***
Ранний час… Дремлют совы и дождик,
И сопит в своей норке сурок.
Неизвестный на небо художник
Бросил тёплый и робкий мазок.
Спят деревья, фонтаны и люди,
Тишина над землёй и рекой,
И Господь осторожно нас будит
Своей верной и чуткой рукой.
Миг, и солнце в оранжевом платье!
-Здравствуй, утро! Гляди, это – я.
До небес раздвигаю объятья
Для любви и для нового дня,
Для земного и светлого чуда,
Не стихающих вечных огней,
Для матрёшки, невесть знать откуда,
И горошин весёлых на ней.
Чтоб «сносило» почаще нам «крыши»,
То есть, просто «сходили с ума»!
Я люблю тебя, солнышко, слышишь!?
А за что, и не знаю сама!
***
И зачем свою жизнь я гублю
Среди чуждых привычек и люда,
Когда тихо, по-детски, люблю
Я крестьянскую хватку и удаль?
Речку Мочу, губашевский мост
И луга, что скосили под бритву,
И церквушку, и старый погост,
И от скорбей душевных молитву.
Я люблю, как шумит детвора,
И в цветастом убранстве иконы,
В этих избах и этих дворах
Русский дух, неподдельно-исконный.
Оттого на душе и светло –
Нет нигде такой дали и сини,
И живёт в моём сердце село
Отголосками прежней России.
***
Не важно, солнце ли
за окнами, мороз,
Откуда эта в сердце грусть?
Я утонуть в тебе
до кончиков волос
Боюсь!
Боюсь!
Боюсь!
Боюсь!
Мне слышится дыханье
сонных птиц,
И вздох колосьев спелой ржи,
что селятся
на краешках страниц
Великой книги
под названьем «Жизнь».
Я знаю твою боль и горечью
избитое лицо,
И пульс сердец в иных мирах.
Ты ловишь мою тень
ладонями в кольцо
И на коленях
мой ласкаешь страх.
***
Я привыкаю к слову «нет»,
Почти не жду вестей вчерашних,
И новый заискрится свет
Над пробуждающейся пашней.
А ты прости, что не смогла,
Не угадала, не сумела…
И всё, над чем сгущалась мгла,
Я рисовала краской белой.
Прости за ненадежный кров,
И губ пугливую невинность,
И двух отчаянных миров
Скитаний вечных очевидность.
За мыслей спекшихся клубок,
Души неловкое движенье-
Неутешительный итог
Победы или пораженья?!
Прости смущение в крови,
Что день, как лист увядший, скомкан,
Еще за то, что о любви
Сказала просто и негромко.
***
Твои глаза,
а в них усталость,
И свет, стихающий вдали.
Кто знает,
много ли осталось
По весям жизненным пылить?
В суму краюху
бросим хлеба.
Да что, по сути, наша жизнь?
Что ищем мы - любви
под небом
Иль от любви сейчас бежим?!
Замедлив ход
на переправе,
переведём неспешно дух.
Зачем нам знать,
кто был неправым,
Зачем о том прилюдно, вслух?!
Прольётся в реку
неба алость,
Рассохнут лодки на мели.
Твои глаза,
и в них усталость,
И свет, стихающий вдали…
***
Я губами ловлю
горький запах отцветшей полыни,
Дремлет в лужах седых
отраженье высоких миров.
Мне не страшно уже,
мне покойно на сердце отныне
И тепло до сих пор
от потухших когда-то костров.
Ты меня не ищи,
чтоб раздвинуть до неба объятья,
Утонуть в моей бездне
шелково-курчавых волос.
Мы с тобою теперь
по несчастию кровные братья,
Когда поезд бежит
и несёт ездоков под откос.
А я буду везде
горевать и, конечно, смеяться
До сгорания дня
и скончанья суровых веков.
Ты меня не зови:
не пристало туда возвращаться,
Где забыть не могу
и простить до конца нелегко.
***
Какое счастье, что ты есть!
Люблю тебя
и всё же раню.
Сейчас как будто бы
я здесь,
но кажется, уже за гранью
любви, стихов и бытия,
и этих милых
сердцу буден.
- Гляди, любимый,
это – я,
через мгновение не будет
ни буйства света, ни огня,
ни губ
пугливого дыханья,
И вот тогда
ищи меня
по весям тайным
мирозданья.
Какое счастье, что ты есть!
***
На задремавшую планету
Луна роняет тихий свет,
И верится,
что горя нету
И расставаний тоже нет.
Я поклонюсь берёзам
встречным,
Травинке малой между
слег.
Ты не грусти,
мы будем вечно,
Как это небо,
звёзды,
снег!
Как день, без страха и
отметин,
В дали клубящийся прибой,
И как весна,
любовь и дети,
Что быть могли у нас с тобой.
***
Перелистана спешно страница,
И я падаю молча на дно,
Чтоб опять собирать по крупицам
И любви моей ткать полотно.
Тихой боли ничем не нарушив,
Я вплетаю грустинки в узор.
И воспрянут пропащие души,
И потухший засветится взор.
Только я отпираться не буду,
Лишь подступит обугленный лес,
Как мне верилось в светлое Чудо,
Что явилось с глазами небес.
У любви не бывает границы,
Не мельчает её благодать,
И слетаются звёздные птицы
Моё робкое счастье клевать.
Загадаю нечаянно: «Мне бы
Пить и пить этой памяти водь».
И откликнется вечное небо,
И погладит ладошкой Господь.