***
Колобродит расхристанный клён...
Пролонгировав страсть пятихаткой,
Я с утра, как костром, ослеплён
Твоим голосом, дерзостью, хваткой.
Комфортабельна жизнь и мила,
Как румянец, как девственность. Боже,
Подконтрольные колокола
Фонтанируют радостью... Всё же -
Разомлев в сладострастном бреду,
Расплевавшись с обкомовским богом,
Под землёй я любовь обрету
К проспиртованным русским дорогам.
***
У тебя на каждый вечер
хватит сказок и вранья.
Павел Васильев
Не сурьми бровей, родная!
Хоть я набожен, не глуп -
Вместо ада, вместо рая -
Приласкай и приголубь.
Надорви мои печали,
Огради меня от бед,
Будь - какой была вначале
Восемь долгих зим и лет.
Я зубами землю рою,
Крою матом тишину,
То в загул уйду с другою,
То к верёвке шеей льну;
То в Крещенские морозы,
Разбавляя водкой яд,
Псом бездомным - под гипнозом,
Всё гляжу на циферблат.
Час, второй - четвёртый, пятый...
Надоело! Хватит! Впрок
Ночь, достойная расплаты,
Пыль дорог сбивает с ног;
Отблевавшись, кружит рядом
С чёрной стаей воронья...
Вот и всё - дышу на ладан:
Хватит - сказок и вранья!
***
Судьба, поэт, предрешена.
Признав в тебе единоверца,
Когтит строптивая жена
Твоё взволнованное сердце.
Взрастёт победа на крови:
Увековечит встреча с бесом
Рождённую не для любви
И ставшую твоим Дантесом.
***
Две тысячи сто сорок третий.
Январь. Тридцать первое. Снег
Рассыпчат. В дневном лазарете
Скончался взрывной человек.
Возлюбленный друг Гулливера,
Наследник дворцов, автострад
Был к званью коррупционера
Пристёгнут, как к пьянке Сократ.
Неистовствовал - как торнадо.
Был бесчеловечным, как власть...
Скопытился. Больше не надо
Ресурсы природные красть.
К гробу не прикрутишь багажник.
Жизнь кончилась. Не мельтеша,
За кровь, прегрешения, шашни
Пред Богом ответит Душа.
***
Октябрь. Слякоть. Листопад
Флиртует с ветром. День обвалом
Надежд отмечен... Двое спят,
Укрывшись плотным покрывалом.
Ночная мгла не так страшна
Содружеству... В застенках рая
Жена, как смерть, ему нужна;
Ей нужен муж, как боль зубная.
Так - было, есть. Так будет впредь.
Вновь умертвив в октавах звуки,
Она рискует - растолстеть,
А он - состариться от скуки.
***
Ревнивый, редкостный дебил,
Сгубивший юность в Сенегале,
Бескомпромиссно Вас любил...
Вы дерзко мной пренебрегали,
Как подкаблучником. Кряхтел
Хрустальный морок камнепада.
Не сдох я, не разбогател,
Не стал приспешником разврата,
Не выскоблился... В зеркала
Глядим - конфликтны, неуклюжи.
Враждебность нас не развела:
Мы с вами - родственные души.
***
Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно,
Выделяешься запахом кожи. Звук горна
Твоего - как набат, предвещающий - вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.
Я - которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.
Обескровлен, сражён, припечатан к веригам
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив, Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.
***
Голос, взгляд, походка, жесты -
Слепок жизненный... В Белграде
Смерть, схватив костюм невесты,
Льнёт к кладбищенской ограде.
Под стеклом расправив спины,
Подвывая: "Все мы смертны.",
Розы, астры, георгины
Снова ждут сакральной жертвы.
Затхлый запах влажной тверди
Мозг взрывает криком: "Горько!".
Моцарт, Бах, Чайковский, Верди
Нагнетают страсти... Только
Оглашенным - страх неведом:
Растворившись на погосте,
Будешь - скомканным портретом
Приходить к Отчизне в гости.
***
Бессонницей сбита подушка. Некстати
Рука потянулась к перу и к тетради.
Взъерошены волосы. Муза, как кочет,
Глагольные рифмы средь ночи бормочет.
В гармонии с миром – то сверху, то снизу
Вибрирует, скачет, ползёт по карнизу...
Тревожно сомкнув воспалённые вежды,
Жизнь вновь расцвела парусами надежды.
***
Был дерзок я, как уркаган.
В бескровной схватке с вами –
Краснел, хватался за наган...
Мог землю грызть зубами.
От криков собственных оглох –
Неистовствовал... Следом –
Раскрасил стихотворный слог
Прекрасным чёрным цветом.
Вам трудно мне не сострадать?
Бог – в помощь! Рифмы эти
Грудной братве талдычит мать,
Весь день горланят дети.
Мой стих сильнее топора,
Страшней клыков вампира...
Довольно! Полночь. Спать пора.
Раскурим – трубку мира?!
***
В Рождественскую ночь, сквозь пелену печали
Пытаясь разглядеть второстепенный сон,
Нас как бы невзначай друг с другом обвенчали
Превратности судьбы. Очередной сезон
Закончился не так, как мыслилось когда-то...
Мы – прочное звено посредственной толпы.
Мы не обречены: хоть мы не влились в стадо –
Природа не спешит разгладить наши лбы.
Нас предпочла вражда объятьям Афродиты.
В грядущий год опять не нам баклуши бить.
Мы – загнанные псы. Нас грозное – « иди ты!»
От сволочной судьбы не сможет защитить.
***
Декабрь без снега – благодать.
На ветках – гроздья спелых почек.
Ты с каждым призраком в кровать
Ложишься спать без проволочек.
Затем, проснувшись поутру –
Всплакнёшь над свежим некрологом:
«Ведь я – когда-нибудь помру
И в гроб сойду в костюме строгом».
Твой мозг хандрит без топора.
Заправить снедь холодной водкой
Тебе – давно пришла пора;
И – в путь скользящею походкой.
Так – день за днём, за годом год:
Трактир, трамвай, завод, берлога.
И чернь подвыпившая ждёт
Очередного некролога.
***
Дождливый май. Прохладная весна.
Наждачным ветром праведность разбита.
Невзрачных дней сплошная белизна
Способна стать разносчицей бронхита.
Строг и навязчив сладострастный бред
Дурных пророчеств, сказанных не к месту.
И вздорный скальд, подследственный поэт
Готов с безбрачьем обвенчать невесту.
***
Жизнь непроста.
Смерть многогранна.
С верой в Христа
Спит Дона Анна.
Спит Командор.
Скромно и смело
Спят с давних пор
Гамлет, Отелло.
В гроб Дон Гуан
Снёс васильковый,
Модный кафтан.
Для Казановы –
Дочка, жена,
Сваха, невеста –
Где-то нашла
Тихое место...
Сколько их, Бог,
Тех, кто из блюдца
Выпив, не смог
Утром проснуться?!
Выскоблив лбы
Жизненным стажем,
Скоро и – мы
Где-нибудь ляжем.
***
Жизнь разгорланилась: «Неужто
Вам, кормчий, нравится Алушта?»
Конечно! Скорбью обездвижен,
Старинный город стал мне ближе
Москвы надломленной. Он – дерзко –
Напомнил мне ландшафты Менска.
Алушта... Стоп! О чём мы спорим?!
Здесь даже камни пахнут морем.