«Нужно поднять Кота Казанского на положенный ему пьедестал»
С.Ф.Фаизов, кандидат исторических наук
Случилась эта история в царствование матушки нашей Елизаветы Петровны, дочери Петра Великого. Жил-был в Казани, в Татарской слободе кот. Рыжий, толстый, наглый. Просто огромный бессовестный котяра! Звали кота Алабрыс. Наглость его проявлялась в том, что тащил он у своих хозяев, да и не у хозяев тоже, у ближних и дальних соседей, у знакомых и незнакомых всё, что под его воровскую кошачью лапу попадет. Сметану найдет в крынке – слижет, молоко – ополовинит, мяса кусок, рыбёшка – ничего, тоже пригодится. Ничем не брезговал, ни косточкой, ни куском хлеба, а если бы не гоняли его, то и кур, и цыплят – всех извел бы под корень. И была у кота особенность своя, так сказать, изюминка – он любил свежий хлеб, особенно ржаной. Бывало, от косточки или рыбки откажется, а хлеб уплетал за обе щеки, аж за ушами хрустело, и просил ещё! Ну, и так, как он всё таскал, то и был крупным, толстым и слегка неповоротливым. Однако неповоротливость огромного кота была кажущейся. Было у Алабрыса одно достоинство, за которое ему прощались все шалости, прокудство и мелкое воровство. А именно – кот отменно ловил крыс и мышей, да так лихо, что извелись они во всей Татарской слободе. Увидит крысу или мышь – летит стремглав, ничем его не остановишь! Бывало, возьмёт да и принесёт хозяевам три-четыре мыши за утро, и так каждый день, каждый месяц и год! Положит перед людьми – мол, смотрите, не только ущерб от меня, но и польза! Ну, и поскольку кот был гуляка, дал он приличное потомство, многие коты и кошки у татар были рыжие, и с наглым, довольным выражением кошачьей морды.
Кот Алабрыс жил в Татарской слободе в семье ремесленника-скорняка[1]Ришата, его жены Альфии и их двоих детей, старшего сына Дамира и младшей дочки Зули. Что касается хозяина, то человеком он был весьма интересным, не совсем молодым, но моложавым, крепким мужчиной, рыжим от рождения, предприимчивым и забавным, неунывающим горожанином, который всё мечтал разбогатеть и был уверен в том, что это получится. Мудрые люди говорят – «кошки похожи на своих хозяев». Но кто здесь был похож на кого – кот на хозяина или хозяин на кота –один шайтан разберёт. Пока же все задумки Ришата выходили ему боком. Или он сбрую, серебром отделанную, сторгует на рынке задарма, вполцены отдаст, или полушубок сошьет, на кожу потратится, а заказчик от обновки откажется, или в найм пойдёт к купцу богатому, и не заплатят ему. Альфия - та была хозяйственной, серьезной женщиной, из тех, на которых всё домашнее хозяйство держится, и авантюры мужа ей не нравились.
- Что же ты бедоносец-то такой, - выговаривала она мужу. - Ведь думать надо головой, прежде чем соглашаться на предложения разные. Дети у нас, их обеспечивать, обувать, одевать надо, а ты не только домой ничего не несёшь, а ещё из дома уносишь! Руки золотые, а головы на плечах нет!
- Эээ, молчи, женщина! Не путайся в дела мои! Или ты Священный Коран забыла, кто кому подчиняется! Потерпи, всё изменится скоро! Чувствую я, деньги к нам рекой потекут, я купцом стану, с Москвой, с Сибирью торговать буду! - таков был ответ Ришата.
- Долго ждать придётся богатства твоего, - отвечала ему Альфия. – Пока что-то гор золотых из наших окон не видно.
- Подожди, всё будет, - твердил своё Ришат, и чувствовалось, что он верит в будущее богатство, также, как в то, что солнце встаёт на востоке и заходит на западе. – Всё у нас будет, матурым минем![2]Молока вон лучше коту налей, а то отощал, одними мышами только и питается, подножным кормом!
Ещё у Ришата был младший брат Ринат, неженатый молодой парень, который жил с родителями, пожилыми Фархадом и Дариёй, и перебивался случайными заработками. Дом родителей братьев стоял неподалёку, на окраине Татарской слободы. Под стать старшему брату, Ринат был весёлый молодой человек, и у него была своя заветная мечта – он хотел жениться на хорошей девушке, но пока не торопился со свадьбой, хотя невесты, красивые да рукодельные, были и в самой слободе, и в окрестных сёлах. Ринат рассуждал так – надо сперва от родителей уйти, собственным домом обзавестись, на ноги встать, а уж потом жена сама найдётся! Родители были довольны сыновьями и молили бога об их здоровье и решении различных житейских проблем.
Кота Алабрыса в семье Ришата любили, особенно маленькая Зуля. Хотя кот был и капризным, и царапнуть, и укусить мог просто так, ни за что, потому что его кошачьей душе так угодно, дети таскали за собой кота при первой возможности, гладили его по спинке, трепали за лапки. Но, понятно, когда кот хулиганил, вис на коврах или драл одежду, то прогоняли его и даже могли запустить в него башмаком. И жалобы соседей на кота доставали!
