ХРАМ
Поймал берёзы лист,
Кружил он, догорая.
И все пути сошлись.
Стал зримым образ рая.
К груди прижал листок
И отгадал загадку.
Сквозь сердца мастерок
Всю пропуская кладку.
Высоких куполов
Заманчиво узорочье.
Из русских мастеров
Зело искусны зодчие.
Померкли листья - очи
У солнцем просветлённых.
И хоронили ночью
За красоту – казнённых.
Поднялся к небесам
От мира зла скаженного
Осенний лес, как храм
Василия Блаженного!
И воспарив чуток,
Под ветра вой юродивый
Сгорел души чертог
Над горькой моей родиной.
ЗОЛОТО И СИНЬ
Здравствуй, мать голубая осина.
Сергей Есенин
О, осень!
Золото и синь!
Берёзы, клёны и осины –
Иконы в обрамленье синем.
Под солнца колокольный звон
Вот троице святой канон.
А голубой осине сын
Писал, с пронзительной тоской
О матери своей родной,
Что шила погребальный саван
Ему… И это видел сам он.
Постылый, нелюбимый сын.
Так и прожил, как перст, один…
Но были
Золото и синь!
Он их душою смог обнять.
И голубая мать - осина
Голубила его, как сына,
Голубила Христова мать...
ЛЕСНАЯ СХИМА
Благословляя золотой листвой,
Лес в октябре уходит на покой.
Перебирая чётки желудей,
В скиту молиться будет за людей.
И будет жить в исконной простоте.
Проступит лик Христа на бересте.
Листок осины – чем не панагия?
Божественна природы литургия.
Орехами с рябиной причащенье.
И светлое прощание прощенья.
Ниспосланная свыше благодать
Евангелие клёна прочитать.
Мне на ладонь легла благая весть.
И я приму лесную схиму здесь.
ТАТАРНИК
Осеннее солнце садится за лес.
Тепла до темна остаётся в обрез.
Пред ликом светила склонилась трава.
Под вечер – жива, на рассвете – мертва.
Прощальной свечою рябина горит.
Татарник колючий на склоне стоит.
Один непреклонен, как Хаджи Мурат.
Намаз совершит, догорит лишь закат.
Так просто и мудро напишет Толстой
О жизни и смерти — по сути простой.
Багровое солнце сердилось всерьёз.
По утру прошёлся по почве мороз.
И в поле с полёгшею мёртвой травой
Татарник остался лишь – вечно живой!
ЖАР-ПТИЦА
Жарко на припёке, а в лесу
Сырость уже знобкая, осенняя.
Нет, не листьев ворох я несу,
А Жар-птицу – для её спасения.
Я её под клёнами нашёл.
Дождик моросил и было ветрено.
Ей погладил тихо крыльев шёлк.
Мне она – озябшая – поверила.
И Жар-птицу я домой забрал.
Словно в сказке, счастлив от везения.
Пела птица, я ей подпевал.
Любовался ей до изумления!
Над столом моим пускай поёт
Мне всю зиму песни знойно-звонкие.
И на счастье перья раздаёт
Жаркие, багряные да ломкие.
КАРМЕН
Становится ценней с годами,
То, что ты раньше не ценил.
Дух осени парит над нами,
Став паутинками ветрил.
А это значит: бабье лето.
Продлится рай блаженных дней.
Листва – прозрачная от света –
Багровее и золотей.
Для счастья хватит нам недели!
Опять бунтует в жилах кровь!
Цыганка - Осень! В самом деле.
Так коротка твоя любовь.
За ночь забуду все измены
Кармен. И встречу с ней зарю.
С ней и мгновения бесценны.
И грешную – боготворю!
ПОЭТ В СЕТИ
Представьте:
Болдинская осень.
Страница Пушкина в ВК.
Поэт в сети.
Стихи забросил.
Над мышкою
Дрожит рука.
То фараон, то банк он мечет
И дни и ночи
Напролёт.
Вновь — дама пик.
И гаснут свечи.
И на экране:
«Вы – банкрот!»
Игра – страшнее,
Чем холера.
Игра – страшнее,
Чем чума.
Три карты сводят, как химера,
От страсти Германа с ума.
Совместны
Гений и злодейство
И рок – игрок
Из игроков!
Куда от долга чести
Деться?
Дуэль – от карточных долгов?
Игра онлайн
Всё – без просвета.
Куда от бесов гнать коней?...
Как хорошо:
Нет интернета!
Перо гусиное —
Верней!
СУДЬБА
Помню
Первую встречу.
Верю в свою
Судьбу.
В этот октябрьский вечер
Нарушаю табу.
Буден привычен
Праздник.
Без быта
Нет бытия.
Видно, чтобы не сглазить,
В любви
Не признался я
Сразу...
И лишь с годами
Понял сердец родство.
Звёзды сошлись
Над нами
В осени торжество.
Ты, улучив минутку
На стих мой, –
Не сдержишь слёз...
Всё превращая в шутку,
Прожили жизнь
Всерьёз.
ОСЕНЬ
Всё изменилось
Осенью кругом.
С утра трава
Покрылась серебром.
Осиновая роща
На горе
В багряной вся
Окрасилась заре.
И за неделю
Ветру удалось
Лимоны вырастить
На ветках у берёз.
Последний взгляд
На нас бросает солнце.
Садясь за лес,
Наверное, смеётся.
На самом деле,
Это ведь смешно:
Любить, когда
За шестьдесят давно.
Ни краска не поможет,
Ни помада.
А, может, годы
Нам скрывать не надо?
Идём с тобой,
Не размыкая рук.
По осени своей,
А с нами –
Внук!
КОЛЕСО
На самокате
Рассекает внук.
И светятся, крутясь,
Во тьме колёса.
За кругом нарезает
Новый круг.
Бегу за ним.
Он радостно
Смеётся.
Так стал старик
Вдруг снова пацаном.
Заныли вновь
Разбитые коленки.
Не хочет он,
Вздыхая о былом,
Сидеть весь день
На лавочке у стенки.
Опять влечёт
Арена бытия.
Площадка в школе нам —
Взамен манежа.
Всё возвратилось
На круги своя.
И Жизнь летит,
Надеждою
Манежа.
И осень вдруг
Покажется весной.
Зарёю полыхнёт
Костёр заката!
Закрутится под нами
Шар земной
Весёлым колесом
От самоката!