О книге Анатолия Омельчука «Человековек» (Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г.)
Мальчик, в подарок тебе земля, не возделанная вовек…
А как научишься ты читать про доблесть героев
И про деянья отца, познавать, что есть добродетель,
Колосом нежным уже понемногу поля зажелтеют,
И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья.
Вергилий. Энеида.
Спроси, «что такое Сибирь?», и всякий человек, не задумываясь, ответит – огромная часть России, древняя, красивая, богатая земля, добытая стараниями Ермака сотоварищи. От более знающих людей, вероятно, последуют уточнения. Кто-то вспомнит о нефтяных сокровищах, о драгоценном Байкале, о благородном пушном звере соболе, кто-то назовет имена Витуса Бергинга или Ломоносова, моряка Соймова или Дмитрия Менделеева, Федора Достоевского или Валентина Распутина. Все ответы можно считать правильными, но не полными, не исчерпывающими. Наверное, покажется удивительным, что исчерпывающее знание вообще существует, что можно узнать всё о необъятной Сибири, где горизонт без конца и края, чья история уходит в доисторические времена, где мирно живут многие народы, а деревьев, рек, гор – как звезд на небе, как волн в океане. Кажется сомнительной возможность и неоправданной целесообразность этого фантастического намерения. Однако, Анатолий Константинович Омельчук, известный в России и в мире тюменский писатель, кинодокументалист, общественный деятель в своей новой книге «Человековек», являющейся собранием его сочинений, включающих киносценарии, интервью, прозу, стихи, выступления, собранные за длительный период жизни, ставит и в первом приближении успешно решает именно эту невероятную задачу. Он всесторонне и глубоко на протяжении всей своей жизни посредством архивных изысканий, музейных коллекций, бесед со специалистами разных областей знаний, разговоров со старожилами и молодежью исследует эту мистическую, претендующую на осмысление в законах пространства-времени, часть России. В своей новой объемной книге писатель научно и достоверно, в достижениях истории и географии, антропологии и археологии, лингвистики и литературы, страстно и лирично рассказывает современникам о своей земле, которая делает наше Отечество той Великой Россией, которой мы гордимся и которую жертвенно любим.
Понятие «всё» является ключевым в жизни и в творчестве Анатолия Омельчука, автора 40 книг прозы, поэзии, публицистики, создателя 500 документальных телефильмов о Сибири и великих россиянах, заслуженного работника культуры РФ, награжденного многими орденами и медалями, почетного гражданина Тюменской области. Его жизненный девиз «Всё! Всегда!» - вызовет недоверие у людей, не знающих проницательный взгляд, титаническую выносливость, каторжную работоспособность, энциклопедическую эрудицию, благородство помыслов писателя. К этому вспоминается поучительная историческая легенда о том, как Петр I начинал строить Санкт-Петербург. Царь собрал рабочий люд на предначинательную молитву, потом вскочив на коня и крикнув «Здесь всё Богово и моё!», перепрыгнул Неву. Во следующий раз повторяя это действие, он крикнул «Здесь всё моё и Богово», и Неву перепрыгнуть не смог, упал в воду. Но когда вышел из воды, поклонился народу и всем сторонам света, и исправил свою духовную ошибку, прокричав, „Люд православный! Прежде Богово, а потом уж наше! Начнем! С Богом!“ Невозможно уличить Великого российского Царя в неверии – человек неверущий или маловерующий не станет замышлять и строить город на зыби, на болотной топи. Крепкая вера в Божию помощь и в силы человеческие помогли Петру I совершить чудо, создать великий город.
