***
Строптивая Московия-столица
Уже в солидном возрасте была,
Когда решила вновь замолодиться,
И женихов покраше созвала.
В степном убранстве Оренбург явился -
Олень сарматский вёз его три дня.
И Петербург примчался к царь-девице,
Всех прочих соискателей кляня.
Примчал Великий Новгород – а как же? -
Века он любовался на Москву.
Невестушка стоит – ищи покраше! -
Устроив кавалерам рандеву.
Переглянулись молодцы украдкой,
Московия глядит из-под ресниц:
«Ах, как же мне одной жилось несладко!
Да не спешите, парни, падать ниц!
Я так люблю Париж за романтичность,
А Лондон так туманом знаменит.
Рим столько слов наговорил о личном,
И сладких серенад напел Мадрид…».
Затеребила косу накладную,
На вид Москве не дашь и тридцати.
Невестушку строптивую такую
Ещё бы поискать, да не найти!
Динамить всех горазда царь-девица…
На русский понадеявшись авось,
Вновь сочинит такие небылицы,
Что никому вовек не довелось.
Пока Москва выдумывала драмы,
Заторопились женихи домой.
«С такой спесивой взбалмошною дамой
Утратишь и достаток, и покой!»
Уехал Питер, больше глаз не кажет,
И Оренбург увёз свой суховей.
Всех богатырских сказок персонажи,
Бежмя бегут от матушки своей.
Пусть женихи вослед взирают кротко,
Красавице сегодня не до них…
В европы рвётся вновь Москва-красотка,
Не ко двору российский ей жених!
Помчали кто куда сватЫ-засланцы,
И всё же ей, зазнобе, невдомёк,
Что всякого любого иностранца
Совсем бы не пускать и на порог.
За Питером отправив тарантасы,
«Жених – подлец, верните жениха!»
Впервой ли ей такие выкрутасы?...
То влюбится, то резво бьёт с пинка!
С такой женой соскучишься едва ли,
Не ровен час, другая уведёт!
И Петербург тотчас окольцевали,
Москва всё просчитала наперёд!
Из уст в уста слагают небылицы
(Хоть летописцы крутят у виска),
Что славный Питер стал второй столицей,
Но на супругу смотрит свысока.
***
Снова жду автобус безуспешно,
Снова от начальства мне влетит...
Вот он! Переполненный, конечно!
Словно банка с кильками, забит.
Втискиваюсь в ПАЗик долгожданный,
Я в нём сорок пятый пассажир!
Впереди - почти что бездыханный,
Но права качает, дебошир.
Он кричит: «Я вовсе не в обиде,
Может, наш водитель удалой
Нас прокатит в гоночном болиде,
Чтоб вкусить адреналин с лихвой?!»
Я стою, сама невозмутимость,
Слышу - где-то тиканье часов.
Шли минуты, шли необратимо, -
Рок провинциальных городов.
Вдруг вмешалась робкая бабуля,
И сказала: «Не грусти, сынок!
Разве можно время караулить?
Годы пролетят, и невдомёк».
Посмотрела грустными глазами,
Будто прочитала мой вопрос
Бабушка с советскими часами
И копной сиреневых волос.
В толчее, беспомощно ругаясь,
Мы, сродни собратьям-муравьям,
К станции заветной приближаясь,
Ломанулись к замкнутым дверям.
Бабушки держались что есть мочи,
Нет в толпе своих и нет чужих.
Этот рейс они прождали с ночи,
Потому живее всех живых.
Бабушка с часами торопилась,
Я ей руку вежливо подал.
Раньше мне такое и не снилось,
Но с тех пор я джентльменом стал.
Этот день забудется с годами,
Ничего особенного в нём.
Где ты, где ты, бабушка с часами,
Для которой время нипочём?
***
В декабре настанет время ваше,
Что вам не лежится у порога? –
Отвечают сапоги: «Наташа,
Убежим мы от тебя, ей-богу!
Беспардонно брошены хозяйкой,
И не слышим ласкового слова,
Ну а ты нам втюхиваешь байки,
Мол, зимою будем вместе снова.
Видно, для Натальи мы - не пара,
Попривыкла к брендовой обнове!
Как внезапно наступила старость...
А пойдём-ка сходим к дяде Вове!»
Дядя Вова - опытный башмачник,
Для приличья поворчав немножко,
Вдохновенно справился с задачей,
Жизнь вдохнув в усталые сапожки.
Стали мы с тобою прежних лучше,
Не найти ли новую хозяйку?
Вот Наташку мы с тобой проучим!
Пусть поплачет бывшая, зазнайка!