* * *
О, музыка – душа живая!
Чиста, восторженна, нежна...
Как будто пледом, укрывает
Волною ласковой она.
И, словно солнце на восходе,
Теплом касается руки,
Внезапным импульсом проходит
Сквозь сердце, мозг и позвонки.
Предвидит всё, что будет мило,
Всё, без чего мы пропадём.
Как небо, набирает силу,
Чтоб чистым вылиться дождём.
Напомнив телу о свободе,
Нательный крестик теребя,
Младенцем плачущим подводит
К твоей же совести тебя.
Потом ладьёй плывёт к причалу
В слепую глушь, в немую тишь...
Жизнь, кажется, начнёшь сначала –
И всех ошибок избежишь.
* * *
Пускай печаль не станет данью
За радость-сладость через край.
Счастливых дней чередованье –
Всегда за грустью, так и знай.
Коль попадёшь к тоске в неволю,
Ты разорвёшь и эту сеть.
Жизнь дальше мчит, от счастья к боли, –
И надо боль перетерпеть.
Тогда придёт сезон дарений –
Смелей окажешься, сильней.
И жизнь ответит одобреньем:
Воздаст сторицею своей.
* * *
Даниилу Трифонову
Лететь... Парить... Не просыпаться...
Звучать, звенеть в мажорном сне...
О, как играют эти пальцы
В их белоснежной белизне!
Весь мир для пианиста – сцена.
Стели для нас, заблудших, гать!
Не хватит тонкости Родена,
Чтоб эти руки изваять.
По мраморной тончайшей коже
Скользит-блуждает лунный свет...
О, руки музыки похожи
На эти руки, спору нет.
Любить... Мечтать... Не просыпаться...
В свой сон других влюблённых звать...
Трепещут в звуках крылья-пальцы,
Летят – и взгляд не оторвать.
* * *
Мир сетей... Фальшивые уловы
Лжи и злобной горечи ушат...
На ладонях Музыки и Слова
Сладко исцеляется душа.
Звуки услыхав, вранья оковы
Разорвёшь и сбросишь тяжкий гнёт.
На небесной высоте духовной
Музыка великая плывёт.
Строки прочитав, взгрустнёшь о миге:
Том, когда в душе не таял лёд.
В мудрой вековой насущной Книге –
Слово наставления живёт.
* * *
Сравнимы звуки с отблесками солнца.
Они нужнее в горестном году...
Скорей входи в наш дом, светлейший Моцарт,
Давай с тобою победим беду!
Сними свой звёздный плащ, любитель странствий,
И призови победных звуков рать.
Заполни всё свободное пространство,
Чтоб негде было грусти пребывать.
Где взял ты силы, у какого знанья?
Отдай крупицу жителям Земли.
Уйми волненье в ритме их дыханья –
И радостью чудесной исцели.
МУЗЫКА
Надмирны звуки клавиши, струны.
У них дорога к вечности – прямая.
Мягки ладони музыки, нежны,
Они к вершинам душу поднимают.
Жемчужны волны мелодичных рек,
В них шелковистость самых зыбких тканей.
Как в лоне материнском – человек,
Легко плывущий в водах музыкальных.
Звучи! Звучи всегда в моей судьбе!
Мы все преграды вместе одолеем.
Я благодарна, музыка, тебе
За то, что будни делаешь светлее.
* * *
Век разделений правды, веры...
К гордыне кривда привела.
Беда всемирного размера
Пронзает душу, как стрела.
Ждёшь милосердия, как чуда.
В простой обыденности лиц
Не замечаешь зло и чуждость
Межчеловеческих границ.
Глядишь на мир сквозь эту призму,
Пред ближним чувствуя вину,
Меняя ропот эгоизма
На состраданья тишину.
* * *
С неба птицы глядят на развал, на разрушенный кров,
На обиженный мир, что безумною волей расшатан.
Что случилось с землёй? Тут – болезни, там – войны и кровь.
Отходил человек семимильным воинственным шагом.
Сумасбродное время расставило сытный прикорм
Мятежу и злодейству – и тайно следит за «порядком»:
Чтобы только сердца не приблизились к вере тайком,
Чтобы люди сравнялись скорей с сухостоем на грядках.