Невозможно и писателя Анатолия Омельчука, отважившегося на создание литературно-публицистического труда обо всём – истории, природе, искусстве, жителях, руководителях Сибири, назвать неверующим в Божий Промысел и в силу ума человеческого. Фундаментальная книга писателя-кинематографиста тоже из ряда чудесного. Это не только красочная сибирская энциклопедия, это запредельный путь, проторенный подвижником через труднопроходимые пространства истории, через окаменевшие груды рухнувших веков, это научная культивация «почвы памяти», это гимн единению материнской земли со своим детищем – человеком. Как говорил Достоевский: «Без почвы ничего не вырастет и никакого плода не будет. А для всякого плода нужна своя почва и свой климат, свое воспитание»[1]. Книга Анатолия Омельчука – это дорога, прокладываемая по бездорожью памяти и незнания. Дезорганизующая сила бездорожья, несущего застой, упадок и вырождение, всегда сравнивалась с вражескими силами. И наоборот, новая дорога – преобразовывает жизнь, пробуждает и облагораживает пространство. Без осознания территории, без любви к своей родине, распадается сообщество, растворяются в других народы, забываются традиции. «Инстинкт территории» - имеет духовный смысл, организующую и возвышающую силу. Как говорил великий Гоголь: “Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль!”. Так о своей Руси говорил Гоголь. Анатолий Омельчук расширяет угол зрения, умным и пристальным взором сердца охватывает всё метафизическое пространство исторической и современной России, всматриваясь в будущее.
Но пространство имеет свойство сопротивляться, требует от человека достойных его величия поступков, доказательств верности. Книга «Человековек», сама являясь таким поступком, рассказывает о людях подвижнического характера, о служителях Отечества. Сегодня массовая литература занимается выискиванием и циничным обсуждением всевозможных недостатков современников и исторических личностей, стало модно в пространстве литературного произведения, претендующего на зарубежную известность, унижать добрые человеческие чувства, критиковать высокие стремления, осмеивать чувство любви к Родине. Книга Анатолия Омельчука, напротив, - о человеческом достоинстве, о скромном величии души человеческой, о лучших людских качествах, которые гранятся подвигами преодоления и любви к родной земле.
Автор с первых страниц повествования раскрывает «секретный код России», обозначает главную мысль книги как имперскую, вспоминая приезд В.В.Путина, который будучи тогда в должности премьера, приехал в Сибирь и определил ее значение и будущую роль. Так об этом рассказывает писатель: «Я Путину поверил сразу. Заканчивается Двадцатый век, второе христианское тысячелетие. И что первым делом предпринимает свеженький премьер? Летит в Сибирь. Сначала в мой родной Томск. Потом к своему бывалому другу Владимиру Богданову в Сургут. Понимает мужик! В России – 1999, все определяет Сибирь. Сибиряки не подведут, только сибиряки. Или: в первую очередь – сибиряки. Как тут не поверить молодому мудрому премьеру!..
Я предполагаю, восточный поворот, разворот России на Восток – это из Томска. Путин сразу поверил в Сибирь. Весь XXI век Путина – это восточный поворот России к Тихому океану. Путин сразу поверил в Сибирь – путь страны в Третье тысячелетие.
Я сразу поверил Путину: в Томске, в Сургуте»[2].
Анатолий Омельчук пишет о тех сибиряках, кто прежде воплощал важные государственные проекты, и о тех, кто ныне реализует грандиозные замыслы Президента России. Это они приняли на свои могучие сибирские плечи нелегкую миссию лидерства, не догадываясь, что каждый из них становится «хозяином времени». И тот, кто, как легендарный Сергей Шойгу, считает, что сибиряк это не место рождения, а национальность; кто наладил и возглавил газовую добычу в Уренгое, как Рим Сулейманов; кто обеспечил техническое решение сложных задач добычи нефти и газа, как Герой труда Российской Федерации Владимир Богданов; кто курировал и поддерживает российскую нефтедобычу, как бывший министр топлива и энергетики, а ныне председатель правления компании «Союзнефтегаз» Юрий Шафраник. Анатолий Омельчук пишет о них уважительно, подробно, через доверительные беседы со своими героями показывает их личностную уникальность и профессиональную незаменимость. Он пишет о правде жизни и это интересно читать. Например, не все знают, что Уренгой – болотистое месторождение, что приходилось прокладывать в канавах много шлейфов, отсыпать дороги, что огромным трудом осушили болота, и на их месте сейчас начали расти березовые леса. Это те знания, которые много расширяют представления читателей о современной России, об управленцах топливно-энергетической сферы. Анатолий Омельчук показывает их людьми самоотверженными, влюбленными в свое дело, верными родной земле.
