БОЖИЙ РАБОТНИК
Убей, не жить мне не творя, –
Порою жизнь отдам за строчку.
Иначе, – всё проходит зря!
Смерть не даёт любви отсрочку.
Любовь, – ты истина поэта,
А я пенсионер-писатель.
Душа моя добром согрета,
Орфей, – стихов моих приятель!
Напрягши жилы и мозги
Я за столом сижу, воркую,
То «Буря мглою», – и ни зги, –
И сам с собою негодую…
А то вдруг, – рифмы полный ковш
Прольется в робкие страницы,
Но результат, – опять на грош, –
К чему народу небылицы?
Да не расстанусь с ремеслом,
В литературе я, – явленье…
Пусть «Буря мглою», а потом, –
Придёт ко мне стихотворенье.
Пенсионер в потоках строк,
Вот это страждущий писатель.
Пусть лучшее подскажет Бог!
Он вечный мой работодатель.
ТВОЙ МИР
Без ураганных нападений,
Что раньше волновали кровь,
Без ожиданий и без бдений, –
Огнём дышащая любовь.
Смывает лавой роковою,
Сердца влюбленных рвёт в куски,
От скуки я уже не взвою,
И нет ни часа для тоски.
Я полюбил покой смиренный
И серость тихих облаков,
И сокровенно-суверенный, –
Свой мир, – за стеклами очков.
ВЫШЕ СВЕТА
Любовь как тень, всегда при нас,
И, кажется, неуловима.
То вихрем взмоет на Парнас,
То, невзначай, проходит мимо.
Поэту же, любовь – как луч,
Как путь нелёгкий к вдохновенью.
Он с нею истинно могуч,
И солнечны его творенья.
Как будто, с неба благодать
Сошла, и властна, и капризна…
Пора бы и поэту знать,
Что этот дар, – во имя жизни!
ХОТЬ ОРИ…
Ничего с собой не сделаешь, –
Новоявленный старик!
Жизнь, увы, не переделаешь, –
Хоть, ори, – до неба крик…
Занемог, похоже, крепко ты,
Где теперь былая прыть?
Ты как сломанная ветка, –
Примирись, – не оживить!
Нелегко тебе смириться…
Так займись полезным делом,
Перестань ворчать и злиться,
Погляди на мир, – он белый!
И бери пример, – с меня, –
Мы с тобою одногодки, –
Я пришпорил вновь коня
И не изменил походки…
НА АВОСЬ
Часто посещаю я врачей,
Каждый: «Вот рецепты на таблетки!».
Боже, бедолагу пожалей! –
Всё купить – не хватит на подмётки…
Видимо, пришла пора заката, –
Без лекарств никак не обойтись…
Снится часто мне могила брата, –
Значит, надо мною крест повис…
Я не сдамся, – кровь моя кипучая,
/Лишь, анализы дают тревожный сбой./
Я для творчества использую все случаи,
Свечку не зажгу за упокой!
Но, увы, былого не вернуть…
Кажется, – совсем уж занемог.
Буду лямку, как бурлак, тянуть.
Помоги мне, доктор или Бог!
Не со мной, – со многими бывает,
Но своих позиций не сдаю!
Кто грустит и вечно унывает –
Тот в аду живёт, а не в раю…
А с врачей, скажите, – что за спрос?
Лучше понадейся на авось!...
САМЫЙ ЗРИМЫЙ
Но годы пролетели ураганом,
Нежданно очутился не у дел…
Таков закон, нам жизнью данный, –
Спешишь, гремишь, – да вдруг предел…
И у меня бывали кабинеты,
И был когда-то тоже на коне,
Постукивали золотом монеты –
Семья держалась целиком на мне…
Судьба, однако, не сошла на нет,
Душа моя, как прежде, рвётся ввысь! –
Устроил дома личный кабинет
И снова на Олимп: душа и мысль!
И не беда, что я на пенсионе, –
Событья не проходят мимо,
И не мечтаю я о миллионе,
«Творить»! – Вот лозунг, – самый зримый!
ВЫШЕ ВСЕХ
Каждый вечер мы ложимся спать,
Потеряв, практически, сознание…
И какая радость, благодать! –
Вновь проснуться, – в ожидании…
Ожидать подняться выше
На ступеньку, две и три…
И, пускай, не выше крыши, –
Нос кому-нибудь утри!
Знаю, ведь, что восхождение,
Не всегда даётся даром…
Может быть, и устремление, –
Вдруг окончится кошмаром…
Ну, а тот, кто не рискует, –
Вряд ли, ждёт того успех…
Вот, и я себе рисую, –
Должен прыгнуть, – выше всех!
ШЛАГБАУМ
Последние дни доживаю и годы,
Надежда на Бога? Но Богом забыт.
Остались мне, разве, сплошные невзгоды…
Шлагбаум? И тот для меня перекрыт.
И сказано это, скорее, для позы,
С досадой какой-то наговорил.
Но в жизни поэта нет места для прозы.
Писать до победного! – Хватит мне сил!
Преграды? Но я их миную без злости:
Попробуй прожить даже день без преград?
Я жду и зову – только светлое в гости:
В него, – всегда верил, – был сызмальства рад.
ШЕСТЕРО МУЖЧИН
И не жаль мне прожитые годы,
Канули они в небытие.
Преодолевая все невзгоды,
Горькое приму я питие.
Я лежу в палате не один –
Жарко. Лето. Мухи залетают.
Нас в «отсеке» шестеро мужчин
Вылечится кто? – И Бог не знает…
Неужели сердце на изломе?
Но по венам кровь оно толкает.
Не страшит ни смерть, ни мысль о громе, –
Тот, кто хочет жить, тот и страдает…
УДЕЛ
Моим делам конца не видно.
И так с утра до поздней ночи.
Судьба моя не так завидна,
Но и сдаваться нету мочи.
Бороться нам сам Бог велел,
Хотя кругом полно помех,
Но что пенять на свой удел,
Когда касается он всех...
Идём – вперёд, идём – назад,
Не страшен нам ни дождь, ни град…
И если шаг твой, – невпопад, –
Шагай, дружок, – сквозь листопад!...