- Прибьём вашего рыжего разбойника мы когда-нибудь! Опять на наших кур охотился! Прокудный кот, житья от него нет! – жаловались на Алабрыса жители Слободы Альфие и Ришату. В общем, жизнь и у кота Алабрыса, и у семьи, в которой он жил, была весёлой.
…А в это время в Санкт-Петербурге матушка наша, Императрица Елизавета Петровна, задумала продолжить дело своего Великого отца, Петра Алексеевича, и строить дальше столицу новую: дворцы, фонтаны, дворы гостиные, здания общественные и административные. И нужен был царице с её ближними вельможами приличный Зимний дворец. Поскольку хорошего дворца в то время не было, а в старой резиденции жить зимой и принимать послов заморских, российских подданных: чиновников, губернаторов да воинских начальников, было неудобно. Тот Зимний дворец близ Адмиралтейства строился при Петре Алексеевиче на скорую руку, был маленьким, сырым и холодным.«Скажут – Держава Великая, а царица живёт в сарае», - так думала Императрица.
Для этой цели из Италии был приглашён молодой архитектор Бартоломео Расстрелли, или Варфоломей, по-нашему.[3]Он родился во Флоренции в семье потомственных архитекторов. Батюшку его, Карло Бартоломео, знал лично государь Пётр Алексеевич, по приглашению которого семья Растрелли и переехала из Европы в Северную столицу. А сам Варфоломей, тогда отрок ещё, поначалу в Италии остался, доучиваться архитекторскому делу. Вот матушка Императрица по папенькиным стопам его и пригласила! Приехал архитектор Варфоломей в Санкт-Петербург, пришёл к Императрице, выслушал задачу, составил грандиозный проект и давай материалы завозить на строительство, сначала камень гранитный под фундамент, булыжник, кирпич, а потом и отделочные материалы, двери резные узорчатые, ручки позолоченные, полуколонны, пилястры, стекла витражные, гобелены, ткани разные, картины и скульптуры художников заморских для внутреннего убранства. По царскому указу привезли крестьян на стройку. Четыре тысячи душ трудились дённо и нощно над возведением нового Зимнего дворца. Лучшим строителям была обещана вольная за усердие при возведении новой царской резиденции.
Материалы, привозимые из-за рубежа, с Германии, Англии и Голландии, складировали рядом со стройкой, на берегу Невы, под специально сделанными навесами. Картины, ткани гобеленовые и парчовые, другие ценности, которые могли испортиться от сырости и покрыться плесенью, убирали в закрытые, сухие помещения. И вот напала на стройматериалы да гобелены с картинами другая напасть – расплодились зимой и по весне ранней в Санкт-Петербурге в невиданном количестве мыши и крысы, и давай всё грызть, да так, что выбрасывать приходилось погрызенное, в дело-то огрызки уже не пустишь! Архитектор Варфоломей на ломаном русском докладывал Императрице:
- Матушка Государыня, грызут! Грызут, мыши проклятые, ничего поделать не можем!
- Варфоломей Варфоломеевич, да как же это?! Да это же - деньги на ветер пускать! Сколь заплатили нашим поставщикам зарубежным за материалы, и всё напрасно! Что делать-то прикажете?
- Так не знаю, матушка Императрица. Котов надо, кошек запустить, охранять стройку, собаки-то мышей не ловят!
- Да, я согласна с Вами, Варфоломей Варфоломеевич! Пока все труды наши коту под хвост! Коты, коты…Что же, нам надобно срочно сыскать котов! Графа Разумовского ко мне!
Через полчаса к Императрице пришел её фаворит, ближайший государственный советник граф Алексей Разумовский.[4] Происходил он родом из Малороссии, из простых людей, сам был прост в общении, да разумен не погодам, строен, симпатичен. Грамоте обучился в приходской школе, пел в церковном хоре в юные годы у себя на Черниговщине, в Малороссии, где и заметил его полковник Вишневский, лично набиравший певчих в Придворный хор Русского Императорского двора. Так Алёша Розум оказался в Санкт-Петербурге. А уж потом и незамужней дочери Петра Алексеевича придворный украинский красавец приглянулся. Возвысила она его до небывалых высот, во всех вопросах государственных с ним советовалась. И любовь между ними случилась сильная, правда, отношения свои они скрывали, чтобы не помешало это делам государственным!
- Алексей Григорьевич, дело у меня к тебе такое! - начала Елизавета Петровна. - Слышал ты – мыши проклятые грызут строительные материалы на стройке?
- Да, Матушка Елизавета Петровна, слышал! Вот ведь напасть! Такого нашествия раньше не было! Так в чём повеление Ваше?