Рассказывая о Юрии Шафранике, прошедшем профессиональный путь от нижневартовского слесаря-механика до министра, про которого Сергей Шойгу сказал, что «России с Шафраником повезло», Анатолий Омельчук вспоминает героический его подвиг, совершенный вместе с будущим министром обороны, когда эти два представительных сибиряка тушили пожар трагедии основного сахалинского Нефтегорска. «На самом острове – сегодня, безусловно, процветающем Сахалине – дела министра Шафраника хорошо и твердо помнят, а его самого ждут как долгожданного гостя. А еще у Шафраника был Сахалин. Новый нефтяной плацдарм России, совершенно новые – невообразимые для новой страны – международные проекты. Профессиональный Сахалин: «Сахалин-1», «Сахалин -2». И Нефтегорск»[3]. Военная терминология этой характеристики свидетельствует о государственной значимости деятельности выдающегося сибиряка.
И Рим Сулейманов использует в своих интервью воинские символы. Вот как проникновенно, образно он рассказывает, что Уренгой – живой организм: «Еще какой живой! Дышит мощно. Организм здоровый. Пласты сильные. Энергия пласта высокая. Богатырь!». И добавляет Сулейманов: «Гиганты по характеру спокойны. Добродушные богатыри. Но это очень сложное спокойствие. Пока в руках жестко держишь – все нормально. Дашь слабину – получишь ураган. И на Уренгое случались неприятности: приходилось наблюдать газовые фонтаны, когда пламя бьет на сотни метров, близко подойти невозможно. Богатырский характер. Не будите Илью Муромца!»[4] Понятно, что совладать с таким подземным богатырем могут только богатыри. И уже по-другому, сочувственно и почтительно смотришь на элиту нефте-газадобычи.
Чувствуя ответственность за свое время, эти люди взвалили на плечи наследство, полученное от богатых на подвиги предшественников, первопроходцев и основателей сибирских городов, первых губернаторов, мореплавателей и ученых, от тех, кто нам сегодня кажется героями легендарными, даже вымышленными. Кинодокументалист Анатолий Омельчук многие главы книги, посвященные историческим личностям, создает в стилистике документального фильма, чтобы более убедительно, красочно, доказательно показать реальность минувшего, величие героев, крепость сибирского характера, который со временем обнаруживается даже у некоренных сибиряков. Вообще, перевод истории на кинематографический язык, тем более отражение характера героя, проблема, сложно решаемая в кинематографе. Характер и образ героической личности создается трудно. Как выразить, казалось бы, понятные черты образа – стойкость, честность, мужество, самоотверженность? Через напряженный авторский поиск, через вживание в образ. Советский драматург и сценарист Евгений Габрилович учил кинематографистов, что надо «…не только действовать, но сильно чувствовать и масштабно мыслить». Он подчеркивал, что надо искать мысль, движущуюся, кристаллизующуюся, показывать выраженное словом богатство раздумий. Тогда только может возникнуть доверие и сопереживание герою.
В исторических картинах Анатолия Омельчука, сопровождаемых богатым фотографическим материалам, литературным цитированием, доверие к изображаемому герою несомненно. Автор показывает необозримые разновидности жизни, богатство раздумий достигается философскими размышлениями писателя, а также в его беседах со специалистами по исследуемой теме. Причем к разговору приглашаются люди со своим видением исторической перспективы, с разной оценкой обсуждаемых событий, правда рождается в дискуссиях, в которых отводится место и мнению читателя. В таком представительном сообществе автор позволяет себе осмысливать отдаленные эпохи и решать трудные вопросы прошлого.
