***
Я окинул Арканзас
азиатских краем глаз
и, прищурясь, не со зла
полоснул по карте дня,
и как будто жизнь прошла,
и судьбе не до меня,
и космическая связь
с миром здесь оборвалась.
***
Таисии
В полудреме-полузабытьи
я с тобою, милая, в пути.
Эта сеть переплетенных трасс,
будто Штатов мышечный каркас.
Супердрайвер и супруга, бог
видит, это рок среди дорог.
И перед тобой разметки все
снова, как на взлетной полосе.
***
Вновь огни чикагские,
звездный свет витрин -
и сирены адские
сквозь поток машин.
Легкого дыхания!
Рождества в снегах!
Праздничность катания
в парке на коньках.
Где-то там гадания,
бани, кутежи.
Где-то там камлания
в сумерках души.
***
Не свой среди своих, не свой среди чужих.
И что чужие, что свои.
Пока при всех смертях дано мне быть в живых,
прошу тебя - живи, живи!
Ты не моя жена - чужая, но моя
печаль и грусть. Печаль и грусть!
Как будто с князем тьмы еще при свете дня
за жизнь твою в стихах борюсь.
***
А ты приснилась мне в объятиях моих,
любовь и жизнь свою вверяя без оглядки.
Прекрасная, со мной ты не играла в прятки,
ища и находя слова за нас двоих.
На мне висела жизнь иная, без тебя,
и смерть дышала мне в затылок. И проснуться
я предпочел, уже не смея прикоснуться
к тебе, неведомой, но явленной, любя.
***
Не своди с меня глаз,
если хочешь меня,
хочешь здесь и сейчас
уберечь от огня.
Я закрою глаза
и любую беду,
о чем думать нельзя,
от тебя отведу.
Это выше любви,
веры в рай или ад.
Это звезды твои
и мои говоря
***
Мой по гроб гороскоп
до рождения сверстан.
Я и здравствую, чтоб
соответствовать звездам.
Был бы я обвинен
за базар и за лайки,
если б не был Софрон,
Водолей и Собака.
Как темна и светла
моя русская повесть!
И с ума бы свела,
да и канула в пропасть,
но свершается то,
что затеяно свыше,
превращаясь в кино
с голливудской афишей.
Мегги Дейли Парк
Как в оны времена еще подростком,
коньками режу и глотаю лед,
вдруг ловит взгляд зависший самолет
меж небоскребов, там, над перекрестком.
На выходе из виража крутого
еще ловлю, как жизнь моя легка,
как залит свежим льдом овал катка,
летит душа, и плоть лететь готова.
Мичиган Авеню
Не столько холода страшны,
а зимний воздух и ветра
Чикаго. Прежней жизни сны
не длятся далее утра.
И русское не тяготит
безречье. Ибо я сам речь.
По авеню иду и стрит.
Плыть облакам, а толпам течь.
***
Ветры твои, Чикаго,
не обуздать. Однако
я на своем стою,
переходя на you.
Башни
не рушит торнадо,
но разносит дома.
Крыши
быть выше надо
собственного ума.
Город – отныне твой! –
так велик да неласков.
Поезд над головой
твердь прошивает с лязгом.
***
Не зима, не весна
и не осень, а так,
жизнь в Чикаго без сна,
круглосуточный мрак.
Больно жизнь дорога
в пандемии сейчас.
И пусты берега
Мичигана без нас.
Снег не столько идет,
сколько сходит на нет.
Пробегает койот
на оранжевый свет.
***
И впервые в старости и немощи
я на откуп отдан был врачам.
Бог во мне остался незамеченным,
я б сказал рентгеновским лучам.
И восходит солнце зачумленное,
растопить не в силах черный лед.
Нечто, из пробирки извлеченное,
объявляет миру незачет.
***
С берегов Мичигана без шуток
я во снах посещаю как йети
незнакомых мне женщин-якуток,
выходящих на связь в Интернете.
Знать, душа переносится через
океан, ну, а тело не в курсе.
Я несу несусветную ересь,
чтоб кому-то присниться в Якутске.
Там бывают и Путин, и Миллер.
Там живут и с ватсапом, и с бубном.
Тета хилер там круче, чем киллер.
И зимой лучше спать беспробудно.
***
Я узы разрывал, что были не по мне,
не по моей судьбе, хоть по своей вине.
Ты знаешь, что твоих народов праотец -
пришелец, прав степных лишенец и беглец.
И счастлив я теперь под солнцем без тебя,
как тот герой, с тобой потомство обретя.
О, родина моя, промерзшая насквозь!
Собакам на снегу брось мозговую кость.
***
Что такое душа
в костной косности тела?
Я скажу, не дыша:
лишь бы не отлетела.
Я живу - как живу,
как-то так, без бакланов.
Я еще на плаву
между двух океанов.
Ну, а если на Марс
я отправлюсь отсюда,
то, скажу без прикрас,
это будет не чудо.