ПРОВИНЦИЯ
Здесь привычна от станции копоть,
Будний день равнодушен и глух.
Тёмный пруд снова золото копит,
Невзирая на вздохи старух.
Не просите печальное лето
Задержаться в родной стороне.
Выпускница университета
Промелькнула в вагонном окне.
Ей не очень пейзаж интересен:
Древний пруд, огороды, мостки…
Скрип калиток – напевнее песен
И глубинней московской тоски.
Потому и топчу подорожник,
Окликаю с утра лебеду.
Здесь знакомый железнодорожник
Собирает крыжовник в саду.
Не зазорно казаться нелепым,
Неприметно моё бытиё.
Здесь торгуют картошкой и репой,
И висит на верёвках бельё.
***
Бурьяны. Церковки руины.
Тьма на окраине села.
Но ярко светятся люпины
На кладбище, где гуще мгла.
Три тихих ангела укажут
Пристанище слепой душе,
Посторожат твою поклажу,
Пожитки сложат в шалаше.
Потом взойдёт звезда над дубом
И ты поймёшь: окончен путь.
Горит костёр в бурьяне грубом,
Его потушит кто-нибудь.
***
Сложи ладошки лодочкой,
Вновь дождик – по песку.
Не размешаешь ложечкой
Осеннюю тоску.
Замри на старой пристани
Пугливой стрекозой…
Божественные истины
Сравни с ночной грозой.
Запомни акварельные
Размытые огни.
Туманами навеяны
Сомнения родни.
И что теперь сомнения,
Растерянность, тоска?
Забытые имения,
Истлевшие века.
Побудь смиренной девочкой
Хотя бы до утра,
Узнав в соседском дедушке
Апостола Петра.
***
Бывают в октябре счастливые минуты,
Когда волшебен свет простуженных рябин,
Когда не в тягость сны, забот житейских путы
Не осложняют путь, и ты идёшь один.
И ты идёшь туда, где холодно и млечно
Поблизости реки – застывшей и больной…
А под корягой рак, а может быть, кузнечик,
И никого совсем в избушке лубяной.
И нечего сказать, когда проститься не с кем,
Осталось разбросать горсть семечек для птиц.
Постираны до дыр тумана занавески,
И ты в октябрьский день – одна из небылиц.
ОТПЛЫТИЕ
Наплывы осени всё явственней,
Всё ощутимей холодок.
У озера встречают ясени
И лодочник – смурной дедок.
Закурит, посидит на краешке
Скамейки – около воды.
А ты молчишь, ещё не каешься,
И с веток падают плоды.
Запретный плод протрёшь рукавчиком,
Надкусишь, горький сок сглотнёшь…
Старик, не очень-то укачивай,
Греби тихонько, как живёшь.
Не буду докучать вопросами,
Не стану душу бередить…
Густой туман плывёт над плёсами,
И значит, так тому и быть.
***
Здесь прежде нас, конечно, люди жили,
Не просто так в песке ржавеет медь.
Чинили снасти и рубахи шили,
И на луну старались не смотреть.
Когда она над кладбищем вставала,
Не стоило идти на огород.
Истлела осень, словно покрывало,
И было много будничных забот.
Вставали рано, а ложились поздно,
Дожди корили, что два дня шуршат.
Туманы – заблудившиеся козы,
В открывшуюся вечность не спешат.
Зачем спешить, когда известны сроки,
Когда горит лампадный огонёк?..
Кукушек нет, у речки две сороки,
Хотя теперь пророчества – не впрок.
Не просто так суровей стали ветры,
И на катушке ниток – на стежок…
А там, где раньше были сельсоветы,
На чёрных досках – ангельский снежок.
***
Застёжку куртки не ослабишь, –
Задует и запорошит.
Ржавеют прутья старых кладбищ,
А городской народ спешит.
С ольхи сшибающие шишки
Шалят угрюмые ветра.
И жизнь, познав не понаслышке,
Спешат на вызов доктора.
Нестройным почерком рецепты
Строчат привычно второпях…
А я стою у русской церкви,
Где подморожен листьев прах.
***
Осень – тётка злая, но не очень,
Прогоняет август со двора.
Дождик шепчет, нехотя пророчит,
Пруд заросший – чёрная дыра.
Там живут испуганные черти,
Поутру водица холодна…
Говорить не хочется о смерти,
Пусть об этом думает луна.
Убывает, тает понемногу,
Оспины скрывает в кронах ив.
А поэт выходит на дорогу,
Медный крестик в воду обронив.