Картина бездонного звездного сибирского неба, звенящая первозданная молитвенная тишина, не подвластная суетности мира, и отцовские тополя, символизирующие вечный, родной дом… Эта символичная панорама, показанная автором, устанавливает зримые границы существования Сибири. Любимый ее образ, созданный в этих вечностных координатах, кажется лиричной интродукцией мощной симфонии под названием «Сибирь». Симфонические части наполнены мелодическими темами признания в любви, обретения веры, воплощения мечты, но также включены дисгармоничные картины борьбы за существование, за правду, за предназначение. Каково же оно? Вопрос не простой. «Как назвать Сибирь? Страна? Территория? Континент? Страна Сибирь? Континент Сибирь?... Сибирь – всегда единственное число. Единственный род… Наша родная Сибирь – центр мира. Не надо доказывать. Цифра знает истину. Правда заключается в том, что математически точно вычислены все символичные места мира – и все они в Сибири… Сибирь – избранное место?.. Посидим под звездами Сибири, под ее звездным небом, подумаем и вместе поразмышляем…»[5]
Трудно размышлять над сущностными вопросами Сибири, имеющей многотысячелетнюю историю, неисчислимую территорию, характеристики вселенского масштаба. Здесь без допущений, без математических обобщений не обойтись. Как говорил Леонардо да Винчи: «Никакой достоверности нет в науках там, где нельзя приложить ни одной из математических наук, и в том, что не имеет связи с математикой», «Пусть не читает меня… тот, кто не математик»[6]. Сложное историческое исследование Анатолия Омельчука основывается на скрытых математических закономерностях, это, в частности, пронизывающая повествование потаенная музыкальная гармония, что-то подобное музыке сфер. Решая задачу о едином целом, о том, что имеет только единственное число, автор оперирует своеобразными событийными рядами, подтверждает исторической наукой математический закон о связи между природой бесконечно большого и бесконечно малого. Он использует идею упорядоченности, будучи еще и поэтом, распространяет числовой канон, присущий искусству, и на историю, видя ее объективность. Его исследование Сибири происходит в системе зависимостей, основная – временная, поэтому не Ермак, не Иван Грозный, не великий сибирский губернатор Федор Иванович Соймонов, которым посвящены яркие страницы книги, располагаются в точке отсчета сибирской истории, а легендарный Усть-ишимский человек, прозванный “Колей”, останкам которого 45 тысяч лет. Так он назван в честь случайно нашедшего его Николая Перистова, руководителя студии косторезного искусства. А может, эта символика имен есть свидетельство того, что древний «Коля» нам послан самим Николаем Чудотворцем, любимым русским святым, покровителем первопроходцев, послан для нашего вразумления и просвещения, чтобы показать, как древня и обширна отеческая земля?
Доктор исторических наук, директор института освоения Севера Анатолий Багашов так поясняет значение этого обретения: «Появление ишимской находки существенно изменило наши представления: в три раза фактически удревнилось время появления на территории Западной Сибири, Северной Евразии, человека современного вида – хомо-сапиенс. В Европе в это время до 38-го тысячелетия еще неандертальцы существовали, в Передней Азии – тоже неандертальцы… С моей точки – это не гибрид. Это островок того населения, которое еще не было дифференцировано на крупные расовые стволы, сочетало в себе европеоидные и монголоидные характеристики… Но будем честны, не будем обижать своих великих первопроходцев. Незамысловатый рыболов и рыбоед “Коля” и его современники начинали не просто освоение Сибири, на сибирских пространствах - они начинали освоение здешней планеты. Настоящие первые»[7].
С любовью, как о родственнике, автор рассказывает о доисторическом предке. С азартом писатель предполагает, что древний браслет, найденный в Денисовой пещере при раскопках и отнесенный к возрасту в 50 тысяч лет, мог быть подарком другого древнего человека своей возлюбленной, и делает потрясающий вывод. «Конечно, только для знатока не очень фешенебельный браслет выглядит уникальной редкостью, с нынешними роскошными браслетами вряд ли может соперничать. Но это именно привет: любовь пришла из Сибири от денисовского человечества, свидетельствуя, что здесь, на первобытных пространствах Сибири, Алтая, зарождалось такое великое человеческое чувство – любовь»[8]. Будучи уверенным, что не война, а «любовь лежит в начале эволюции», что «человека человеком сделал не труд, а любовь», писатель доказывает, что многих, исторически известных и неизвестных сибиряков, влюбленных в свою Сибирь, можно назвать «настоящими первыми» - в своих областях, в своих задачах, в своих заслугах. Анатолий Омельчук с гордостью и уважением к прославленным землякам и иноземцам, ставшим земляками, рассказывает об их судьбах, свершениях, значении в современном мире, отражении в искусстве и литературе. Трепетно и смущенно сам писатель признается в любви к своей земле времен летописца Саввы Есипова, рассказавшего «О постановлении в Сибири града Тюмени над Турою рекою» в XVI веке – первого русского города Сибири, который сам Есипов называл Тюменька, а автор – родным городом. Писатель просит помощи в разъяснения «Есиповской летописи» у митрополита Тобольского и Тюменского Димитрия. «Красивый слог. Он лиричный», - говорит Владыка Димитрий, – «подлинная связь с молитвой. Молитвенный текст. Савва Есипов построил свое историческое писание так, что Сибирь осваивалась промыслительно, по промыслу Божьему. Сибирь Богом устрояемая и Богом хранимая»[9]. Обращение к летописи-молитве не может сопровождаться сомнением. И разговор Анатолия Омельчука с Владыкой Димитрием, содержащий историческое расследование тюменского бытия XVI - XVII веков, много достоверен.
