О поэме Виктора Петрова «Аввакум. Распря»
Поэма Виктора Петрова «Аввакум. Распря» пришла ко мне, как приходит набирающая силу, на краю видимой небесной ойкумены гремящая, зарницами молний обозначенная гроза. Ты начинаешь понимать, что она уже есть, что она творит озон. Что людям, душам, невольно радостно это торжество небесной энергии, этот могучий свежий ветер, этот ливень. Она ближе и ближе, она уже над головой – и ты испытываешь потрясение от непреодолимости её мощи, от её лица на небе, и ты понимаешь, что эту грозу никогда уже не забудешь. Она родила восторг – ведь это Он дарит нам грозы – в назидание, в напоминание, в радость, в предостережение. И душе становится легче.
Сравнение моё не точно, и я предвижу мысль, что гроза, бывает, убивает. Бывает. Гроза. Не поэма. Мне же в этом сравнении важны понятия мощи и очищения.
Сначала позвонил поэт, мой друг старинный, и сказал, что Виктор Петров написал эпическую, драматическую и, кажется, просто прекрасную поэму. Знаю, что поэты влюбляются в поэмы, как юноши в дев, но любовь их бывает иногда летучей. Потом узнал от друзей, что Виктор Петров разослал поэму, люди читают, и она их волнует.
Со мной было так: наказание болезни оживило пред тем прервавшуюся переписку двух наших семей, двух супружеских пар. Электронные письма хорошо связали Погореловку, что в Тамбовской области, и Москву. Их много, диалог наш стал нам необходим. И пришла по быстрой почте поэма «АВВАКУМ. РАСПРЯ».
И это была гроза. Первые строки Вступления меня потрясли огромной силой мысли, «…Что живы мы И над, И под крестами». На те поры жена и я пережили то, перед чем медицина иногда отступает. Невозможное было близко. Духовное напряжение стало расти, и потому росли и роились мучительные мысли. И та же болезнь, что и у меня, посетила и Виктора.
Мы устояли, следуя старому обряду: жить.
Мне поэма была как протянутая рука: мышцы буграми, перевиты жилами, и эта рука тебя отводит от муки поражения. Я обрёл свою, нашу силу в силе поэмы.
Я люблю читать вслух, начал читать под микрофон, послушал… нет, не вытащу, не выражу, не передам. Но я знаю человека, который мог бы прочитать поэму не иллюстративно, а вровень, в резонанс с текстом, воплощая его внутреннюю мощь. Это певец Фёдор Тарасов. Бас. Ему по силам.
Он пел на презентации изданной поэмы в Центре Русской Православной Старообрядческой церкви 7 мая 2022 года, и внимали его великой военной песне «Эх, дороги» и Митрополит Корнилий Московский и всея Руси Русской Православной Старообрядческой Церкви, и просветитель и подвижник, издатель книги, руководитель Общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Елфимов, и автор книги Виктор Петров, и прекрасная Нина Стручкова, супруга его, и все мы, соборно, иначе и не скажу, собравшиеся ради этого замечательного события в те дни, когда шла уже битва за спасение Украины. И России, ибо и за неё идёт битва.
У Бога всё под рукой, Его волей случилось книжное событие, событие написанного и изданного Слова, во времени совмещённое с боями, с памятью, с раздумьями о былом подвиге Аввакума и нашими днями, когда пришло время до самыя смерти, коли смерть будет нужна, спасать и оживлять старое и вечное в нас – непреклонную к Отечеству и правде любовь.
Аввакум в поэме мне виделся скалой, её и огонь не убивает. И в 1682 году огонь убил лишь тело Аввакума. Дух же его и то, что назову здесь Идеей протопопа Аввакума, смерти не подчинены, ибо служат упрочению Жизни.
В душе с юности живут слова протопопа, которые дают силу, когда совсем невмочь: «На меня, бедная, пеняет, говоря: «Долго ли муки сия, протопоп, будет? И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «Добро, Петрович, ино еще побредем».
Побредём. Упрочняя жизнь нашу, жизнь Отечества в новую, в череде прошедших, череду испытаний нас другим миром, подчинённым не Богу. Единый народ испытывается на разлом, кровь славянскую льют на славянских отчих землях.
Причины совершенно нам ясны, но одну из них выделю словами протопопа: «Ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелось латинских обычаев и немецких поступков?»
И вот в наши времена, в новейшие, с начала девяностых, и вплоть до нынешних дней, пал на Украину, на Россию, на честной мир этот морок зверских латинских обычаев и немецких поступков… не так разве было и в дни земной жизни Аввакума?
Разнятся ли по внутреннему глубинному смыслу подвиг Аввакума во имя непоругания и спасения глубинных духовных основ и нынешняя священная война против нацизма, выползшего из гнилых западенских схронов?
В эту войну, а украинское направление есть лишь часть её, ибо западничеством немало отравлен и нашего Русского Отечества воздух, – в эту войну призвана на русскую сторону света поэма Виктора Петрова.
Большие поэмы рождаются большими поэтами лишь в дни испытаний и борьбы – об этом думается сейчас над поэмой «Аввакум. Распря». Поэмы куют Победу.
Поэмы побеждают распрю.
Поэма Петрова вошла навсегда в духовный свод России. Опыт Аввакума воссиял мужеством, вдохновил на ратный труд, а настоящая поэзия ныне и есть ратный труд. Аввакум в поэме говорит:
Нас развели по четырём углам,
Вокруг устроив шабаш и бедлам.
Не взяться за руки.
И рук нет у души,
Она дрожит,
Сливаясь с тем,
Что любит.
Нас земляные тюрьмы не погубят,
Но Высь незримая
В Исусе закружит.
Ты, дальний житель,
Правнуков приплод,
Через страдальцев обретаешь вечность,
Через упорство наше,
Нашу честность,
Чтоб над снегами вынянчить восход.
Век долгий обещаю без греха,
Такой же ночи, долгой и безгрешной.
Есть только Бог!
И правда неизбежно
Сердца соединит нам
И века!
Я, дальний житель, правнуков приплод, принимаю дар поэмы Виктора Петрова об Аввакуме Петрове как великую подмогу в нынешней начавшейся битве, которая обнажила суть вечной распри Добра и Зла.
Мы, полки русские, принимаем поэму в строй.
Мы, Аввакум, слышим тебя.
Победа будет за нами.