- Котов надо найти, Алексей Григорьевич! Котов-крысоловов знатных, чтобы напасть эту по всему городу извели! А то скоро все будем ходить в обгрызках мышиных! Киньте клич по Руси-матушке, по крупным городам. Губернаторам, дворянам, помещикам напишите! У кого-нибудь в хозяйстве такие коты точно есть! Не может быть, чтобы не нашлось котов!
Через три дня граф Разумовский вошел, да не вошёл, влетел, как на крыльях, в покои Елизаветы Петровны:
- Нашёл, нашёл, Матушка Императрица! В Казани такие коты-крысоловы есть, всех мышей в городе извели! На дух в городе нет ни мышей, ни крыс! Купцы с Казани на ярмарке это мне поведали!
Чуть помолчав, Алексей Григорьевич продолжил:
- Я уже губернатору казанскому Артемию Григорьевичу Загряжскому[5]депешу написал, от Вашего имени, Матушка, вот, подписать хочу! Сколь котов-то надо?
Царица довольно улыбнулась:
- Молодец, дорогой граф, скоро управился! На первое время, думаю, штук тридцать, никак не меньше! Хорошо, давай бумагу, подпишу! Хорошие крысоловы, значит? Добре, как у вас в Малороссии говорят! А как ты с кошачьими хозяевами думаешь договариваться, любезный Алексей Григорьевич? Выкупать ведь надо котов-то!?
- Как скажете, Матушка! Будем выкупать! Но, ежели для дела Государева, то можно и отнять!
- Нет, Алексей Григорьевич, даром отнять – людей обидим! Ты вот это что! Составь-ка мне подробный Указ для казанцев – котов-де будем выкупать за хорошие деньги! А кто воспротивится – тот будет считаться как вредитель для короны нашей, и того под суд и штраф наложить, согласно Указу… Но если навстречу пойдут и добровольно котов будут выдавать – то только выкупать, за деньги, за хорошую цену! Серебром платить, твёрдой монетой, чтоб у людей интерес был!
- А посколь платить-то, матушка Государыня?!
- Думаю, что рублей по пятьдесят![6]Если скажут – мало, покупайте по сто! Если отправленных с гонцом денег не хватит, то пусть губернатор Загряжский из казны своей добавит! Казна-то не обеднеет, а простым людям, служивым, горожанам, ремесленникам – доход хороший!
- А доставку как организовать, Матушка Императрица? Котов как-то привезти надо!
- Ты, Алексей Григорьевич, отправь депешу губернатору Загряжскому, а уж он пусть думает, как наше царское повеление исполнить…Это уже его забота! Не будем же мы в каждый след встревать! Мы его поставили, вот пусть и исполняет волю нашу!
- Хорошо, Матушка Императрица! – с поклоном граф Разумовский удалился выполнять царское поручение.
На следующий день в Казань отправился царский гонец с депешей о поручении собрать котов и с царским Указом[7] – обращением к жителям Казани о выкупе пригодных к службе котов за хорошие деньги. Прибыв в город, он первым делом отправился к Губернатору и изложил ему волю Императрицы Елизаветы Петровны. Губернатор Загряжский тот час же составил ответную депешу, на следующий день отправил с ней гонца обратно, а сам собрал ближайших помощников и стал давать указания насчёт скорого исполнения царской воли.
На площадях и ярмарках статные гвардейцы, несущие караул в Казанском Кремле, кричали:
- Народ честной казанский, слушай Указ Государыни нашей Елизаветы Петровны!«Божиею милостию, Мы, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская и Великая Княгиня Смоленская, Княгиня Эстляндская, Лифляндская, Карельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская и всея Северныя страны Повелительница,[8]повелеваю купить у люда казанского самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловлению мышей, мужского пола по пятьдесят рублей за кошачью голову для отправки означенных котов на государеву службу в столицу Государства нашего город Санкт-Петербург, ко двору Ея императорского величества. Тем, кто принесёт кота быстро, в три дня с момента опубликования указа, у тех выкупать самым честным образом! Кто же скроет пригодного для покупки кота, будет подлежать законному преследованию и денежному штрафу! Исполнение сего Указа возложить на Губернатора Казанской губернии, генерал-лейтенантаи кавалера Артемия Григорьевича Загряжского».
Коты были собраны в обозначенные в Указе три дня. Не все предлагаемые к продаже коты соответствовали требованиям Императорского двора. Были и старые, и без зубов, и с порванными ушами, и откусанными хвостами. Одновременно с формированием «кошачьей гвардии» для доставки кошек готовилась специальная карета, с неё был снят возок, так, что остались одни колеса, и на эти колеса водружались скреплённые между собой небольшие деревянные клетки. Ещё одна карета, теперь уже полноценная, для путешествия и отдыха людей, должна была сопровождать кошачью делегацию.А сзади была ещё специальная телега для перевозки сборного загона, для отдыха котов на привалах во время долгой дороги. Разборный кошачий загон казанские плотники соорудили из лёгких деревянных щитов, в три аршина[9]высотой. Для догляда путешествующим были выделены большие рыболовные сачки, шесть штук, если кто из котов пытался бежать, тех ловили и в наказание сажали обратно в клетки. Сверху на привалах на загон накидывали рыболовную сеть. Телега с гружёными деревянными щитами замыкала процессию.