Адмиралу-губернатору Федору Соймонову в книге посвящено большое художественно-историческое полотно. Потомственный дворянин, первый русский гидрограф, моряк, спасший самого Петра I, дипломат, летописец, попавший в опалу у Бирона за причастность к «русской партии» и осуждение «немецкого засилья», принявший наказание за участие в заговоре Волынского, битый, лишенный дворянства и сосланный в Сибирь, Соймонов стал губернатором Сибири. Шестилетнее управление его Сибирью отличалось гуманностью и заботливостью о нуждах края, он учредил Морскую школу в Охотске, на Байкале устроил маяк и гавань, распорядился построением многих новых судов. Писатель вкладывает в уста своего героя такие слова, которые полностью характеризуя его личность, становятся вневременной заповедью: «Умный не обижается, а действует и делает. И преград ему нет в любых испытаниях»[10].
В честь Федора Соймонова, показавшего, казалось бы, невозможные возможности человека, Анатолий Омельчук назвал книгу. «Я придумал такое слово: человековек. Почему мне хочется, чтобы это соответствовало реальному жизненному сроку-пути Федора Ивановича? 99 лет. Человековек Федора Соймонова равен веку России»[11]. Писатель, давая такое название книге, сопоставляет и других своих героев с веком в смысле значимости их служения, результаты которого превосходят срок человеческой жизни и простираются в века будущие. И таковых немало: это картограф Семен Ремезов, это победитель «крестьянского царя» екатерининский губернатор Денис Чичерин, это исследователь Сибири, по существу «академический отец» истории Сибири, ренессансный европеец Герард Фридрих Миллер, проехавший по суровым краям немыслимые 35 тысяч километров, посвятивший основные свои исследования великому граду Тобольску. И многие другие славные люди своих веков. Но для чего автор рассказывает нам о них? Чтобы доказать определяющую роль личности в истории России? Или во имя осмысления ее как Империи? Так он поясняет сам: «…освоение Сибири, нежнейшее русское державное присоединение исконно русской земли»[12].
Мысль державная, имперская – фундаментальная мысль книги и творчества Анатолия Омельчука. Территориальная и надэтническая интегральность, идея сохранения и передачи абсолютных ценностей, национальных смыслов, миссия как духовная скрепа – основные характеристики Империи, которая невозможна без иерархии, без титула, без руководителя, формулирующего и гарантирующего Государственный Закон. Державность – это законная власть в разных ее политических формах. Во все времена Россия была и остается Империей, в которой Сибирь, будучи сердцем Евразии, способствует процветанию и самодостаточности нашего Отечества. Как говорит Анатолий Омельчук: «…этнические сибиряки и россияне равны, и об этнических ресурсах говорить не приходится»[13].