***
Когда проклюнется луна,
Когда затихнет дождь тягучий,
Тогда заснёт моя страна,
Но часовым на всякий случай
Останется корявый дуб –
Угрюмый, но такой надёжный…
Здесь столько беспилотных ступ
Упало ночью в подорожник.
***
Пока у нас ворон считают,
Лисички ищут по лесам,
Идёт война, как бы чужая,
Идут дожди по блокпостам.
За ленточку уходит смелость
И бесшабашность заодно…
Суровых лиц окаменелость,
Кровь, превращённая в вино…
Но захмелеть навряд ли выйдет,
Да и не хочется теперь.
Сосед, задумчив как Овидий,
Распахнутой оставил дверь.
И невдомёк: куда собрался,
Наполнил чем большой рюкзак?
И чернобыльник растрепался
От злых ветров не просто так.
***
На шило – мыло, и наоборот
Обменивай на радости печали.
Заглядывай за дальний поворот,
Открой замок забытыми ключами.
Найди просфору чёрствую в мешке,
Себе оставь и покроши воронам.
И погадай на чёрном корешке,
Пусть пригодится странным и влюблённым.
Зачем таить сердечные слова,
Пусть остаются здесь хотя бы эхом…
И подорожник – строгая трава,
Врачует, помогает человекам.
Пусть будет дождь, а дальше – снова сушь,
И колокол послышится за речкой.
Ах, сколько здесь скиталось грешных душ,
И снова пахнет подгоревшей гречкой.
***
Гулять по кладбищу не стоит,
Не для прогулок монастырь.
Здесь столько горестных историй,
Как будто в булочке – имбирь.
Подумайте о жизни бренной
И посмотрите на стрижей.
Молчу, коленопреклоненный,
Рассветы в августе свежей.
Студёные на травах росы,
Погибель близкую таят…
Кусты, песчаные откосы,
В овраге – ржавчина опят.
Но я не взял с собой корзину,
Иду пока что налегке…
Туман тягучий сполз в низину,
Плывёт лягушка в молоке.
***
В углу избушки серп и кочерга,
Столетник на окне, на лавке – сито.
Ушла к соседке бабушка Яга,
А во дворе – разбитое корыто.
Уже не склеить прожитую жизнь,
Не обновить забор и сад дремучий…
Ещё вчера оставили стрижи
Места глухие, сгинули за тучей.
Куда летим? И надо ли лететь?
Куда-то делись крылья из рогожи…
Грешно в такое времечко болеть
И приближать скудельные пороши.
Осталось время покормить гусей,
Готовиться к дождям и непогоде.
А потому не хочется гостей,
Достаточно луны на огороде.
Дела людские, скудная молва,
Заросшие тропинки у оврага…
И сколь угодно говори: «Халва»,
Повсюду горечь и тумана брага.
МОНАСТЫРЬ
Сюда гордыня не приводит,
За утешением идут.
С утра немного непогодит,
Чуть слышно ангелы поют.
Паломники записки пишут,
И крестятся, и свечи жгут.
Здесь благости земной не ищут,
Небесной благостью живут.
Давно намоленное место
Трудами праведных сестёр.
Кругом – Москва, но здесь не тесно,
Открыт святой Матроны двор.
Бутон почти засохшей розы
Смиренно матушка подаст.
И монастырь обходят грозы,
И горести обходят нас.
***
Истаяла осень, истаяла,
Зима на пороге стоит.
Вороньими чёрными стаями
Нагружены ветки ракит.
Немного пока ещё белого,
Но это недолго терпеть.
Холодное, заледенелое;
Так непредсказуема смерть.
Поминки, короткие проводы,
Обрывки седых облаков.
И хлопаем дверью без повода,
И нет ни друзей, ни врагов.
***
Вороны расселились по лесам,
Хотя лесов в округе – кот наплакал.
Русалку гладит дождь по волосам,
На зависть пешеходам и собакам.
Но если ты совсем без конуры,
Без скромного квартирного ночлега,
То принимай условия игры –
Собаки ли, вороны, человека…
Гуляй, покуда с осенью в ладу;
Никто не знает, скоро ль грянет буря…
По тонкому обманчивому льду
Скользит кленовый лист, как будто буер.
***
Живу по колено в туманах,
Брожу по сырым берегам.
Любуюсь на избранных, званных,
Киваю знакомым врагам.
И мне отвечают, кивая,
Но злобы, мне кажется, нет…
И к храму выводит кривая
Дорожка – в две тысячи лет.
И нищий стоит на коленях,
И праведник смотрит на крест…
И воск на могильных каменьях –
Примета задумчивых мест.