В результате селекции сам Губернатор Артемий Григорьевич и его ближние отбирали лучших, молодых, сильных, чтобы все зубы и хвосты были на месте. Хозяин Ришат принес Губернатору и Алабрыса, который порядком надоел всем своим прокудством, поэтому, когда появилась возможность «сплавить» кота по царскому указу да ещё получить за него хорошие деньги – владельцы Алабрыса особо не раздумывали. Одна маленькая Зуля плакала:
- Папа, мама, оставьте котика! Оставьте мне Алабрыса!
Но родители, побоявшись «доброжелателей» среди своих соседей по Татарской слободе, решили кота не оставлять, уж больно он был бедовый! Опять сворует что или цыплёнка чужого придушит – донесут соседи властям, и вместо заработка получит Ришат с семьей царский штраф!
«Давай, рыжий шайтан, покажи себя у Императрицы во дворцах, чтобы все мыши оттуда убежали! Да смотри, сметану в Санкт-Петербурге не воруй, а то высекут, да и утопят тебя слуги царские» - так сказал коту Ришат, когда передавал его Губернатору. На кота сразу же обратил внимание губернаторский помощник Николай:
- Эй, абый,[10] знатный кот какой у тебя! Здоровый, как рысь! Этот всех гонять будет! Слышь, абый, не хочешь службу Государыне нашей сослужить? Деньги получишь хорошие!
Ришат хитро прищурился:
- А что делать надо, уважаемый?
- В столицу, в Санкт-Петербург, котов сопроводить! Заодно и Россию-Матушку посмотришь, просторы наши необъятные, и столицу державы нашей, город Святого Петра! А может, и саму Государыню увидишь, Елизавету Петровну!
Ришат наморщил лоб, как будто что-то прикидывая, что-то считая в голове:
- А заплатите хорошо?
- Не боись, не обидим! Мы к хорошим людям завсегда расположены, так что в накладе не останешься! На дорогу денег дадим, а как приедешь, губернатор Артемий Григорьевич с тобой расплатится щедро! А может, и в Петербурге что получишь, за труды, за догляд за котами!
- Хорошо, с женой посоветуюсь! Назавтра наутро приду!
Помощник Николай покачал головой:
- Нет, завтра поздно будет! Иди, советуйся, но побыстрее, если что, ждём тебя через два часа, готового к путешествию! Оденься потеплее да в запас одежду имей, чистую, понаряднее! Как-никак, в столицу поедешь! Или иного искать будем!
- Ладно, я быстро! А брата можно взять для подмоги?
- Ну, ты мил человек, ещё всю Татарскую слободу с собой возьми! Ну ладно, одного человека можно, хоть брата, хоть свата. А больше не надо! Во-первых, я с вами поеду, гвардейцы наши ваш караван сопровождать будут, и подмогнут тебе, если что. А во-вторых, это же деньги! За казённый счет путешествовать будем, поэтому контроль расходу должен быть… Ладно, давай! Два часа тебе на всё, про всё!
- Хорошо, а как вернусь, кого спросить-то?
- Спроси помощника Губернатора Алабина Николая! Я сам с Губернатором Загряжским приехал, но предки мои отсюда были. При царях Иване Грозном да Борисе Годунове на русскую службу пошли. Так что я из татар крещенных!
- Понятно, Николай! Ну, я побежал!
Первым делом Ришат отправился в родительский дом. Тепло поприветствовав и поцеловав родителей, он обратился к брату:
- Брат, помоги мне! Надо съездить по делу важному!
Весёлый Ринат улыбнулся белоснежной улыбкой:
-Да мне все равно, брат! Как ты скажешь! Куда скажешь, туда и поедем! Что дома-то сиднем-то сидеть?! А хочешь – сядем на коней, возьмём сабли дедовские да пойдём Москву воевать, как встарь!
Ришат возразил:
- Нет, Ринат, тут дело мирное! Но ехать не в Москву придется, а подалее, в новую столицу, Санкт-Петербург. Туда-сюда…Месяца на два путешествие, а то и поболее.
- Ну, в столицу, так в столицу! А что делать то надо?
Не торопясь, обстоятельно, Ришат объяснил брату суть дела!
- Подмогни мне, братец! Коты твари шустрые, догляд нужен! А то, как убегут - спросят с нас по всей строгости! Да и копейку заработаем, заплатить обещают хорошо!
Затем братья отправились в дом Ришата, к жене. Альфия восприняла новость о поездке с тревогой:
- Вот, опять твоё дело очередное! Вместо того, чтобы здесь кожи выделывать да хорошей торговлей заниматься, ты за тридевять земель собираешься!
Ришат в шутку нахмурился:
- Молчи, женщина! Здесь мужчины говорят и решают!