Однако в некоторых исторических вопросах автор провоцирует дискуссию, которая требует дополнительного знания и обширной исторической эрудиции. Для этого к обсуждению приглашаются лучшие ученые, писатели, хранители архивов, с их помощью вскрываются мощные исторические пласты, популяризируются «сложные темы», имеющие различные толкования. Таким оказался вопрос об «оправдании Чингисхана», о позитивных сторонах его личности, о новой трактовке татаро-монгольского ига, которого, по модной ныне исторической теории, вроде бы и не было на Руси. Известный российский поэт бурятского происхождения Баир Дугаров с симпатией относится к своему далекому земляку. На вопрос Омельчука: Чингисхан – добро или зло? поэт отвечает: «Чингисхан, я думаю, как историческая личность – личность позитивная. Однозначно. Добро. Вы же знаете, Чингисхана объявили человеком второго человеческого тысячелетия… Чингисхан – воитель вечности, пространства властелин»[14]. Далее разговор уходит во времена Атиллы, Рима, Византии. Многое здесь спорно, но дискуссия интересна, а главное выявляет связь времен, пространств и народов. Ученый монголовед Олег Ринчинов добавляет свое мнение. «Меркитская крепость – место для Бурятии важное и знаковое, начало Тугнуйской долины. Очень древнее место… Это именно форпост тех меркитов, которые противостояли Чингисхану, пытались противостоять. … Здесь было положено начало Великой империи… Россия своим могуществом обязана своим восточным рубежам. Наша земля много внесла в силу, в могущество России. Это надо ценить»[15]. Автор книги в философском отступлении соглашается с этой точкой зрения, в связи с тем, что Россия в XXI веке начала активный восточный разворот, поэтому она должна более внимательно, родственно, как к своему родному, относиться к каждому человеку и к истории. Так поэтично и бесспорно эту мысль выразил автор книги:
чужих у родины не бывает
чужих родина не знает
чужой родины не бывает
Вопрос о тяжести монгольского ига, о вероятности его позитивного влияния на формирование русского государства, о Синей Орде и хане Тохтамыше автор обсуждает со Львом Николаевичем Гумилевым, рассказывая о встрече с выдающимся историком в Ленинграде. Другие собеседники – профессор истории Владимир Алексеев, директор Гумилевского музея Марина Писаренко, а также известный русский поэт Геннадий Иванов, родившийся в Бежецке, где в имении отца прошло детство Льва Гумилева. Исторические связи тонки, но их крепость очевидна. Разговор сложный, долгий. Приведу более близкое мне мнение Геннадия Иванова на эту тему: «Я пришел к выводу, что истина, действительно, где-то здесь посередине. Но все-таки нашествие было. Но оно самого главного не касалось, оно не уничтожило русскую православную церковь и, в общем, на нашу религию не посягнуло, в отличие от западного нашествия»[16]. Хочется добавить, что вопрос об иге и монгольском нашествии невозможно решать без обращения к личности и деяниям святого князя Александра Невского, тем более, и он не миновал сибирских путей. Вспоминания о трудном пути посольства Александра Невского в земли верховного хана Менга, когда правитель земли Русской ездил на поклон к хану Батыю за ярлыком, много добавляют к дискуссии об иге. Как говорили татары: «Не подобает вам жити на земле Батыеве и Канове, не поклонившеся има». А чтобы поклониться, надо было ехать в Каракорум, это была окраина страшной пустыни Гоби, расположенной за Байкалом.
Чтобы представить в полноте подвиг пути св. Александра Невского, достаточно прочитать записки итальянца Плано Карпини, сопровождавшего к великому хану папских послов. Он пишет, что отправившись по повелению Батыя к истокам Амура, послы папы за Уралом вступили в совершенно безводную и пустынную страну кангитов (ныне Киргизия). «В этой печальной пустыне погибли от жажды бояре Ярослава, русского князя, посланные в Татарию: мы видели их кости. Вся земля опустошена монголами; жители, не имея домов, обитают в шатрах, подобно половцам, не знают земледелия и занимаются одним скотоводством»[17]. Далее путь лежал через земли бисерменов (хивинцев), через Кара-Китай, Монголию. Путникам приходилось терпеть голод, жажду, невыносимый жар и страшную стужу. Путь занимал четыре месяца. Можно также вспомнить, что св. Александр Невский был еще и талантливым дипломатом, он присматривался к достоинствам врага, перенял его дисциплину, своим примером научил русичей не бояться больших расстояний. Св. Князь во времена освоений Сибири был духовным вдохновителем казачьих регулярных отрядов, которые впитали его героизм, усвоили его смелость и выносливость.
