НАНО-ПЫЛЬ
Я вдохну нано-пыль и войду в зачарованный лес,
Чип, как выстрел, проникнет в аорту мою,
Чтобы я – подконтрольная – думала без
Осознания ужаса жизни в Раю.
Я сорву землянику, которую кушать нельзя,
И воды зачерпну, от которой чернеет рука…
За спиной – беспилотник кружится, скользя,
Надо мной – громоздятся миры и века.
Обожженные бабочки, как листопад,
Облетают, сгорая в частотных сетях.
И за мною следит очарованный Ад,
Контролируя мой неосознанный страх…
Настороженно щурится мир цифровой,
Наблюдая в реальность мой дерзкий уход.
Я ныряю в действительный мир с головой,
Под деревьев могучих загадочный свод.
Здесь потерянно бродит на ощупь зверье,
Не звенят комары, и не слышно стрекоз…
Нано-пыль контролирует сердце мое
И эмоций непрошенных яростный вброс.
Здесь за нашу планету гремели бои,
И с последней мольбой обращались к богам…
Здесь ветвистые корни и предки мои
Прорастают из сердца Земли к облакам.
Я не ведаю – кто я? Какой нынче год?
Как дитя, под раскидистым древом стою.
Мертвый мир и его цифровой антипод
Делят надвое грешную душу мою.
СЕРОВОДОРОД
Оказалось, что нас отделяет от бездны
Малюсенький шаг.
Оказался проекцией купол созвездий
И шумом в ушах
Отдается не сердце – с прерывистым
Стрессовым шумом,
А какой-то загадочный малоизученный
Шуман…
Оказалось, что в нас, как мандраж,
Нарастают частоты.
Лезет в голову всякая блажь –
Каждый третий – не наш.
Свой – не каждый десятый и даже не сотый.
А чужие рядами выходят
Из адских порталов,
Нашу жизнь углеродную
Плавя текучим металлом.
В их глазах обездушенных,
Мертвых, статически-серых
Мы прочтем приговор
И вдохнем испарения серы…
Мы из кремня родились
И ляжем когда-нибудь кремнем.
Разбредемся по брошенным
В смутное время деревням.
Свой язык потеряем,
Лишимся креста и лица –
Мы безликие воины
Праведной битвы конца.
В тех, кто выжил,
Подснежник прозрения вырос.
В мертвых киборгах –
Вырос возмездия вирус.
Из какого коллайдера, маркета или аптеки
Прут и прут в нашу жизнь
Со звериной душой человеки?
Как грибы, прорастают на нашей земле
Их высотки…
Каждый третий – чужой.
Не десятый и даже не сотый.
Льется музыка, катят коляски мамаши,
В парках на самокатах –
Детишки – чужие, не наши.
Наши – в слой тротуара вмурованы плиткой.
С нас энергию сняли – цинично –
Как деньги с кредитки,
Стерли память, засыпали грунтом,
Убили.
Так какими мы были?
Мы были,
Мы были,
Мы бы…….
ОЩУЩАЕТСЯ
За окном минус двадцать натикало.
Ощущается, как минус тридцать.
Это слова очень умного диктора…
Хочется под одеяло забиться.
Минус двадцать четыре за дверью
И утро, пожалуй, не раннее.
Завидую всякому пушному зверю.
Ощущается – как остановка дыхания.
Минус тридцать – за кругом магическим
Горящих уфо и конфорок…
Что, если выключат электричество?!
Ощущается, как минус сорок.
Минус каких то десяток лет.
Время летит мгновенно…
Наплевать, если вырубят свет!
Ощущается – как бритвой по венам.
Что для Вечности минус наш
Между встречей и вечной разлукой?
Время отточено, как карандаш,
Ощущается – стрелой из лука.
Минус пролитых слез и любви
Как ртуть, продолжает падать.
Нажми «enter» и жизнь обнови.
Ощущается, как стертая память.
За окном – минус десять прожитых лет.
Выйду, чтобы как-то согреться.
Босиком на снег, на божий свет –
Остановить сердце.
Чтобы заново научиться ходить,
Дышать, читать по слогам.
Ты – в минусе. Жизни оборвана нить.
Все остальное – спам.
СНЕГ
Снег идет, идет, идет
Снег – прозрачный, белый, синий…
Дни и ночи напролет
Через сито сеет иней.
Я иду, иду, иду
В такт со снегом по тропинке,
По сугробам и по льду,
Растворяясь в белой дымке.
Я лечу, лечу, лечу
Сквозь луны стальное ушко,
Как по нитке – по лучу
От свечи в окне церквушки.
От заката до зари
Валит белый хаос с неба…
Санки. Детство. Фонари.
Хруст рождественского снега.
В дом ворваться, выпить чай,
В ель вонзить кусочки ваты,
В фортку глянуть невзначай:
Снег опять идет куда-то…
Город в сказку погружен,
Как в хрустальную шкатулку…
И, надвинув капюшон,
Снег идет по переулку.
РОЖДЕСТВО
Летит снежинок праздничная свита,
Сдувая вихри инея со лба…
Я стрекозой повисшею залита
В прозрачный куб морозного столба.
Над крышами – озоновая рана,
Ни облачка – лишь Ева и Адам,
И синяя убийственная прана
Течет по водостокам и садам…
Хрустящий снег готовит полотенца,
Дымится прорубь огненной водой,
Готовясь в мир принять Того младенца
С его блаженно-кроткою бедой.
В яслях жуют и вздрагивают сладко,
Щекочут сеном, тычутся, шурша…
И каждый миг уходит на посадку
То повивальный ангел, то душа.
Припавшие космическою пылью,
Скользя по автострадам, как по льду,
Архангелы отряхивают крылья,
Готовясь встретить первую звезду.
А я – немой свидетель – замираю,
В прозрачной колбе, мушкой за стеклом…
Земля без края –
И чертоги рая,
Где в ночь родишься, звездочкой сгорая,
Где все течет, как время – напролом…