- Ришат, любимый, а ты вообще к нам вернёшься? – Альфия прибегла к последнему женскому аргументу – бросилась мужу на шею и ударилась в слёзы. Дети, видя плачущую мать, тоже захныкали. – Ты о нас хоть немного подумай!
Ришат погладил жену и детей по голове:
- А куда же денусь я, дорогая моя? Куда мне без тебя, без сына с дочкой? Но здесь поручение Государево, сама Императрица за котами прислала!
Альфия утерла рукавом слёзы:
- Ладно, окаянный, будь по-твоему!Дорога дальняя, всякое может приключиться! Дай Аллах, всё благополучно завершится, все путешествия твои!
- Так охранять меня с братом будут вместе с котами, так что ничего не случится! А так – денег можно заработать хороших, да и мир посмотреть!
Через пять дней ранним весенним им утром возок с котами и сопровождающие выехали из Казани в сторону Москвы. Странный то был караван, похожий то ли на бродячий цирк, то ли на передвижную тюрьму. В начале и в конце процессии ехали по два всадника, по два бравых огроменных гвардейца. Затем шла карета с губернаторским помощником и доктором из немцев, который должен был следить за здоровьем кошачьей братии. Карету вёл бородатый здоровый извозчик. Затем шла повозка с котами, на козлах[11] которой сидели Ришат и другой извозчик. Последней телегой с загоном и сачками для ловли котов управлял Ринат, которому была доверена столь нехитрая миссия. Коты при перевозке то мирно спали, то мяукали во все тридцать глоток, так, что вой стоял по всей округе. На стоянках Алабрыс в загоне быстро строил всех непослушных, драк между доставляемыми котами не допускал. Как врежет рыжей когтистой лапой, бывало, по морде какому-нибудь коту, так тот сразу же бежит в дальний угол, прятаться…
- Молодец, шайтан! Ай, молодец! – нет, нет, а трепал ласково Ришат своего кота за ухо, да и черный хлеб ему приносил, помимо царского корма.
Ехали не торопясь. Большие остановки, по целому дню, а то и по два, у кошачьего каравана были в Нижнем Новгороде, в Москве и в Твери. Здесь ставился загон, котов осматривал лекарь, их хорошо кормили, люди и лошади отдыхали и набирались сил. Были и короткие остановки, то лошадь надо подковать, то запасы воды и провизии пополнить! И, потихоньку, потихоньку так и ехали до места.
В Москве к караванщикам подошли одетые в дорогие камзолы люди, щеголеватого вида, с наглыми повадками и колючим взглядом, немного беспокойные, один постарше, другой помладше. Старший представился:
- Дворянин Вяземский Иван Артемьевич! Мы с товарищем из Тайной канцелярии! Что везёте, служивые?
О Тайной канцелярии, или, по-другому, Канцелярия тайных и розыскных дел, все были наслышаны в Российской империи. Недоброй славой она пользовалась, служили там мастера вести розыск, дознание, развязывать языки, пытать и убивать различными видами оружия. Но в большом государстве и такой орган должен быть, куда же без заплечных дел мастеров! Спрос на сыскарей был при любой власти! А то бунтовать будут людишки!
Помощник Губернатора Николай ответил:
- Приветствую вас, уважаемые! Везём отборных котов для нужд Ея Императорского Величества!
Сыскари недоверчиво переглянулись и засмеялись:
- Что за оказия такая? Какие-такие коты? Что, в Санкт-Петербурге вам котов не хватает?
- Не простые коты, а крысоловы! Сами мы из Казани, а не из Петербурга! А хватает или не хватает - это вы, уважаемые, у Императрицы спросите! Вот, Указ подписанный, доставить означенных котов в целости и сохранности! Тут дело не вашего ума, а Государево! На бумагу, Иван Артемьевич, сам прочитай! Матушку Императрицу спроси, мил человек, если не боишься, - обратил Николай последние фразы к тому, что постарше, по-видимому, определив в нём главного…Тот ответил:
- Чудны дела твои, Господи! Отродясь не слыхал, чтобы в такую даль за кошками посылали! Чудит Матушка наша!
Тут все присутствующие рассмеялись. Николай молвил:
- Ты, уважаемый Иван Артемьевич, язык-то попридержи, а то тебе его свои же и подрежут! Чтобы не говорил много! У вас же, тайных дел мастеров, это быстро!
Сыскари переглянулись. Младший насупился и всё больше молчал, чувствовалось, что был он новичком в подобных делах. Старший, подумав, ответил:
- Ладно, езжайте с миром, господа хорошие! Санкт - Петербургу поклон!
После полутора месяцев в пути кошачий караван въехал в Северную столицу Российского государства. Разместили путешественников на окраине строящегося города, в солдатских казармах. Комнаты для отдыха дали хорошие, тихие, питание дали приличное, одним словом, полный пансион. Первым делом с дороги казанцы разбили загон, выпустили котов во главе с Алабрысом, а потом уж пошли в баню. Назавтра всем велели одеться в чистое, потому как должна была прибыть Императрица с ближними – посмотреть котов казанских.
