СОЛОВЬИНОЕ
От того ли, что в сини небесной –
Всю измерь – не отыщется дна,
Соловьиная слышится песня,
Что на радость нам Свыше дана.
Трель за трелью за волю стремятся,
Ты внимаешь им, всё позабыв.
Чтобы сердцу ожить и влюбляться,
Шлёт Господь соловьиный мотив.
Что там золото и самоцветы,
Если ночью, окно распахнув,
Ты услышишь мелодию эту,
Вешний ветер всей грудью вдохнув.
***
Прошу у нищих подаянье.
Слепой дорогу мне укажет.
Всего правдивее – гаданье.
Любовь цыганка намарьяжит.
Что толку умолять о чуде?
Случайно чуду не случится.
Я одинок меж вами, люди.
Мне лишь никчёмное сгодится.
Лишь скопидомы тароваты.
Час смертный дарит осознанье.
Глухонемой поёт сонату.
Лишь нищий дарит подаянье.
ПОПУТЧИК
Полночный вагон электрички.
Накурено – вешай топор.
При отблеске вспыхнувшей спички
О жизни идет разговор.
Философ вагонный, пропойца
Вдруг вымолвит, тронув усы:
-Не жди, не проси и не бойся.
Не бойся, не жди, не проси.
Сказал и как будто отрезал,
Заныкав отрезавший нож.
Противу такого железа
Не сразу в ответный пойдёшь.
Скажи сам себе: «Успокойся
Да в память навек занеси:
Не жди, не проси и не бойся.
Не бойся, не жди, не проси».
Кто вымолвил средь бурелома
Не ради словца, но судьбы,
Когда семена – от соломы
И прямо под корень – дубы?
Такое родимое свойство –
Словечком гульнуть по Руси:
– Не жди, не проси и не бойся.
Не бойся, не жди, не проси.
Почуяв спиною облаву,
От воя погони устав,
Прошепчет, упав, бедолага,
К неведомым силам воззвав:
«В дороге, в тюрьме, среди войска
Свой крест со смиреньем неси.
Не жди, не проси и не бойся,
Не бойся, не жди, не проси».
На стыках вагон громыхает.
Цигарка, дыханью вослед,
То вспыхнет, а то остывает.
Молчит философски сосед.
Ты тоже у стенки пристройся,
Горчайшего дыма вкуси.
Не жди, не проси и не бойся.
Не бойся, не жди, не проси.
ОГОНЬ
Не тот огонь, что пахнет шашлыком,
Да и не тот, что золото расплавит:
Остыв, червонцем зазвенит потом,
Иль безделушкой даму позабавит.
Но тот огонь, что Бог в душе возжёг,
Он злую тьму неверья разгоняет.
Пусть трепетен сначала огонёк;
Огонь иль Тьма – иного не бывает.
Ладонью огонёк оборони,
Не дай угаснуть на ветру сомненья.
А пламя это крепче всей брони
Тебя спасёт в терзаньях и боренье.
Огонь! Огонь! Я о тебе молюсь!
Спаси меня! Спаси Святую Русь!
ЖУРАВЛИ НАД ИСТРОЙ
На заре берёзы, будто свечи,
Листья златоцветные зажгли.
Улетая, созывают вече,
Клича в поднебесье, журавли.
Как узнать: ликуют иль рыдают
По тому, что ждёт их вдалеке.
Иль молитву чудную читают
На своём журавьем языке.
Отражает их круженье Истра,
И уносит взмахи крыл река.
А над нами нежно-серебристы
Перистые ткутся облака.
Покружат и, выстроившись клином,
Растворятся в небе, чтоб весной
Из далёких стран дорогой длинной
Воротиться, как всегда, домой.
Час придёт, и ты вослед за стаей…
Но тебя не отразит вода,
Как ты вознесёшься, улетая,
Чтоб не возвратиться никогда.
***
Нам с тобою много и не надо:
Хлеб да соль, да два ковша воды.
Во степи есть тихая левада.
И родник. И никакой беды.
Никакой сумятицы никчёмной –
Даже листья у осин тихи.
Только слышно, как ликуют пчёлы
И гудут пчелиные стихи.
Лёг в траву, уставши, жаркий ветер –
Дальний гость с бухарской стороны…
Есть ли что дороже в целом свете
Богом данной этой тишины?
ПОДОРОЖНИК
В детстве, помню:
босиком о камень стешешь кожу
И ревмя ревешь,
и к бабушке бежать.
А она обочь тропинки, помолясь,
срывает подорожник,
Чтоб листок пушистый
к ссадине прижать.
От листочка ли,
а может, от её моленья,
От любимых рук её,
от взгляда добрых глаз
Утихает боль.
И наступает утоленье
Всех печалей,
что, порой, одолевают нас.
Где ты, бабушка?
Где твой Всесильный Боже?
Травы вытоптали.
А молитву я, увы, твою не заучил.
Помолись с Высот Небесных!
Ниспошли мне подорожник,
Чтобы душу он больную мне лечил.
Чтобы к ранам приложить
серебряный листочек
И почувствовать
приливы сил земных.
Так из под камней, негадан и неждан,
вдруг заструит источник,
Чтоб утишить боль
засохших губ твоих.
Где ты, бабушка?
В Чертогах Божьих, может статься.
В беленьком платочке
ты Христа пришла молить
За меня, за грешного, что прочно овладел
наукой сомневаться.
И смеялся над наукою любить.
Так уж научил нас
этот век – безбожник.
Век – насмешник, лжец и атеист…
Бабушка! В лугах небесных
отыщи мне подорожник!
Может, он ещё растет там,
тот волшебный лист.
Где-то он у тропки,
что в лугах струится неприметно,
Там пред клевером
поклоны бьёт пчела,
Отыщи, молю тебя!
Найди листок заветный!
Матерь Божью попроси,
чтоб помогла.
А душа смятенная моя,
как птаха, в клетке бьётся.
А замок для клятой клетки
изощрял я сам.
Бабушка! Хочу уверовать я,
да что-то вера не даётся.
Видно, по грехам моим.
Видно, по моим грехам.
***
Звезда, сверкаючи, упала,
Стремглав по небу проносясь.
Но вместо той, что отблистала
Иная в небесах зажглась.
Простец, загадывай желанье,
Пока твоя звезда горит,
Уверовав, что Мирозданье
Желаемым вознаградит.
Отпустит счастье полной мерой,
Лишь только вслух успей сказать
Слова желания. И веруй,
И начинай удачу ждать...
Но лишь смиренный наблюдатель
Спокойно на паденье зрит.
Он знает точно, что Создатель
Судьбу его определит.
Протянет руку во спасенье,
И ниспошлёт в час страсти страх,
Напомнив: яркий миг горенья -
Всего лишь прочерк в небесах.