Бродят чёрные мысли: земля на последнем витке...
Детство-мастер, верни нам свои вышивальные пяльцы!
Чтобы мир полюбить, нам хватало пчелы на цветке,
И травинки с букашкой, и солнца, что льётся сквозь пальцы.
* * *
Продлит «Бородино» свой гимн Отчизне,
И соловей Алябьевский споёт.
И в двадцать первый век из прошлой жизни
Онегина читатель призовёт.
Прервёт покой чумнáя дискотека,
Помчат галопом суетные дни,
Но повстречаешь в жизни человека
Алёше Карамазову сродни.
Пройдут дожди, деревья листья сбросят,
Пройдут грехи, обманы и вина,
Но не пройдут ни Тютчевская осень,
Ни Фетовская светлая весна.
Есенинская даль зазеленеет,
Ахматовские вспыхнут облака...
И если одиночеством повеет,
Вновь к Библии потянется рука.
* * *
Все встречи считаю подарками,
Но встретиться с верой – важней.
Держи меня, Господи, за руку
С Отцовской заботой Твоей.
Тобою душа наставляется...
Смиренно, не в горны трубя,
В судьбе человек появляется,
И я узнаю – от Тебя.
Надеждою с неба ответили...
Спасибо, что в шторм наших дней
Своих посылаешь свидетелей –
Матросов с Твоих кораблей.
* * *
Иеромонаху Закхею (Вежновцу)
Книга книг на столе, в ней описана жизни основа.
Дух мой – верный челнок – пролагает незримую нить.
Напиши мне письмо, очень близкий и верящий в Слово
Славной письменной речи, способной отрадою быть.
Я поверю тебе, ты словами давно не играешь,
Как второе дитя, что присвоила я в простоте...
Напиши о небесной любви, о потерянном рае,
Чтоб душа устремилась к спасительной той чистоте.
Век к наивному сердцу подступит отчаянно близко:
Девятнадцатый, добрый, с молитвенной клятвой царей.
Дорогое письмо прочитаю душой материнской –
И пролью свои слёзы над светлой строкою твоей.
* * *
«Дух бодр, плоть же немощна» (Мф 26,41).
Что будет с человечьими родами?
Неужто время плевелы полоть?
Как духовник, с великим состраданьем
Глядит душа на немощную плоть.
Робеет плоть: «Мы все погибнем, братцы!»
Душа зовёт: «К спасению пора!»
Она одна способна расширяться,
Вместив в себя Вселенную добра.
Душа в сраженье с пагубой любою...
Она воюет с ночи до утра
И тащит плоть, спасая, с поля боя,
Как раненого брата медсестра.
* * *
Благовещенье славлю, вечной жизни движенье...
Ветерок вторит чувствам, всей весной шелестя.
Я люблю в тебе Бога, ты – Его отраженье,
Ты – Его неземное и земное дитя.
Сколько в душеньке света, столько будет мгновений
Обогреться улыбкой дорогого лица...
Вот одно из заветных золотых откровений:
Я люблю в тебе Бога – Духа, Сына, Отца.
8 апреля 2020 года, на следующий день после
Благовещения Пресвятой Богородицы
* * *
Мечта и радость, путь познаний,
Удач и невезений путь.
Есть свиток всех воспоминаний,
Его нетрудно развернуть...
Как будто прошлым обладаешь,
Вбираешь звук родных имён,
В себе с восторгом наблюдаешь
Перемещение времён.
Тропинка первая качнётся,
Тебя подхватит мать, любя, –
И этот мир опять начнётся,
Светло начнётся для тебя.
* * *
Дни шажочками дочки измерили
Вы, родители... Вот благодать –
Абсолютное взрослым доверие,
За тебя жизнь готовым отдать.
Нету тропок, не связанных с рисками,
Но важней под ночные дожди
Слушать мамины дивные присказки,
Зная: сказка ещё впереди.
Славно быть у души переводчицей:
Папа умный, поэтому прав...
И казалось, что счастье не кончится,
Если держишь его за рукав.
* * *
Кирпич надтреснет, капнет батарея
И скрипнет пол, отпугивая злость.
Да, дом стареет, как и мы, стареет,
Но в каждой вещи детство улеглось,
Приноровилось к веку, примостилось
И смотрит с любопытством на «сейчас».
