ПОТОКИ ЗВЁЗДНОЙ ПЫЛИ
По духу кровная родня,
Вам – в теле иль не в теле –
Благодаренье, что меня
Общением призрели.
Но в мире, что идёт к концу,
Бессильном и безбожном,
Жаль, что нельзя лицом к лицу
Сказать, а душам – можно.
И вот, на приступке крыльца
Всей кожей чуя Лету,
Всё длю немую, без конца
С ушедшими беседу.
А полночь льёт над кедрачом
Потоки звёздной пыли,
Как память давнюю, – о чём
Мы не договорили…
У вас такой же бор и сад,
Да и забот не меньше…
Хочу, но нечего сказать
Живущим, но умершим.
О, СВЕТ ЗВЕЗДЫ!..
1
Спустилась ночь, утихли сердца битвы,
В один конец уже в руках билет.
Но полоснул опасный, словно бритва,
И ослепил – любви забытой свет!
И захлебнулись ливнем водостоки,
Затрепетал – сожжённый зноем сад!..
О, свет звезды, – печальный и жестокий, –
Сгоревшей миллионы лет назад!
2
Посмотри: с небосклона сорвалась звезда, –
Дивный отблеск её догорает!
Оттого ль – во Вселенной опять пустота,
И бессильное сердце рыдает?
Твой уход, и приход, и обратно уход,
Страстный блеск сквозь закрытые веки!
…От любви, от тоски, от отчаянья, от
Невозможности слиться навеки.
У МИРОЗДАНЬЯ В РУКАХ…
…Музыка? – иль упоенье
Высшей из смертных услад?
С миром воссоединенье
И вековечный разлад.
Словно бы жизнью рискуя,
Невыразимым дыша, –
Плачет, сияет, ликует
И изнывает душа.
Нега удушливой ночи
Нас приютила с тобой.
Где-то под нами рокочет
Медленно-властно прибой.
Блёстки космической пыли –
Призрак, томление, прах –
Вот мы с тобою застыли
У мирозданья в руках.
И одеваются в зыбкий,
Полный смятенья и мук,
В изнемогающей скрипки
Бархатно-режущий звук –
Преодоление зверя,
Смерти, любви и тоски.
Волны ложатся на берег.
Кровь ударяет в виски.
* * *
Дорога, хмурый небосвод,
Реки незримое движенье,
Застывшее, – как бы живёт
В задумчивом оцепененье.
Но вскинется внезапно ветр, –
И выдохнут печаль равнины,
И хлынет из-за тучи свет, –
Стремительный, молниевидный.
И ток речной, и деревцо,
Дрожащее листвою зыбкой, –
Вдруг просветлеют, как лицо,
Вмиг озаренное улыбкой.
КАК ТЫ И БОГА ПРОСИЛА…
Клонит дубравы и клонит траву
Бури звериная сила…
Может, пока для тебя и живу, –
Как ты и Бога просила.
Свет твой ложится на самое дно
Мрачной моей преисподней.
Тягостно и неподъёмно, оно, –
Благословенье Господне.
Яблонный, вишенный, грушевый май
Цветом заполнил округу…
Только судьбы своей не отнимай,
Не отнимай свою руку.
Мука, томление и забытьё,
Милых людей безучастье…
Знаешь, а прошлое наше житьё
Я вспоминаю, как счастье.
ДИВНОЕ СОЛНЦЕ
С деревьев осенних листва,
Как с неба холодное пламя,
Стекает… А в сердце жива
И бьётся далёкая память
О женщине, душу твою
Спасавшей, когда всё пропало,
Той женщине, что на краю
Разверзшейся бездны стояла…
День сумрачный выпит до дна,
Но явится, может быть милость,
Чтоб вновь над тобою она,
Как дивное солнце, склонилась.
* * *
В кореньях гудящие соки.
Озера, налитые всклень.
Могучий, недвижный, высокий
Исполненный святости день.
Звенит, и горит, и струится
Душою, не ведавшей зла.
Под тяжкой ногою землица
Темна, и сыра, и тепла.
Живая, накатит порою
Тревога ли, туча, слеза –
Застыну, забудусь, закрою
И снова открою глаза:
Багрово тускнеющий запад,
Белесо-волнистая рожь,
Сквозь липы светящийся запах –
Блаженно просеянный дождь...
ФОРЗИЦИЯ
Миру обиды прощая,
Вырвавшись, – как из тюрьмы, –
Снова тебя я встречаю
После угрюмой зимы.
Гибкое выгнувши тело,
Не дожидаясь тепла,
В самом начале апреля
Первою ты – расцвела!
В парка безлиственном свете
Трону раскрывшийся сонм,
В облако жёлтых соцветий
Вновь погружаясь лицом.
Эхо далёкой надежды,
Юности и новизны, -
Ты ли нисходишь на вежды,
Даришь блаженные сны!
В скверах, где пусто и голо -
Крон этих кипень и дрожь...
Жалко, и всё-таки скоро
Первою - ты отцветёшь…
Вешнею силою властной
Вырвана из забытья,
Здравствуй, форзиция, царствуй,
Краткая радость моя!