ШУШУН
Из воспоминаний матери С. Есенина
Брови супя очень строго,
Наказал сыночек мне
Не являться на дорогу
В старомодном шушуне.
Я ему: а что ж, Серёжа,
Чем не гож тебе шушун?
Распрекрасная одёжа —
Двадцать пятый год ношу!
Сшит, конечно, не по моде —
Это точно говоришь.
Так у нас деревня, вроде,
Чай, не Питер, не Париж!
Да и я не Айседора,
Прости господи, Дункан,
Чтобы в шмотках от Диора
В кабаках плясать канкан!
Так уж водится в народе:
В чем копаешь огород,
В тем и выйдешь на дорогу,
Коли надобность припрёт!
А пока мамане шубу
Ты с Парижу не привёз,
Потерпи шушун, голуба,
Да не морщь курносый нос!
Рассмеялся он на это:
«Переспорь тебя, поди!
Ладно, ма, прости поэта!
Коли нравится, ходи!»
Чмокнул в щёку на прощанье
И умчался на вокзал,
Да про это стих печальный
Для чего-то написал…
…………
А маманю слушал кабы —
Возглавлял бы исполком!
Чай, сноха моя тогда бы
Не скакала… босиком.
КАТЮША И ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ
/…Поплыли́ туманы над рекой…
Слова известной песни/
Распушились кружевные рюши
На обширной девичьей груди.
Выходной сегодня у Катюши:
Хошь не хошь, а надо! Выходи!
Слякоть, морось и большие лужи,
Даже снег местами не сошёл,
И туман… Но это для Катюши —
Кто бы мог подумать! — хорошо.
Ей в тумане жить намного проще:
Про Катюшу люди говорят,
Что она красивее на ощупь,
Чем на первый — и последний — взгляд.
Чем пугать прохожих в переулках,
Лучше песни петь на берегу!
И Катюша вышла на прогулку,
Дабы мыслям дать простор в мозгу.
Но в тумане странные порядки:
Там идёшь, с природой заодно,
А навстречу Ёжики, Лошадки,
Маркин Вова, немцы и кино…
Вова Маркин едет на трамвае
За туманом, не пойми куда,
И ему кондуктор не мешает
С девушкой прощаться навсегда.
Немцы с криком: «O! Das ist fantastisch!» —
Из карманов достают ножи,
А Лошадка непонятной масти
Ржёт над чем-то с Ёжиком во ржи.
Покрутила у виска Катюша
И ушла, качая головой,
На границу меж водой и сушей —
На высокий берег, на крутой,
Стала песню петь, какую знала,
В резонанс с Галактикой вошла —
Тут же по космическим каналам
Ей прислали звёздного орла.
Прилетел за Катей гуманоид —
Тёмно-сизый сам, орлиный нос —
И к себе, на дальний астероид
На ракете девушку увёз.
Там, на берегу, остались кеды,
Но Катюша не грустит о том.
Для неё Туманность Андромеды
Навсегда теперь родимый дом.
Сизый муж — ужасно? Не скажите!
Клюв и перья, красные усы…
Ну и что! Зато большой ценитель
Неземной Катюшиной красы!
Вывод: даже если неизменно
На людей твой вид наводит жуть…
Мало ли придурков во Вселенной!
И тебя полюбит кто-нибудь.
СКАЗКА ПРО ДРУГИЕ ОВОЩИ
Как в одной деревне дальней
Было много овощей,
А вот хрена не видали
Там ни разу вообще.
Дед Пахом со снастью новой
Просидит на речке зря —
Всем расскажет: «Клёв перцовый!
Не поймал ни имбиря!»
Поругаются старушки
Иль невестка и свекровь —
И в открытую друг дружку
Шлют на свёклу и морковь.
Мать бранит сынка-болвана,
Укоряет дурачка:
«За каким ты баклажаном…
И какого кабачка…»
Незнакомца в избу сроду
Не пускают до поры:
«Что за лук ты с огороду?
Что за брокколи с горы?»
Парни в лес уйдут сосновый
И кричат издалека:
«Подь сюды, редис моржовый!
Тут грибов до чеснока!»
Редьковухи с брюкводёром
В праздник выпьют — и орут:
«Нам, мол, всё по помидору!
Огурец ли все вы тут…
Ни петрушки нам не надо!
Артишок нас победишь!
Получите авокадо
С постным маслом, то есть, шиш!
По деревне нам папайя,
Всем на рыло патиссон!
Спаржей дуб перешибаем,
Фейхоа кладём на всё!»
Помянут в порыве чувства
И картошку, и порей,
Репу, тыкву и капусту,
Топинамбур, сельдерей…
Вы, с какого-то шпината,
Мне поверили? Всерьёз?
Сказка это всё, ребята!
Только хрен в деревне рос!