На следующее утро все караванщики выстроились около загона и стали ждать появления царицы. Примерно через полчаса подъехала роскошная карета, в которой были нарядная царица в ослепительно белом платье, граф Разумовский в зелёном мундире военного покроя и ещё какая-то молодая фрейлина в шляпке и платье цвета бирюзы. Царица блистала брилиантовыми диадемой, колье и дорогими серьгами. Граф Разумовский подал Елизавете Петровне руку, и, выйдя из кареты, царица первым делом направилась смотреть котов. Осмотром Её Величество осталась довольна, и только после этого обратила внимание на казанцев. Гвардейцы и помощник губернатора стояли впереди навытяжку, а чуть поодаль, в сторонке, скромно ожидали внимания Елизаветы Петровны кошачий лекарь, извозчики и Ришат с Ринатом, в национальных татарских одеждах: начищенных ичигах,[12]тёмных шароварах, небесно-голубых рубахах, расшитых нарядных камзолах и зелёных тюбетейках. На них-то, щёголей казанских, и обратила внимание царица.
- Кто эти люди? И почему такие нарядные?– негромко спросила она графа.
Тот ответил:
- Это татары, Матушка Императрица! Ваши подданные – жители Казани! Представители Ваших восточных владений. А одеты так – готовились к встрече с Вами! Во всей красе предстали перед Вашим Величеством!
- Татары – это хорошо! Как звать вас, уважаемые? – обратилась царица, подойдя к казанцам.
- Я Ришат, а это брат мой младший, Ринат! – бодро ответил хозяин Алабрыса.
- А как оказались вы здесь?
Здесь уже ответил Ринат:
- Котов привезли, Ваше Величество! Котов – крысоловов из Казани! Следили за ними в дороге!
Царица заулыбалась и заметно оживилась:
- Да, коты – дело по нынешним временам важное! Хочу, чтобы знаменитые коты ваши мышей здесь извели! Ну, рассказывайте!!! Как дела в Казани? Как народ живет, русские дружат с татарами или нет? Слышала я, красивый город! Кремль белокаменный, Волга широкая и красивая, поля, леса, луга цветущие!
- Да, Ваше Величество, город красивый. И Волга шире Невы… Просторы там совсем другие…И живём мы все дружно, и татары, и русские, и мордва с черемисами! А Вы приезжаете к нам, Ваше Величество, сами и посмотрите! - с бесхитростной улыбкой молвил Ришат, и получил легкий тычок от тихонько подошедшего Николая - мол, что несёшь-то, Государыне советы даёшь, когда не спрашивают!
Елизавета Петровна продолжила:
- Да, на Волге в Твери и Ярославле я бывала, а в Ваших краях – ещё нет. Всё дела в столице держат государственные! Может, и съезжу когда-нибудь. Так что же, может, вы с братом в столице, в Санкт-Петербурге останетесь! Будет кому за котами ухаживать! Ведь вы уже к ним привыкли, пока везли, и повадки, и норов каждого знаете! У нас вон из татар обрусевших Юсуповы живут, знатно служат при дворе! И военачальники, и коммерсанты славные, торговле покровительствуют! Таких, как они, ещё поискать надо!
Ришат заулыбался, но в ответе был твёрд:
- Нет, Ваше величество, не останемся! У меня вКазани жена, дети, а брат Ринат вон себе невесту присматривает! Родители у нас старенькие уже, уход за ними нужен! Благодарствуем за приглашение Ваше, но не останемся!
- Ладно, добры молодцы! Спасибо за службу верную! - молвила царица, обращаясь уже ко всем участникам процессии. Затем она громко сказала Разумовскому:
- Алексей Григорьевич, распорядитесь от моего имени - выдать всем прибывшим из Казани, сопровождавшим караван гвардейцам, татарам, извозчикам в качестве награды по сто пятьдесят рублей серебром - за беспокойство, за работу хорошую, за догляд за котами! И охранную грамоту выправить на обратный путь! И по приезду в Казань – пусть Губернатор от себя денег добавит, не обеднеет казна! Артемия Григорьевича люди выручали, чтобы не спросили мы потом с него строго!
- Слушаюсь, Матушка Государыня! Сегодня же всё ему отпишу!
- Ну, прощайте, молодцы-казанцы, гвардейцы и все, котов сопровождавшие! Может, свидимся ещё! Детям расскажите, как царский указ исполняли, котов в столицу возили да с Императрицей разговаривали! – Елизавета Петровна с Разумовским и фрейлиной направилась в карету. Все участники кошачьего каравана склонились в почтительном поклоне.
- Фуу, пронесло! – вытер пот со лба помощник Загряжского Николай. – Вроде довольна царица. А царица довольна – значит всем нам хорошо! Давайте, братцы, сегодня отдых, а завтра грамоту привезут на обратный проезд, да домой будем собираться.