В книге Анатолия Омельчука решаются не только геополитические проблемы. Поэтичны страницы о сибирской природе, которая так разнообразна и притягательна, как разноцветные сокровища в ларце Хозяйки Медной горы. Познавательны рассказы о простой таежной жизни, душевна история про сиротку лося, прибившегося к человеческому жилью. Материалы о раскопках могильников времен Великого переселения народов дают знания, которые в такой доступной интерпретации, что представляют сами археологи, нигде не почерпнешь. Значительным достоинством книги являются страницы, посвященные культуре, искусству, творчеству. Художник Василий Суриков и писатель Василий Шукшин, скульптор Вячеслав Клыков и поэт Роберт Рождественский, поэт Александр Кердан и критик Валентин Курбатов представлены в лучших своих творческих работах и деяниях, в осмыслении автором их сибирского мировоззрения и всероссийской укорененности. Жаль, нет рассказа о выдающемся сибиряке Валентине Распутине: жизнью и творчеством он доказал, что Россия с Сибирью –единое, неделимое, неоспоримое и непобедимое целое.
Пленительна, незабываема рассказанная Анатолием Омельчуком история сибирской писательницы Анны Неркаги, пишущей на русском языке. Она размышляет о судьбе своего народа и о судьбе человечества, погибающего от бесчеловечной современной цивилизации. Рассказ о своей героине автор книги начинает бережно, как бы из затакта, с нежного лирического вступления, с погружения в ее мир: «Анна Неркаги – скромная тундровичка, живет в родной Байдарацкой тундре. На берегу горного озера Тейнто. Она собрала всех маленьких окрестных сирот, назвала свой лагерь “Остров надежды”. Северная тундра – океан. Рядом Карское море. Северный Ледовитый океан. Две стихии природы: вода и твердь. Она Анна, Анна Неркаги – остров. Стык стихий. Остров Надежды. Вы должны это знать. Рано или поздно Анна станет лауреатом Нобелевской премии по литературе, поэтому мы должны знать, как рождался ее лучший роман «Молчащий». Романы просто не рождаются»[18]. Весь дальнейший рассказ имеет духовное содержание. Автор передает, как простым, но образным языком скромная ненецкая женщина раскрывает богословские истины, лежащие в основе художественного творчества. То, о чем говорит Анна Неркаги, используя национальные символы и верования, не знающая европейской философии, созвучно теории божественных энергий Григория Паламы, семь веков назад осмыслявшего священный механизм творческого процесса. Так звучит в интерпретации о. Иоанна Экономцева сложная мысль византийского богослова: «Призванный Богом к творчеству человек не в состоянии самостоятельно, без помощи Божией, совершить творческий подвиг, имеющий космическое значение… Зависит ли от человека вдохновение? Всё говорит за то, что оно непроизвольно. Да и как можно усилием воли снискать Духа свободы, Который дышит “идеже хощет и сколько хощет”»[19]. Так Анна Неркаги, пережившая трагедию гибели всего тиража ее лучшей книги «Молчащий», говорит о божественной природе творчества: «Я села на то место, где я обычно работала. И ждала. Но он не пришел. Последний раз очень сильно он был, очень сильно и очень явственно, когда я писала эпизод, когда скопийцы горели. Когда в жилище «Молчащего» увидели лик Христа…. Скопийцы горели последний раз – он у меня конкретно стоял за спиной… Я – только инструмент. Мной пишут. Для этого у меня есть все. У меня есть талант. Я нахожу мысли – все для этого. Я совершенно не сомневаюсь в том, что я орудие того человека, который стоял за моей спиной… Я совершенное оружие того, кто за мной стоял… И нет никакого желания сопротивляться. После того, как «Молчащий» появился, можно сказать: он уже умер. Его сожгли… Сегодня ведь не приходит у меня Тот, кто стоит за спиной»[20]. Не удивительно ли такое созвучие смыслов через века и национальные различия. Невозможно без душевного волнения читать историю этой талантливой женщины, творчество которой должно быть известно много шире, ведь в нем столько спасительной любви к своему роду, народу, ко всему миру.