Глазасто блюдце: бабушкина милость
В него вливалась, как за чаем – час.
Над старым домом, разгоняя тучи,
Смеётся солнце, ласки не тая.
Зовёт к обеду ладный дедов стульчик:
«Присаживайся, внученька моя!»
Весь прошлый мир из добрых мыслей соткан.
Дух детства жив: предание старо.
И до сих пор родительские окна –
Как очи ближних с четырёх сторон.
* * *
Как много трав согнётся под косою,
Но глубь земли траве не даст пропасть.
Все мысли вслух теряют невесомость,
Над сердцем устанавливая власть.
Разгорячились спорами – о чём мы?
Но радость жизни нам не отпугнуть.
Гудят в цветах задумчивые пчёлы,
Так по-библейски впитывая суть.
МАМИНА ДЕРЕВНЯ
Для кого же она стала лишнею?
Кто её – неуступчивый – снёс?
Опустелые ульи под вишнями
Были знаком покинутых гнёзд.
Я её повидать уж как рада бы...
Только где вы, родня-земляки?
Распахали деревню – нет надобы:
Всех дворов на пять пальцев руки.
А была же когда-то полезною
И кормила себя и район,
Лихо славилась хваткой железною
Да растила пшеницу и лён.
Расспросить бы тех Фёдоров с Дарьями,
Что от детства ушли своего:
Как войну пережили, мытарились?
Расспросить бы, да нет никого...
Возродиться деревня не чаяла.
Здесь прохожий, как редкостный гость.
Оттого так по-детски отчаянно
Земляникою плачет погост.
* * *
Алле Соловьёвой
Всё слабее догадки, сомнения,
Всё понятней молитвенный стих.
Время зрелости – время умения,
Постижения истин святых.
Всё больнее злословия тернии,
Всё призывней молчания скит,
Всё нужней свет Отца Милосердного,
Пред Которым вся жизнь предстоит.
* * *
Дар призвания, бытность земная.
Из поэтов какие врачи?
Но когда-нибудь точно узнаем,
Что поэзия может лечить.
Труден путь от начала до точки,
Но спасибо такому труду,
Ведь стихи в этой жизни непрочной
От кого-то отводят беду.
* * *
Мне снился сон: всё стало вдруг красивым,
Век потерял свою больную власть,
И нет греха: исчезла злая сила,
И бездны нет, и некуда упасть.
А есть надёжность думы о грядущем,
Заветный клад нетронутой тиши,
Молитвы сладость, ставшей гуще, пуще,
Живое чудо благостной души,
Вода и хлеб, и воздух на потребу,
И мысль о Боге в мудрой голове,
И всё так просто: мир – земля и небо,
А между ними ангел-человек.
* * *
Да возвысятся все мысли мои,
Все мечты мои бесчисленные.
Да направится по слёзной росе
Всё, что было неприглядным досель.
Да не станет малым путь мой большой
К Слову, сказанному вечной душой.
Да не канут в ночь, во мрак суеты,
Все слова мои, что были чисты.
Да не кончится духовная нить,
Чтоб молитвой злобный мир умирить.
Да не хлынет грязь в родные края.
«Да исправится молитва моя...»
* * *
Чтоб тёмное со светлым не смешалось,
Чтоб чисто было в небе голубом,
Пускай в своём земном непослушанье
Застынет злоба соляным столбом.
Пускай звучит органно, не стихая,
Душа, пусть в ней бушует майский сад.
Пусть на бегу споткнётся весть плохая,
И горя не получит адресат.
Пусть в одночасье сгинут все пороки,
Чтоб к людям возвратиться не смогли.
Пусть взрослые возьмут у вас уроки,
Младенцы, дети – ангелы земли.
* * *
Добро деяния таит,
А злоба ставит метки...
Не отдадим сердца свои
Жестокой ссоре мелкой.
Хоть ветры времени гудят,
Не станем им сдаваться.
Начнём с простого: в дом входя,
С порога улыбаться.
Любовью будем жить одной,
Той, что отныне – присно,
И той испытанной, земной,
Как воздух, бескорыстной.
Снося запальчивую речь
И нервные атаки,
Должны мы всю любовь сберечь,
Не потеряв во мраке.