Назавтра у царицы был назначен бал-маскарад в честь праздника памяти святителя Николая-Чудотворца, или, как говорили на Руси, в честь Николы Вешнего.[13]Любила царица Елизавета балы и маскарады, питала слабость к мазуркам и полонезам! Будучи красивой и статной, светловолосой, пышногрудой, смолоду любила на других посмотреть, да и себя показать дочь Петра Великого! Уже в карете, направляясь в свою летнюю резиденцию, царица спросила Разумовского:
- Алексей Григорьевич, кто у нас командует сейчас Преображенским полком, моими верными гвардейцами?
- Граф Пётр Семенович Салтыков,[14]сын покойного сенатора Семена Андреевича, Ваше Величество! Две недели назад временно командование принял!
- Скажи графу, чтобы подобрал человека для важного дела, помоложе, пошустрее, и привел ко мне, чтобы поручения ему можно было давать и спросить за их скорое исполнение! Прямо на бал завтра вечером пусть и приводит!
На балу в летней императорской резиденции, среди чиновников, военных, фрейлин, кавалеров в замысловатых костюмах, ряженых слуг, музыкантов и официантов Разумовский подвёл к царице графа Салтыкова. Тот склонился в почтительном поклоне:
- Приветствую Вас, Ваше Императорское Величество! Поручение Ваше выполнено! Если позволите, Ваше Величество, то человек подобранный, шустрый и смышлёный, ждёт в коридоре перед бальной залой! Позвольте спросить - для какого же дела нужен Вам сей исполнительный человек?
- Приветствую Вас, Пётр Семёнович! Дело что ни на есть наиответственнейшее! Надобно котов, прибывших из Казани поставить на довольствие, место для проживания и службу им организовать! Догляд нужен за кошачьей командой, кормить их надо хорошо, лечить, следить за ними, чтобы усилия наши даром не прошли! А уж они нас отблагодарят тем, что мышей изведут в городе, как в Казани извели!
В коридоре стоял молодой, статный, светловолосый офицер, косая сажень в плечах, с небольшими, но выразительными усиками а-ля Император Петр Алексеевич. Граф Салтыков окликнул его, тот вошел в бальный зал и браво, струной вытянулся перед царицей.
- Как величать тебя, любезный?
- Гвардии подпрапорщик Преображенского полка Алексей Федорович Зверев, Ваше Величество!
- Как, как? - Все присутствующие при разговоре в бальном зале приближенные Её Величества, в том числе, и Елизавета Петровна, так и прыснули от смеха. Потом, немного оправившись, императрица продолжила:
- Да, подпрапорщик, фамилия у тебя подходящая! Ну что же, Алёшка Зверев, принимай команду!
- Всегда готов! Кем командовать-то, Ваше Императорское Величество?
- Котами, – опять улыбнулась императрица.
- Котами???
- Именно котами, Алексей Федорович! Поручаем тебе дело государственной важности – поставить на довольствие кошачью команду из Казани и извести на стройке Зимнего дворца и в окрестностях мышей, чтобы не препятствовали они Варфоломею, архитектору нашему, и не мешали строить дворец! Ты у нас главным ответственным за борьбу с мышами будешь! И чтобы строительные материалы для дворца, за которые, между прочим, из казны государства российского большими деньгами уплачено, целыми были!
- Есть командовать котами, Ваше Величество! - под скрываемые платками и веерами улыбки придворных смущенный подпрапорщик удалился.
Вот так тридцать казанских котов во главе с Алабрысом стали государевыми слугами и были зачислены в лейб-гвардию Преображенского полка. Каждый из котов был поставлен на довольствие, получил специальный ошейник зелёного цвета, содержали котов в благополучии, ухаживали за кошачьей командой так, как далеко не каждый хозяин ухаживает за своим питомцем. Казанские коты спасли стройку Зимнего дворца, а их потомки до сих пор несут службу в Эрмитаже и борются со зловредными мышами и крысами, только не в выставочных залах, а, в основном, в подвалах и на чердаках. Котов Зимнего дворца ласково называют «эрмиками», их любят, о них заботятся, о кошачьей команде журналисты пишут статьи и снимают телевизионные репортажи! И теперь, когда первоначально прибывшие почти три столетия назад в Северную Столицу коты почили, так и ходит кошачий взвод в зеленых мундирах по Кошачьему раю, охраняет своих собратьев от непрошенных гостей, грызунов, змей и прочей нелицеприятной живности.
Эпилог
Жарким летним вечером в Казани в Татарской слободе был праздник, народ высыпал на улицу, все встречали путешественников, обнимали и расспрашивали о подробностях поездки:
- Ришат приехал, Ришат приехал! От Императрицы приехал! С братом приехал, с гостинцами!
Гостинцы Ришат купил частью в Москве, частью в Нижнем Новгороде, на знаменитой ярмарке, в Северной столице подарки покупать было некогда. Гостинцы были нехитрые – пряники и другие сладости детям, кое-что из одежды родителям, пуховый платок жене, чтобы тепло ей зимой было. Но главное – он вёз деньги, на которые задумал стать купцом. Обнимая жену, он сказал:
- Я же тебе говорил, милая моя, что мы разбогатеем! Ещё Губернатор награду нам с братом даст по велению Императрицы! Коту-хулигану нашему спасибо!