Надежду на то, что не затеряются во тьме времен такие и подобные им таланы, дает деятельность известного в России фонда «Возрождение Тобольска», возглавляемого легендарным Аркадием Елфимовым. Трудно одним-двумя словами охарактеризовать род славной деятельности этого человека, направленной на спасение национальной культуры, на облагораживание «почвы памяти». Анатолий Омельчук это слово нашел – Леонардо. Да, Аркадий Елфимов, собиратель знаний и издатель уникальных книг обо всем сибирском – природе, народе, истории, культуре и искусстве, обладает возрожденческой мощью духа и замыслов, он преображает окружающий мир и своих современников. Так говорит Анатолий Омельчук о своем друге: «Фонд – житейский подвиг Аркадия Григорьевича. Он человек из власти. Власть сладка, и отказаться от нее всегда сложно. Он – отказался. Он предпочел вдохновенное творчество и объединение современной Сибири. Елфимов объединяет Сибирь на самых главных – человеческом и духовном – уровнях и в этом смысле лидер “всея Сибири”… Аркадий Елфимов многогранен, симфоничен, разносторонен, вездесущ, непредсказуем – издает книги, пишет, фотографирует, снимает, путешествует, разводит парки, возводит монументы, сплачивает, соблазняет, помогает, коммуницирует, объединяет. Творит. Творит. Творит»[21].
Творчество – характеристика любого вида человеческой деятельности, вплоть до созидания своей судьбы. Творчеством можно назвать и семью. Много в книге приведено исторических и современных фактов высоких отношений между мужчиной и женщиной, между мужем и женой. И здесь, на примере своих друзей и собственном, писатель показывает, что его литературный герой, сопровождающий нас по книге, не противоречит герою реальному, самому писателю, что в наше время редко. Многие наши современник могли бы для оправдания своей слабости использовать слова князя Андрея Болконского: «Я говорил, что… надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу»; многие сегодня отделяют слова от дел, желаемое от действительного. Анатолий Омельчук, отметивший с супругой золотую свадьбу, дав слово, не изменил ему, не сказал: я не могу. И все герои его книги, которых он выбирал по своему усмотрении, не изменяют ни себе, ни данному слову, ни Родине, потому что понимают, что у сердца – нет антонима, и любовь существует только в единственном числе.
Книга создана для того, чтобы и будущие поколения, узнавая «про доблесть героев и про деянья отца», знали, что тогда колосом нежным поля зажелтеют и с невозделанных лоз повиснут алые гроздья любви. На протяжении всей книги автор признается в любви своей Сибири, называя ее «живое место человечества». Призывает и читателя полюбит ее так же крепко и навсегда. Точное его замечание – «Родину лучше всего любить пешком», соответствует труду прочтения книги «Человековек». Ее нельзя пролистать или прочитать на одном дыхании. Ее нужно покорять, как Сибирь, постигать, страница за страницей, изучать шаг за шагом. Эта книга подобна концентрическому пути, напоминающему тор из легендарной гипотезы Пуанкаре: тор, который не поддается изменению формы в отличие от шара, который можно преобразовать в любой объект. Путь, проложенный сибиряком Анатолием Омельчуком единственный, жесткий, но неизменный, как и его любовь.
[1] Достоевский Ф.М. Из объявления, написанного о выходе его журнала «Время». 1861 г.
[2] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С.3, 5.
[3] Там же. С.314.
[4] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С.9, 10.
[5] Там же. С.96, 97.
[6] Цит. по: Исаев А.В. Леонард Эйлер и космология чисел. СПб. ЛИСС. 2003 г., С. 3.
[7] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С. 446, 447, 448.
[8] Там же. С.27.
[9]Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С. 61.
[10] Там же. С.170.
[11] Там же. С. 171.
[12] Там же. С. 212.
[13] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С. 267.
[14] Там же. С.137.
[15] Там же. С.142.
[16] Там же. С.559 .
[17] Хитров М. И. Александр Невский - Великий князь. https://www.litmir.me/br/?b=92239&p=35 (обращение29.01.2020 г.).
[18] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С.341.
[19] Иоанн Экономцев игумен. Православие. Византия. Россия. М., Христианская литература. 1992 г., С. 180.
[20] Омельчук А.К. Человековек. Тюмень. ООО «Инфо-плюс». 2020 г., С.344, 345.
[21] Там же. С.530.