика — самой высокой пробы. А когда возникала «напряжёнка» с публикациями у меня, он одаривал сюрпризами, трижды печатая мои стихи в «Орловском вестнике».
Конечно, у нас с Перовским наблюдались и общие литературные пристрастия (Тютчев, Блок, Рубцов), и некоторые разночтения, ставшие предметом для дискуссии. Но самое главное — я всегда ощущал в личности орловского поэта какую‑то особенную, подкреплённую судьбой, творческую подлинность, которую не заменит никакое версификаторство. Наверное, я потянулся к Перовскому, как к старшему брату (разница между нами — одиннадцать лет), а он (спасибо ему!) не отверг. Речь, конечно, идёт об исчезающем, к сожалению, «братстве по смуте в крови», по нашему общему «безнадёжному делу», ремеслу, призванию — как хотите, так и называйте. Поэзия — это ведь всё, что угодно, только не профессия.
Возможно, нас объединило и то, что мы оба принадлежим как бы к породе отверженных, хотя никогда не говорили друг с другом на эту тему. Есть у меня такие (неслучайные) строчки: «Мы по‑прежнему родину любим / / хоть не каждый ответно любим». В частности, и Перовскому, и мне в разные года довелось побичевать «на московских изогнутых улицах», вплотную познакомиться не только с богемой, но и с «дном» (по Горькому), откуда пришлось выкарабкиваться, вернувшись из равнодушной столицы в родную провинцию. Но не могу не учитывать при этом, что за моей спиной не было чёрной дыры раннего сиротства, а вот у Михалыча она была. Ему было труднее, говоря высокопарно, стать гуманистом.
А, может быть, стоило удержаться в пределах Садового кольца — «поэт рождается в провинции, а умирает в Париже»? Юрий Кузнецов, например, не раз говорил, что не состоялся бы в Краснодаре. Но у каждого свой выбор. Не берусь судить о Перовском, а про себя знаю, что тогда погиб бы в Москве. А на седьмом десятке в неё и на аркане не затянешь.
Что же касается поэзии, то ей дела нет до наших житейских обстоятельств. Увы, «… не она от нас зависит, / / А мы зависим от неё!». Конечно, обидно, что стихи Николая Перовского в России, в мире знают меньше, чем стихи того или иного раскрученного «шестидесятника». Это уже не его проблема — он сделал всё, что мог. Это уже проблема общества, не способного отличить подлинное от мнимого, отдающего предпочтение футболу перед поэзией.
«Нынешние соловьи все при императорах… — написал в 2002 году критик Леонид Агибалов в предисловии к изданной нами избранной лирике Перовского. — Иные кормятся русской идеей и жертвенно сдают в аренду старинные особняки. Иные, граждане мира, освоили чтение лекций о лирической поэзии для заморских «умников». Только сам предмет этих забот шатается где‑то по медвежьим углам, вечно неустроен, нищ при любом раскладе властей. Это, как и дар, врождённое».
Я не берусь устраивать литературоведческий разбор стихотворений Николая Михайловича. Это уже сделали его земляки и друзья Геннадий Тюрин, Владимир Ермаков, Роберт Винонен с которыми опять‑таки меня познакомил во время сотрудничества со «Звездой полей» Перовский. Приведу лишь ещё одну, абсолютно точную, на мой взгляд, характеристику творчества Николая Михайловича: «Каждое из этих стихотворений, если верить единой теории поля, голографическая матрица мира» (Леонид Агибалов).
Пока я жив, во мне будут звучать многие стихи орловского поэта. Например, о том, как он
…отроком грешным,
сговорясь с камышом,
подсмотрел, как потешно
ты прошла нагишом.
Я забыл твоё имя,
но шуршит между строк
под ступнями твоими
раскалённый песок.
Я убеждён, что в любой иерархии поэтических ценностей этот шуршащий, раскалённый песок под ступнями юной красавицы — высший пилотаж, чудо. Я бы отнёс творческое наследие Перовского к самой высокой — пушкинской — школе, изначально занятой поисками гармонии. Эти поиски Николай Михайлович начинал из трагической точки собственного сиротства, нащупывая стихами разорванные со всем сущим на земле и в мироздании нити родства и связывая их:
Дай наглядеться, дай мне наслушаться,
дай докопаться до звёздных корней…
***
Скорбное известие я получил в 2007 году, находясь в очередной раз в Крыму, в Судаке. Стоял такой же солнечный сентябрь, как и девятнадцать лет назад. Я дважды съездил в Коктебель, благо он всего в 45 километрах. Что я там искал? Наши следы? Следы моей дорогой Светланы, которая покинула сей мир, оставив мне сына, ещё в 1994 году после такой же проклятой болезни, как и у Николая Михайловича?
Нет там наших следов. На коктебельской набережной гремит попса, там сплошное молодёжное «развлекалово» — яблоку негде упасть. На волошинском поэтическом фестивале «другие юноши поют другие песни», и я почувствовал, что мы с тёзкой не пришлись бы здесь ко двору, как абсолютно не тусовочные люди.
Многого жаль. Утраты невосполнимы. Но в строчках соболезнования, написанных мною Лидии Ивановне, я выразил робкую надежду, что, может быть, там, в неведомой нам долине, её Коля и моя Света встретятся и улыбнутся друг другу. Пока без нас.
***
В 2010 году имя Николая Перовского было присвоено Межпоселенческой центральной библиотеке Железногорского района Курской области. Она, имеющая 20 филиалов в селениях района, находится в слободе Михайловке, где прошло детдомовское детство Николая Михайловича. На торжественном мероприятии присутствовали жена и дочь поэта, писатели и художники из Курска и Железногорска, с которыми Николай Михайлович не раз встречался в родном Железногорье. Библиотека располагалась ранее в аварийном здании конца 19 века, а в 2019 году Администрация Железногорского района по предложению Главы района А.Д.Фролкова и его заместителя Г.Н.Александрова сделала проект современного двухэтажного здания библиотеки. В январе 2021 г. строительство завершилось. В настоящее время книжный фонд завезен, стеллажи и стенды оборудованы. За прошедшие 10 лет в библиотеке проходили Перовские чтения, в которых принимали активное участие школьники и творческая интеллигенция.
Торжественное открытие главной библиотеки Железногорского района состоится ближе к лету 2021 года. Ожидается приезд писательской братии из Курска и Орла, друзей и родственников поэта. Пройдёт концерт известного пианиста и композитора, лауреата Международных конкурсов из Санкт-Петербурга Ивана Александрова, состоится выставка живописных и графических работ членов Союза художников РФ и учащихся Михайловской ДШИ.