Ришат до конца дней своих рассказывал знакомым и незнакомым, соседям и гостям, как ездил в столицу, возил котов для нужд Императорского двора. Что-то верно рассказывал, в подробностях, а что-то и привирал, сильно приукрашивал. По его словам получалось, что был он в этой кошачьей истории чуть ли не главный человек, что везли котов долго, потому как Россия – страна огромная, что хранили их пуще любой драгоценности. Следили внимательно, чтобы коты друг друга не подрали, и чтобы не убежал какой по дороге. Что подходили в Москве на торжище к ним страшные агенты-сыскари из Тайной канцелярии, выпытывали, кто такие, но, узнав суть дела, сами испугались и отпустили с миром. Что самой Императрице Елизавете Петровне в Санкт-Петербурге он приглянулся, и если бы не жена Альфия – то остался бы в Северной столице, женился на Императрице и был бы Российским Императором. Но дома, в Казани, жена, детишки, вот и пришлось ему вернуться! И ещё - Ришат всё время вспоминал про кота, ему было жалкоАлабрыса, хоть прокудный кот – а свой! Как он там, шайтан рыжий? Когда везли котов в столицу, он всеми верховодил, а потом - как судьба его сложилась? И деньги-то свои благодаря коту-непоседе заработал! Кот-то оказался не рыжий, а золотой!!!
Брат Ришата, Ринат, только посмеивался тихо на эти рассказы старшего родственника. Но не перечил ему, потому, что это брат его с собой в столицу позвал, и деньги заработали они хорошие, и мир посмотрели. Есть что вспомнить!
- Пусть болтает, ему – похвальба, а людям, старикам на завалинке да детворе – радость, хоть посмеются над балагуром! – так думал Ринат.
Ришат на деньги, полученные от графа Разумовского и губернатора Загряжского, всё-таки организовал дело торговое и стал со временем видным купцом в Казани. А Ринат пошел к старшему брату помощником. В год после поездки младший брат всё-таки остепенился, женился на хорошей девушке с Татарской слободы, которая родила ему первенца. Жили между собой братья дружно! Молва, слава о поездке в столицу, к самой Императрице Российской, сопровождала братьев до конца их дней. Вот такая невероятная история, дорогой Читатель!
[1]Скорняк (старорусское) – мастер по выделке кожи
[2]Матурым минем (тат.) – красавица моя
[3]Граф Варфоломей Варфоломеевич (Бартоломео) Растре́лли (итал. Bartolomeo Francesco Rastrelli(1700, Париж —1771) — видный российский архитектор итальянского происхождения, академик архитектуры Императорской Академии художеств. Наиболее яркий представитель так называемого елизаветинского барокко. Сын обрусевшего итальянца Карло Бартоломео Растрелли (1675—1744)
[4]Граф Алексей Григорьевич Разумовский (фамилия при рождении — Розум, 1709 -1771) украинский казак, возведённый в графское достоинство, фаворит и предполагаемый тайный супруг ИмператрицыЕлизаветы Петровны. Старший брат украинского гетмана Кирилла Разумовского, первый хозяин Аничкова дворца, генерал-фельдмаршал Русской армии (1756)
[5]Артемий Григорьевич Загряжский (1675—1754) —военный и государственный деятель из рода Загряжских, генерал-аншеф, казанский губернатор (1740-1753)
[6]При Елизавете Петровне активно чеканились золотые и серебряные монеты, золотые – червонцы, серебряные – рубли и полтины.В то время стоимость товаров была следующей – пуд (16 кг) масла стоил 2 рубля, пуд ржаного хлеба – 26 копеек, пуд пшеницы – 64 копейки, пуд солонины – 12 копеек (Источник.Сайт «Все о нумизматике»,http://mycoins.info/chto-mozhno-byilo-kupit-za-kopeyki-v-tsarskoy-rossii/, 2019)
[7]«Указ Императрицы Елизаветы Петровны о высылке ко двору котов», 1745 год
[8]Официальный титул Императрицы Елизаветы Петровны
[9]Аршин – старорусская мера длины, равняется 71 см
[10]Абый (тат.) - брат
[11] Козлы – сиденье для кучера на санях или повозке
[12]Ичиги – национальная татарская обувь, лёгкие кожаные сапоги
[13]Праздник Николая Чудотворца весенний приходится на 22 мая по новому стилю
[14]Граф Пётр Семёнович Салтыко́в (1698 — 1772) — главнокомандующий русской армии в 1759—1760 годах, генерал-фельдмаршал (1759), с чьим именем связаны наиболее крупные успехи русской армии в Семилетней войне. В 1763—1771 годах московский главнокомандующий. Владелец подмосковной усадьбыМарфино.