ИЗЯ
/одесский ремейк кембриджской истории/
Изя, перестань ходить по саду
И ронять мне фрукты на газон!
Нам в Одессе никому надо,
Чтобы был ещё один закон?
Если заморочка где какая,
Кто когда в законы тут смотрел?
Люди по понятиям решают,
Что кому: медаль или расстрел!
Изя, не расходуй маме нервы,
Ей тебя потом ещё женить.
Груши околачивать — он первый,
Сделать маме помощи — ни-ни!
Ты уже мне со своим законом
Сколько веток сливам поломал!
Не было таких в роду Ньютонов —
Ты таки один у нас шлемазл!
Отойди оттуда в темпе вальса!
Яблоко же с ветки упадёт!
Получил, лишенец? Доигрался?
Будешь маму слушать, идиёт!
Дай тебе синяк помажу йодом,
Положи пока свою тетрадь!
Всё? Открыл закон? И что доходу?
Лучше б научился зубы рвать…
У САМОВАРА
Я погрузилась в сладкое мечтанье:
Деревня, вечер, на излёте май…
Распаренная, выйду после бани
И сяду под сиренью кушать чай.
Да, только кушать! Чай из самовара
Нельзя банально по-простецки пить!
Тихонько квохчут куры у амбара,
Побрехивает Жучка на цепи...
Застолье по-купечески богато:
Баранки, пироги и шоколад.
Сияет самовар в лучах заката,
И угольки в трубе его шипят.
Съем пряник, а потом ещё четыре,
И ложечек варенья — не одну.
Из блюдечка, мизинчик оттопырив,
Чаёк горячий с шумом отхлебну…
У нас в роду купчихи были точно!
Во мне порода издали видна:
Как я сижу у самовара прочно —
Хозяйка, мать, кормилица, жена…
Кустодиев, негодник! Ну вот где ты?
Иди сюда, пиши с меня портрет!
Картина «Поэтесса ест конфеты»
Взорвёт уже назавтра Интернет!
КРАСОТА СПАСЁТ
Я красотой своею то и дело
Спасаю этот мир от разных бед.
А как-то раз с причёской не успела —
И тут же начался парад планет!
Ну, вышла из подъезда без укладки
В надежде, что и не поймёт никто!
А вот поди ж! В Париже беспорядки,
Студенты жгут на улицах авто.
Казалось бы, отсутствие пробора…
Последствия, однако, велики:
Повсюду регистрируют приборы
Сильнейшие подземные толчки,
Из берегов своих выходят реки,
Посевы пожирает саранча,
Суют, куда попало, руки греки,
И раки их кусают сгоряча.
Весь мир подумал на индейцев майя
И бестолковость их календаря.
Я ж в зеркало смотрю — и понимаю,
Что краснокожих обижают зря!
Ещё б метеоритам не валиться,
Когда башка похожа на копну!
Бегом в салон к знакомой мастерице,
Кричу: «Судьба Планеты на кону!
Какая запись! Время поджимает!
Покрасить, просушить, и в бигуди!
И ты мне тоже про индейцев майя…
Вот сделаешь укладку — поглядим!»
Каких-то три часа… Другое дело!
Шарман, отпад и полный блан-манже.
Недаром парикмахерша потела:
В мозгу звонков тревожных нет уже.
Я выхожу с причёской на свободу,
А там уже повсюду благодать:
Братаются небратские народы,
И вместе — баррикады разбирать,
Щебечут пташки, небо голубое,
Магнитная активность улеглась,
Безаварийно сел на землю боинг
(а ведь летел без одного крыла),
Стабильность, дружба, и бесса-ме-мучо,
И прочих аргументов миллион
За то, что вместо чтоб отчёты мучать
Я посетила красоты салон!
Нет, день рабочий я не прогуляла
И вовсе не забросила дела!
Я выезжала срочно по сигналу,
Спасала мир и — видите — СПАСЛА!
Вот так-то! А появятся вопросы —
Зовите. Всё решим без суеты,
Коль будет своевременно причёсан
Ваш скромный гений чистой красоты!
ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ФАНТАЗИЯ
Мне на Родину — я же народный герой —
Бюст прислали. С волненьем снимаю фанеру….
Вместо пятого в бронзе отлили второй!
Что такое! Я требую бюст по размеру!
Собиралась строчить обличительный стих,
Но мне Родина тихо и строго сказала:
«Из-за вас, нестандартных героев таких,
У меня — у Страны — не хватает металла!»
Что ж ты раньше молчала об этом, Страна?
Ну, стеснялась сказать — намекнула хотя бы.
Да понятно, бабла у тебя — ни хрена,
Но всегда ж есть в наличии русские бабы.
Помню, кто-то железной меня называл.
Он наврал, я стальная. Примите поправку.
И уж если стране нужен прочный металл,
Я себя вместе с бюстом отдам в переплавку!
Закален мой характер в десятке горнил,
Есть железные нервы, луженое горло.
Там поэт о гвоздях из людей говорил —
Из меня можно делать отличные сверла!
Покорятся тем сверлам кирпич и бетон,
Брус, вагонка, доска, ДВП, черепица.
На почин мой откликнется баб миллион,
Кто от жизни такой в переплавку стремится…
Соберут в мою честь поминальный фуршет.
Будут только свои: Стинг, Вишневский, Мел Гибсон,
Хор Турецкого, «Чайф», Масляков и Башмет…
Ну а бюст (пятый номер) — ваяйте из гипса!
АХ, МЕСЬЕ
жыстокий шансон
Ах, месье! Вы мазутом заляпали ватник
И к тому ж ненароком вступили в навоз.
И поэтому вас не могу целовать я,
Как бывало, безудержно страстно, взасос…
Ах, месье! Вы соляркой забрызгали чуни
И к тому ж позабыли портянки сменить.
Потому с сеновала смотреть полнолунье
Вы, похоже, отправитесь нынче одни…
Ах, месье! Ваша речь перегружена матом,
И к тому же язык заплетается ваш.
Потому остаётся, увы, непонятным
Для меня Вашей мысли изящный вираж.
Ах, месье! Отложите, пожалуйста, вилы,
Ни к чему так ужасно очами вращать!
Ах, отнюдь, как могла я назвать вас дебилом!
Что имели в виду Вы, воскликнувши: «Ща-а-а…»?
Ах, месье! Сколько в вас необузданной страсти!
Но когда вас в УАЗик пытались впихнуть,
Несогласье своё представителям власти
Вам высказывать стоило мягче чуть-чуть…
Ах, месье! Вы теперь от меня так далече!
Остаюсь безутешна в родимом краю.
Перед вашим портретом затеплила свечи,
Гематомы лечу и романсы пою…
АКТУАЛЬНЫЙ РОМАНС
/о проблемах совместимости/
Ты юзер не продвинутый совсем,
Тебя любить — впустую тратить траффик!
Иди в офф-лайн! Не понял? Топай нафиг!
С тобой и вне сети полно проблем.
Ну, как с тобой коннектиться, скажи?
Тебе передала я код вай-фая,
А ты, секретом этим обладая,
Не смог найти мои «четыре Джи»!
Тебе в моих контактах места нет!
Мне аватар твой жалкий не по нраву!
И не тебе под вечер на халяву
Раздам я с телефона Интернет.
Не ставь меня заставкой на дисплей!
Для нас не существует общих сайтов.
Тебе я не отдам ни килобайта
Оперативной памяти моей!
А в Социальной-сети-точка-ру
С твоих постов я удалю все лайки…
И фотку ту, где вместе мы на байке,
Я из резервной копии сотру!
Других наивных барышень губи!
Прими, как непреложность аксиомы:
У нас с тобою разные разъёмы —
Мне не подходит микро-USB…
ПО ЛУЖАМ
/посв. Дине Бурачевской/
Я шлёпала по лужам
Без мыслей и затей,
Свободная от мужа,
Хозяйства и детей.
Я прыгала по лужам,
Порхая и кружа,
Назло осенней стуже
Прелестна и свежа.
Скакала я по лужам
До утренней зари,
Красивая снаружи
И добрая внутри.
А он в соседней луже,
Похожий на бомжа
(а может даже хуже),
Бесчувственно лежал…
Вы думаете, лужи
Свели навеки нас,
И стал мне верным мужем
Из лужи ловелас?
Нет, он остался в луже,
Простыл. И поделом!
Поверьте мне, заслужен
Им был такой облом.
А я (опять по лужам),
Смеясь, умчалась вдаль…
И вас прошу: не нужно
Искать в стишке мораль!
ОКТЯБРЬСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ
Осенний сплин вползёт пятнистой анакондой,
Неторопливо обовьёт, сжимая кольца.
И ухмыльнётся с репродукции Джоконда
В ответ на жалобы седого комсомольца.
А он почувствует себя недолюбившим,
Недообманутым и недоотболевшим.
Поймёт, что горько навсегда остаться бывшим,
Не с теми спавшим, не досыта пившим-евшим…
Осталось времени не много, прямо скажем,
Чтоб довершить подрыв общественных устоев,
Поскольку, даже для путан с приличным стажем,
Не Казанова он давно, а Козлодоев.
Октябрь и Ленин безнадёжно устарели,
Зазубрен серп, и, не куя, пылится молот.
Где та любовь? Где та весна? Где птичьи трели?
Пора, похоже, расставаться с комсомолом…
Остатки сердца Сюзи Кватро рвёт вокалом.
И он, внимая ей с упорством мазохиста,
Клянётся с первого числа «начать сначала»:
Мол, бросит пить и станет спать ложиться в чистом…